скачать книгу бесплатно
На единственном в «апартаментах» стуле грациозно восседала шикарная длинноволосая блондинка. С нескрываемым любопытством она взирала на всю честную компанию с общим универсальным именем «русская Наташа». Грудь гостьи как переспевшее сдобное тесто выпирала из оков блестящего, будто стального корсета. Загорелая нога невообразимой длины равномерно раскачивалась огненно-красным маятником-каблуком. Блондинка курила, зажав тонкую коричневую сигару двумя неожиданно толстыми и грубыми пальцами с алыми, в тон босоножкам, ногтями, похожими на листья алоэ, зачем-то раскрашенные масляной краской. На вторжение Лёли блондинка никак не отреагировала, продолжая мастерски пускать к потолку сизые колечки дыма.
– Здравствуйте, – кивнула ей вежливая Лёля. – Девочки, поговорить надо.
– Говори, раз надо, – неприветливо откликнулась Катья, почему-то невзлюбившая Лёлю с первого дня знакомства, однако вынужденная терпеть её присутствие в силу обстоятельств. – Говори, не стесняйся. Наша «коллега» из Бразилии, где много диких обезьян, – она гримасничала, подражая Александру Калягину, – ни слова не понимает по-русски.
Бразильская «коллега» очевидно сообразив, что речь идет о ней, улыбнулась очаровательной улыбкой в тридцать два желтоватых зуба. Протянув руку для приветствия, она сильно притянула к себе Лёлю, проволочив бедняжку по полу от кровати до стула, и смачно расцеловала. «Мягкая и нежная», как наждачная бумага кожа на её щеках неприятно царапнула. От неожиданности выразительные глаза Лёли полезли на лоб, ладони непроизвольно принялись растирать ужаленные щеки.
– Hello, baby! – чарующим басом произнесла блондинка, отвесив Лёле дружеский шлепок. – How are you?
Лёля потеряла дар речи. Однако красноречия от неё и не требовалось. Слово было предоставлено бразильянке.
Сольное выступление мирного белокурого парламентария, присланного руководством кампании – работодательницы, посвящалось правам и (в основном) обязанностям новоявленных сотрудниц.
Месяц назад в Москве девушки подписали контракт с крупной европейской артистической фирмой, где четко и ясно было прописано, что с такого-то по такое-то число госпожи такая-то и такая-то ангажируются для участия в международной шоу-программе в должности артисток балета. Оплата в сумме… Далее следовала цифра, которая и стала решающим фактором в пользу работодателей. Концертировать предполагалось на площадке отеля «Royale» – самого фешенебельного столичного отеля крошечного государства Цвергбург, едва различимого на карте Европы.
Оказалось, с адресом что-то напутали. Еще забыли предупредить, что треть указанной в контракте суммы ежемесячно будет удерживаться за проживание в каморках-конурах. Еще часть – вычитаться в форме налогов государству, любезно предоставляющему иностранным гражданам право на работу. И уж совсем небольшая сумма должна быть добровольно отдана в общую кассу заведения под названием «Chez Alex», для оплаты работы охранников и clinging ladies. Безопасность и гигиена превыше всего! Тех денег, что оставались после вычетов, как раз бы хватило на любимую с детства печеную картошку. Вот только как развести костер в центре Европы, непонятно. Разве что пригреться у очага местных бомжей…
О специфике работы артисток балета в контракте тоже ничего не говорилось, однако белокурая бразильянка вот уже битый час талдычила именно об этом. На примитивном английском с использованием французских терминов и идиоматических выражений она пыталась объяснить совершенно неподготовленным бестолковым новеньким значение слова «consommation» – консуммация, предполагающая обязательное потребление спиртных напитков с клиентами до и после выступления. Иными словами, проводилась инструкция по раскрутке клиентов-лопухов на потребление алкоголя не рюмками и фужерами, а бутылками и литрами, лучше – бочками.
Опытная коллега безвозмездно делилась профессиональными хитростями, для большей убедительности сопровождая рассказ красноречивыми жестами. Шампанское тайком от клиента предлагалось сливать прямо под стол (желательно все же не на его штаны и туфли). Иначе с непривычки девушки рисковали сами оказаться под столом после третьей-четвертой рюмки. Для отвода глаз коллега советовала демонстрировать клиенту свои женские прелести. При необходимости – «на ощупь». Главное – результат! Чем больше выпьешь (или выльешь, тут уж кто как сумеет), тем больше заработаешь. Оплата – процент от количества выпитого. Прямой «физический контакт», ярко и доходчиво изображенный раскрепощенной бразильянкой, категорически запрещается. Ни в коем случае! Ни-ни! Исключено!
Для более плотных контактов существуют «sеparеs»…
Именно после первого приглашения в это самое «сепаре» Лёля вчера и отключилась.
Сейчас она жестикулировала не меньше бразильянки, пытаясь дать подругам понять, что нужно срочно бежать, не теряя драгоценного времени. Но прервать вдохновенный рассказ коллеги никто не осмелился до тех пор, пока она сама, не удалилась, плавно покачивая узкими бедрами, стянутыми джинсовой тряпочкой со стразами.
– Девчонки! У нас, кажется, есть выход! – Лёля едва дождалась, когда за бразильянкой закроется дверь. – Нам помогут! Скорее! Нас ждут!
* * *
Офис агентства по продаже недвижимости располагался неподалеку от кабаре «Chez Alex». В небольшом уютном помещении за длинными столами сидели два молодых человека в летних костюмах и белоснежных рубашках с галстуками (в такую-то жару!). Один из них – тот самый долговязый шпик по имени Паскаль – вышел навстречу русским красавицам, робко протиснувшимся в приоткрытую дверь. Второй – высокий сутулый парень с маленькой головой и крупными чертами лица – приветствуя «Наташ», поднялся из-за стола, с грохотом опрокинув стул.
– Генрих Струпнердхаузен, – смущенно пробормотал он.
«Ну, и фамилия! – немедленно вылезло вперед седьмое чувство – женская интуиция – и торопливо зашептало Лёле на ухо: – Выговорить невозможно, не то, что запомнить! Мюнхгаузен какой-то! И тебе с такой фамилией придется жить?!»
«Не болтай ерунды! – отмахнулась Лёля. – Не до того!»
Выскочка-интуиция обиженно скуксилась, но больше не тревожила.
Дальнейшее действие разворачивалось по всем правилам грамотной голливудской трагикомедии: три девицы рыдали в голос, утираясь мокрыми насквозь носовыми платками. На ломанной смеси английского, французского и немецкого языков школьного разлива с помощью разговорника, прихваченного предусмотрительной Катьей, они долго и упорно пытались растолковать ребятам простую, в общем-то, ситуацию: «Наше дело – кранты: мы проданы в публичный дом, он же – кабаре. Что делать и как выкарабкиваться – понятия не имеем».
Через час, покинув душный офис, на изрядно потрепанной BMW Паскаля они ехали к некоему господину по фамилии Astafieff, любезно и совершенно даром согласившемуся поучаствовать в разговоре «глухонемых» в роли квалифицированного переводчика. Девушки терялись в догадках: неужели автор «Царь-рыбы» эмигрировал?
Оказалось – тезка-однофамилец. Месье Виктор Астафьеff – потомок эмигрантов первой волны, был в состоянии кое-как складывать очень сложные русские слова в очень простые и почти понятные предложения. С горем пополам…
Ещё через час стало ясно, что легального пути возвращения незадачливых артисток на родину нет. Оставаться в Цвергбурге было немыслимо. Мечты о том, чтобы заработать запланированные полцарства и вернуться домой «на коне», а не бежать с позором несолоно хлебавши, рушились на глазах. Месье Астафьеff горячился, утверждая, что проституции в его родной стране нет и быть не может, поэтому предпринимать, что бы то ни было, во спасение обманутых девушек категорически отказывался! Предлагал обратиться в полицию. Подобное предложение никто, однако, принять не рискнул. Поблагодарив господина переводчика за помощь, молодежь покинула его дом. Во избежание международного конфликта решено было временно вернуться к Алексу.
У дверей «родного» кабаре, их ожидал сюрприз в образе менеджера международной артистической компании. Маленький лысенький господин с остатками седых кудряшек на затылке, бегающими глазками на выкате и вздернутыми реденькими усиками над приоткрытой губой вчера встречал наших артисток в аэропорту. Сегодня он имел весьма суровый вид: бровки сдвинуты к переносице, глазки мечут гневные молнии. Заприметив провожатаев, он принялся суетно втискивать в багажник своего Мерседеса вещички «Наташ», собранные без их ведома и участия. Девочки догадались, что здесь они больше не работают. Ко двору не пришлись, аль рожей не вышли? Что же, прощайте, милые сотрудницы заведения – черненькие и желтенькие негритяночки и филиппиночки, доминиканочки и пуэрториканочки. Прощай, коллега – златовласая бразильянка. Прощайте, бордовые бархатные портьеры, надежно скрывающие уютные диванчики и крошечные столики приватных sеparе. Не поминайте лихом.
Из дверей кабаре вышел месье Алекс – владелец заведения – собственной персоной. Достав «из широких штанин дубликатом бесценного груза» три синенькие книжечки – служебные паспорта «Наташ», передал их господину менеджеру, даже не взглянув на неперспективных балерин.
Молча, будто бессловесный товар, которым они, по существу, и являлись вот уже почти сутки, девушек погрузили в машину и повезли в неизвестном направлении.
Мерседес долго петлял по незнакомому городу. Вокруг магическими огнями переливались огромные экраны рекламных табло, манящей роскошью сверкали фантастические витрины. Чья-то чужая, неведомая жизнь, в которой им не оказалось места. Их везли в неизвестность…
Знакомая BMW, не отставая, двигалась следом…
* * *
Покружив по улицам минут сорок, остановились в трехстах метрах от кабаре «Chez Alex» (буквально за углом) возле неприметного здания, затерявшегося среди серых домов привокзального района «красных фонарей». Над входом розовым свечением загадочно и призывно переливались буквы:
«Chez nous»
Cabaret
Приехали.
«Русских Наташ» выгрузили из автомобиля и передали с рук на руки шкафообразному бугаю-охраннику.
Генрих и Паскаль, наблюдавшие сцену передачи «товара» из окна BMW, удивленно переглянулись. Кому нужна была эта «экскурсия»? Девчонок откровенно сбивали с толку.
Зачем?
Может быть, чтобы утратили ориентацию в пространстве и не смогли найти дорогу к их офису? Что ж, господа «работорговцы», посмотрим, кто кого!
Их план требовал предварительной подготовки…
Тем временем Лёля с подругами, едва успев втащить чемоданы в новые «апартаменты», как две капли воды похожие на предыдущие, удостоились визита хозяйки – невысокой крашеной блондинки в возрасте с ярким, почти сценическим макияжем.
«Что же они здесь все блондинки-то? – думала Лёля. – Мода, что ли, такая?»
Улыбающаяся хозяйка появилась на пороге с полной тарелкой бутербродов. Это был первый ужин, завтрак и обед за последние сорок восемь часов. Поэтому «Наташи» моментально прониклись к «кормилице» дочерней любовью, напрочь утратив бдительность и осторожность. Тут-то им и предложили продемонстрировать дирекции заведения балетную программу с целью отбора лучших номеров.
…Вчера их танцевать вовсе не просили, сразу пригласили на консуммацию. С корабля на бал, без церемоний.
Судя по интерьеру, кабаре «Chez nous» стояло на порядок выше соседей-конкурентов. Порно экран отсутствовал, зато имелся рояль и – неужели?! – самая настоящая сцена! В полумраке, сохраняемом даже днем, пустой зал показался уютным и совсем не опасным.
Дирекция состояла из хозяина – черноволосого толстячка южных кровей, его жены – вышеописанной блондинки с бутербродами и их сыночка-наследничка – молодого крепыша с пронизывающим взглядом будущего гангстера.
После просмотра первого номера программы – классического степа на музыку Фреда Астера – «Наташам» предложили снять брюки и рубашки и остаться в… трусах и белых фраках. Без штанов, но в шляпах! Точнее – в цилиндрах. Предполагалось, что белые перчатки, тросточки и галстуки-бабочки… на голых шеях прекрасно дополнят костюм!
Изящные платья на египетский танец рекомендовалось заменить импровизированными фиговыми листочками и серебреными поясками. Массивных головных уборов с длинными ушами «сфинксов» по мнению дирекции, было вполне достаточно. От подобного умопомрачительного предложения девушки наотрез отказались, сославшись на условия контракта, где о выступлении topless не было и речи.
Удивленно выслушав отказ, от просмотра остальных номеров дирекция воздержалась.
Похоже, и здесь они не сработаются. Эх! Зачем только выкинули столько денег и сил, по ночам расшивая камнями и блестками без того дорогущие костюмы? С каким трудом по знакомству доставали в пошивочных мастерских самого большого в стране театра настоящие фраки, манишки, цилиндры, роскошные русские сарафаны, кокошники?! За границу ехали, дуры! Кто оценит их труд и старания за этой границей?!
Девушек отправили приводить себя в порядок, готовиться к вечернему выступлению.
* * *
В зале негромко звучала приятная джазовая музыка. Пианист – явно не новичок – музыку не просто любил, жил в ней. Атмосфера ночного клуба с сомнительным родом деятельности его ничуть не смущала, не отвлекала от собственной вдохновенной игры. Происходящее вокруг вообще мало интересовало маэстро.
Публика собиралась солидная. В основном мужчины. Точнее, только мужчины. Среди них не было португальцев с мозолистыми руками и обветренными лицами, как в кабаре у Алекса. Деловые костюмы, крахмальные воротнички, галстуки. В воздухе витали тонкие запахи хорошей туалетной воды и… денег. С постулатом «деньги не пахнут» Лёля была решительно не согласна.
Хозяйка, туго затянутая струящимся шелком, встречала гостей у входа, рассаживала за столики, принимала первый заказ. За стойкой бара над алкогольными эликсирами колдовала высоченная девица с деревянным лицом и отсутствующим взглядом. Все тихо-мирно, с легким налетом театральной роскоши.
Шоу-программа начиналась выступлением «Русских Наташ»…
«Фред Астер» прошел на «ура». Публика была приятно удивлена участием в программе профессиональных балерин из России.
В то время любые «русские» в этой крошечной стране считались экзотикой. Чем-то вроде белых медведей, прибывших оттуда, где на карте мира расползалось огромное белое пятно, обозначенное четырьмя буквами – «СССР». Местные жители, незнакомые с кириллицей, читали их как латинские. Получалось – «ЦЦЦП». Закономерно возникал вопрос: что это значит?
Однако слава русского балета докатилась и сюда. «Кировский» на гастроли ещё не приезжал. «Наташи» оказались первыми ласточками, случайно залетевшими в эту сказочную страну гномов, где очень скоро бизнес по поставкам «живого товара» из России и бывших соцстран станет популярным, девочки из Восточной Европы войдут в моду.
Пока же наши балерины-первопроходцы оказались единственными участницами программы, действительно умеющими танцевать. Остальные танцовщицы о танце, как таковом, имели представление лишь на первичном инстинктивно-рефлекторном уровне. В России их немедленно бы уволили по профнепригодности. Но техникой обольщения они владели в совершенстве. Разноликие красавицы извивались, как змеи, соблазняя пускающих слюни клиентов стриптизом, шокируя откровенностью.
Лёля была воспитана в высоконравственном и высокоморальном советском обществе, поэтому испытывала сложные противоречивые чувства, наблюдая из-за кулис, как «античная богиня» легким движением руки срывает свободно задрапированный хитон и продолжает работать с ним, как тореадор с плащом, стараясь довести до кондиции и без того разъяренных «быков».
Кожаная женщина «Batman», видимо, пытаясь изобразить какие-то особые отношения со своей плеткой-двухвосткой, хлестко ударяла себя по голенищам, выделывая такие вещи, от которых у Лёли самопроизвольно открывался рот, а лицо искажалось гримасой брезгливого любопытства. Batman периодически поворачивалась к залу лакированной черной спиной и широко расставив ноги наклонялась вперед. Нежно-розовая дыра, призывно светящаяся между талией и верхним краем ботфортов, магически приковывала взгляд абсолютным бесстыдством.
Вдруг чугунная рука легла на плечо:
– Hello, baby! – на уровне глаз улыбался алый рот блондинки-бразильянки. Он был настолько огромен, что казалось, висел в пространстве сам по себе, отдельно всего прочего. Лёля почувствовала себя Алисой в стране чудес.
– О! Наше личное КГБ! – Катья, стоявшая рядом, не очень-то удивилась внезапному появлению «коллеги». – И она тут! С чего бы?
– It’s me! – бразильянка послала «Наташам» воздушный поцелуй и выпорхнула на сцену. Длинный хвост лазурно-голубых перьев, переливаясь в лучах прожекторов, волочился следом.
Суть её номера заключалась в обольщении стула, на который она бросала нескончаемые подъюбники, юбки, боа, постепенно освобождаясь от многослойного оперенья. Вокруг летал пух и пыль, выхваченные из темноты разноцветными софитами. Вихрь искрящихся брызг сдувал со столов картонное меню, салфетки, очки и прочие легковесные мелочи. Наконец, злостная искусительница бросила в общую кучу перьев расшитый камнями бюстгальтер, обнародовав роскошную загорелую грудь, прикрытую лишь мягкими прядями длинных волос. Клиенты нетерпеливо заерзали в предвкушении близкого финала. Кокетливо спрятавшись за спинку стула, шалунья, наконец, сдернула последний предмет женского туалета и игриво покрутила им над головой.
Публика взвыла.
Тут-то и увидела Лёля, стоявшая за кулисами, то, чего зрители в en face разглядеть не могли.
Там, где обычно у женщин ничего нет, у этой все было…
– Ой, мамочка! Это же гермммм-а-афродит! – задохнулась Лёля, в одно мгновенье пережив психологический шок, вызванный советской непросвещенностью.
– Трансвестит, – уточнила Катья, удивляя спокойствием и готовностью ко всему. – Будет тебе, Ленка, девственницу из себя строить. Привыкай! В жизни ещё не такого насмотришься!
«Голубая птица» подхватила ворох перьев-воланов, «стыдливо» прикрываясь и утопая в пене из кружев, ускользнула за кулисы.
Зал оглох от собственных рукоплесканий.
* * *
Опытные «сотрудницы» кабаре не успевали обслуживать многочисленных клиентов. «Ночные бабочки» порхали от столика к столику, стараясь никого не обойти вниманием. Особым спросом сегодня пользовались «Русские Наташи». Это была триумфальная ночь дебютанток! Их разрывали на части, постоянно приглашая за столики, угощали шампанским и засыпали вопросами о коммунистах, Горбачеве и холодной войне. Каждый политически грамотный клиент старался засвидетельствовать дружеское почтение могущественному государству и его гражданам в лице наших «Наташ». Мужчины наперебой выкрикивали все подряд знакомые русские слова: «Рашин водка! Колькоз! Кароший гёрл! Перестройка!»
Увы, девушки не могли поддержать беседу ни на одном из европейских языков.
Когда до подвыпивших мужчин, наконец, доходило, что русские барышни – «глухонемые», вся их буржуазная напыщенность исчезала. Вместо политической заинтересованности возникло непреодолимое желание убедиться, что русские женщины ничем не отличаются от остальных женщин планеты и состоят из плоти и крови, как все. Хотелось потрогать их руками. Заодно проверить, не спрятаны ли револьверы в чулках под юбками и портативные видеокамеры (обязательные служебные атрибуты сотрудников большевистских органов) в декольте.
Пионерский наряд простых советских девушек «белый верх черный низ» – блузочки с рюшечками и скромные юбочки – только раззадоривал местных любителей экзотики. Девушки едва успевали уворачиваться от потных жаждущих рук.
Из укромного уголка зала, где обычно отдыхали клиенты, желающие сохранить конфиденциальность, за девушками велось пристальное наблюдение. Хозяйка всячески пыталась вызволить пленниц из назойливых объятий нетрезвых клиентов. Наконец, ей это удалось. Натужно улыбаясь, она повела «звезд» к дальнему столику, шепотом повторяя: «Big boss, big boss»!
Чей это босс девочки так и не поняли, а слово «Big» вызвало невольную улыбку, когда им навстречу поднялся большеголовый коротышка, похожий на крота. За его спиной в полумраке угадывались два силуэта, по очертаниям напоминающие лесных великанов. Огонек свечи четырежды отразился в непроницаемых стеклах черных очков.
«Что же они видят в темноте через солнцезащитные очки?» – удивилась Лёля.
Коротышка жестом велел девушкам сесть, щелкнул пальцами в воздухе. На столе немедленно появилось шампанское в запотевшем ведерке со льдом. Хозяйский маменькин сынок лично откупорил бутылку.
Big boss неторопливо достал огромную сигару, принялся разминать пухленькими пальчиками. В темноте блеснул перстень с массивным камнем. В названиях и, тем более, в стоимости камней Лёля не разбиралась, но камень магическим образом приковывал внимание.
– Для кто ви работат? – простые русские слова прозвучали как гром среди ясного неба.
Девушки оробели. Слово взяла старшая Катя:
– Мы… сами по себе… Вернее, у нас контракт с «International show production». С господином Нико Хьюссом.
Коротышка помолчал, продолжая тискать сигару.
– Что ви умет делят?
Он смешно картавил, но «Наташам» было не до смеха.
– Мы – профессиональные балерины. Умеем только танцевать, – Катя выделила слово «только».
Биг босс усмехнулся.
– Сколько ви полючат денги? – сигара, наконец, замерла, зажатая в кулак, похожий на полосатую дыньку-колхозницу. Рядом услужливо вспыхнул огонек зажигалки. Огромный силуэт качнулся вперед, случайно попав в полосу света, и тут же вновь растворился в темноте. Лёля поежилась.
В этот момент общее внимание привлек какой-то шум. Один из клиентов кабаре, еле державшийся на ногах, требовал вернуть ему «рашин гёрлс». Он рвался к столику Босса, бесцеремонно отталкивая хозяйку, грудью преградившую дорогу.
Коротышка ухом не повел, продолжая беседу:
– Ви мне подходит. Ви ехат со мной.
– Куда? – дрогнувшим голосом спросила Катя.
С ответом Босс не спешил. Повелительным жестом велел девушкам выпить, сам едва пригубил.
Настырный клиент продолжал шуметь и хорохориться и, наконец, прорвав оборону, ринулся к столику коротышки.
Его ещё пытались удержать охранники заведения. Маменькин сынок с перепуганным лицом хватал дебошира за полы пиджака, громким шепотом стараясь урезонить и предотвратить надвигающуюся катастрофу.
