скачать книгу бесплатно
Нельзя сказать, что Андрей был не голоден, есть хотелось очень. Неделя, можно сказать, на подножном корму, да еще и при сильных физических нагрузках, – тут уж кто угодно проголодается как волк. Но смириться с той вонью, что стояла в таверне, он не мог никак.
Постоялый двор представлял собой одиноко стоящее на открытой местности подворье, огороженное высоким крепким забором с такими же крепкими воротами. За ним был довольно обширный двор, справа от ворот располагался большой сеновал с высокой крышей, крытой камышом, слева конюшня, крыша которой, скорее всего, тоже использовалась для складирования сена, так как имела весьма обширную конфигурацию. Возле конюшни стояли три большие крытые телеги. Судя по всему, здесь на постой остановился небольшой купеческий караван.
Прямо напротив ворот располагался большой каменный дом в два этажа с чердачным перекрытием, покрытый все тем же камышом. Это несколько удивило Андрея – ведь в средневековой Европе прекрасно знали, что такое черепица, и повсеместно использовали ее, во всяком случае, уж такое-то заведение могло позволить себе подобную роскошь.
За домом были видны еще постройки с такими же высокими крышами – вероятно, там содержался скот и птица, которые шли в пищу постояльцам. Здесь не знали холодильников, а потому предпочитали хранить мясо в живом виде и готовить гостям свежатину.
Едва оказавшись во дворе, Андрей сразу же заподозрил неладное. Несмотря на то что стояла середина весны, дорога на открытых пространствах уже успела подсохнуть, хотя там, где она вилась среди деревьев, все еще была весьма труднопроходимой. Двор же постоялого двора был подобен болоту: нужно было очень постараться, чтобы пройти к дому, изрядно не изгваздавшись в грязи, а еще – над двором стояла вонь из смеси мочи и навоза.
Андрей заметил одного молодого человека, судя по одежде – из слуг, который, зайдя за угол дома, но при этом не особо прячась и вовсе не стесняясь, стянул штаны и стал справлять нужду по-большому, да еще и лукаво подмигнул одной из женщин из Андреева отряда.
Но полностью его добила именно таверна, которая располагалась на первом этаже. Это было весьма просторное помещение с большим камином у противоположной от входа стены. Судя по размерам, а также присутствовавшему там же вертелу, камин использовался для приготовления целой туши кабана. Сквозь небольшие окна все же проникало вполне достаточно света, чтобы не зажигать светильников. В обеденном зале стояло около дюжины вполне просторных столов с лавками вместо стульев, за одним из них сидели шесть человек и, не торопясь, ели кашу, приправленную, судя по всему, мясом. Второй этаж полностью занимали комнаты для посетителей.
Конечно, за время совместного путешествия он заметил, что его спутники пахнут далеко не приятно, даже женщины, но он отнес это на условия похода и отсутствие возможности помыться. Как выяснилось, он сильно ошибался – баня в этом мире не пользовалась особой популярностью. Судя по тому, что ему было известно о средневековой Европе, там мылись весьма редко вплоть до девятнадцатого века, так что завшивевший дворянин не был чем-то из ряда вон выходящим – скорее обыденностью.
Несмотря на урчание в животе, рвотный рефлекс был сильнее. Возможно, впоследствии он и привыкнет к подобным ароматам, но пока брезгливость брала свое. Поэтому он вышел из таверны и, поймав одного из слуг, приказал принести ему немного крупы и мяса за забор. Пройдя к волокушам, которые сейчас споро распрягали его люди, он взял небольшой котелок и после этого направился за ворота заведения. Отойдя к маленькой рощице, он наломал сушняка, и вскоре на опушке горел скромный костер, а над ним висел котелок, в котором закипала вода.
– Господин Андрэ, что-то случилось?
– С чего ты взял, Эндрю?
– Вы так быстро покинули таверну, что мы даже не успели сделать заказ.
– Вот черт, я и не подумал. – Андрей быстро полез в свой мешок, чтобы достать один из кошелей орков. Как выяснилось, те не чужды были ни золота, ни серебра и очень любили ожерелья из человеческих монет, да и в оборот на своих ярмарках тоже пускали, а потому у Андрея, по местным меркам, было немаленькое состояние, а у его людей не было ни копейки, чтобы заплатить за обед и постой.
– Что вы делаете?
– Не видишь? Я ищу деньги, чтобы вы могли оплатить обед и постой. Я думаю, что ночевка на нормальных постелях пойдет вам только на пользу.
– Но у нас есть деньги. Вы забыли, я и Жан взяли трофеи с четырех убитых нами орков. Нет, оплатить постой и кормежку мы можем на несколько дней, и причем для всех. Меня интересует, почему вы покинули таверну.
– Давай потом поговорим на эту тему, – поморщившись, словно съел лимон, попытался замять разговор Андрей.
– И все же?
– Ты не будешь смеяться?
– Разумеется, нет.
– Дело в том, что там уж больно сильно воняет.
– Заведение, конечно, не из лучших и немного грязновато, но я не заметил ничего такого особенного, – недоуменно заметил купец.
– А я заметил. Уж извини. В моем мире так живут только опустившиеся на самое дно люди.
– Вы презираете нас? – В вопросе Эндрю были и злость, и негодование, и обида одновременно.
– С чего ты взял? – искренне удивился Андрей. – Боже, я вовсе не хотел оскорбить ни тебя, ни кого другого. Вы такие, какие есть, и мерить вас по своей мерке я не собираюсь. Мало того, я уже смирился с тем, что мне придется принять ваш образ жизни, а потому не могу же я презирать и себя самого.
– Но находиться с нами в одном помещении вы не желаете, – все так же обиженно проговорил купец.
– Понимать – это одно, а принять – совсем другое. Если я умом все прекрасно понимаю, то вот желудок мой, например, черт бы его побрал, не желает ничего понимать и рвется вывернуться наизнанку. Извини, но мне еще предстоит привыкнуть. А пока я лучше сварю немного каши здесь, на свежем воздухе. Я надеюсь, между нами теперь нет недоговоренностей?
– Нет, все в порядке, – примирительно проговорил купец, и было видно, что искренние уверения Андрея были приняты им за чистую монету. Впрочем, это и было правдой, Новак говорил именно то, что думал. – Может, я тогда составлю вам компанию?
– А как же жаркое, о котором ты всю дорогу грезил? – лукаво скосив на него взгляд, поинтересовался Андрей.
– А кто сказал, что я от него откажусь? – В это время появился парень с крупой и солидным куском сырого мяса. – Эй, дружище, что там с жарким, ты не в курсе?
– Хозяин велел насадить на вертел барашка.
– Вот и ладно. Как только мясо подойдет, принеси и нам. Держи за труды. – Он кинул парнишке маленькую серебряную монету, и тот ловко поймал ее.
– Как будет угодно господину. – Сверкнув белозубой улыбкой, парнишка стремглав помчался к воротам постоялого двора.
Вскоре каша, приправленная мясом, дошла, и новоявленные друзья начали обедать, с нескрываемым удовольствием поглощая горячую пищу, которой были лишены на протяжении нескольких дней. Даже во время переправы они не могли позволить себе ничего приготовить, так как все, даже женщины, были заняты на тяжелых и неуклюжих веслах. Сама переправа заняла половину дня: все же плоты, да еще и груженые, оказались весьма неповоротливыми.
Как выяснил Андрей, от заветной поляны до реки было не так уж и далеко, всего лишь чуть больше десяти километров, и они могли проделать этот путь за один день, но тут вмешивалась река. Своенравная, обладающая довольно быстрым течением. Если ее правый берег был пологим, сплошь покрытым лесами, постепенно поднимаясь и переходя в горы, то левый – на большом протяжении обрывистым, хотя за ним и располагалась равнинная местность. Берега сплошь состояли из хрупкого сланца, возвышаясь отвесной стеной на высоту до тридцати метров. Подняться по такой стене не представлялось возможным, потому что хрупкая порода в любой момент могла обрушиться, и смельчак, решившийся на такое, вполне мог погибнуть, упав с большой высоты. Такой берег был не везде. Выше по течению, в двух десятках километров, был приличный плес, но, чтобы выплыть к нему, сносимым течением людям пришлось подняться еще на пятнадцать километров вверх по течению.
– Эндрю, а что, берег Яны везде так крут? Неужели так необходимо было подниматься вверх по течению?
– Нет, конечно. Примерно в тридцати милях вниз по течению есть маленький участок, примерно в триста ярдов шириной, который хотя и крут, но все же не обрывист, а дальше еще на пятьдесят миль опять сплошные скалы. Но на первом нам с нашими плотами ни за что было не высадиться. Вы же помните, сколько потребовалось нам времени, чтобы пристать к берегу, а там вдоль скал и течение побыстрее. У нас же плавать умеют только я да Жан, так что для нас был только один способ: на плотах.
– А почему было не проплыть лишние мили и не высадиться дальше? – ничего не понимая, спросил Андрей.
– Потому что, господин Андрэ, если слишком долго находиться на воде, то вздумавшего путешествовать по реке могут обнаружить орки, и тогда они непременно нападут. И потом, там уже земли Франции, а так как между Англией и Францией война, то нам бы не поздоровилось: очень уж они не любят нас, англичан. А вот и мясо. Вот молодец, и вино не забыл, – радостно приветствовал купец парнишку с большим блюдом из обожженной глины, на котором исходило паром горячее мясо. В другой руке он нес весьма вместительный кувшин и узелок, в котором были хлеб, сыр и пара головок лука.
Они вновь жадно набросились на еду. Несмотря на весьма неаппетитные запахи в таверне, все принесенное было очень вкусным, хотя и несколько грубоватым. Мясо слегка подгорело, но Андрей ел с удовольствием.
– Так вот. Французы непременно загнали бы нас в каменоломни, как каких-нибудь каторжников, ну а женщинам тоже не поздоровилось бы.
– А как же тогда идет здесь торговля, если в случае войны всех хватают и определяют на каторгу?
– Торговцы – это другое дело. Их даже не выдворяют из страны, и мало того, ты можешь даже во время войны отправиться в соседнее государство, и риск при этом будет чуть больше, чем обычно. На дорогах появляется слишком много вооруженных людей, но рыцари не позволяют мародерствовать. Торговля выгодна всем. Другое дело, что наш король может осерчать, и тогда горе тому торговцу, которого уличат в торговле с неприятелем: его имущество тут же будет конфисковано в казну, он сам осужден на каторгу, а все его родные выброшены на улицу, даже гильдия не станет заступаться за своего собрата – себе дороже. Поэтому если начинается война, во избежание неприятностей все торговцы спешат вернуться домой.
– И что, торговля умирает?
– Нет, конечно, – улыбнувшись, проговорил купец. – Она перерастает в контрабанду. Тогда мы доходим до какого-нибудь приграничного городка или селения и продаем там товар контрабандистам, а сами закупаемся у контрабандистов с той стороны.
– И что, в этом случае вам ничто не грозит?
– Абсолютно. Мы ведь не нарушаем закона и торгуем только на своей территории. А вот контрабандисты – другое дело.
– И как, выгодно?
– Ну не так, как в мирное время, но все же деньги не лежат мертвым грузом и продолжают приносить прибыль, хотя и не такую большую. Контрабандисты – те, правда, во время войны зарабатывают не в пример больше. Так вот, если бы мы пристали к их берегу, то нас сразу взяли бы в оборот. Даже крестьянин на своем наделе больше защищен, так как он ценное приобретение, приносящее пользу, а мы попросту голытьба без всякого рода занятий, а наше имущество было бы добычей для отряда, отловившего нас. Впрочем, мне это не грозило бы, за меня точно потребовали бы выкуп. Я, знаете ли, не из бедных.
– Весело тут у вас, как я погляжу.
– Мы не жалуемся, – задорно улыбнувшись, согласился Эндрю.
– Послушай, Эндрю, что ты посоветуешь мне дальше делать? Я ведь новичок у вас здесь и не знаю, куда приткнуться.
– Я посоветовал бы вам купить дом в каком-нибудь городе, можно в моем Дувре. Для этого даже не нужно продавать ваше золото. Вы взяли достаточно трофеев с орков. Если мне не изменяет память, двенадцать золотых цехинов, ну и серебра более ста пятидесяти монет различного достоинства, по весу эдак на сотню шиллингов.
– Ты когда сосчитать-то успел? – улыбнувшись, спросил Андрей.
– Извините, но это невольно вышло. Я ведь купец.
– И насколько это много?
– Судите сами. В одном цехине тридцать шиллингов, итого у вас получается примерно четыреста шестьдесят шиллингов наличными. Плюс шесть полных орочьих доспехов и вооружение, за которые в первой же оружейной лавке можно получить не меньше восемнадцати золотых.
– Это по три золотых за полный комплект вооружения, включая луки, стрелы, ятаганы, ножи и щиты? Ты же говорил, что за один доспех можно купить маленькую деревеньку.
– Ну скорее хутор со всем инвентарем и живностью, но я говорил вам про человеческую кольчугу. Это оружие орочье и далеко не кольчуга, а кожаный доспех, к тому же его еще предстоит доделывать: доспехи перекраивать, потому что не так часто встретишь человека ростом в два метра; ятаганы придется перековывать в мечи, потому что ятаганом нужно еще уметь пользоваться, но металл у орков очень хорош. Со щитами проще: там только перебить кожаные петли – и пехотный щит готов. Шлемам нужно будет слегка изменить полумаску: больно их морды от наших отличаются. Ножи и луки переделываться вообще не будут, потому что орки – самые искусные мастера лука, ну а ножи человеку в самую пору. И потом, доспехи орков если покупаются, то для охраны караванов или вооружения ополчения, а потому они стоят недорого – они все же сильно уступают кольчуге. Итак, в ближайшем городе, а это будет Йорк, мы продадим оружие, если вы не хотите ничего оставить себе.
– Нет, мне нет необходимости в местном оружии: все равно я не умею им пользоваться, а что касается доспеха, то лучше моего бронежилета у вас ничего не найдется.
– Это так, грудь и спину он прикроет хорошо, но остаются прорехи сбоку, с плеч, пах не прикрыт, и шея не защищена, опять же шлема нет. Как видите, масса недостатков, так что я не советую вам продавать вашу кольчугу.
– Твою кольчугу.
– Нет, господин Андрэ, вашу. Но у меня есть предложение. Ведь вы все равно будете переделывать кольчугу, так почему бы вам не поменяться со мной? Я отдал бы вам ту, что снял с орка, а вы отдали бы мне мою прежнюю – по качеству они одинаковы, уверяю вас.
При этих словах Андрей призадумался. Что и говорить, недостатки были указаны верно, а потому от своей прежней идеи одарить Эндрю его же доспехом пришлось отказаться, благо об этом намерении он не высказывался вслух.
– Что ж, вы можете забрать все ваше оружие и доспехи в обмен на ваш трофей.
– Но это неравноценный обмен.
– А сколько, по-вашему, стоит добрый совет? Вы же одариваете меня советами с момента нашего знакомства. Так что извините, но будет так, как я сказал. Более того, вы получите десять процентов от сделки по золоту.
– Вы очень щедры.
– У меня нет в этом мире ни друзей, ни родных, а потому я хочу быть честным и справедливым с теми, кто честен со мной. Конечно, на первых порах я немного потеряю, но приобрету много больше впоследствии. Поэтому я также награжу и всех остальных: им нужно как-то устраиваться в этой жизни.
– И мудры. Но как мне кажется, вы хотите дать всем денег и расстаться с ними?
– Ну а что мне еще делать-то? Не взваливать же мне их себе на плечи. Тут бы самому разобраться в дальнейшей жизни.
– А если я скажу, что они хотят умолять вас оставить их при себе в услужении?
– Это еще что за новости? – растерялся Андрей.
– Они просили бы вас принять от них вассальную присягу, но вы, к сожалению, не рыцарь. Так что будут просить вас принять их в услужение, и это абсолютно точно. Я-то не могу менять своего образа жизни: у меня все уже давно устоялось, и потеря одного каравана хотя и болезненный удар, но все же не смертельный, а благодаря вашей щедрости я еще и в прибыли останусь. А вот женщинам некуда податься, с Мараном та же история, с семьей его, к сожалению, разлучили, и теперь у него нет ни родных, ни средств к существованию, но если со вторым вы ему поможете, то обосноваться на новом месте без поддержки близких – то еще мучение: у нас чужаков не любят. Грэг ни за что не уйдет от вас – он кузнец от Бога, ему даже котел не грозил, если бы он согласился быть помощником у их кузнеца, а вы знаете столько нового, что уже привязали его к себе почище всяких пут. Жан потерял артель в том селении, а в одиночку охотник на орочьей стороне не выживет.
– А они разве охотились артелью?
– Ну конечно. Это же орочий берег, ведь никто не станет плавать туда ради одной туши оленя. А потом, мало его убить – ведь нужно еще и принести на берег Яны, да и большой лодкой управлять в одиночку никак не получится, на маленькой же лодочке много не перевезешь. Охотничья артель обычно включает в себя четверых. Тогда и отдыхать можно по двое, а двое в охранении.
– Ну он может прибиться к другой артели…
– В графстве Испвич эта артель была единственной. Не так много желающих нарываться на неприятности на том берегу.
– Значит, мне от них не отвертеться?
– Почему же нет! Но только не с вашим складом характера. Вы ведь не сможете себе позволить обмануть их ожидания.
– Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Итак, у меня в общей сложности получается сумма в тридцать пять золотых и еще семнадцать золотых браслетов орков.
– Не вздумайте их продавать! – не на шутку разволновался Эндрю.
– Это еще почему? – удивился такой реакции купца Андрей.
– Во-первых, никто и никогда не купит их у вас, во всяком случае – непереплавленными. Во-вторых, наличие двадцати таких браслетов дает вам право на получение рыцарского звания. Этот браслет можно снять только с мертвого орка. Они получают его в день посвящения в воины, и с ним же их и хоронят: этот браслет при погребении обеспечивает им жизнь воина в царстве мертвых, погребенный же без браслета обречен на вечную неприкаянность. Я лично знаю только одного рыцаря, получившего это звание таким путем.
– Да какой из меня рыцарь, – горько усмехнулся Андрей. – Уж ты-то прекрасно знаешь цену моей доблести.
– Я встречал рыцарей, которые и в более простой ситуации теряли мужество и опускали руки. Вы же просто обделались, но затем сумели найти в себе силы, чтобы продолжить сражаться. И потом, вы ведь раньше никогда не знали о существовании орков, так что это объясняет ужас, который вы испытали, столкнувшись с ними в первый раз. Ведь потом вы не испугались выйти против пятнадцати и проявили себя с лучшей стороны. Я знаю многих рыцарей, недостойных этого звания. Вы – достойны.
– Ну ладно, оставим это. Тем более что у меня нет двадцати браслетов.
Тут уж задумался Эндрю и, ухмыльнувшись своим мыслям и лукаво прищурившись, проговорил:
– А кто сказал, что у вас нет двадцати браслетов? Мне мои без надобности – разве только для бахвальства. Жан, я уверен, с радостью отдаст вам один из своих, он даже будет настаивать на том, чтобы вы приняли оба браслета, лишь бы позволили остаться с собой. Так что нам нужно только дойти до Йорка, и граф сэр Свенсон по предъявлении этих браслетов с радостью произведет вас в рыцари.
– А если я украл эти браслеты?
– Эти трофеи хранятся в семейных сокровищницах, на почетном месте, их пропажа будет весьма скоро обнаружена – и вора будут искать весьма усердно. Поэтому похитители могут продать их, только переплавив.
– Да мало ли таких браслетов…
– Вы просто не понимаете. Каждый из этих браслетов уникален и неповторим: вы постарайтесь как-нибудь внимательно посмотреть на браслет – и тогда все поймете.
– Ну хорошо, ты убедил меня. Но мне не нужно рыцарское звание.
– Еще как нужно. Тогда вам не придется селиться в городе, где от святой инквизиции порой не протолкнуться, – а вы рано или поздно вызовете ее интерес: уж больно вы необычный. Рыцарская же цепь позволяет вам приобрести земли из королевских или тех, которые выставлены на продажу, потому что только рыцарь вправе владеть землей, остальные могут быть лишь арендаторами. А деревня – она и есть деревня, там нравы куда свободнее. Если же надел небольшой, то тогда там и церкви-то нет, бывает, до ближайшего прихода доведется отмахать и по двадцать миль. В общем, для вас, по крайней мере вначале, это самое лучшее.
– Я, может, чего-то и не понимаю, но скажи-ка мне: ведь рыцарское звание одновременно накладывает и кое-какие обязательства? Или у вас здесь рыцарь может жить в свое удовольствие и наплевать на все остальное?
– Нет, конечно. Рыцарское звание подразумевает под собой принятие присяги своему сюзерену и службу.
– Ну и зачем мне это нужно? Мне сейчас важно устроиться как можно комфортнее, и желательно – где-нибудь в глухомани, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Вот ты говорил, что только рыцарь может быть владельцем земли, а арендовать ее кто может?
– Арендатором может быть любой человек, даже крестьянин, лишь бы был в состоянии выплачивать аренду, – недоумевая, пожал плечами купец.
– Вот и ладненько. Присоветуй мне какой-нибудь участок потише и поуединеннее. Поживу, осмотрюсь, а то как в омут головой – сразу служить и защищать, – глупо может получиться.
