скачать книгу бесплатно
В небольшом тесном помещении раздался мягкий красивый перелив. Внутри витал приятный запах бумаги и знакомого парфюма. Где-то я уже чувствовала этот терпкий аромат. Запахи рождают ассоциации, пробуждают образы в памяти человека, так же, как и книги.
Пройдя глубже, где находилась стойка продавца, я поняла, где успела ознакомиться с этим парфюмом. К нам спиной стоял сам Орловский и рассчитывался за приобретенный школьный материал. Я замерла на месте не дыша, хотелось незаметно дать заднюю и делать ноги, пока он не обнаружил наше присутствие, но момент был упущен, – продавщица подняла на нас свой взгляд, улыбаясь новым покупателям, и Константин Олегович развернулся.
– О! Какая встреча! Утро доброе, девчонки, подвезти? – посмотрел он на нас в ожидании.
Ну вот, ещё один доброжелатель! А ножками не пробовал?! Очень полезно, между прочим! Незаметно двинув локтем подругу, чтобы и думать забыла о том, чтобы принять приглашение, я быстро произнесла: – Не смеем задерживать, нам ещё закупиться необходимо, так что езжай, мы сами доберемся, – холодно произнесла я.
Стоявшая рядом Светка попыталась возразить, но, удостоившись моего пристального взгляда, тут же замолкла.
– Уверены? Я могу подождать – если учесть время и расстояние, то вы явно опаздываете на первый урок! – настаивал Костя.
– Нет! – слишком резко ответила я и, игнорируя его пристальный взгляд, начала сметать с полок все, что мне может пригодиться на сегодня. Затылком я почувствовала его колючий взгляд, и табун мурашек не заставил себя долго ждать, пробежав с самого верху донизу, вызывая легкий озноб.
Не выдержав больше такого напора, я резко разворачиваюсь и спрашиваю, с расстановкой каждого слова: – Разве не ясно, я больше и рядом с тобой не сяду! – сжала кулаки так, что ноготки впились в ладони, оставляя покрасневшие следы.
– Это мы ещё посмотрим! – выдал Орловский и вышел из магазина, оставляя за собой шлейф своего парфюма и перелив дверного колокольчика.
– Детский сад, ей богу! Школа отдыхает! – веселилась подруга.
– Не смешно, – бросила я на неё недобрый взгляд, – Денисову-то ты быстро слила, а к Орловскому, видимо, у тебя особая симпатия! – вывалила я на прилавок гору канцтоваров.
– С мымрой я точно ни за какие коврижки не сяду в одну машину, ну, а по поводу Орловского, то почему бы и нет, раз мы опаздываем?!
– Потому и нет! – зло ответила я, рассчитываясь с продавцом, который был свидетелем всего происходящего.
– Ты, Светка, даже и не старайся! Думаешь, я не знаю, что ты пытаешься сделать?
– Все, что я пыталась сделать, так это не опоздать на первый урок! – она невозмутимо взяла у меня пакет и двинулась на выход.
– Ну, конечно! Лучше я выговор от самой Иванки получу, чем сяду в машину Орловского! И ещё, либо ты, дорогуша, играешь на моей стороне, либо будешь сидеть… – осеклась я на секунду-другую и продолжила, – с Орловским! Понятно?!
– Куда уж понятней? – огляделась она по сторонам, явно выискивая элитную машину горе-одноклассника.
– Ну что, побежали? Не ровен час звонок прозвенит, а нам ещё минут двадцать идти, – посмотрела я на расстроенное лицо подруги.
– Давай на такси, а? – развернулась Светка в сторону дороги.
– Ну, если найдёшь свободное, то ладно, а так, давай в сторону школы, а то мы можем просто-напросто не дождаться машины!
Мы перешли дорогу и быстро направились в необходимую нам сторону, изредка подглядывая на дорогу с надеждой поймать машину. Таксисты сегодня явно были в сговоре с Орловским, проезжая все мимо, не останавливаясь. Конечно, не спорю, многие едут по вызову, но могли бы хоть остановиться, а вдруг нам в одну сторону?!
Чертыхаясь, мы быстро вышагивали, едва не переходя на бег, и все равно опоздали. В школьных коридорах было тихо, как в склепе. Дети, конечно, сейчас дома на праздниках, но наши два класса-то в полном составе – или почти в полном. Подойдя к коридору, где находился наш класс, мы поняли, что урок начался. Вот же, блин, сейчас под пристальным взглядом всего класса придется пройти и сесть на оставшиеся места!
Переглянувшись со Светкой, я поднимаю руку и робко стучу в дверь, ругая себя за то, что допустила такую оплошность, как опоздание в школу. Блин, да такого вообще никогда не было, чтобы я да опоздала!
– Войдите! – послышался грозный женский голос.
Отворив дверь, мы ступили на порог и, как говорила прежде Светка, вытянулись по стойке смирно от одного только взгляда нашего старого классного руководителя.
– А, Ландман и Зайцева! Ну, от Светланы ожидаемо, но а ты, Нателла, удивила! – грозно посмотрела она на нас, и вокруг ее рта собрались складки, выказывая ее недовольство.
– Простите нас, Иванна Фёдоровна, этого больше не повторится, – тихо произнесла я, чувствуя себя школьницей от ее взгляда.
– Ну, я об этом позабочусь! Так, Ландман за третью парту, а ты, Зайцева, за первую, вон туда, и побыстрее, нечего задерживать первый урок!
Повернувшись, я посмотрела в том направлении, куда указала учительница, и отчаянно закусила изнутри щеку – за третьей партой сидел и довольно улыбался Орловский.
Бросаю ещё раз свой взгляд на Иванку и медленно плетусь за третью парту, ясно понимая, что заготовленной участи мне не избежать.
– Живее, девочки! Так, а ну, разговорчики отставить! – грозно сказала классная руководительница, отреагировав на шепоток с задней парты.
Подхожу к парте, за которой мне предстоит высидеть целый нескончаемый урок, и сажусь у самого краешка, задумчиво уставившись на препода. Меня волновал один нескромный вопрос: что она ещё делает в этой школе? Как по мне, ей давно на пенсию пора! Неужели в таком возрасте ещё преподают? – мысленно подсчитывая, сколько ей может быть лет, я отвлеклась от главной моей проблемы, позабыв, что надо держаться начеку.
– Привет, Нутелла, – тихий шепот в экстремальной близости щекотал шею.
– Отвали, – шикнула я на Орловского, и тут же получила замечание.
– Кому непонятно, тишина в классе! Пчелкин, чего тебе? Минут пять руку тянешь, все не успокоишься! – строго спросила Иванка.
– Иванна Фёдоровна, я спросить хотел…
– Встать, когда с учителем разговариваешь! Смотри, расселся.
Денис Пчелкин подорвался со своего места и, как всегда, ляпнул то, что думал. То есть, наоборот, лучше бы он все-таки вначале думал, а потом рот открывал.
– Иванна Фёдоровна, я почему-то думал, Вы давно на пенсии, – выдал он как на духу.
Учительница осмотрела его с ног до головы и, подавшись вперед, произнесла:
– Дениска, ты чего вон пузо такое наел, а? Смотри, рубашка нараспашку, а ну, заправить! Что это за вид неподобающий?.. Во избежание дальнейших расспросов и нелепых догадок я все же отвечу на заданный вопрос. Узнав об этом очень-таки интересном проекте, я решила предложить свою кандидатуру и принять участие вместе с вами. Как ни крути, вы мои выпускники. Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство? – она в очередной раз посмотрела на нас, сжав свои губы – признак из далекого прошлого, что учительница недовольна.
– Господин Пчелкин, садитесь и не жужжите! Ну что, с чего начнем? Предлагаю вспомнить неподражаемого Булгакова…
Ну вот, понеслось! Иванна Фёдоровна, преподаватель литературы, однозначно симпатизировала Булгакову, я бы даже сказала, это была ее слабость, или скорее, мания. Нет, мне, конечно, очень нравится роман «Мастер и Маргарита», и я с большим удовольствием перечитывала не раз это произведение, и все же чувствует моя попа, что будет весело.
– Ну что, вспомним, что, собственно говоря, оставил нам в наследие Михаил? – она обвела нас своим цепким взглядом и спросила: – Может, есть желающие кратко пересказать сюжет романа?
Тишина стояла такая, что, казалось, время остановилось. Все прекрасно знали, что краткий пересказ закончится шквалом вопросов, с которыми можно не справиться.
– Ну что, сладкая, не хочешь начать? – тихо прошептал мне на ухо Костя. Такая его близость волновала, он незаметно подвинул свой стул, буквально прильнув своим боком ко мне.
– Орловской, что, непонятно? Отвали! – чуть громче, чем полагается, сказала я.
Но все тщетно – он весело хихикнул и чуточку отодвинулся, не обращая совершенно никакого внимания на мою агрессию.
– Ландман, раз ты у нас сегодня самая разговорчивая, напомни нам, пожалуйста, в ком Мастер увидел своего последователя? Кто из героев романа проникся теми же философскими идеями и нравственными категориями, что и он сам? – посмотрела она на меня, а мне на минутку даже стало обидно, – ну, правда, неужели она видит и слышит только меня?! На задней парте Денисова только и делает, что чешет языком! А Орловский? Разве она не заметила, что я не сама с собой разговариваю и ещё в здравом уме?! Почему она с меня начала? Проблема в том, что я опоздала? Тогда Светке туго придется, я-то с произведением Булгакова хорошо знакома, а вот подруга этот роман не понимала, как и, впрочем, многие классические произведения.
Поднявшись со своего места, я буквально взвизгнула, так как этот нахал, мой сосед по парте, незаметно ущипнул меня за попу!
– Нателла! – строго посмотрела на меня Иванка.
Ну все, Орловский, тебе хана! Хотел войны – будем воевать!
Смеряла его с головы по пояс, – остальное было спрятано за партой, – я громко ответила: – Иван Бездомный!
– Хорошо, тогда кому принадлежат слова: «Рукописи не горят»?
Да неужели?! Разве ей ли не знать, что этот роман я знаю не хуже неё самой?
– Воланду, – не вдаваясь в подробности, раздраженно ответила я.
– Садись, – краткий приказ и ничего больше.
Оглядев внимательно стул, я присела и ловко, так, чтобы никто не заметил, вытащила шпильку из волос. Разогнув ее, я выжидала момент.
– Хорошо, продолжим. Может, кто мне скажет, какой цвет глаз был у Воланда?
И, прежде чем она закончила свой вопрос, я с силой ткнула острым концом в бок так близко сидевшего Костика. Не ожидавший от меня таких действий, он подскочил, заполучив внимание Иванки.
– Орловский, я Вас слушаю, – ожидающе встала она напротив нас.
– Хм, – он выдал неоднозначный звук, продолжая молчать.
Куда там! Кажется, главный претендент в мэры города оказался в тупике. Орловский перевёл свой взгляд на меня, но я игнорировала его, тихо радуясь маленькой победе.
– Константин? – повторила учительница.
Не выдержав, я подняла свой взгляд и столкнулась с его откровенно насмешливым взглядом.
– Да, Иванна Фёдоровна, глаза Воланда были двух цветов – чёрный, словно ночь, и зелёный – цвет надежды, – говоря это, он смотрел в мои глаза, пытаясь прочесть в них то, что я скрывала.
– Садись, умник, – отрезала Иванка, переводя своё внимание на других и продвигаясь между столов.
– Придет день, и тьма развеется в твоём сердце, наполняя его надеждой! – тихо шепнул Костя мне на ухо, а я сделала вид, что не расслышала.
Оставшееся время урока я старалась сосредоточиться на произведении, которое мы обсуждали всем классом. Оказалось это не так просто – Орловский все время пытался меня задеть то рукой, то локтем, иногда немного прильнув, одним словом, пытался задеть как мог. Нервно передергивая плечами, я выказывала ему свое отношение по поводу его закидонов, не отрывая своего взгляда от настенных часов, которые висели над классной доской. С минуты на минуту должен прозвенеть звонок на перемену. Сложив учебник и тетрадку в сумку, я буквально сорвалась с места, заслышав долгожданную трель. В классе оставаться не хотелось. Встреча выпускников меня совершенно не интересовала, – оставлю им возможность посплетничать, не утруждая своим присутствием, да и вообще, нет желания отвечать на какие-либо заданные вопросы. В том, что всем будет любопытно, как же у бывшей одноклассницы-отличницы сложилась судьба, я нисколечко не сомневалась. Знаем их компот и ехидные вопросики: «Жизнь сложилась на отлично?» или что-то в этом роде. Уже в конце коридора меня догнала Светка.
– Ната! Да постой ты, чего только сорвалась как угорелая? – запыхавшись, сказала подруга.
– Прости, совсем про тебя забыла.
– Что, Костян так достал, что ты унеслась, как молодая лань? – с жалостью посмотрела она на меня.
– Не то слово! Прицепился как пиявка, совершенно не понимает моих сигналов, что лучше ему отвалить! – злилась я на весь мир.
– Да я заметила, он прям нарушил все доступные дистанции! Прилип к тебе и все ему нипочем! А главное, Иванка словно ослепла, хоть бы замечание ему сделала!
– Ой, и не говори!
– Ты что, проголодалась, что в столовку направилась? – с недоумение спросила она.
– Ну, десять минут надо где-то переждать, почему бы и не в столовой? – безразлично ответила я, спускаясь по ступенькам вниз.
Столовая у нас находилась в полуподвальном помещении, где всегда пахло горячими пирогами и борщем. Повернув в буфет, я подошла к миловидной женщине в белом фартуке и забавном чепчике. Она скучающе подняла на нас взгляд и не спеша подошла ближе, выказывая всем своим видом, мол, работаю я на праздниках благодаря ВАМ.
– Я вас слушаю, – сквозь зубы произнесла она.
– Два кофе, пожалуйста, – вежливо попросила я.
Женщина уставилась на меня, словно на дивную зверюшку и, поняв, что я не шучу, прыснула со смеху, да так, что аж слёзы выступили на глаза.
– Вы, видимо, заведение попутали. Это не кафе, а школьная столовая! Могу вам предложить чай, компот, молоко! Пирожки с яблоками и булочки с корицей. Чуть позже, ближе к обеду, у нас будет салат из свеклы, а также из капусты, – продолжая посмеиваться, озвучила она нам дневное меню.
– О! Да. Конечно, – отрывисто ответила я и продолжила, – тогда нам чаю с булочками, пожалуйста.
– Да, от кофейку я бы не отказалась, но раз уж нет кофеина, перейдём на теин! Временно, конечно, – задумчиво протянула подруга, принимая коричневый поднос, явно повидавший совдеповские времена, с чаем и выпечкой.
– Пойдем вон туда, в уголок присядем, – потянула я подругу, рассчитавшись за заказ.
– Нат, у нас пять минут осталось, так что надо поспешить, если мы, конечно, на математику не хотим опоздать, – упала за ближайший стол подруга, игнорируя мои слова по поводу дальнего столика.
– Да не волнуйся ты так, не пойдёт твой Орловский за тобой в столовку, – хмыкнула Светка.
– Он не мой! – пригубила я чай, обжигая губы о граненый стакан такой же давности, как и поднос.
– Ну, он так не считает, – кивнула подруга в сторону входной двери в буфет и продолжила, – а я, кажется, просчиталась – все же пришёл!
– Черт! Пей скорее эту коричневую жижу и закусывай, Светуль, надо ноги уносить!
– Кофе, пожалуйста, – вежливо попросил Костик.
Ещё один за кофеином.
– Господин Орловский! – подскочила буфетчица. – Вы знаете, у нас кофе не продается, но если хотите, я Вам своего растворимого налью, – говорила та, совершенно игнорируя наши вытянувшиеся физиономии.
– Ты только глянь, Ната, какие привилегии некоторым!
Кажется, возмущение Светы не осталось незамеченным, Орловский поблагодарил женщину, которая решила показать ему все свои тридцать два зуба, и остановил свой выбор на чае, если это так можно, конечно, назвать. Цветная, ещё и сладкая водица!
– Свет, челюстями работай, нам на урок! – раздраженно сказала я, поглядывая на подругу.
Вопреки моим ожиданиям, он не попытался сесть рядом, а стоял, в стороне, и попивал чай, изредка кидая на нас свой взгляд.
– Через минуту прозвенит звонок, нам пора, – посмотрев на маленькие наручные часы, я поставила полупустые стаканы на поднос, убирая со стола, и направилась на выход, исподтишка поглядывая на Орловского. Он словно не спешил – стоял и попивал чаёк, опираясь о стенку, напоминая дворового хулигана. На нем были потертые штаны и белая поло, выгодно подчеркивающая его накачанную грудь и широкие плечи. И не скажешь, что он метит на кресло мэра города. Кинув на него последний взгляд, я заметила еле игравшую улыбку на его лице. Паразит, блин. Поставив поднос в отведенное для грязной посуды место, я, не оглядываясь, покинула буфет, подгоняя подругу.
– Вот ты мне скажи, Ната, мы теперь весь месяц вот так бегать будем?
– Ну, я же тебя не заставляю. Свет, я не хочу вести светские беседы в классе и тем более в присутствии НЕГО! Ты должна прекрасно понимать, что любые разговоры будут сводиться к одному! И пока я смогу избегать темы прошлого, я буду делать все, чтобы сохранить мою тайну, – остановилась я перед дверью в класс, слегка запыхавшись.
