скачать книгу бесплатно
Мы встретились.
Я всегда полагал, что умею пить. В тот вечер в компании старших офицеров Ферганской десантной дивизии я понял, что тягаться с ними в питии бессмысленно. Утром я, как всегда, пришел на работу.
В фойе городской прокуратуры на столе стоял крупнокалиберный пулемет. Старший сержант, рослый парень в камуфляже, отдал мне честь и доложил:
– По приказу полковника Солуянова заступили на круглосуточное дежурство для обеспечения охраны вас и ваших следователей.
Право, жаль, что сегодня Герой Советского Союза генерал-майор Солуянов не у дел. Российской армией руководят другие люди, а в Таджикистане при миротворческой миссии российской армии таджики убивают таджиков.
Интересно, что думает об этом «величайший миротворец» всех времен лауреат Нобелевской премии Михаил Сергеевич Горбачев? Там, в Оше, его прихлебатели, ссылаясь на всесильного генсека, приказным тоном советовали нам не сгущать краски.
Дело о 140 миллиардах (продолжение)
В Оше застало меня сообщение о смерти отца. После похорон, через сорок один день, скончался брат. Конец 1990-го и начало 1991 года оказались крайне тяжелыми в личном плане – потеря родных людей невосполнима. Не принес удовлетворения и отпуск, который мне дали, несмотря на сложную ситуацию, связанную с расследованием ошской трагедии. Месяц пролетел быстро, но отъезд в Киргизию прервал вызов к начальнику следственной части Прокуратуры СССР Сбоеву.
Скандал к тому времени разгорался, о чем я знал из газет и информационных телевизионных программ. Ситуация, связанная со сделкой о 140 миллиардах, обсуждалась на Верховном Совете РСФСР, ибо ее благословил не кто иной, как заместитель премьера России Геннадий Фильшин. Просьба председателя Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельцина к депутатам «простить на первый раз Геннадия Иннокентьевича» осталась без ответа, и было принято решение о создании парламентской комиссии, куда в большинстве своем вошли депутаты-коммунисты.
Возглавил их небезызвестный Илья Константинов. «Левым крылом» комиссии командовал Александр Починок, все эти годы так и не покидавший высший законодательный орган России и наконец получивший в награду пост руководителя налоговой службы России.
Сбоев сообщил, что по решению генерального прокурора СССР Трубина по факту заключения противозаконной сделки принято решение о возбуждении уголовного дела. Расследование поручено мне.
Переданная начальником следственной части небольшая папка начиналась с сопроводительного письма в адрес Прокуратуры СССР, подписанного лично председателем КГБ СССР Крючковым. Помимо контрактов и переписки, изъятых у Пирсона, в папке имелись заключения по существу сделки специалистов Госбанков СССР и РСФСР, а также постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 170 УК РСФСР (злоупотребление служебным положением), подписанное первым заместителем генерального прокурора СССР Васильевым.
«В ПРОКУРАТУРЕ СОЮЗА ССР
Как уже сообщалось, 20 января этого года в аэропорту Шереметьево-2 в ходе таможенного досмотра задержан подданный Великобритании Пол Пирсон.
Учитывая, что указанный контракт заключен в нарушение действующего законодательства, 29 января 1991 года Прокуратурой Союза ССР по данному факту возбуждено уголовное дело по признакам ст. 170 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за злоупотребление властью и служебным положением. Расследование по делу будет производиться Прокуратурой Союза ССР и Комитетом государственной безопасности»[4 - Советская Россия. 1991. 31 января.].
Это были первые неправедные попытки внести в расследование элементы политической конъюнктурщины, ибо злоупотреблять служебным положением может только конкретное должностное лицо или лица. Сам факт злоупотребления не может быть абстрактным, относящимся к не названным в постановлении о возбуждении уголовного дела подозреваемым.
Разразившийся в Москве скандал сразу привлек пристальное внимание западных средств массовой информации, начавших собственные расследования.
«Теперь о том же, но только с английской стороны сделки. Свое журналистское расследование провел наш английский коллега Фрэнк Уильямс…
…Что такое «Дов трейдинг интернэшнл»? Такая компания не существует в официальном реестре трудовых компаний, в котором по британскому закону каждая компания должна состоять…»[5 - Радио «Свобода». 1991. 25 января.]
Для следствия подобные сообщения откровением не были. Фирмы «Дов трейдинг интернэшнл» в Лондоне действительно не существовало, а указанный в контрактах ее юридический адрес был частной квартирой.
А вот что нас повергло в изумление, так это поступившее факсом сообщение Интерпола о международном розыске Колина Гиббинса за преступления, совершенные на территории Великобритании.
«Отправитель: НЦБ Интерпола в Лондоне. Исх. 031027 от 31.01.91 г. Получатель: ИНЦБ Интерпола в Москве Генеральный секретариат Интерпола (для сведения)…Сообщаем, что Гиббинс Колин Клайв находится в национальном розыске в нашей стране за таможенные правонарушения на суммы, превышающие триста восемьдесят тысяч фунтов стерлингов… Вопрос о выдаче указанного лица передан на рассмотрение соответствующих судебных властей. Что касается других лиц – Пирсон Пол Грэхем и Фрай Дэвид Чарлвуд (партнеры Гиббинса по сделке), они оба известны таможенным властям как сообщники Гиббинса. Указанная южноафриканская компания «Дов трейдинг интернэшнл» также известна как фасад для трех вышеуказанных лиц. Примите уверения в нашем сотрудничестве по этому делу и всем другим вопросам. Мы были бы признательны за направление нам фотографий и отпечатков пальцев указанных лиц для их точной идентификации. Только для полицейского и судебного использования. Наилучшие пожелания.
Интерпол. Лондон».
К этому времени среди депутатского корпуса стали распространяться слухи о том, что Гиббинс является агентом КГБ и долгие годы сотрудничал с этим ведомством.
Из оперативных источников. Колин Гиббинс родился 14 ноября 1942 года в городе Рагби графства Уорконшир. Работал в одной из фирм по производству компьютеров и по ее заданию в 1975 году выехал в ЮАР. После возвращения в 1978 году устроился в Бирмингемскую электрическую компанию на должность телевизионного инженера. Через некоторое время он – служащий фирмы «Конор лейзерс» в Девентри. Специализация – ремонт лазерных установок. В 1984 году выехал в СССР, где занимался установкой нелегально вывезенного из Англии лазера. Здесь он познакомился с журналисткой Ларисой Д. (впоследствии ее назовут агентом КГБ, специально приставленным к Гиббинсу). Именно Лариса свела Колина с президентом швейцарской фирмы «Иматэкс» Крисом Флери.
Из досье английской полиции: «Флери – известный в Европе контрабандист, специализирующийся на поставках тонких технологий в СССР. В случае пребывания на территории Великобритании Флери ждет немедленный арест; им активно интересуются спецслужбы США и Швейцарии».
И в тот период, и впоследствии любые мои попытки докопаться до сути взаимоотношений Гиббинса с советской стороной наталкивались на упорное молчаливое сопротивление заинтересованных лиц, и, право, я чувствовал себя крайне неловко, когда летом 1991 года в Лондоне следователь таможенно-акцизной полиции Великобритании Кристофер Константин, занимавшийся расследованием дела Гиббинса, показывал документы, которые у нас относились к строго охраняемой государственной тайне и из которых явствовало, что на протяжении многих лет советская сторона щедро оплачивала через швейцарские банки деликатные услуги английского бизнесмена. Я прочитал письмо, написанное Флери 1 декабря 1985 года, из которого было видно, что он и Колин заключили соглашение о секретном сотрудничестве. По условиям соглашения первый брал на себя обязательства в подыскании и консультировании клиентуры по контрабандным поставкам ноу-хау, второй предоставлял в распоряжение партнера свои технические знания.
Именно Флери познакомил Гиббинса с неким Брайаном Трехерном, и они совместно учредили фирму «Юниверсал лейзерс сервис». Задача фирмы – поставка в СССР через третьи страны (в частности, Кипр и Швейцарию) точных технологий, запрещенных к ввозу в нашу страну.
Работа продвигалась настолько успешно, что буквально через год Гиббинс купил в Англии виллу стоимостью 170 тысяч фунтов стерлингов. Неприятности для него начались после того, как в мае 1989 года сотрудники британской таможни задержали в бирмингемском аэропорту его и Трехерна при попытке вывоза двух скоростных видеокамер «Имакон-790».
Ситуация пиковая – их экспорт запрещен не только в СССР, но и во все страны, где идет работа по созданию ядерного оружия. Видеокамеры этого типа используются при испытании ракет, съемках процессов во время ядерной реакции, прохождения снаряда через броню и т. д. Технические возможности позволяют снимать до 500 миллионов кадров в секунду.
Судья Ричард Уэйкерли, рассматривавший дело Гиббинса и Трехерна, охарактеризовал попытку продажи видеокамер в СССР как «серьезный вопрос, касающийся коллективной безопасности западных стран».
Признаться, я краснел и тогда, когда английские следователи называли мне имена офицеров спецслужб СССР, которые через подставные фирмы проделывали эти внешнеторговые операции. Показывали и другие документы, связанные с деятельностью Гиббинса в СССР. От англичан я узнал, что только за три года жизни в нашей стране он 18 раз посетил города, называемые «закрытыми зонами». Именно после этого я стал догадываться, что Гиббинс никогда не был агентом КГБ (как утверждала демократическая пресса), а если и работал в интересах СССР, то совсем на другое ведомство.
После задержания в Бирмингеме Гиббинса кратко допросили и… арест заменили выпуском под залог. Естественно, в суд он больше не явился и скрылся в ЮАР. (Правда, это не мешало ему регулярно посещать Советский Союз, занимаясь бизнесом в каких угодно сферах.)
До сделки в 140 миллиардов Гиббинс был еще далек. Кстати, в ходе следствия разыскать и допросить Криса Флери не удалось. Он исчез. Так же как и названные нам английской стороной офицеры ГРУ, опекавшие Гиббинса и Флери в СССР.
«29.08.91 г.
Уважаемый г-н Калиниченко!
(по Колину Клайву Гиббинсу)
Еще раз спасибо за оказанную Вами помощь в марте 1991 г. (англичане приезжали в Москву за Гиббинсом). Надеюсь, что наше следственное отделение и отдел по борьбе с мошенничеством лондонской полиции во время Вашего визита в Лондон оказали существенную помощь в Вашем расследовании этой многомиллионной аферы.
Если понадобится какая-то иная дополнительная помощь, не задумываясь, обращайтесь к нам (телекс 23424 GEIDLIN G, или по факсу 071–353 3706, или через Интерпол).
Что касается Вашего дальнейшего расследования по делу Колина Гиббинса в Советском Союзе, я был бы очень благодарен, если бы Вы сообщили нам что-либо касающееся предмета нашего расследования и в отношении К. Гиббинса в Соединенном Королевстве. Это относится к экспорту трех высококачественных систем-камер, которые поставлены во внешнеторговое объединение «Техноинторг», детали их таковы:
«Имакон-790» – поставлено «Хэдленд фотоникс лтд., ОК» в «Паар сайентифик лтд.» (Брайан Трехерн) в декабре 1987 года. Доставлены товары «Паар» для Гиббинса в Советский Союз через Кипр. В Москву из Ларнаки – рейсом СУ-522 18 декабря 1987 года, авиаквитанция 555-0945 2052.
«Кодак SP2000 моушн анализис систем» – поставлено «Кодак ОК» в «Паар сайентифик лтд.» в феврале 1989 года. Товары поставлены Гиббинсом прямо из Бирмингема в Москву – английская авиаквитанция № 125-2598 6262 от 11 марта 1989 года и финская авиаквитанция № 105-3341 7930 от 10 марта 1989 года.
«Имакон-790» – также поставлено «Хэдленд фотонике ОК» в «Паар сайентифик лтд.» в мае 1989 года. Товар конфискован в бирмингемском аэропорту, а Колин Гиббинс и Брайан Трехерн арестованы.
Как Вы уже поняли, Колин Гиббинс в течение нескольких лет нарушал действующие в Соединенном Королевстве правила. Но наше расследование сконцентрировало свое внимание на трех наиболее важных эпизодах, 30 которые названы выше.
Был бы очень благодарен, если бы Вам удалось выяснить относительно систем (1 и 2) – куда они ушли, куда (3) предназначалась и для каких целей. Если Вам удастся найти какое-нибудь документальное свидетельство, полезное нашему расследованию, или еще что-либо относящееся к делу, мы были бы очень благодарны, если бы Вы разрешили нам сделать копии. Эти копии, если Вы их дадите, будут нами использованы только с целью расследования и не будут приложены к официальным документам без Вашего согласия.
Если Вам удастся помочь в этом вопросе, будем очень благодарны.
Желаем успеха в Вашем нынешнем расследовании и надеемся, что Вы остались довольны визитом в Соединенное Королевство. Надеемся на тесное сотрудничество наших служб в будущем.
С искренним уважением, К. А. Константин».
Это письмо направил на мое имя следователь таможенной полиции Великобритании Кристофер Константин, долгие годы занимавшийся делом Гиббинса и искренне стремившийся к тому, чтобы последний оказался на скамье подсудимых. Естественно, я не мог помочь ему в получении нужных материалов, потому что не имел к ним никакого доступа. Наши полномочия в своих странах были абсолютно разными.
Дело о 140 миллиардах было последним в моей более чем 20-летней работе на следствии. Я уволился со службы в Прокуратуре СССР в январе 1992 года, когда было принято решение о ее ликвидации и прокурор РСФСР Степанков по своему усмотрению выбирал, кого из бывших работников центрального аппарата союзной прокуратуры он возьмет на работу, естественно со значительным понижением в должности. Определяющим критерием было отношение к новой демократической власти и заслуги в содействии свержению «тоталитарного режима».
– Вы не должны уходить с работы, которая была вашим призванием и которой отданы лучшие годы жизни, – сказал мне заместитель генерального прокурора СССР Владимир Иванович Кравцев в январе 1992 года. – Соглашайтесь на любую должность.
– Владимир Иванович! – сказал я ему на прощание. – Придет время, и вам, как честному и глубоко порядочному человеку, придется принимать неправедные решения, вытекающие из политической конъюнктурщины в борьбе за власть и большие, очень большие деньги. Перебороть себя вы не сумеете, и расплата последует незамедлительно.
Последний раз с адвокатом Кравцевым мы встретились и вспомнили о прошлом весной 1995 года.
В конце 1991 года не стало Советского Союза – страны, в которой я родился и вырос, получил специальное образование и которой служил честно и бескорыстно в течение семи тысяч шестидесяти дней.
Из прошлого
Мы дети своего времени. На мою долю выпало видеть могущество и разрушение великого государства, сопровождающееся сменой шести генеральных секретарей ЦК КПСС, крушением коммунистической системы, жесточайшими межнациональными конфликтами, трагической гибелью десятков тысяч сограждан. Конца этому не видно.
Воспоминания детства эпизодичны. Комната в коммунальной квартире, где на все праздники собирается многочисленная родня. 1 мая и 7 ноября отец берет меня на парад. Музыка, флаги, приподнятое настроение окружающих. Жили небогато, но вообще-то нормально.
Проснувшись однажды утром, вижу плачущую маму и хмуро вышагивающего из угла в угол отца.
– Почему ты плачешь? – спрашиваю маму.
– Сынок, умер Сталин, – ответили мне.
То, что Сталин у нас самый главный, я, несмотря на пятилетний возраст, знаю хорошо. Внушили. На меня надели черного цвета костюмчик и отвели, как всегда, в детский сад. Там между нами, мало что понимающими детьми, ходили заплаканные воспитательницы и нашивали на левую сторону груди черно-красные треугольнички.
Умер вождь. Мне говорят, что все мы когда-нибудь умрем, как дядя Вася – муж маминой сестры. Отчетливо помню гроб с покойником и батюшку, отпевающего отошедшего в мир иной. Печальная и вместе с тем какая-то величаво грустная церемония. «Наверное, так будут хоронить Сталина», – думалось мне.
Нет. В полдень тишину города взорвали вой заводских сирен, пронзительные гудки паровозов и клаксонов автомобилей. Жутко все это было слышать.
«Дорогие товарищи и друзья! Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза, Совет министров СССР, Президиум Верховного Совета СССР с чувством великой скорби извещают партию и всех трудящихся, что 5 марта в 9 часов 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался председатель Совета министров Союза ССР и секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин.
Перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина, мудрого вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа…
Бессмертное имя Сталина всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества…»[6 - Правда. 1953. № 65. 6 марта.]
Те дни запомнились великой скорбью огромной страны. В большинстве своем люди горевали искренне. Через годы я узнал, что в день похорон вождя, как и при коронации последнего русского императора, в Москве погибли сотни москвичей. Они пришли проводить в последний путь своего кумира, но умирали и были покалечены в жуткой давке на центральных площадях и улицах столицы. И еще запомнилось, как взрослые спрашивали друг друга: «Что теперь с нами будет?» Нам же, детворе, внушали: «Сталин жил! Сталин жив! Сталин будет жить! Ничто не сотрет его имя в памяти народа!»
Для генералиссимуса последним пристанищем стал Мавзолей на Красной площади, где в установленные дни советские люди и иностранцы могли лицезреть забальзамированный труп властолюбивого и жестокого человека. Сегодня мало кто помнит, что после смерти Сталина было принято иное решение о месте его захоронения.
«В целях увековечения памяти великих вождей Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина, а также выдающихся деятелей, захороненных на Красной площади у Кремлевской стены, соорудить в Москве монументальное здание – Пантеон – памятник вечной славы великих людей Советской страны. По окончании сооружения Пантеона перенести в него саркофаг с телами В. И. Ленина и И. В. Сталина, а также останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных у Кремлевской стены»[7 - Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР. Правда. 1953. № 66. 7 марта.].
Так что идея очистки Красной площади от захоронений отнюдь не нова и не принадлежит российским демократам. То ли денег не нашли, то ли по другой причине, но постановление № 66 осталось невыполненным. Пантеон так и не соорудили. Похороны на кладбище в центре Москвы продолжались долгие годы, разумеется только в отношении людей избранных и абсолютно лояльных к власти на день смерти. Таким, как Хрущев, Микоян, Косыгин, и многим другим не повезло. Им нашли другие места вечного упокоения.
Тогда же, в 53-м, поклявшись в верности делу Ленина и Сталина, их преданные соратники и друзья тут же поделили власть между собой.
Прошло совсем немного времени, и из разговоров взрослых я узнал о том, что арестовали, а затем расстреляли ближайшего соратника Сталина Берию. Почему-то запомнилось: Берия – английский шпион. Как же так, думал я, такой большой человек – и шпион? Как выясняется сегодня, руки Берии действительно по локоть в крови, но он содержал и контролировал личную разветвленную сеть агентов влияния и просто агентов, занимавших высокое положение не только в фашистской Германии, но и в Западной Европе и США, был организатором и руководителем советского ядерного проекта и сумел фактически с минимальными затратами, за счет похищения атомных секретов утереть нос американцам. За выдачу этих секретов на электрическом стуле казнили русских шпионов – супругов Розенберг.
«В ослепительной вспышке советского атомного взрыва с небывалой доселе яркостью высветилась горделивая стать нашей науки… достижения нашей индустрии… Была выдвинута лживая версия о похищении атомных секретов. Эту версию пытались вписать в историю не только ядовитыми чернилами продажных журналистов, но и кровью мучеников… Невинные тени супругов Розенберг еще чудятся в электрическом кресле тюрьмы Синг-Синг. Рано или поздно невинные жертвы атомной истерии будут реабилитированы, но никто и никогда не оправдает тех, кто разжигал, раздувал и поддерживал преступную ложь о хищении «тайн атома»[8 - Лицом к лицу с Америкой. М., 1960. С. 72.].
Уже первоклашкой я был безмерно горд за свою страну, которая, победив в Великой Отечественной войне, успешно и быстрыми темпами восстанавливала разрушенное хозяйство, создала собственную атомную бомбу, не позволив тем самым империалистам развязать против нас третью мировую войну. Жалко было несчастных супругов Розенберг, которых американцы безжалостно казнили. Разве мог я не верить руководителям нашей партии и государства?
Оказывается, верить не следовало. Все было наглой и беспардонной ложью. Лицемерие вообще присуще всем, кто нами руководил. И сегодня никто не знает, кем было принято решение о разгоне митинга в Тбилиси, кровавых событиях в Вильнюсе и Чечне. Правду можно будет узнать через десятки лет, когда творцы великой лжи отойдут в мир иной.
«Несомненная заслуга в быстром создании в СССР ядерного оружия принадлежит и американским ученым, супружеской паре – Джулиусу и Этель Розенберг, которые оказали в этом своевременную и бескорыстную помощь советским ученым и тем спасли цивилизацию от ядерной катастрофы… Хотелось бы, чтобы наше руководство увековечило их память и назвало их именами одну из улиц или площадей Москвы»[9 - Генерал-майор Докучаев – один из руководителей внешней разведки КГБ СССР. Москва, Кремль, охрана. М., 1995.].
Но что там Розенберги, Берия и другие! Перепуганные родители шепотом обсуждают самую шокирующую новость середины 50-х – разоблачение культа личности Сталина. Оказывается, он повинен в гибели десятков миллионов советских людей. Эти разоблачения сделал самый верный его соратник – Хрущев. А как же понимать фотографии в газетах, которые рассматривает отец? Вот Хрущев восторженно аплодирует вождю на съезде, вот подобострастно заглядывает ему в глаза на прогулке, вот со скорбным лицом несет его гроб. Осмелевшая бабушка рассказывает, как в 37-м бесследно исчезали соседи, за которыми ночью приезжали из НКВД. Значит, это правда?
«Ленинское ядро Центрального комитета сразу же после смерти Сталина стало на путь решительной борьбы с культом личности, его тяжелыми последствиями. Наши враги утверждают, будто культ личности Сталина порожден не определенными историческими условиями, которые уже ушли в прошлое, а самой советской системой, с их точки зрения недемократичной… Подобные клеветнические утверждения опровергаются всей историей развития Советского государства» (из постановления ЦК КПСС от 30 июня 1956 года «О преодолении культа личности и его последствий»).
В шоке находились не только мы, а, пожалуй, и весь мир. Тем более что секретный доклад Хрущева был неизвестен советским людям, но нелегально доставлен на Запад и там опубликован. Сам разоблачитель культа находился в довольно щекотливом положении. Ведь он, как первый секретарь ЦК КП Украины, а затем и московской партийной организации, по должности был членом пресловутых «троек» и подписывал тысячи смертных приговоров, в большинстве своем ни в чем не повинным людям. Но сегодня он у власти, а значит, неприкасаем.
Не успели отойти от очередного потрясения, как грянуло новое. С 22 по 29 июня 1957 года страна застыла в тревожном ожидании. В Кремле явно что-то происходило. Ясность внес пленум ЦК, состоявшийся 4 июля.
«Верный ленинец и сотоварищи» развенчали антипартийную группу в лице таких же «верных ленинцев» Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Оказывается, они фракционными методами добивались смены руководящих органов партии и, очищая себя от скверны КПСС, пошли на обновление руководящего ядра. Отступников изгнали с занимаемых постов, Президиум ЦК обновили. В его списке появились будущие «застойщики» Брежнев, Суслов и конечно же Хрущев.
Советские люди дружно аплодировали победителю: «…Оценивая все происходящие события, вспоминаешь и о том, как правильно поступила партия, что вовремя выперла из правительства смутьянов и интриганов Кагановича, Молотова, Маленкова. Как теперь без них спокойно…»[10 - Письмо рабочего Ф. Семенова Н. С. Хрущеву. Ленинград, 30 октября 1959 г.]
Как видно из даты письма, оно являлось одобрением курса, выбранного партией, даже через два года после разгрома антипартийной группировки и, конечно, не было случайным, ибо нуждавшийся в международном признании глава СССР впервые в истории первого в мире государства рабочих и крестьян засобирался с визитом в Америку.
До этого Хрущев решился на беспрецедентный шаг – проведение в Москве Первого Международного фестиваля молодежи и студентов. Мы поворачивались к миру цивилизованным лицом или, скорее, делали вид, что поворачиваемся.
Естественно, многое зависело от того, насколько удачным будет визит советского лидера в США, особенно в сознании народа. Пропагандистская кампания развернулась на полную мощь по принципу: хотели как лучше, а получилось как всегда.
Из очередного напутствия вождю:
«…наш Никитушка не подкачает! Не подумайте, что, называя Вас Никитой, Никитушкой, Никитой кукурузным, мы проявляем тем самым какое-то панибратство, какое-то неуважение к Вам. Нет! Это любовь, большая, настоящая, такая именно, какую проявляли все русские люди к своим богатырям.
Искренне любящий Вас советский человек, который готов для Родины, для партии отдать все, что ему дала советская власть, и даже то, что получил от своей матери».
Такие и подобные им подхалимские письма хлынули в Москву накануне визита в массовом порядке, тиражировались на всю страну, издавались за рубежом. Вышеприведенное я лично прочитал на странице 552 книги под редакцией зятя Хрущева Аджубея «Лицом к лицу с Америкой». Это сегодня мы смело и дружно критикуем прошлое. Тогда же не менее дружно и радостно рукоплескали откровенным глупостям, допускаемым главой государства и его ближайшим окружением.
Впрочем, не стоит представлять Хрущева только глупцом. Чего-чего, а политического цинизма у этого человека было предостаточно. Взять все тот же первый визит в Америку. Неожиданно для всех Никита Сергеевич согласился на беспосадочный перелет в Штаты на новом лайнере Ту-114, который так никогда и не пошел в пассажирскую серию.
В США не нашлось гражданского аэродрома, способного принять эту махину, и суперлайнер посадили на одной из военных баз. Эка невидаль, скажет читатель – и будет не прав, ибо американцам наглядно продемонстрировали, что у русских есть самолет, способный без посадок донести до их благословенной земли не только атомную, но и водородную бомбы, которые к тому времени создал будущий миротворец Андрей Дмитриевич Сахаров.
Правда, демонстрируя в такой завуалированной форме свою силу, Хрущев в официальных речах на приемах говорил только о мире во всем мире: «Суть наших предложений состоит в том, чтобы в течение четырех лет все государства осуществили полное разоружение и не имели больше средств ведения войны».
Было ли это действительно утопической верой в возможность изменить мир в лучшую сторону, или все тем же величайшим политическим цинизмом ведения переговоров с позиции силы? Скорее второе. Ведь мог же он в своем выступлении сказать ошарашенным американцам: «…я приехал в США не с длинной рукой… Я не буду протягивать шапку… Мы просить у вас ничего не собираемся, у нас все есть… Крысу дохлую нам не подбрасывайте, мы вам можем подбросить не одну дохлую кошку».
И подбросили не кошку, конечно, а кое-что посерьезнее. Заявлениям Хрущева о мире и разоружении внимал молодой сенатор Джон Кеннеди. Пройдет совсем немного времени, и ему, уже президенту Соединенных Штатов Америки, доложат, что вместо реальных шагов к разоружению, пусть даже и не за четыре мифических года, Хрущев принял решение о размещении на Кубе ракет с ядерными боеголовками.
Те дни запомнились на всю жизнь. Страх, состояние, близкое к панике, охватило окружающих меня близких и сограждан. Вот-вот начнется война между нами и Америкой. Все обсуждают между собой, как успеть вовремя покинуть мое родное Запорожье, по которому обязательно нанесут первый ядерный удар, ибо расположены на его территории крупнейшие предприятия оборонного комплекса, черной и цветной металлургии. Говорят, мы тоже не лыком шиты. Наши транспорты с войсками плывут на Кубу. Путь им пытаются преградить корабли ВМС США, и тогда из глубин океана всплывают таинственные атомные субмарины. В нашу мощь и силу хочется верить. Ведь сказал же Хрущев, что мы выпускаем баллистические ракеты, как сосиски. О том, что глава государства блефовал, мы, конечно, не догадывались.
Ну а уж если наши спутники есть в космосе, то достойно ответить ударом на удар мы сможем. В этом нас убеждают и пресса, и телевидение. Но своим мальчишечьим умом понимаю: у меня и земляков шансов уцелеть нет. От американских ракетных баз в Турции до моего родного города – всего ничего.
Наконец всеобщий вздох облегчения. Никита Сергеевич сумел договориться с президентом США. Но…
Потрясения продолжаются. В солнечный первомайский день над Свердловском сбили сверхсекретный американский шпионский самолет У-2. Он летел на умопомрачительной высоте, но наша ракета его достала. Отвечаем американцам ударом на удар. Вскоре мир оказался в очередном шоке. В Далласе на глазах у тысяч сограждан застрелили Джона Кеннеди. Заговорили о «руке Москвы», ибо предполагаемый убийца президента ранее попросил политического убежища в СССР, проживал в Минске и незадолго до убийства вместе с русской женой вернулся в США.
Подробности о случившемся в основном черпаем из кухонных разговоров. Официальная информация довольно скупа. Наши нервы берегут, утаивая многое, что происходит в мире и внутри страны. Катастрофы подводных лодок, аварии на шахтах, предприятиях оборонки, локальные конфликты. Не поймешь, где правда, где домыслы. Но все равно нами руководит борец за мир во всем мире Никита Хрущев. Об угрозе войны говорят практически все. Люди действительно живут страхом, и поэтому зачастую приходится слышать: «Да, жить нелегко, начались перебои с хлебом, стали печь его из кукурузы, с отрубями, исчезло мясо, молоко, мыло, соль. Не страшно! Потерпим! С голоду не умрем. Лишь бы не было войны. В борьбе за мир и страдаем…»
Дело о 140 миллиардах (продолжение)
