Рубикон. Дважды в одну реку

скачать книгу бесплатно

– Они принадлежат своим родам.

– Прости.

Повисло тягостное молчание. Дмитрий, поначалу еще мастеривший шкафчик, и думать забыл о своем занятии. Кой черт шкафчик, когда тут такое творится! Но шанс все еще был. Наоборот, все складывалось даже лучше, чем было изначально. Фактически с доски полностью сметалась вся оппозиция, которая стремилась к прежнему образу жизни. Оставшиеся роды вполне управляемы Вейном и прислушивались к его мнению. Мало того, они внимательно присматривались к тому, что происходит в Новом, в частности к роду Волка. В принципе это можно объяснить и тем, что они прекрасно отдают себе отчет в том, что их слишком мало, но ведь они не одни такие.

Мерзко думать о людях как о голых цифрах, но иначе никак. Иначе можно просто свихнуться. Дмитрию нравились сауни. Прямые, открытые, в чем-то простодушные, хотя и не пушистые. Но он вынужден думать о происходящем отстраненно, он просто не сможет по-другому.

– Вейн, я понимаю, насколько тебе сейчас трудно, но ты должен принять решение. Ты взвалил на себя ответственность за все племя, а значит, не должен думать о своих чувствах. В конце концов, с тобой все еще остаются твои близкие.

– Как ты не понимаешь! Если случится все то, о чем ты говоришь, а я в это теперь верю, то это я виноват в их будущей гибели. Это я взял тебя под свою защиту и устроил все так, чтобы ты мог делать свое дело. Это из?за меня появилось это оружие, а в сердцах шаманов и охотников поселилась уверенность в том, что благодаря ему они сумеют прогнать любого. Это я не уследил за тем, что творится в родах, и слишком поздно узнал о том, что затевается.

– Никто не виноват, Вейн, – резко оборвал шамана Дмитрий. Но затем взял себя в руки и продолжил уже более рассудительно, пытаясь достучаться до растерянного старика: – Даже те шаманы, что призывают вернуться к былому образу жизни, ни в чем не виноваты. Они просто хотят жить, как прежде, и верят, что так будет всегда. Сауни веками жили своим укладом, и в одночасье их не переделать. Им хочется жить привольно. Мы с Ларисой способны приспосабливаться куда лучше, чем местные, но даже нам было не так легко смириться с резкими переменами в нашей жизни. Был момент, когда Лариса чуть не убила себя, и если бы ей это удалось, то и я, скорее всего, последовал бы за ней. Да что там «скорее всего» – точно покончил бы с собой! Ты говоришь, что в случившемся твоя вина, а я говорю, что ты одержал свою первую победу. Думаешь, издеваюсь? Сам подумай. Двести с лишним человек готовы идти за тобой. Да, это только пятая часть племени, но эта часть готова к переменам. Не надо думать, что этого мало. Я бы сказал, что это очень много. А сауни возродятся. Обязательно возродятся. И если сохранять такие стахановские темпы рождаемости, то уже лет через сорок их будет больше, чем было до мора. Мой род, твой и Волки – яркое тому подтверждение, потому что там выполняются все советы Ларисы и за этот год мы не потеряли ни одного человека. Ты еще сможешь увидеть, как твое племя возвысится над остальными. Хотя их и не станет настолько много, но они уже будут сильнее. И твоя кровь не умрет. Нужно только взять себя в руки и делать свое дело.

– Что ты там говорил об армии? – Тяжко старику, очень тяжко, но думать старается конструктивно. Вот и ладушки. В конце концов, тебя ведь никто не заставлял, сам взвалил на себя такую ношу.

– Ну, армия – это громко сказано, но пришла пора обзаводиться воинами. Теми, кто будет заниматься только одним, – защищать племя от врагов.

– А кто будет кормить их семьи?

– Будет тяжело. Но иного выхода нет. Трудные времена – они во всем трудные.

– Но даже если ты заберешь всех мужчин, то их наберется только сорок один.

– Ты не посчитал себя или меня?

– Тебя, конечно. Себя я вообще не считал. Военный поход – это не камлание с бубном и не пляска у костра. Я стар.

– Это правильно, потому как ты ой как нужен тут, а не в лесу с арбалетом наперевес. А вот меня зря не посчитал. Потому что я возглавлю это войско.

– Об этом не может быть и речи. Ты не сделал пока и малой части того, что можешь.

– Знаю. Но по-другому никак. Лучше сберечь то, что уже есть, чем потерять все. У меня тоже вроде как дети, не забыл? Так что я и об их будущем думаю. Сауни хорошие охотники, но плохие солдаты, а здесь нужны будут солдаты. Никогда не думал, что скажу такое, но боюсь, что лучше меня с этим никто не справится.

– Ты заберешь всех мужчин?

– Нет. Только десятерых.

– Вдесятером против сотен?

– Я тебя умоляю, какие сотни. Ты думаешь, хакота и остальные сумеют организовать такой поход? Максимум две трети охотников из одного рода. Даже два рода вряд ли уговорятся.

– А может, не будет никаких походов?

– Будут. И ты это знаешь. В качестве добычи они возьмут топоры, ножи, луки, арбалеты, но ведь этого всем не хватит, а владеть таким захотят все. Ну и где им все это взять? Правильно, у сауни, и в частности в Новом.

– Но перекрыть такую территорию…

– Это да. Тут не то что пупок развяжется – может, и куда хуже. Но, с другой стороны, путь у них один: вверх по течению Дона, а там уже по притокам. Так что если оседлаем Дон у Байкала, то почти с гарантией перехватим любого.

– Так ты остановишь не всех. Лодки легкие, их можно и перенести. А тогда можно будет дотянуться до любого рода.

– Вряд ли они будут вести себя подобным образом. Во всяком случае, не сразу. Первый год продержимся, а там будем думать дальше. Причем ни Табук, ни Гарун и никто из Волков в этот десяток не войдут. Одни уже кое-что умеют, другие серьезно настроены изменить образ жизни. Так что этих не буду трогать ни под каким видом.

– Понимаю. Но согласятся ли они с таким решением?

– Рохт – умный мужик. А что касается этих двоих – им не впервой наступать себе на горло. Сумели раз, сделают и еще.

– Кстати, сколько арбалетов вы еще не доделали?

– Десяток. Но успеем к сроку, это не проблема.

– Может, не стоит?

– Это еще почему?

– Ведь если все будет так, то ты сам отдашь оружие в руки врагов.

– Оружие и так попадет к ним, и десяток арбалетов погоды не сделает. А потом, это не главное, я же тебе говорил об этом. Да и научатся они его делать в любом случае. Не так хорошо, но научатся. Так что тут мы изменить ничего не сможем. А вот если я обману и не предоставлю обещанного, тогда у тех, кто останется с нами, возникнут сомнения в моей честности. Что еще хуже, меня могут обвинить в том, что из?за этого десятка арбалетов, которые я пожадничаю, сауни и проиграют предстоящую битву. Нет, так только хуже. Просто нужно учесть то, что у противника будет мощное оружие, это все, что мы можем.

– Может, ты и прав.

– Ладно, хватит о грустном. Пошли пить чай, темнеет уже.

– Слушай, а ты не думал запрягать собак в сани не только для того, чтобы возить хворост?

– А чего мне думать. Детвора уже вовсю катается. Но их пока маловато, только восемь щенков.

– Щенки, скажешь тоже. Вон какие морды наели.

Ага. Герда и Лайка никуда не пропали. Природа позвала, вот и отправились искать себе пару, каждая в свое время. А теперь в поселке куражится их приплод. Только вот как бы избежать перекрещивания? Ну да пока еще молодые. Но с другой стороны, лучше бы не запускать этот вопрос. Пожалуй, по весне лучше утащить всех кобельков на рудник, пусть там охраняют, а девочки, как время придет, сами отправятся на поиски пары, как их мамаши. Да, пожалуй, так и нужно поступить.

Еще нужно не забыть устроить охоту на волков. Щенки, ну да, здоровые, но все одно щенки, должны вкусить их мяса. Нет, еще одна голодная стая – это мимо. Но ведь волки есть в округе, значит, устроим облавную охоту. А что, выгородить территорию флажками, благо красная краска здесь есть, – и вперед. Если поздние потомки попадались на эту удочку, то эти-то чем хуже? Опять же подвыведут волков в округе – меньше шансов, что соберется голодная стая. Ну да. Подумать же больше не о чем. Тут такое назревает, а он все в домашних заботах пребывает.

Что могло случиться? Отчего верховный шаман объявил большой совет? Такое случается очень редко и только в случае серьезной беды. Но все вроде бы спокойно, так к чему все это? А главное, как все не вовремя! Вот-вот должно начаться кочевье, хорошо хоть он гонцов еще не разослал.

Такунка не был верховным шаманом, он и не стремился к этому, но, похоже, великий дух сам решает, кто будет главным среди несущих людям его волю. Вейн – достойный шаман, уважаемый как среди шаманов, так и среди всего племени. Его отметил великий дух: во время мора он даже не заболел и мало того, сумел спасти многие жизни. В его стойбище было меньше всего умерших, и род считался самым сильным из всех оставшихся. Двенадцать охотников, восемнадцать женщин и тридцать детей – это очень немало на сегодняшний день. За прошедший год все женщины родили детей, и ни один из них не умер, как не умерла и ни одна роженица. Как это еще назвать, как не волей великого духа?

Нет, сомнений в избранности Вейна не было даже у Такунки. Но была уверенность, что верховный шаман неправильно толкует знамения духов. Конечно, духи предков могут прийти на помощь своим потомкам и превратить свою кровь в это самое железо, чтобы дать им в руки оружие, равного которому нет ни у кого. И великий дух прислал этих чужеземцев, чтобы сауни научились обрабатывать дар предков.

Пришельцы показали, насколько сильно оружие, которое они делают для его соплеменников. Большая стая оголодавших волков, которой по силам напасть на целое стойбище и даже если не перебить всех, то забрать жизни очень многих, пала от рук трех охотников и двух детей. Разве это не знак? Но Вейн слеп. Он не видит ничего. Он поощряет пришельцев. Он хочет, чтобы охотники оставили занятие, предопределенное им великим духом и завещанное их предками, и начали ковыряться в земле, взращивая и собирая для пропитания плоды. Разве это достойное занятие для мужчины? Нет! Сауни всегда кочевали, а с этими огородами они не способны свободно передвигаться.

Дим отлавливает и держит в неволе животных, говоря о том, что они смогут давать мясо и охотиться будет совсем не обязательно. Но разве великий дух не создал человека человеком, а животных животными? Для своего избранного народа, который стал жертвой его младшего и подлого брата, он дал многое, и шаман должен увидеть, где здесь польза, где вред. Табуки и собаки – вот что предопределил для сауни великий дух. Первые помогут людям при кочевье, вторые помогут охранять покой стойбищ. Но Дим в своем заблуждении решил пойти дальше и начать приручать других животных.

Уже тогда Такунка усомнился в том, что Вейн правильно видит знамения великого духа и их предков. Чтобы рассеять сомнения, понять, прав ли верховный шаман или заблуждается, Такунка посетил всех пятерых шаманов, и они собрались на совет в лесной глуши, подальше от стойбищ. Он поведал всем о своих сомнениях и о том, что, по его мнению, Вейн ошибается, а сауни свернули с верного пути.

Как же он был удивлен, когда все единодушно выказали свои сомнения! Более того – все эти сомнения были совершенно одинаковы. Никто не сомневался в избранности Вейна. Но разве он не человек? Разве он не может ошибаться? Сегодняшние шаманы гораздо моложе Вейна, но разве они могут ошибаться, все шестеро? Однако вот так просто объявить, что верховный шаман неправ, не получится. Их слово – против слова того, к кому является великий дух и направляет его руку. Тут нужно быть очень убедительным.

Было решено, что один из них отправится за советом к духам предков. Так уж случилось, что слепой жребий пал на Такунку, и он, преисполненный решимости, отправился выполнять волю совета. Нет, он не думал, что до него снизойдет великий дух, но духи предков всегда его навещали и помогали советом. В основном это происходило во сне или после долгого камлания. Но сейчас вопрос слишком серьезен и требует особого подхода.

Место, которое выбрали шаманы, представляло собой голый утес, лишенный деревьев, травы и земли. Голый камень, сплошной огромный валун, продуваемый всеми ветрами и опаляемый солнечными лучами. Он провел там трое суток без воды, еды и сна, непрерывно взывая к духам предков. Но они оказались немы. Духи предков не осмелились его посетить, потому что к нему явился сам великий дух. Никогда еще такого не было. Он даже в самых смелых мечтах не надеялся увидеть его.

Собственно, он его и не увидел. Он видел могучего охотника в белоснежной набедренной повязке, с копьем в руке. Он видел его густую, убеленную сединой бороду, заплетенную в две косички, как это и принято у его народа. Но он не видел его лица. Легенды гласят, что тот, кто увидит лицо великого духа, будет самым счастливым из людей. Но Такунка ничего не хотел для себя лично, а потому не расстроился. Он хотел знать, как должен поступить его народ. Вот тут-то ему и стало окончательно понятно, что Вейн ошибается.

Великий дух оказался недовольным тем, что сауни нарушили привычный порядок вещей и не отправились весной в кочевье, хотя он и направил к ним своих посланников. Им было по силам за зиму изготовить то самое оружие и дать его сауни. Вместо того чтобы научить охотников делать это оружие, Дим обменивал его за столь непомерную цену. Великий дух этого не одобрял. Все, что мог взять его посланник, – это уголь. Десять лодок угля за один топор – это очень много, столько не нужно, чтобы его изготовить. И вообще обмена никакого не должно быть, ведь посланники делали то, что велел им великий дух, они использовали камни, помеченные кровью предков сауни. А сколько может стоить кровь предков? Есть ли у нее цена?

И потом. Это кровь предков сауни, а значит, они не могут противиться тому, чтобы все соплеменники могли добывать из тех камней железо. Дим должен был только указать путь, научить. Не может только один род заниматься этим, тем более не может быть во главе пришлый. Пусть он и посланник великого духа, но ведь он не сауни по крови. Эти камни помечены кровью их предков, а не его.

Они все поняли неправильно. Они все делали по-своему. Великий дух хотел не этого. Они должны были дать оружие и железо его народу, а не выменивать его с выгодой для себя. Вейн ошибался, и он, Такунка, должен доказать это всем. Он должен раскрыть глаза верховному шаману, а если это не удастся, то занять его место. Но как это сделать? Как доказать всем, что прав он, а не верховный шаман?

Кочевье! Удачное кочевье и большая охота все расставят по своим местам. Именно этот путь указал ему великий дух. Новое оружие позволит убить столько зобов, сколько сауни смогут унести. Оно же поможет отогнать этих назойливых и возомнивших себя более сильными хакота, бугов и магаков. И когда они вернутся из удачного кочевья, только тогда он, Такунка, обвинит Вейна в том, что тот извратил волю великого духа. Да. Именно так все и будет. Сам великий дух одобрил это решение и заверил, что кочевье будет очень удачным.

Едва волоча ноги, он с невероятным трудом добрался до рула, в котором все это время находились пять шаманов, поджидая, когда их посланник вернется с вестью от духов предков. Им было неведомо, сколько пройдет времени и когда духи навестят Такунку. Но все то время, пока его не было, они, не прекращая ни на мгновение, по очереди камлали и взывали к духам, чтобы они даровали откровение их соратнику. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что благодаря их стараниям и жертве Такунки к нему снизошел сам великий дух.

Измученный посланник, едва шевеля пересохшими губами, с трудом смог рассказать о случившемся. После этого он потерял сознание и пробыл в беспамятстве целые сутки. Благодаря заботам шаманов он очень быстро оправился, а потом они понесли волю великого духа народу сауни.

Шестнадцать родов пошли за ними. Шестнадцать родов были готовы отправиться в кочевье, поверив шаманам и усомнившись в правоте Вейна. Но шаманы ни в чем не обвиняли верховного шамана. Время и воля великого духа укажут всем, кто прав, а кто нет. Все решится на арухе, ежегодном осеннем празднике, когда закончится удачное кочевье. А оно будет удачным, в том нет никаких сомнений, потому как их ведет воля самого великого духа.