скачать книгу бесплатно
Я подступился к ней, сминая юбки, обхватывая её талию и притягивая к себе. Боярыня, как и Рябова, обладала статным тренированным телом. Сквозь ткань и даже корсет я ощутил крепость напряжённых мышц. Однако длилось это не дольше мгновения, в следующее Тульева уже расслабилась, став мягкой и ласковой. Елена не испытывала сомнений, и впрямь зная, чего хочет, а потому мои губы без труда нашли её податливые уста.
Мы целовались страстно и самозабвенно, из горла женщины то и дело вырывались сладостные стоны. Ну и я, признаться, не сумел сдержать хладнокровие. Меня захлестнуло приятной волной, и я… Нет, не зарычал, скорее уж замычал. Умеет боярыня целоваться, что тут ещё сказать.
– Тихо-тихо-тихо, – оторвавшись от моих губ, жарко зашептала она мне в самое ухо, отчего я вздыбился ещё больше, хотя, казалось бы, уже и некуда. В висках пульсирует, голова поплыла, по спине пробежала волнующая дрожь, отчего я повёл плечами. И противоречивые чувства, с одной стороны, хочется избавиться от этих ощущений, с другой, чтобы они повторялись вновь и вновь.
Одновременно с этим я почувствовал, как моё правое запястье словно оказалось в тисках. В голове тут же возникло сравнение с Чёрной вдовой, которая, значительно превосходя самца по размерам и силе, убивает своего кавалера после спаривания. Впрочем, хватка тут же ослабла, и я почувствовал бархатное прикосновение нежных и ухоженных ручек.
Только теперь до меня вдруг дошло, что я уже взбил юбки и скользнул под них, нащупав панталоны. Нормально мне так снесло крышу. И ведь не мальчик. Да даже если и брать в расчёт только мою здешнюю жизнь, я уже успел изрядно вкусить греха. Но должен признать, никогда ещё не испытывал ничего подобного ни в прошлом, ни в настоящем.
– Не стоит так спешить, милый мальчик. Ведь за нами никто не гонится, и у нас вся ночь впереди. Не будем так-то уж горячиться и предаваться усладе прямо на дороге. Захар, трогай!
Она сжала в ладошках моё лицо и вновь потянулась к моим губам. А я и не дурак от такого отказываться, наоборот, впился в неё долгим требовательным поцелуем. И признаться, совершенно не уверен, смогу ли дотерпеть до конечного пункта назначения.
Глава 7
– Вот тут оно и случилось, – указав рукой в сторону выпаса, произнёс мужик.
Трава невысокая, поработали живые газонокосилки, так что поднялась всего-то на пядь[1 - Пядь – 17,78 см. – Здесь и далее примеч. авт.], не выше. Местность в отличие от трёх других известных мне открытая. Там-то овраги да деревья, а тут выпас. Впрочем, даже несмотря на это, попасть под выброс Силы достаточно затруднительно, ведь он случается только в полнолуние, и лишь когда луна в зените, да и длится всего-то мгновение. А потому неудивительно, что жертвы случаются крайне редко.
– И как такое случилось? – спросил я сопровождавшего нас мужичка.
– Так Алексашка из Глуховки возвращался, красавица одна ему там приглянулась, вот и подался на гульбище. Только ему местные бока намяли да отправили восвояси, чтобы, значит, к их девкам не лез. А как побитый брёл по этому выпасу, так тут-то его беда и настигла, обратился оборотнем. Хоронился, как мог, да только звериное нутро всё одно наружу вылезло, и бед понаделал – мама не горюй.
– Понятно. Спасибо тебе, братец, – сунув ему четвертной, поблагодарил я.
Перво-наперво я обследовал тропу, тянущуюся через выпас, потом начал нарезать полосы по паре сажен справа и слева от неё. Присутствовала надежда, что управлюсь за день, ведь если за десяток лет тропа и вильнула или сместилась, то ненамного. Увы, не срослось. Ничего-то я не обнаружил. Если карман есть, то я в любом случае должен был его почувствовать. Даже если у него в прошлое полнолуние случился выброс. После этого минуло уже больше двух недель, и какое-то количество Силы там должно скопиться.
Под вечер я с тоской посмотрел на выпас. Не меньше, а то и больше полусотни десятин, а мне придётся нарезать более ста двадцати вёрст. И ведь, как всегда, по закону подлости окажется, что я обнаружу искомое в самом конце.
М-да. Ну, насчёт закона подлости это я в самую точку. Только малость ошибся. Потому что к исходу третьего дня, прочесав весь выпас, да ещё пару-тройку раз вляпавшись в коровьи лепёшки, я так ничего и не обнаружил. Мало того, прошёлся ещё и по тропе в Глуховку, обследовав как её саму, так и обшарив довольно широкую полосу вдоль неё, хотя и пришлось продираться сквозь кусты. Ни-че-го.
– Может, и не было оборотня, – отпив из фляжки воды, произнёс я.
– Был, Пётр Анисимович. Не могло его не быть. Случилось это не так чтобы и давно. Опять же, Митрич говорит, что сам с другими деревенскими видел, как Алексашку во дворе корчило, когда он обращался. Да и бед он тут столько наворотил, что народ по сию пору крестится. А вот место… Место, может, и не то. Мало ли как он брёл побитый-то. Если сильно прилетело, то там уж и дороги не разбираешь.
Я, конечно же, не рассказывал Илье всего. Он знал, что мне за каким-то лядом нужны места, где случались обращения в оборотней. Но понятия не имел, для чего именно. Риск? Есть такое дело, если узнают, то могут приписать мне намерение пойти по стопам Седова.
Не знаю плетений конструкта? Да ладно. Подвести человека в полнолуние раз, другой, третий, когда-то же нарыв прорвёт, и получите готового оборотня. А то и не одного, а сразу несколько. Вот сколько получится набить в контуры кармана, столько и будет. Это же не прокол, а выброс. Скорее всего, именно так разбойничья ватага и обратилась, если и не в полном составе, то уж несколько человек точно.
Но и совсем уж в одиночку не получается. А я, если кому и могу довериться, то молочному брату. К тому же своё чрезмерное любопытство он вроде как поумерил. Зато в сборе информации проявил недюжинные способности. Поначалу-то был увалень деревенский, но пообтесался в городе. Опять же, шуры-муры с бабами, причём не всегда за деньги, но и по любви повысили не только самооценку, но и придали уверенности в себе.
– Ч-чёрт. И какими тропами ходил этот Алексашка? – в сердцах выдал я, наблюдая околицу довольно большого села Глуховка в лучах клонящегося к закату солнца.
– Так, может, всё же брёл, куда глаза глядят? – предположил Илья.
– Скорее всего, так и было. И сдаётся мне, что мы это место не найдём. М-да. Жаль. Ладно, не всё коту масленица, поехали ко второму. Вдруг хоть там повезёт, – подытожил я.
– Там-то точно должны найти, потому как приметный камень имеется. Только место то дурное, и лучше бы людям не знать, что мы туда сунемся, не то пересуды пойдут, а тебе ведь этого не надо, – посчитал своим долгом напомнить Илья.
– Не дурак, помню. Илюха, вишь, малец гусей пасёт? Узнай у него, есть ли короткий путь на постоялый двор. Как-то неохота по дороге круги нарезать.
Молочный брат молча кивнул и дал шпоры лошади. Приближаться к селу желания никакого. Оно ведь неприлично заехать в чужие владения и не засвидетельствовать хозяину своё почтение, а время терять не хотелось.
Короткий путь имелся, причём заблудиться попросту нереально. Тропа поначалу вилась между деревьями и подлеском, затем ныряла в глубокий и протяжённый овраг. Именно огибая его, дорога и делала большой крюк. Выбравшись с другой стороны, мы оказались на очередном выпасе, сквозь который в вечерних сумерках практически как струна тянулась серая лента тропы. Ею пользовались для того, чтобы бегать или кататься верхом на почтовую станцию для отправки и получения писем и газет.
Дело к вечеру, а потому мы скакали быстрой рысью. Трофейные лошади оказались превосходными, с узорами высокого ранга, а потому без труда выдерживали скорость порядка пятидесяти вёрст в час.
Почувствовав что-то очень знакомое, но мимолётное, я потянул поводья, заставляя свою лошадь остановиться. Та недовольно захрипела, но послушно начала сбавлять ход, и нас догнал шлейф пыли. Мой живой транспорт заплясал на тропе, силясь понять, какого, собственно, понадобилось всаднику. А я с любопытством смотрел на тропу в обратном направлении.
Проскакавший чуть дальше Илья также остановил лошадь, но в отличие от меня тут же соскользнул на землю, уже выхватывая из-за спины ружьё и высматривая возможную опасность. Боец в седле из него посредственный, зато когда ноги не в стременах, а на твёрдой земле, может сильно удивить.
К слову, он единственный, кого я натаскал ещё и на приёмы из нижнего брейка. Причём получалось у него на уровне со мной, и это с моим-то режимом аватара. Когда же он обзавёлся ещё и узором «Ловкости», то и вовсе превратился в по-настоящему опасного противника. Во всяком случае, потеряв преимущество в неизвестных моему молочному брату приёмах, я с завидной регулярностью стал проигрывать ему рукопашные схватки.
– Что случилось, Шелест? – не обнаружив противника, не удержался от выкрика Илья.
– Всё нормально, – успокоил я его.
Эдак легонько дал шпоры лошади, посылая её шагом обратно по тропе. Проехал с сотню шагов и остановился, удовлетворённо выдохнув. Не знаю, что потянуло Алексашку идти этим путём, далеко в стороне от Борисовки, куда он возвращался из Глуховки. Или это совершенно иное место, а он влетел в другом, хотя в это и слабо верится, но я нашёл-таки место Силы.
Ощущение такое, словно нарыв уже созрел и готов в любую минуту лопнуть. Не удивлюсь, если в это полнолуние, до которого пара недель, он и выплеснет из себя скопившуюся энергию. Не знаю, с чего такие выводы, но мне показалось неправильным дожидаться этого часа, а лучше провести обряд безотлагательно. В смысле не прямо сейчас.
– Нашёл? – спросил подъехавший Илья.
– Нашёл, брат. Не там, где искал, но нашёл.
– И чего теперь?
– Илюха…
– Я не про то, – тряхнув головой, перебил он. – Мне чего теперь делать-то? Пока искали, знал, а теперь-то чего?
– А дальше ничего. Запомню место и всё…
Уйти с постоялого двора скрытно от Илюхи не получится. Это нужно быть настоящим иллюзионистом. Но всё становится куда проще, если подпоить его маковым отваром. Когда я покидал нашу комнату, он спал, как младенец, разве только пузыри не пускал.
Выбираться пришлось тайком, а потому от лошади я отказался. Впрочем, тут всего-то три версты, уж как-нибудь управлюсь. Потому и уходил налегке, даже из оружия с собой взял только метательные ножи и шпагу. Вообще-то, длинный клинок доставлял неудобства, пока вылезал из дома через окно второго этажа и перебирался через забор. Но он мне был нужен, чтобы нанести плетения конструкта. Палка не подойдёт, а ножом слишком неудобно и, как следствие, долго.
До места добежал быстро. Сейчас светает рано, а потому уже начали наползать предрассветные сумерки. Впрочем, я и рассчитывал прибыть сюда, когда хоть немного развиднеется. От неполной луны толку чуть да маленько, о звёздах лучше и не заикаться. В темноте же вычерчивать плетения конструкта, да ещё и не на песке, а в траве, занятие непростое.
Спасибо моей абсолютной памяти, отличному глазомеру, режиму аватара и умению ими пользоваться. Для начала мне пришлось соотнести масштаб кармана. В этот раз его радиус составил два аршина, одну пядь и три вершка. Впрочем, управился я, если не шутя, то без особых проблем.
Закончив с этим, я устроился в центре и с помощью моего «Панциря» активировал плетения. Они резво напитались Силой и проступили сквозь тёмную траву зеленоватым свечением, а я почувствовал уже знакомое течение через себя тёплого ручейка энергии и лёгкую эйфорию. Ну что же, похоже, всё идёт, как надо, и я скользнул в изнанку.
Исходя из состояния кармана, уже практически готового к всплеску, я ожидал, что давление в этот раз будет куда сильнее, но ошибся. Оно было точно таким же, как и в прошлый раз. Разве только благодаря моей памяти я обратил внимание на то, что каналы всё же вздулись чуть больше…
Ощущение времени в изнанке не теряется, а потому получается не увлечься и контролировать своё нахождение здесь. Ну как не увлечься. Это, конечно же, зависит от одарённого, как в случае с тем же спиртным, либо ты пьёшь, зная меру, либо проявляешь самоуверенность, а после обвиняешь собутыльников, которые насрали тебе в штаны.
В прошлый раз для опустошения кармана одного часа оказалось вполне достаточно. Но вот он уже миновал, а Силы подо мной всё ещё в избытке, и поток не думает ослабевать. Он давит через ещё немного увеличившиеся каналы на вместилище изнутри, которое так же подросло. Последнее прибавило уже чуть больше первого раза, и процесс всё ещё продолжается.
Ну и как поступить? Выйти из изнанки, покинуть конструкт и дождаться, пока карман не опустошится вхолостую? Хм. А вот не подписывает жаба. Да-да-да, я помню, что изначально не рассчитывал на дар и таки не забыл о том, как один бесталанный с нулевым рангом расправился с пятиранговым убийцей в Воронеже и двумя шестиранговыми на Московском тракте. Но я помню и слова Марии, мол, скольких бы одарённых я озадачил, имей ещё и шестой ранг.
Да в конце-то концов! Нельзя же ставить знак равенства между всеми владеющими даром. Я ведь теперь точно знаю, что они используют усреднённые плетения и узоры, которые мне вполне по силам изменить благодаря индивидуальному подходу, серьёзно улучшив их свойства. Так отчего бы тогда и к работе с изнанкой не подходить персонально? Тем паче мне, имеющему прямую связь с единым информационным полем Земли.
К тому же сразу свихнуться не получится. Это как на наркоту с первого раза не подсядешь, хотя желание повторить, конечно же, появится. Получение удовольствия от нахождения в изнанке и появление вот этого самого желания вновь скользнуть в неё и есть первый признак того, что ты рискуешь подсесть на Силу.
Но я ведь трезво оцениваю своё состояние, и ни о каком удовольствии речь пока не идёт. Присутствует эдакая лёгкая эйфория, и только. С другой стороны, не испытываю усталости, так как вообще никак не участвую в росте вместилища.
Так-то обычно напрягаешься, обнаружишь податливую грань и толкаешь её изнутри, прикладывая максимум усилий. Достаточно тяжкое занятие, требующее существенных физических усилий, и не смотри, что происходит это в изнанке.
Но от меня сейчас требуется только одно, просто сидеть и не рыпаться. Можно и вовсе выйти в обычный мир, только и того, что оставаться на месте, Сила сама обо всём позаботится.
Хм. Кстати! Вот не нужно находиться в изнанке, а значит, и индивидуальный подход тут ни при чём. Просто сидишь и ощущаешь, как сквозь тебя теплом струится энергия и слегка плывёт сознание. Наслаждением я это не назову, состояние какое-то странное, но ничего общего с удовольствием. Впрочем, станет ли меня тянуть в изнанку или нет, пойму после. А значит, тогда и подумаю, стоит ли продолжать рисковать или нет.
Вот оно, значит, как. В изнанке ты постоянно находишься в переливающемся свете всех цветов радуги, а в обычном мире уже полностью рассвело, хотя солнце ещё и не появилось из-за крон деревьев. Зато пастбище окутала дымка, это, конечно, не туман, что было бы предпочтительней, но видимость всё же ограничивает.
Ч-чёрт! Не хотелось бы оказаться обнаруженным при активированных плетениях. Как, впрочем, нет желания и вхолостую сбрасывать Силу. К тому же, даже если я покину конструкт, просто погасить его у меня не получится. Или получится, если нарушить его вязь? Вот только я понятия не имею, чем это чревато, и интуиция молчит, словно в рот воды набрала. Быть может, произойдёт резкий выброс. В прошлый раз, помнится, меня выключило, скорее всего, и сейчас не убьёт, вот только никакого желания проводить какие-либо эксперименты. Зато очень хочется выдоить карман до последней капли.
Поэтому я и сидел по-турецки на пятой точке, вслушиваясь в утреннюю тишину, нарушаемую пока лишь жаворонками да стрёкотом кузнечиков.
Переживал я напрасно. За оставшиеся два часа, пока «выдаивал» карман, так никто и не появился. Дымка развеялась уже через час, стоило только пригреть солнечным лучам. И весь второй я просидел как на иголках, всё время вертя головой по сторонам. Какое уж тут удовольствие от соприкосновения с потоком. Я скорее испытывал раздражение от того, что голова не совсем ясная, и сознание слегка плывёт. Очень уж мешает вслушиваться в окружающие звуки.
Но как бы то ни было, а меня всё же не обнаружили. Когда свечение окончательно погасло, я поднялся, прошёл на тропу и затёр вязь плетений, оставленных на утоптанной земле. Ту, что была прочерчена в траве, я трогать не собирался, всё равно не видно. А вот саму примятую траву поднять попытался, для чего вооружился срезанной загодя и принесённой с собой веткой. Получилось не очень хорошо, но если не вынюхивать намеренно, да ещё и не зная, что именно собираешься обнаружить, то так ничего и не поймёшь.
Вообще-то, я тороплюсь, в любой момент может проснуться Илья. Но с другой стороны, незамеченным вернуться на постоялый двор не получится. Со временем я немного не подрасчитал, во дворе сейчас уже вовсю возится народ. Впрочем, если особо не спешить, то можно пройти, не привлекая к себе внимания.
Коль скоро время в любом случае есть, то отчего бы не взглянуть, что там у меня получилось, а в том, что изменения произошли, сомнений никаких. Причём, оценивая длительность потока, они должны быть существенными. Я сошёл с тропы, вновь сел по-турецки и скользнул в изнанку.
Ох ты ж мать твою в перехлёст через колено! Да быть того не может! Ну, может или не может, однако факт остаётся фактом. Судя по объёму, которого достигло моё вместилище, я умудрился поднять свой дар до первого ранга. Вот только есть и ложка дёгтя в бочке мёда. Каналы ему не соответствуют, а значит, и использовать его в полной мере я не смогу.
В смысле, разовый лимит составит всё те же полагающиеся два люма, и мне теперь подвластно одно активное плетение и три пассивных. Но из-за недостаточной пропускной способности каналов откат у первого будет долгим, а вторые, не успевая восполнять потери, станут быстро выдыхаться.
Вот только всё это ерунда! Потому что ещё три часа назад картина была куда безрадостней. А главное, налицо положительная динамика, и каналы немного приблизились соответственно к объёму вместилища. Пусть всё ещё и в недостаточной мере, но провалиться мне на этом месте, если теперь мой потенциал не подрос с третьего ранга до четвёртого! Ну что тут сказать, передо мной открываются более чем заманчивые перспективы.
Остаётся только один вопрос – а стоит ли мне делать свои успехи достоянием общественности? Не знаю, не знаю. С одной стороны, оно вроде как и не хочется выпячиваться. Но с другой, если я скрою изменившуюся ситуацию с даром, то меня ждёт гвардии Измайловский полк.
И чёрт бы с ней, с муштрой, уж как-нибудь выдержу, а там и нормально пристроюсь. Армия для меня материя известная и небезынтересная. Но я ведь буду как на привязи, а у меня появилась возможность для быстрого развития дара. Уже через месяц можно будет вновь объехать известные мне два места Силы, и при регулярном их посещении вместилище и каналы будут расти только в путь.
Ну и зачем мне при таких раскладах армия? Скучная гражданская служба куда предпочтительней. М-да. Определяющее слово тут «скучная». Не уверен, что не взвою. Мне вообще в последнее время всё сложнее усидеть на пятой точке. Хотя, конечно, открывающиеся перспективы буквально взывают к благоразумию. Надо думать.
Глава 8
Когда я подошёл к постоялому двору, там уже вовсю суетился народ. Двое кучеров запрягали лошадей в почтовые кареты, направлявшиеся в противоположные стороны. Их пассажиры находились неподалёку, уже оправились и готовы к посадке. Дворянин с сестрой проверяют подпруги у своих лошадей, сопровождающая их пара боевых холопов ожидает, когда господа будут готовы, ведя ленивую беседу.
Так что когда я вышел из-за створки распахнутых ворот и вошёл во двор, на меня никто не обратил внимания. Пройдя к крыльцу, поднялся на второй этаж к своей комнате и, только оказавшись перед дверью, понял, что она заперта на задвижку.
Впрочем, долго думать над тем, как попасть внутрь, мне не пришлось. На моё счастье изнутри послышалось шуршание металла, стук ручки об ограничитель, после чего дверь распахнулась, и передо мной предстал заспанный и всклокоченный Илья. Ну что сказать, сон под маковой настойкой здоровым не назовёшь. Вон и соображает туго.
– Доброе утро, Пётр Анисимович. Я это… Я живо. – И, вихляя задом, поспешил к лестнице.
Прижало, видать, спасу нет. Впрочем, чему тут удивляться, если Илюха птаха ранняя, а тут припозднился, и биологический будильник решил показать ему, насколько он не прав.
Проводив молочного брата понимающей ухмылкой, я прошёл в комнату и начал собирать вещи. Когда Стукалов вернулся, я уже закончил со своим имуществом.
– А как это ты вышел, а задвижка оказалась запертой? – удивился он.
– Спать надо меньше, ленивая задница, тогда спросонья не будет мерещиться всякая всячина, – хмыкнув, покачал я головой.
– Так ведь я сам открыл задвижку.
– Уверен?
– Да вроде… Или только подумал… – неуверенно промямлил тот.
– Вещи собирай и дуй вниз, позднее утро уже, а мы ещё не завтракали.
Выехали примерно через час. Пока поели, пока обиходили лошадей. К этому времени все постояльцы благополучно разъехались. Что бывает далеко не всегда. Случается и отсутствие на станции свежих лошадей, а тогда приходится ждать. Если же попадёшь на несколько путников со спешными подорожными, то подобные ожидания могут затянуться и на несколько суток…
– Дымок, держись позади и будь готов.
– Слушаюсь, Шелест, – привычно подобрался молочный брат, как делал это всегда при моём переходе на прозвище.
Дело не в том, что мне не нравится этот лес, в стене которого терялась серая лента дороги. Подобный подход у нас ко всем попадающимся на пути лесам, перелескам и рощам. Всякий раз при их пересечении мы держимся настороже, чтобы встретить опасность во всеоружии, буде таковая случится.
Именно поэтому я еду впереди, имея защиту «Панциря», а Дымок позади, так его шансы уцелеть увеличивались. До полной безопасности, конечно, далеко, но её вообще можно обрести лишь в гробу.
Двигались мы в прежнем темпе, перемежая резвую рысь с быстрым шагом. Снижать скорость я не видел смысла, так как дорога то и дело петляла по лесам, и если слишком уж осторожничать, то и путешествие изрядно затянется, чего категорически не хотелось.
Я как раз перешёл на рысь и уже успел разогнаться, когда поперёк дороги вдруг натянулась верёвка. Всё случилось настолько быстро, что среагировать я не успел и почувствовал, как она не больно надавила на грудь, и меня попросту выбросило из седла. Удара о землю не случилось, ну так, словно завалился на постель. «Панцирь» сработал должным образом, и я не пострадал, даже ружьё не выронил. Разве только амулет потерял какую-то часть своего заряда.
Грохнул нестройных залп шести фузей, и среди подлеска вспухли молочно-белые облачка, поплывшие вверх в полном безветрии. Впрочем, стрелки и не подумали стоять на месте, ринувшись к нам сквозь листву.
Вскидывать оружие времени не было, как, впрочем, и подниматься, поэтому я выстрелил, не целясь, прямо лёжа на спине. Мимо! Ружьё увесисто брыкнулось, отдачей его едва не вывернуло из рук. Поэтому второй раз стрелять из такого положения я не рискнул, запрокинул ноги, приподнявшись на плечи, резко выбросил их вперёд, увлекая за ними и тело.
Мгновение, и я стою в полуприсяде. До ближайшего нападающего с саблей в руке не больше пяти шагов. Я только и того, что успел довернуть ствол, направляя его на противника, и нажать на спуск. Снова выстрелил, не целясь, от пояса, но на этот раз ноги набегавшего на меня противника заплелись, и он рухнул на землю, проехавшись по прошлогодней листве прямо к моим сапогам.
Прогрохотали выстрелы Дымка. Краем глаза я заметил, что тот успел соскочить на землю и не пострадал. Отстрелялся резво, но в отличие от меня бил с колена, а потому оба выстрела оказались результативными. Отбросил ружьё и потянул пистолеты.
Я также схватился за короткоствол, но в этот момент в меня влетело «Ледяное копьё». Оно тут же истаяло, осыпавшись голубоватыми всполохами. Ого! А вот теперь я лишился практически десятой части заряда амулета! Нехило так он меня приложил. Похоже, вложился в плетение от души. Вот как-то сомнительно, что это сильный одарённый.
Оба заряда из пистолета в правой руке я израсходовал в очередного нападающего, уже сблизившегося со мной вплотную. Его сабля сейчас представляла куда большую угрозу, чем плетения его хозяина или атамана, бог весть, кто это на меня напал. Первая пуля прошла мимо, и только вторая попала ему в грудь.
Пистолет в левой руке так же изрыгнул пламя и смертоносный свинец, но одарённый, как мне показалось, с лёгкостью разминулся со стреловидной пулей. Вторая тоже не нашла цель. В то время как у Дымка дела шли чуть лучше. Во всяком случае, израсходовав оставшиеся заряды, он сумел свалить очередного разбойника и схватиться с оставшимся в рукопашной.
Одарённый не остался в стороне, сближаясь со мной со шпагой наперевес. Я бросил в него разряженные пистолеты, сумев ненадолго отвлечь. Этого времени мне достало, чтобы выхватить клинок и встретить первый выпад, будучи уже во всеоружии.
М-да. Вообще-то, как выяснилось, всего лишь со шпагой в руке, благодаря чему мне едва-едва удалось отбить первую атаку. А дальше неизвестный начал меня давить, причём так, что я с трудом отбивался, да и то за счёт постоянного отступления. Вот только глухая оборона до добра не доведёт, а перейти в контратаку не было никакой возможности.
– И что у нас за амулет, милостивый государь? Один карат? Больше? – чуть сбавив напор, с издёвкой заговорил нападающий. – Я думал поживиться отличным оружием, хорошими лошадьми и кошельком, но, похоже, мне улыбнулась удача.
