скачать книгу бесплатно
– Мы знаем, что он встречается с вашей подругой – Мариной. Но дело в том, что ее телефон вне зоны доступа.
– А я-то при чем тут? – не сдавалась Лида. – Маринка не на связи? Ну, наверное, опять со своим Федором в «Геройскую» умотала. У них там какая-то эфирная дыра. Хоть и близко от города, а связь сотовая то и дело пропадает.
– Разве такие места еще остались?
– Ну, или Маринка специально телефон выключает, а всем врет, что связи на даче нету.
– И зачем ей так делать?
– Чтобы никто не навязался, не свалился на голову, не помешал их с Федором идиллии. Вот, думаю, чего она опасается. В прошлые сезоны я к ней, бывало, по пять-шесть раз выбиралась за лето. А то и неделями гостила. А в этом году попыталась один раз сунуться, извините, отбой. Разве что прямым текстом мне не сказала, что не нужна ты, Лида, у меня теперь компаньон поинтересней тебя имеется.
Чувствовалось, что Лида была серьезно обижена на свою подругу за то, что та отвернулась от нее, найдя себе мужика. Видимо, прежде две одинокие женщины много времени проводили вместе. А теперь Лида осталась без подруги, замену ей не нашла, вот и злилась от скуки и одиночества.
– Но вы знаете адрес вашей подруги в «Геройской»?
– Показать могу, – после секундной заминки произнесла Лида. – А зачем она вам нужна?
– Нам нужен Федор. А у нас есть информация, что он сейчас находится вместе с Мариной.
– С ней он, – фыркнула Лида. – Где еще ему быть? Прилип к ней как банный лист. Куда Маринка, туда и он! Только Маринка не очень-то противится. Как в клуб приеду, вижу, сидят, целуются на скамеечке, за руки, словно школьники, держатся. Тьфу! Смотреть противно! Федор ее на пятнадцать лет моложе. Да и красивей. Сразу ясно, что он на Маринкину хату и деньги запал. Мариночка-то ведь у нас не из бедненьких будет, свой бизнес у нее. Вот Федор и прикинул: чем голым и босым по чужим углам скитаться, лучше на мягких перинках у Маринки под боком валяться.
И высказавшись, Лида наконец поинтересовалась:
– А зачем вам Федор-то понадобился?
Подруги уже поняли, что никакой симпатии к мужику у этой бабенции нет, и не стали скрывать от нее правду. Напротив, постарались обрисовать поступок Федора самыми мрачными красками, чтобы вызвать в незнакомой им Лиде побольше эмоций. И в своей задумке вполне преуспели.
– Так он убийца! – ахнула пораженная Лида. – Может, он и Маринку… того… вытолкнет откуда-нибудь?
– Очень даже может быть.
– Надо ее немедленно предупредить!
– О чем и речь! Вы покажете нам ее дачу?
– Прямо сейчас и повезу вас! – решительно согласилась Лида.
Несмотря на вечернее время, Лида считала, что откладывать мероприятие не стоит.
– До утра он бог весть что с Маринкой учинить может. Если уж маленького ребенка не пожалел, ее точно не пожалеет.
Сами подруги полагали, что от смерти Марины, которая его приютила, кормит и поит, Федор только проиграет. Но Лида так крепко уцепилась за мысль, что Марину надо спасать, причем немедленно, что подруги не стали ей возражать.
И верная подруга, обрадованная возможностью избавиться от мешающего ей Федора, сказала:
– Заезжайте за мной так быстро, как только сможете. Буду вас ждать. Прямо от меня сразу покатим в «Геройскую» к Маринке.
Своей машины у Лиды не имелось. А женщина она была крупная, если не сказать огромная. И, конечно, плюхнувшись к подругам в их шустрый, но маленький «гольфик», она тут же выразила свое неудовольствие:
– Надо бы вам побольше машинку-то приобрести. Людям крупного телосложения в таких малолитражках неудобно и тесно. Это надо учитывать! Поймите!
Таким было первое знакомство подруг с Лидой. Девушки сдержались и ничего не ответили наглой даме на то, что свою машину они покупали для себя и своих нужд, и она их полностью устраивает. Лида покряхтела немного, устраиваясь на заднем сиденье «гольфика». Это у нее плохо получилось, и она все-таки не удержалась и снова сказала:
– Лучше бы я на такси поехала! У них машины и то приличней!
Вот и ехала бы себе на такси! Подумаешь, цаца какая нашлась! Жрать надо меньше, тогда и в любую машину поместишься!
Эти слова крутились на языках у подруг, но они опять же ничего не сказали противной бабе. Лида, судя по всему, отличалась обидчивостью и злопамятностью. Еще обидится чего доброго на справедливую критику и не захочет вместе с подругами избавляться от Федора. А без Лиды они дом в «Геройской», где укрывается мужчина, не найдут. Нет, с язвительными замечаниями следует подождать.
– Знаете, я люблю во время дороги чего-нибудь пожевать, – примирительно сказала Леся, обращаясь к их новой знакомой. – Хотите кусочек шоколада?
– Я ем только швейцарский!
– У меня, к сожалению, немецкий. Но хорошего качества, привезен из Германии, прямо из Мюнхена.
На самом деле шоколадка была куплена в «Ленте». Но волшебная фраза «из Германии» мигом сделала свое дело. Лида жадно ухватила всю плитку и вгрызлась в нее зубами. Пока она жевала, она молчала.
Что можно было сказать про Лиду? Она была уже не слишком молода и, увы, совсем не красива. Кожа у нее была нездорового желтоватого оттенка, словно Лида болела желтухой или просто имела больную печень. Под глазами красовались мешки, руки и шею покрывали пигментные пятна. Да и лишний вес, равномерно распределяющийся по всему телу толстухи и особенно активно выпирающий в области подбородка, тоже красоты ей не добавлял.
И эта в высшей степени упитанная дама путешествует на воздушных шарах? Подругам казалось, что такой вид отдыха подразумевает хоть какую-то спортивную закалку и уж точно отсутствие лишнего веса. Но оказалось, что своего шара у Лиды до сих пор нету, несмотря на то что она состоит в клубе аэронавтов уже целых два с половиной года.
– Мне все эти шары и полеты без интереса, – откровенно призналась она подругам, умяв всю немаленькую шоколадку в один присест. – Я в клуб пошла, потому что на сайте прочитала, что у них много мужчин.
За эти два с половиной года Лида не обзавелась мужчиной, но зато нашла себе подругу.
– Маринка – она классная, – мечтательно произнесла женщина. – Продвинутая такая. Энергичная. И обеспеченная. То наследство, что ей от мужа осталось, она в дело пустила. В десять раз его за эти годы приумножила, а может, и в двадцать. Я совсем не удивилась, когда Федор запал именно на нее. Говорите, он ребенка из корзины шара выкинул? А шар-то у него откуда взялся? Или тоже Маринка ему свой презентовала? Вот уж он ее подставил тогда, так подставил! По полной программе!
– Это был огромный разрисованный слон.
– Нет, у Маринки шар в виде Мэри Поппинс с зонтиком. И костюм у Маринки для выступлений тоже такой подходящий, строгий жакет и темная юбка, котелок на голове, в руках зонтик. Все рукоплещут. Маринка всегда оказывается в победителях.
– И часто она участвует в соревнованиях?
– Раньше часто ездила. А как этот Федор в ее жизни появился, так и забила на все, кроме него. Мечется, проблемы своего Федора решает. Куда уж тут выступать!
– А что за проблемы у Федора?
– Так у него ни прописки, ни жилья своего нету. Ну, допустим, поселился он у Марины. Но ведь прописать его где-то нужно было. А где? У себя-то не пропишешь, потом ведь не выпишешь.
В общем, как ни ругала Лида свою подругу за легкомыслие, Марина сама здраво рассудила, что в своих трехкомнатных апартаментах с видом на Финский залив ей прописывать любовника совсем не с руки. Никогда ведь не знаешь, что мужик выкинет. Может, уже завтра заявит, что уходит к другой, но прописан останется тут. И тогда выписать его возможно только через суд.
Ну а суд у нас в стране тоже своего рода лотерея. Точно не известно, что он решит. Может, судья пожалеет Федора, да и заявит хозяйке, что выписать бывшего любовника неизвестно куда она не имеет права. Надо подождать, пока у того появится жилплощадь, куда он и выпишется. А сколько этого ждать, никому не ведомо.
Поэтому, опережая события, Марина купила крохотную комнатку в пригороде и прописала туда Федора, предоставив тому возможность вновь вести достойный образ жизни. Из бомжа Федор превратился в жильца коммунальной квартиры, а это уже какой-никакой, но статус. Хотя сам Федор эти изменения в своем статусе воспринял спокойно. Он уже не стал трудоустраиваться официально, хотя, имея прописку, запросто мог бы это сделать.
Лида на все эти затеи своей подруги смотрела скривившись и недоумевая. Как можно столько делать для мужика? Разве он это оценит? Надо, наоборот, стараться, чтобы мужик что-то сделал для тебя. И замуж надо идти так, чтобы к мужу в квартиру перебраться. Чтобы он тебя содержал, а не наоборот.
– Брак должен улучшать условия жизни. Я всегда так считала и Марине о том же твердила. Но она меня и слушать не хотела. Влюбилась в этого Федора, словно кошка. Смотреть противно!
Тем не менее верная своим принципам улучшать, а не ухудшать за счет других свою материальную жизнь, Лида все же захотела поехать минувшим летом на дачу к подруге, которой прежде активно пользовалась. Малина, клубника, свежие огурчики прямо с грядки, всем этим Лида прежде наслаждалась не по одной неделе. Она была уверена, что ее примут в «Геройской» с распростертыми объятиями, а тут получилось совсем иначе.
– Уверена, это Федор настроил Марину против меня. Знал, что я его недолюбливаю, вот и нашептал ей каких-то гадостей про меня.
И всю оставшуюся дорогу Лида жаловалась на свою жизнь, на отца с матерью, которые всегда любили ее меньше, чем брата. На брата, который только и знает, что критикует ее жизнь. На двух мужей, каждый из которых оказался редкой сволочью. И на свои восемь абортов, которые она сделала, и поэтому теперь не может иметь детей.
Подруги слушали Лиду, стиснув зубы и стараясь изо всех сил не наговорить ей гадостей. Если женщина имела возможность родить восьмерых или хотя бы даже двоих-троих деток, но этого не сделала, то виновата в своем нынешнем бесплодии сама!
Глава 4
Домик Марины совершенно очаровал подруг. Даже издали было видно, как много сил, труда и любви в него вложено. Был он деревянным, возможно, даже выстроенным еще на закате советского строя. Но не так давно на нем поменяли обшивку, причем вместо душного, хотя и модного сайдинга, выбрали экологически чистую вагонку.
Домик был покрашен в шведском стиле, красно-коричневые практичного оттенка стены и нарядные белые наличники и двери. Таким образом, домик выглядел очень симпатично на фоне окружающей его пышной растительности. Каждая деталь, которая могла бы оскорбить взгляд, тут была ловко замаскирована каким-то декоративным элементом, сглаживающим отдельные недостатки и улучшающим общее впечатление от дома.
Так, забор был сделан из металлических листов, выкрашенных во все тот же практичный красно-коричневый цвет. Но перемежающие его столбики были белыми. Да еще по забору вился хмель, а через забор свешивались тяжелые ветви яблонь, на которых горели фонариками два сорта яблок – поздние полосатые и еще ярко-красные с зелеными бочками.
– В доме кто-то есть, – заметила Кира, заглянув в щель между заборным листом и столбиком. – Там горит свет.
– Кому там быть? Марина со своим хахалем и милуются!
– И как нам туда войти? Калитка закрыта. Ворота тоже.
Стучать или как-то иначе привлекать к себе внимание подруги не хотели, ведь это могло дать Федору шанс сбежать от них.
– Пока мы с вами будем толочься у ворот, ожидая, когда нам откроют, Федор спокойно удерет через соседские участки, – воинственно заявила Лида, – но я знаю, как нам подобраться к самому дому незамеченными. Вылезайте из машины и пошли!
Лида выбралась первой. Ее не смущал даже мелкий дождик, который принялся к вечеру накрапывать в городе и его окрестностях. Но все равно погода для начала сентября была еще очень теплой. Конечно, листья деревьев уже начали окрашиваться в свои осенние тона, но все равно замерзнуть было невозможно.
Марина огородила новым забором только фасадную часть своего участка. Ту, которая выходит на проезжую часть. А ту, что выходит к соседям, она трогать не стала. Соседи у нее хорошие, по большей части они либо отсутствуют, либо их просто не слышно.
По словам Лиды выходило, что с одной стороны участок Марины соседствовал с домиком пожилых супругов, которые жили в «Геройской» лишь летом, а к первому сентября преданно отправлялись в город, чтобы присматривать там за своей единственной и горячо любимой внучкой, которая летом отдыхала исключительно в полезных для будущего финансиста местах – элитных загородных лагерях или коттеджных поселках, проживание в которых было по карману лишь самым толстосумам из толстосумов.
Лида была верна самой себе. Ни слова хорошего ни про кого из окружающих ее людей. Ну, что же, так было даже честнее. Завидовать, так в открытую, а не прятать зависть под напускной доброжелательностью.
С другой стороны от Марины жила совсем старенькая бабушка, которая умерла в прошлом году, а ее наследники никак не могли поделить между собой дом и участок, по причине чего насмерть перессорились и вовсе не приезжали в «Геройскую». И еще один участок был совершенно заброшенным. Туда владельцы приезжали два или три раза за лето, чтобы пожарить шашлыки, переночевать в разваливающемся доме и свалить обратно в город.
– Так что с той, третьей стороны, участок Марины стоит до сих пор даже неогороженным. То есть сетчатая ограда там когда-то была, но потом во время урагана попадали деревья, и сетка в двух местах прогнулась. Потом поврежденные звенья проржавели окончательно, и забор разрушился. Если мы зайдем с той стороны, то такой красоты не увидим.
И точно, стоило подругам вместе с Лидой зайти с соседней улицы, как перед ними предстало полнейшее запустение соседнего с Мариной участка. Калитка тут была закрыта на простой накидной крючок, да и кому могло прийти в голову залезть в полуразрушенный дом с целью наживы? Тут все так прогнило, что можно было запросто внутри дома и голову сложить. Да и не было там ничего ценного, все давно вывезли сами хозяева или мародеры, забравшиеся сюда еще раньше.
– Вон та дыра в заборе, о которой я вам говорила!
Отверстие было хорошо заметно. И подруги вместе с увесистой Лидой устремились к нему. Благополучно преодолев препятствие, они укрылись за странно попахивающим строением.
– Туалет, – шепотом пояснила все та же Лида. – Маринка решила сделать у себя на участке пудр-клозет по европейским стандартам. Да только ничего у нее не вышло. Неаккуратные гости испортили все Маринкино начинание!
И хотя подруги не спрашивали, Лида зачем-то принялась объяснять:
– В пудр-клозете такой принцип действия. Там одно отверстие для жидких отходов, другое для… м-м-м… твердых. Одни выливают куда-нибудь в угол участка, а вторые присыпают сверху песочком или земелькой, и через год из этого добра получается компост. Конечно, не сравнить с лошадиным навозом, но тоже очень неплохое удобрение.
Это заявление напомнило подругам один анекдот из японской жизни, который они слышали давным-давно. Если к вам придут гости и вы их вкусно угостите, то с их стороны будет верхом неприличия уйти, не опорожнившись где-нибудь у вас на огороде. В Японии таких людей иначе как жмотами и жадинами никто бы и не назвал. В крайне бедной до начала сороковых годов стране было ценно даже такое удобрение.
– А он так и должен пахнуть? Этот пудр-клозет?
– Нет, конечно! Запаха не должно быть совсем! Но эти, так называемые друзья Федора… Они… Они понятия не имели, как пользоваться такой деликатной вещью. Марина жаловалась, что конструкция не выдерживает их наплыва.
– А что за друзья?
– Я бы назвала их дружками. Какие-то подозрительные личности. Как я понимаю, из его прежней уголовной жизни.
– А вы кого-нибудь из них видели?
– Только слышала. Ведь при единоличном правлении Марины тут гостей-то и не было совсем. Только она да я. А как появился этот Федор, так и зачастили его дружки. Но я их уже, к счастью, не лицезрела. Меня, как вы слышали, больше сюда не приглашали.
Дружки! У Федора, оказывается, имелись еще и дружки. И даже не просто имелись, они еще и частенько его навещали. Информация весьма ценная в свете предстоящего подругам расследования. Как известно, у людей, побывавших в заключении, частенько появляются разные связи, порой совсем ненужные для мирной и честной жизни.
Эти связи тянут назад тех, кто хочет жить обычной, далекой от криминала жизнью. Но если же Федор своих дружков не отринул окончательно, значит, какой-то вес он на зоне имел и хотел этим весом воспользоваться. Либо же он был просто слабаком, и тогда воспользоваться хотели уже им самим и тем, что он сумел достичь. В любом случае, дружки Федора – это интересно.
Сидеть в засаде, ожидая непонятно чего возле странно попахивающего дачного туалета, было не очень-то приятно. И Лида первой напомнила об этом подругам.
– Не пора ли вам войти в дом?
– Да, да, вы правы.
Из дома доносились звуки работающего телевизора. И все же подруги мешкали. Что они скажут Федору? Да и захочет ли он с ними разговаривать? Это Лида приняла подруг за сыщиц, не спросив у них удостоверений. Но будет ли Федор столь же легковерен? Навряд ли, особенно учитывая его криминальный опыт.
Но Лида была настроена куда как решительно.
– Пора изолировать мою подругу от этого прихвостня! Арестуйте его, и дело с концом!
Вот ей хорошо было рассуждать. Лида явно приняла подруг за работников полиции. А кем они были на самом деле? Всего лишь представительницами частного сыска. Федор мог побеседовать с ними, а мог и отказаться. Принудить к разговору девушки его не могли. Разве что припугнуть охранниками господина Шарикова? Вряд ли Федор знает, что личную охрану Шариков к делу подключать пока что не хочет. Что же, может, охраны банкира Федор и испугается.
– Ну, пойдем.
Лида была уже у дверей дома и стучала.
– Марина! Марина, это я! Открой!
Однако никто не торопился на зов. Лида принялась стучать громче. Ручищи у нее большие, да и сама Лида была женщина весьма крупная. Да и боевого настроя у нее было не отнять.
– Маринка, если этот гад с тобой что-нибудь сделал, так тут со мной полиция!
– Что вы делаете? – ахнула Леся. – А если Федор удерет?
– Некуда ему бежать! Дверь в дом одна!
Лично подруги считали, что по такому случаю Федор мог и из окна вылезти.
Но даже упоминание о полиции не произвело впечатления на скрывающихся в доме людей. Что же это такое? Они не слышат? Спят? Или просто не хотят открывать?
