скачать книгу бесплатно
– Чего замолчал? Сказывай, – поторопил Зван.
– Неважно. Не могу я иначе. Нужно не допустить гульдов к крепости. А коли мы тут набедокурим, то и у воеводы появится шанс одолеть ворога. Людишек мы покосим, припасов лишим, багинетами они много не навоюют.
– Темнишь ты, атаман, – покачал головой Куница. – Но раз не хочешь сказывать, воля твоя. В стан к ворогу одному лезть не резон, кто-нибудь должен и спину прикрыть, так что я с тобой. Вот только нельзя тебе самому идти, твою рожу и ночью признать недолго.
– Сказываю же, это дело мое.
– Так ты за себя решил, а мы – за себя. Верно сказываю, браты? – задорно улыбнулся Зван.
– А то!
– В корень зришь!
– Ага! – наперебой загомонили ватажники.
– Так что, атаман, думку думай, что мы вместе делать станем, а не порознь, – закончил Куница.
– Спасибо, браты. До гробовой доски не забуду.
– Это мы нипочем не забудем, – возразил Зван. – Были мы тати без роду без племени, подле плахи обретающиеся, а сегодня в люди вышли. Служим, не без того, да только уж не хоронимся по чащобам. Так что сказывай, что делать.
– Кот, отправляйся к Горазду и веди людей туда, куда я указал.
– Ясно. – Тряхнув головой, парень тут же направился к лошади. А к чему время терять? Его, похоже, вовсе не осталось, так что нужно поспешать. Поди еще Горазда найди.
– Куница, – продолжал Виктор, – тебе, как и уговаривались, подрывать мост.
Переправа через речку заминирована, оставалось дернуть за бечевку, что в прибрежные камыши тянется. Был мост – и нет моста, как и тех, кто на нем будет находиться. Этот ход они проделали на случай, если противник не развернется, потравившись колодезной водицей. Так сказать, повод пустить первую кровь. Кунице же эту роль отвели как самому лучшему из разведчиков. Ведь хорониться придется не далее чем в полутора сотнях шагов, в качестве прикрытия от обломков разлетевшегося моста – лишь камыши да откос берега, немного выдающийся в воду. В принципе, мост гульды восстановят довольно споро, материала в виде бревенчатых изб сколько угодно, но хотя бы на полдня их это задержит. А там можно и еще врезать.
– Не согласен, – возразил браконьер. – С мостом почитай любой справится, а вот моя духовушка очень даже может пригодиться, когда в лагерь пойдем. Шума она не создает, бьет, как мушкет, а управиться с ней, кроме меня, некому, разве что ты сумеешь, да у тебя иных забот хватит.
– А то я не ведаю! Да только в лагерь мы ночью пойдем, а мост рвать утром станем, – возразил Виктор. – К тому же ты близко окажешься, так что, пока мы шорох наводить станем, под шумок сможешь офицеров подвыбить, ты уж высматривай кого поважнее.
– А вот это добре, – обрадовавшись, что никто не собирается его лишать удовольствия прогуляться к гульдам, с улыбкой заявил разведчик.
– Да смотри, рвануть нужно будет, едва на мост взойдут драгуны. Они должны будут выдвигаться первыми.
– А коли пехота пойдет?
– Вряд ли. Но если так, то как увидишь, что народу много, сразу взрывай.
– Понял.
– Зван, как и условились, расположитесь на той позиции. Минометами бить по тому берегу, когда народу побольше набежит…
– Так ты же… – перебил было помощник.
– Мы можем и не вернуться, – оборвал его, в свою очередь, Виктор. – Да не забудь тогда уж кого-нибудь отправить в камыши.
– Ясно, – вздохнул тот в ответ. А чего тут может быть неясного?
– А раз всем все ясно, тогда идем на опушку, будем копать позиции, как говорится, за себя и за того парня.
– Это за какого?
– Ну дак бог весть, когда ребята с Гораздом появятся. Может, и на рассвете. Когда же им окапываться?
– Это и под минометы, выходит, копать будем?
– А ты как догадался, Зван?
– Э-эх, мало того, что эти бездельники и половины того не хапнули, что мы, так еще и копать за них.
Ну да, дедовщина, она не в советской армии появилась, так что парней понять можно. Однако нужно отдать им должное: ворчать-то ворчали, но за работу принялись дружно, не забыв помянуть и Кота, самого молодого из них, который избежал нудной работы. Виктор и Куница также взялись за саперные лопатки. Нужно было выждать, пока гульды успокоятся, а раз так, то по одному окопчику для стрельбы с колена они подготовить сумеют, все помощь ребятам.
Место, определенное им для устройства засады, представляло собой открытое поле. На этом участке лес отступал от берега метров на триста – четыреста, крестьяне по обе стороны от деревни устроили росчисти под пашни; на противоположном берегу речушки отвоеванное у чащи пространство было куда более обширным. Так вот, от опушки, где они сейчас устраивали позиции, до окраины села – примерно четыреста метров. Практически идеальные условия для воплощения задуманного, потому как гульдам придется подбираться к ним по открытой местности, и если все пойдет по плану, то выступить смогут только две роты солдат. Многовато, но остановить их вполне реально.
Еще загодя Виктор составил таблицу с ориентирами. Беда сегодняшней артиллерии в том, что при всей своей мощи она не отличается особой точностью. Причин тому было много. Ядро или бомба так же, как и пуля в стволе, имели зазор, отчего точность стрельбы снижалась. Если с гладкоствольными мушкетами проблема во многом решалась при помощи пули Нейслера, то к пушкам подобное не применишь. Навеска пороха не всегда была одинаковой, сравнительно недавно начали применять зарядные картузы, но не повсеместно, да и там с точностью так себе. Немалую роль в этом играла точность определения дальности и прицельные приспособления: зачастую стрельба вообще велась на глазок, что при низкой скорострельности являлось существенным недостатком.
У Виктора со скорострельностью оружия все в полном порядке, по нынешним временам – практически пулемет. Но имелась иная проблема – ограниченность в боезапасе. Богдану при всем его усердии удалось запасти не шибко много боеприпасов. А вот с прицелами практически порядок. Конечно, не оптика, а некое подобие квадранта, но все равно получалось довольно неплохо: недостающее компенсировалось большим количеством осколков и радиусом поражения, сглаживающим неточность прицела. Но все еще оставалась проблема с определением дальности.
Чтобы решить эту проблему, Виктору пришлось во время последнего посещения столицы навестить одного математика и кое-чему у него поучиться. Ну не помнил он тригонометрию! Геометрию еще туда-сюда, на уровне «Пифагоровы штаны на все стороны равны». Что же касается всяких там синусов, косинусов и тангенсов – полный провал. Правда, тут они назывались иначе, но не суть, потому как без них не обойтись. Другое дело, что ему постичь эту науку оказалось куда проще, чем местным. Пришлось слегка раскошелиться на оплату ученому, а потом и на покупку квадранта, который он собирался использовать как дальномер. С учетом предстоящей экономии боеприпасов (а вернее, повышения эффективности их использования) должна получиться просто колоссальная экономия.
Несмотря на то что Горазд должен подвезти всего два миномета, проблем они могут наделать много. Ну не принято тут прятаться от артогня! Скорее даже совсем наоборот – положено выстраиваться в линию, да еще и в несколько шеренг, и изображать из себя стойких оловянных солдатиков. В свете этого свое веское слово должны сказать и гранаты, метаемые при помощи мушкетов. Одним словом, веселье предполагается еще то.
Интересно, эти гульды – больные на голову или все же понатыкали тут секретов? Вообще система охраны Виктору нравилась. Организовали несколько постов, по десятку людей у каждого. Эти архаровцы запалили костры, подле которых и устроились, с двух сторон на расстоянии около двадцати метров маячат часовые, остальные сидят у огня. Разрывы между такими постами довольно большие: если передвигаться во весь рост – не пройти, но если ползком – очень даже возможно. Вот именно это соображение и навевало мысль о секретах.
Виктор и Куница, напялив маскировочные балахоны, довольно медленно, ползком преодолели линию охранения, так и не обнаружив ни одного секрета. Прошло два патруля, а вот секретов – ни одного. Получается, весь расчет делался на ту охрану, вскрыть которую не составляло труда. Да что же они тут, ничего не слышали о диверсантах? Хм… А ведь и правда не слышали. Ну и слава богу.
Зайдя за охранный периметр, Виктор и его спутник поднялись и совершенно открыто пошли в направлении домов, запихав балахоны в плечевые солдатские сумки. Тут теперь главное – не слишком приближаться к караульным и не оказаться на пути очередного патруля. Как и предполагал Виктор, двое солдат в такой же форме, как у всех в лагере, особого интереса ни у кого не вызвали. Ну, это знакомо еще по прошлому разу, когда он подорвал пороховой погреб у Обережной. Основная масса воинов уже улеглась отдыхать, все же на завтра намечен очередной трудный переход, но и бодрствующие тоже имелись.
Хорошо все же, что крестьяне оставили село, уведя с собой заодно и всех собак. Иначе бреху было бы… Однако по улицам все время передвигались два патруля, так что местным шарикам и тузикам и так было бы кого облаивать. Село казалось довольно компактным. Две улицы (одна из них – дорога, нанизывающая на себя все населенные пункты вдоль Турани, а вторая сбегает непосредственно к берегу) пересекались под прямым углом. Посередине – небольшая площадь, точнее, довольно большой участок на пересечении дорог, незастроенный и неогороженный. Вот к нему-то и стремились доморощенные диверсанты. Хотя не такие уж и доморощенные, если припомнить, сколько им уже удалось наворотить.
Черт! Быстро же ходят эти гульды! Или здесь не два патруля, а больше. Виктор и Куница поспешили юркнуть за угол избы. Вроде они и в военной форме, только вот лицом к лицу сталкиваться нежелательно: и без того практически вплотную подошли, совершенно не скрываясь, теперь лучше поберечься. И вообще хватит ходить по дорогам. Надо вот так вот, тишком, огородами. Скромнее нужно быть, скромнее.
У повозок оказалось четверо часовых, но, как всегда, служба организована так себе. Вместо того чтобы разойтись по сторонам и охранять обоз из полутора десятков повозок, тесно сбитых на площадке и по улицам, охранники встали по двое и лясы точат. Вот молодцы. Так держать. Одно плохо: повозка, груз которой Виктор в подзорную трубу точно классифицировал как порох, стояла именно в центре, неподалеку от парочки часовых.
– Может, снимем? – прошептал в самое ухо Куница.
– Ты страхуй и, если что, начинай валить. Попробую все же по-тихому пробраться, лошадей они увели пастись, так что может и получится, – скорее выдохнул, чем произнес Волков.
Напарник только согласно кивнул и изготовился к бою.
Подобраться к повозке оказалось гораздо проще, чем представлялось. Сколько миллионов нервных клеток при этом погибло и какое количество адреналина сейчас бушевало у него в крови, вопрос иной. Главное, что часовые и ухом не повели, продолжая приглушенно разговаривать на своем гортанном языке. Вот она, эта клятая повозка. Верный нож в руке. Этот булатный клинок ему достался от одного из убиенных драгун (тот, наверное, тоже с кого-то снял): великолепная сталь, отличная балансировка, удобная рукоять. С тех пор как он его взял в руки, так с ним и не расставался. Остро отточенная сталь легко взрезала парусину. При этом даже взведенный, как боевая пружина, Виктор почти ничего не услышал, о часовых, продолжающих переговариваться, и упоминать не стоит.
Ага, знакомые бочонки. Ухватив один, Волков аккуратно его приподнял, потом извлек на свет божий и опустил на землю. Пробочка на месте, вот и ладушки. Второй. Тоже с пробочкой. Невольно вспомнилось, как он тогда, под Обережной, мучился с пробкой, вынуть которую получилось только ценой пары сорванных ногтей. Сейчас все прошло гораздо проще. Один бочонок без пробки положил набок, и тут же под отверстием образовалась небольшая горка черного порошка. Второй взял на руки и, просыпая непрерывную дорожку, все так же тишком отправился обратно.
Добравшись до крайней повозки, Виктор дождался, пока пройдет патруль, а потом двинулся к Кунице. Вроде порядок. Вот и дальше бы так же… Они шли, уже вдвоем, еще какое-то время. Все, стоп. И удалились достаточно далеко (по идее, постройки должны будут их прикрыть), и порох в бочонке закончился. Огниво. Высечь искру. Огненная дорожка быстро побежала к повозкам. Ходу!
Нет, насчет того, что таким образом удастся ликвидировать командование, он, конечно, погорячился, но все равно зрелище получилось очень впечатляющее. Они были более чем в сотне метров от места взрыва, но их все же настигло одно из колес. И как только не попало! Иначе без увечий точно не обошлось бы.
Сказать, что поднялась паника, это не сказать ничего. Оно и к лучшему. А что? Все куда-то бегут, что-то кричат. Вот и они беспрепятственно выбежали за пределы села и растворились в темноте. Все хорошо, что хорошо кончается. Хм. В данном случае – начинается. Что ж, с почином.
Вообще-то он ожидал куда большего, ну да грех жаловаться. Уничтожение почти всего обоза тоже чего-то да стоит. Опять же пять изб снесло и раскатало по бревнышку, да за околицей появилось десятка с два крестов. Чем не результат? Маловато, конечно, но ведь основные войска были не в селе, так что столь низким потерям при столь внушительном взрыве особо удивляться не приходится. И потом, наверняка есть и раненые. Как утверждает статистика, их должно быть куда больше, чем погибших, эдак раза в три. Почти сотня солдат. Нормально. Сейчас еще добавим.
Продолжая наблюдение, Виктор невольно припомнил события прошлой ночи. Что-то с ним было не так. Он отчетливо это понимал, но уловить, в чем именно произошли изменения, не мог. Наконец его осенило. Он боялся! Нет, он не столбенел от страха и медвежья болезнь его не одолела, но он боялся погибнуть. Если раньше это было скорее нежеланием покинуть этот бренный мир раньше, чем он сможет расквитаться с врагом, то сейчас это был тот самый страх, который он раньше всякий раз испытывал перед схваткой. С чего бы это? Впрочем, ответ на этот вопрос лежал на поверхности. Неждана. Она не просто появилась в его жизни, эта кнопка, которая еще и не видела ничего, – она вернула его к прежней жизни. У него появился смысл, тот якорь, который теперь удерживал его на этом свете. Появившийся страх был первым предвестником того, что жизнь налаживается и постепенно возвращается на круги своя. Нет, гульдов он не возлюбит, мало того, будет безжалостно истреблять, но прежней жажды крови уже нет, ему больше не хочется рвать всех подряд, ему хочется защищать и заботиться.
Закончив свои наблюдения, Виктор покинул пост и двинулся лесом в обход открытого места, к позиции, которую сейчас занимали его парни. Кот и Горазд легко нашли друг друга: они очень удачно приняли одинаковое решение – придерживаться дороги, а она тут одна. Перед рассветом все бойцы заняли свои места и ожидали команды Волкова. О том, что у них все в порядке, Виктор сообщил лично. Куница сразу направился к своему месту, отведенному ему в этом действе. Все говорило о том, что гульды не утихомирятся до самого рассвета, а при свете солнышка поди проберись по тем камышам, да еще и поспей вовремя. Лучше уж заранее.
– Ну что там? – тут же подбежал Горазд.
– Порядок, – с улыбкой ответил Виктор. – Могло быть и лучше, но надеюсь, что сейчас наверстаем. Только бы у Куницы все срослось.
– Срастется, – уверенно заявил парень.
– Твои как, трясутся?
– Есть маленько. Ведь в деле еще не были, только тренировки. Мы со Званом их распределили вперемешку со старичками, чтобы при надобности они их подстегнули.
– Правильно сделали. Я что-то это упустил.
У Горазда вообще-то не десять человек, а двенадцать, так что весь отряд состоял из двадцати одного бойца. С боевым опытом у них совсем погано, не отправлять же их в Гульдию для получения оного. Чревато. Да что там, даже старички-ватажники имели только опыт коротких схваток или диверсий, в настоящем бою никто из них не участвовал. Виктор мог считаться исключением, но и его настоящая война осталась где-то там, в далеком далеко, на прежней Земле. Вот и выходило, что сегодня всех их ждет боевое крещение. Несмотря на отсутствие боевого опыта, молодые имели преимущество перед старичками, потому как все обучены пользованию и дальномерами, и таблицами, а значит, знали и грамоту. Они имели возможность куда больше упражняться в метании надствольных и обычных гранат, а также в стрельбе из миномета – этого оружия старички не знали вовсе. Так что имеющиеся недостатки молодняк мог компенсировать лучшей обученностью. А вот как они себя поведут, когда пули начнут свистеть над головами, еще предстоит выяснить.
Стараясь не отсвечивать на открытом месте, Виктор прошелся вдоль линии неглубоких окопчиков. Если стоять на колене, то вполне приемлемо, над бруствером будет видна только голова, да и то лишь в оставленном секторе для стрельбы. При желании вполне реально не отсвечивать и там, в конце концов гранаты можно запускать и навесом. Парни нервничают, причем все без исключения. А если быть более точным, то у старичков нервозность наблюдается куда больше: они знают, каково это – сходиться с противником, и прекрасно отдают себе отчет, что, даже если не случится осечки и мост взорвется, как ему и положено, на этом берегу уже находятся две роты пехоты, то есть три сотни солдат. Против двух десятков это много, очень много.
Соотношение один к пятнадцати не баран чихнул. Все будет зависеть от того, насколько хорошо Виктор поработал над новым оружием, от умелого его применения, а главное, от того, выдержат ли нервы. Молодые пребывают в благостном неведении. Нет, они тоже нервничают, но как-то не так и держатся несколько отстраненно. Вот двое у миномета деловито и в который раз перекладывают мины, чтобы удобнее было заряжать. Второй номер передвинул два бурдюка, надутые воздухом и имеющие медные трубки, способные достать до конца деревянного ствола. После десятка выстрелов случаются осечки: сгорающий порох выжигает кислород на дне ствола, и фитиль, пропитанный селитрой, тухнет. Чтобы этого избежать, после каждой серии из десяти выстрелов медная трубка опускается в ствол, вентиль открывается, и из сжимаемого бурдюка в ствол устремляется воздух, несущий с собой необходимый кислород. По этой причине и мины раскладываются небольшими штабелями по десять штук, так проще избежать путаницы.
Сам миномет вообще песня. Кусок ствола лиственницы имеет отверстие примерно девяносто миллиметров, мина проскальзывает с минимальным зазором. Проволокой его оплетать не стали, хотя на базе имелись и такие стволы, просто эти одноразовые, каждый из них должен сделать только по пятьдесят выстрелов, после чего превратится в одноразовую картечницу, а для этого прочности дерева вполне достаточно. Казенная часть упирается в брус, с которым соединена особой скобой. Тренога крепится к стволу посредством хомута, угол возвышения регулируется при помощи винта. К стволу, так же на хомутах, прикреплен и угломер, эдакий прицел. Все соединения – винтовые, при необходимости уже через три минуты металлические части могут быть демонтированы, спасать дерево никто не собирается. Еще пара минут – и в стволе проделывается отверстие буравчиком, ввинчивается колесцовый замок, в ствол загоняется картуз с порохом, поверх него еще один, с картечью, дальше остается только навести на цель, отбежать и дернуть за веревочку. Хотя миномет в основе своей деревянный, не сказать, что он легче стальных собратьев, – даже наоборот, тяжелее. А о габаритах лучше и не вспоминать – довольно громоздкая конструкция. Впрочем, габариты миномета куда скромнее, чем у пушки, к бою изготовить его можно в разы быстрее, а для транспортировки достаточно одной вьючной лошади со специально приспособленным для этого седлом.
Убедившись, что у парней все в порядке, Виктор встал за большим деревом на опушке и вскинул к глазам подзорную трубу. Он не боялся, что заметят блики, об этом позаботится тень деревьев. Сам он одет в одежду защитного цвета, так что, даже если гульды станут рассматривать в оптику, ни черта не заметят.
Насколько он мог судить, с последствиями взрыва, устроенного ночью, уже разобрались. Обломки убрали с дороги. Все, что удалось спасти, разместили по другим повозкам, а что не поместилось – уложили в наспех изготовленные волокуши. Радовало, что спасено было не так чтобы много. Жаль, не удалось повредить повозки с пушками, но сейчас это не имело особого значения. С транспортировкой артиллерии здесь было совсем плохо. Качество стали не позволяло изготовить достаточно прочные оси, а сами пушки были весьма тяжелы: при длительном нахождении в боевом состоянии оси попросту гнулись, а уж при транспортировке и подавно. По этой причине орудия здесь перемещались к месту сражения в разобранном виде, и под транспортировку одной единицы использовалось две-три повозки. Для того чтобы изготовить их к бою, требовалось затратить весь световой день, порой и больше, ну тут уж все зависело от навыков пушкарей. Опять же пороха у них скорее всего оставалось немного, наверняка это зелье было распределено таким образом, чтобы не потерять весь запас разом. После конфуза с колодцами в это верилось легко. Однако Виктор предполагал, что около половины боезапаса ночью взлетело на воздух.
Если им удастся подорвать мост и не допустить к позиции эти две роты, то дальше опасаться нечего. Разумеется, благодаря этому чертову дымному пороху их позицию засекут, но достать их тут практически невозможно, если только из пушек. По известным причинам это пустые опасения. Не сказать, что гульды не могли ничего предпринять, но из всех вариантов самым подходящим был обход со стороны леса. А для этого им придется переправляться через реку на участке реки, находящемся вне пределов видимости противника. С другой стороны, в планы Виктора не входило стоять насмерть на этой опушке. Он хотел нанести максимальные потери гульдам, настолько серьезные, чтобы они все же развернулись обратно из опасения потерпеть поражение от брячиславского воеводы. Нет, изображать из себя взвод, погибающий у деревни Крюково, он вовсе не хотел. Теперь ему есть ради чего жить.
Солдаты по оба берега реки уже свернули лагерь и начали готовиться к выдвижению, впрочем, не особо торопясь. Первыми выдвинулись драгуны. Вообще-то глупость. К чему в лесистой местности в качестве передового дозора использовать кавалерию? Куда более логично было бы пустить пехоту. Но кто сказал, что они будут скакать без оглядки? Помнится, тот десяток драгун, который попал в их засаду, в лесу действовал грамотно и взяли их как раз на открытом месте.
Выстроившись в колонну по двое, драгуны (их было порядка полусотни) ступили на мост. Первая пара уже достигла середины, а всего на мост взошло не больше десятка всадников. Мало, но ведь и речушка узкая. Только бы Куница от жадности не решил дождаться пехоты, которая передвигалась в более плотном построении, а при подрыве, соответственно, понесла бы более ощутимые потери. Почему ничего не происходит? Проклятье! Неужели подвел взрыватель? Но даже если так, то ведь второй бочонок тоже имеет свой – страховка на всякий случай. Не сработали оба? Система не раз проверялась – и ни одной осечки. Гульды обнаружили закладку? Вполне возможно, но ой как нежелательно.
Виктор занервничал. По спине прошел озноб, между лопаток сбежала струйка холодного пота. Около сотни всадников! Да тут даже не понадобится подмога пехоты, драгуны и сами управятся: быстро преодолев открытое пространство, они в мгновение перебьют засаду. Можно, конечно, уйти в лес, но тогда придется все бросить и к противнику попадет много чего интересного. Ведь системы самоликвидации нет и в помине. Гульды наверняка сумеют разобраться с попавшим им в руки богатством, не дураки. Тогда получится, что Волков сотоварищи подложат Брячиславии большую такую свинью.
Взрыв! У Виктора едва ноги не подогнулись от охватившего его облегчения. Оставались еще две роты, но с этим они как-нибудь разберутся с божьей помощью, а нет, так будет время и уйти, и прибраться за собой. Район моста заволокло белым непрозрачным дымом, из которого во все стороны разлетались обломки, земля и камень. Отдаленные крики, полные боли и отчаяния, слышны даже здесь. Вот густое белое облако воспарило ввысь, и его подхватил ветерок, дующий в сторону Турани. Картина прояснилась.
Хм. Взрыв разметал не весь мост, а только две трети. Впрочем, результат все равно отличный. Оставшаяся часть наверняка нуждается в ремонте, столбы опор ближе к противоположному берегу переломало так, что только половина из них торчит из воды, словно гнилые зубы, от остальных не осталось и следа. Часть опор (это у середины реки) осталась на своих местах, с них напрочь снесло настил, но скорее всего использовать их опасно, наверняка потрескались, так что придется или укреплять, или менять.
Досталось не только драгунам, но и уже выстроившимся в походную колонну пехотинцам. Судя по всему, обломки моста влетели в плотное построение и наделали делов. Это в планы Виктора не входило, но не сказать, что было неприятной неожиданностью. Каждый погибший солдат сейчас являлся дробинкой, падавшей на чашу брячиславцев, склоняя весы в их сторону и вынуждая противника отказаться от дальнейшего продвижения вперед. Большего Виктору и не нужно.
Противник заволновался и заметался в панике. Нет, не так. Метались лишь те, кто оказался поблизости от места взрыва, остальные, сохраняя спокойствие, выстраивались в боевые порядки. Походный строй быстро начал трансформироваться в линию, перед строем заметались сержанты и офицеры, спешно готовя подразделения к бою. Та же картина и на этом берегу.
Две роты перемещаются немного в сторону, чтобы при случае оставшиеся на том берегу могли поддержать их огнем с фланга. Иллюзорная надежда, если учесть дальность прицельного огня современных мушкетов. Примерно в течение десяти минут перемещаются и перестраиваются войска, подтягивается полк, расположившийся за селом, а обоз, наоборот, отходит. Быстро же они управляются с подготовкой к бою!
Пора. Первоочередная цель находится на этом берегу, поэтому весь огонь сюда. Конечно, минометам было бы раздолье, если бы пришлось стрелять за речку: там более плотные построения, а потому меньше шансов попусту израсходовать снаряд, но реальная угроза может исходить только от вот этих рот.
– Прицел на четыреста шагов! – Это предельная дальность для надствольных гранат, но разброс не должен быть большим. – Цель – две отдельные роты на этом берегу! – Вообще-то все уже давно оговорено, но, как говорится, повторение – мать учения. К тому же минометам нужно время чтобы изменить прицел: противник сместился в сторону. – Минометным расчетам доложить о готовности!
– Первый готов!
– Второй готов!
– Десятники!
– Первый десяток готов!
– Второй десяток готов!
– Помните, ребята, в рукопашную не вступать! Бить ворога на дистанции! А ну-ка все дружно! Огонь!
У Виктора сейчас в руках тоже карабин с насаженной на него гранатой, а сам он уже в окопчике, незачем отсвечивать. Приклад зажат под мышкой, мишень – в прорези прикрепленного сбоку прицела. Вокруг уже слышатся глухие и одновременно звонкие хлопки выстрелов, первые вестницы уходят к цели. Припоздав на малое мгновение, он также отправляет ребристый гостинец в противника. Быстрый взгляд вдоль позиции. Как и ожидалось, парни не стали мудрить с навесной стрельбой: ни к чему, если можно без риска взять более точный прицел. Позиция, занятая ими, четко обозначается дымками от сгоревшего пороха, так что гадать, откуда пришла беда, гульдам не придется. Что за оружие используют брячиславцы, они тоже сразу поймут, – ручные мортирки. Вызовет недоумение точность стрельбы, но чего только не случается на войне.
Гранаты еще не долетели до цели, когда с небольшим запозданием минометы с глухим «бух» вымели свои снаряды. Фитиль горит в среднем четыре-пять секунд, так что запаздывание вполне объяснимо, а вот дальше минометы начнут опережать стрелков. Наконец среди строя начинают вспухать ватные облачка, и с незначительным интервалом доносятся звуки относительно несильных разрывов. Дыма пока не особо много, поэтому Виктор отчетливо видит, как из строя вываливаются люди, некоторые катаются по траве, наверняка раздаются и крики, но он их не слышит.
Один за другим раздаются два басовитых взрыва, заглушающие все остальное. А чего вы хотели? Чай мина раза в четыре поболее гранаты будет, и заряд у нее куда солиднее. Одна из мин бьет слегка позади строя и словно вминает его с тыла. Вторая угодила точно в строй, и, когда дым рассеялся, там наблюдалась солидная брешь. Удачная стрельба, ничего не скажешь. Такой результат одним лишь умением не объяснить, везение здесь сказало далеко не последнее слово.
Все это он видит, одновременно перезаряжая карабин и готовясь запустить следующий гостинец. Теперь нужно стрелять как можно чаще и точнее, потому что позиция уже обозначилась. Если дымки от карабинов были незначительными и имелся иллюзорный шанс на то, что их не заметят, то от минометов дыма значительно больше. Виктор уже взводил курок, когда один за другим снова раздались глухие голоса минометов. А он что говорил! Эти монстры свое еще возьмут, после магазинных кремневок они самое скорострельное оружие этого мира.
Противник в прицеле. Видны разрывы мин. На этот раз не так удачно, но все равно в молоко не ушли, кого-то задели. Выстрел! Закрутилось, понеслось. Минометы и стрелки бьют уже вразнобой, кто-то управляется быстрее, кто-то медленнее. Стрельба становится практически беспрерывной.
Командиры рот рассредоточивают свои подразделения. Эффективность стрельбы резко снижается, но никак не скорострельность. На гульдов продолжают сыпаться гранаты и мины, унося то одну, то несколько жизней, раня солдат и заставляя их кататься по земле. Воины оглашали окрестности полными боли и страдания криками, которые теперь уже различимы, несмотря на продолжающийся обстрел.
Что это? Прахом пошла вся работа по вычислению дистанций и определению ориентиров. Вместо того чтобы двинуться в наступление и опрокинуть небольшой отряд, гульды спешно переправляются вплавь на тот берег, уходя к своим. Но почему гульды, славящиеся своим упорством и высоким боевым духом, позволили безнаказанно себя расстрелять и обратились в бегство?
«А чего ты, собственно, хотел?» – подумал Виктор. Им ведь невдомек, сколько здесь войск противника: все указывает на то, что тут сосредоточены серьезные силы. Ничем иным такую скорострельность гульды объяснить не могут. Ну да, стрельцы не бьют из пищалей, но по-другому и быть не может, уж больно далеко летят снаряды. Вот пойдут две роты в атаку, а в лесу стоят все два полка из Обережной, больше войскам здесь взяться неоткуда.
Все. Продолжать обстрел – только попусту метать снаряды, а их не так чтобы много. Заставили противника, представляющего непосредственную опасность, отступить и ладушки. Место, где недавно стояли эти роты, усеяны убитыми и ранеными, хорошо различимыми благодаря синим мундирам. Хорошо все же поработали: к переправе двинулись не больше двух третей воинов, а может, и меньше.
– Прекратить огонь!
– Прекратить огонь!
– Хорош, браты! – тут же дублируют команду Горазд и Зван.
Канонада не такая уж и сильная, чтобы невозможно было расслышать команду, поэтому уже через пару секунд наступает тишина.
– Минометы, прицел на шестьсот шагов!
– Есть шестьсот шагов!
– Есть шестьсот шагов! – кричат минометчики. Оба расчета находятся по обе стороны от Виктора, поэтому слышат его хорошо.
