скачать книгу бесплатно
– Вот и ладно. Устраивайтесь. Федор! – позвал Александр.
– Я, господин десятник, – отозвался один из бойцов.
– Накорми их. Чай, всю ночь маялись.
– Слушаюсь.
– Слышь, мил человек, коли лешаки, стало быть, боярина Карпова людишками будете? – остановил Редькина раненый мужик.
– Мы не людишки его, – возразил Александр, – а дружинники. Разницу узри.
– Ага. Узрел, – легко и возбужденно согласился мужик. – Так а где же его остальная дружина? Я так разумею, сюда уже движется?
При этих словах не только новоприбывшие, но и остальные устремили на Редькина внимательные взгляды. Вот же. Ведь говорил уже. Но нет. Глядят, словно что новое хотят услышать.
– Не придет дружина боярина.
– Это как же так-то? – удивился мужик. – Завсегда Псков к Новгороду на помощь поспешал.
– Я уже устал на этот вопрос отвечать. Эвон других поспрашивай, ответят. Не захочешь с нами в Псков идти, дело твое. Накормить накормим, а там – вот тебе Бог, а вот порог.
Пройдя более ста верст по Шелони, за сутки подобрали неполные три сотни. Двадцать пять верст по Узе, и за пять часов число беженцев возросло до тысячи. На дощаниках уже мест почти не оставалось, и целая вереница из пары десятков разномастных лодок набралась.
Первый шлюз миновали без проблем. Если только не считать того, что, проведя два дощаника, пароход возвращался и цеплял вторую пару. Лодчонки проходили, уже набиваясь в свободное пространство. Но ничего так. За час управились.
Жители деревеньки при шлюзе даже не стали артачиться. Едва рассмотрели беженцев да перекинулись с ними парой слов, как тут же поспешили вязать узлы. Н-да. Русский человек – он такой. Замучаешься его корчевать с насиженного места. Но если он осознает необходимость, то сам подорвется, да с такой легкостью, что поди поспей за ним.
– Захар Ильич!
Они как раз подходили ко второму шлюзу, когда на берегу канала появился посыльный от Мурома.
– Говори, – подошел к борту дюжий сержант.
– Шведы. Рота драгун. В получасе пути отсюда, – четко и коротко доложил посыльный, двигаясь параллельно каравану.
Сейчас второй десяток собрался в один кулак и двигался по правому берегу реки. Нечего распыляться. Оно, конечно, беда может прийти и с другой стороны, но от Порхова все же вероятность куда как выше.
Опять же, собирать народ и дальше попросту не имело смысла. Всех не вывезешь. Места на дощаниках таяли весьма быстро. А еще предстояло собрать людей с четырех шлюзов на новгородской земле. Со всеми домочадцами сотни две народу получится. Не шутка. Поэтому сейчас лешаки выполняли роль бокового охранения.
– Понял тебя, Елисей. Где десяток?
– Там, в полуверсте отсюда, – сообщил парень на берегу.
Народ тут же заволновался. Не все. Только те, кто успел на себе ощутить, каково оно, владычество шведское. Однако волнение очень быстро распространилось на всех остальных. Пока плыли по Узе, не раз и не два наблюдали вздымающиеся к небесам бурые столбы дыма пожарищ. Так что не на пустом месте их беспокойство. Деревеньки вот так часто и густо сами собой не горят.
Поначалу сержант никак не отреагировал на полученную новость. Все делали так, словно и не случилось ничего. Подошли к стенке, пришвартовали два концевых дощаника. С двумя «Бобр» вошел в шлюз, где тут же начала подниматься вода. Но когда уровень достиг своего максимума и ворота шлюза отворились, «Бобр» так и остался на месте.
– Редькин!
– Я, Захар Ильич, – тут же приблизился к взводному Александр.
При этом он наблюдал, как бойцы Митрофана сгружают с парохода две картечницы и короба с боекомплектом из десятка зарядов, почти два пуда получается. На себе много не утащишь. Но для этого есть пара легких тачек. Каждая без труда выдержит и дюжину коробов, но по столько и не грузят.
– Давай со своими на пароход, случись надобность, оборона каравана на тебе. А я с парнями в заслон. Намылим холку шведу.
– Захар Ильич… – начал было Александр.
– Саня, не закипай. Все бы тебе геройствовать. То в Нарву наперед всех рвешься, то Дерпт на воздух вздымаешь. Дай и другим малость повоевать.
– Слушаюсь, – вздохнул Редькин.
– Вот и слушайся. Митрофан!
– Готовы уж, Захар Ильич, – тут же отозвался командир третьего десятка.
– Тогда с Богом, – заключил взводный сержант.
Ну и что тут поделать? Да ничего. Только приказ выполнять. Александр с берега следил за тем, как пароход, взбив плицами воду, начал выводить дощаники из шлюза. Прикинул так да эдак.
– Слышь, старшой! – окликнул он старосту деревеньки при шлюзе.
– Да, господин хороший.
– Ты вот что. Как только «Бобр» выйдет из шлюза, закрывай ворота и начинай спускать воду.
– А как же… – Мужик указал на замершие по другую сторону дощаники.
– Нормально все будет. Елизар!
– Да, Александр Григорьевич, – отозвался лешак.
– Давай мужиков по обоим берегам и два троса.
– Ага, понял, – тут же догадался боец.
– Бурлаками потянешь, – смекнул староста.
– Так оно быстрее выйдет, – подтвердил десятник.
Ну что тут сказать, прав оказался Александр. Получилось быстрее чуть ли не вдвое. И грузиться народ обратно не стал, пешком по суше двинулся. Скорость каравана, конечно, повыше будет. Но пока «Бобр» с двумя дощаниками будет шлюзоваться, и бурлаки подтянутся, чтобы принять последнюю пару.
Когда вторая пара дощаников покинула шлюз, в полуверсте от него на лесной прогалине появились шведы. Едва завидев суда с людьми, драгуны тут же начали нахлестывать коней. Вот они, беглецы! Только руку протяни.
Подумаешь, шведские солдаты не стеснялись грабить и жечь деревеньки и села. Это вовсе ни о чем не говорит. Дома недолго восстановить, а ты поди засели обезлюдевшие земли. Королю нужна была не просто земля, но и подданные. А что до оккупации, так ничего страшного. В Прибалтике и Карелии народ пообтесался, попривык. Вот и здесь будет так же. А потому армии строго-настрого приказали пресекать все попытки бегства. Справедливости ради надо сказать, что был запрет и на грабежи. Но на эти шалости все же смотрели сквозь пальцы.
Не судьба шведам завернуть беглецов. Обе картечницы ударили разом, как только плотная конная масса приблизилась на расстояние в три сотни шагов от укрывшегося за деревьями заслона. Вторя пушчонкам, затрещали винтовочные выстрелы. И тут же образовалась куча-мала из летящих в траву коней и людей. Не успели шведы опомниться, как вновь брызнула картечь. Выстрелы винтовок слились в одну сплошную трескотню. А вскоре от леса уже доносилась нескончаемая канонада боя.
Если бы не порох выделки Замятлинской пороховой фабрики и ветер, сносивший дым в сторону, то весь обзор уже давно застило бы. А так пусть и не в деталях, но все же рассмотреть схватку получается. Признаться, смотреть там особо не на что. Роту драгун расстреляли на подходе. Шведы отвернули, так и не сумев провести кавалерийскую атаку. Зато потеряли минимум две трети личного состава. А то и все три четверти. Уж больно серьезно им досталось.
– Ждать будем? – спросил у Александра капитан «Бобра», вооружившись рупором.
– Нет, Василий Родионович. Каждый должен заниматься своим делом. Захар Ильич пойдет берегом и, случись, снова прикроет. Так что идем дальше, – прокричал в ответ Редькин. – Ну чего встали, мужики? Не гляди, что караван под носом. Сейчас ход наберет, и догонять придется. Двигаем.
И эдак легонько подтолкнул среднего из Дорохиных, с нескрываемым восхищением взиравшего в сторону недавней схватки. Есть чем восхищаться. Не успело сражение разгореться, как уже закончилось, да еще и с таким уроном для шведа.
И снова, сам не зная отчего, Александр посмотрел на теперь уже третий в веренице дощаник. Именно там находилась сестрица Дорохиных, Ольга. А вот и она. Ожгла его осуждающим взглядом. Еще бы. Пока одни крушат ворога, он отсиживается за бабами да детишками. То, что тут присутствует более двух сотен мужиков и парней, в расчет не бралось в принципе.
И снова на губах Александра появилась виноватая улыбка. Да с чего бы?! Уж кем-кем, но трусом он никогда не был. И крови врагам пустил столько, что… И в рукопашной один против троих ветеранов выходил. И… Да какого он, собственно! Чувство вины улетучилось, как утренний туман, и он задорно подмигнул девчушке. Та в свою очередь вновь фыркнула и отвернулась.
Часть каравана прошла в шлюз, и, пока ворота закрывались, с «Бобра» бросили сходни к бревенчатой стенке с дощатым настилом. Ерохин тяжко вздохнул и ступил на шаткий мостик. Ему, человеку торговому, корабельная палуба давно привычна. Да только переход к земной тверди всегда был ощутим. Ну да быстро пообвыкнет. Не впервой.
– Здравствуй, Авдей Гордеевич, – тут же подступил к нему молодой, высокий и плечистый мужчина.
Достаточно скромный для его положения кафтан. Но из доброго сукна. Хотя нет, не сукно это. Лен. Ладно сотканный, но тем не менее он, родимый. И ткань выглядит вполне пристойно, и одежда такая в летнюю пору куда предпочтительнее. Впрочем, боярину ли Карпову жаловаться на жару? В отличие от другого знатного люда, он не носит сто одежек, дабы лишний раз подчеркнуть свой статус. А потому и тех мучений не испытывает. Чего никак не сказать о взопревшем Ерохине. Жаркий нынче выдался июнь, что тут еще скажешь.
– И тебе поздорову, Иван Архипович, – с тяжким вздохом приветствовал купец. – Прав ты оказался. Опять прав.
– Ну так привык бы уж и слушал мои советы, а не проверял всякий раз, вдруг именно теперь я ошибусь.
– Привыкать мне никак нельзя. Как только перестану своей головой думать, тут-то и помру. Как купец, понятное дело. Так-то не дождетесь. Ну кто же знал, что предательство приключится!
– Новгород не выстоял бы долго против Карла и без предательства, – убежденно произнес Карпов.
– Тебе-то откуда известно? – усомнился Ерохин.
– Зря ты так-то, Авдей Гордеевич. Ты в торговле знаешь толк, тут мне с тобой не равняться. Я же воевать умею. А потому знаю, о чем толкую. Казну-то спасти удалось?
– Казну-то спас. Да только у меня ить в товаре немало было. Все на складах осталось и прахом пошло.
– Ничего. Были бы кости, а мясо нарастет, – усмехнулся Иван.
Пока говорили, миновали домик смотрителя и вышли к спуску на берег Черехи. И тут Ерохин замер, так и не ступив на деревянную лестницу. Было чему удивиться. На берегу раскинулись палатки военного лагеря. Тысячи три, вряд ли больше. Получается, где-то два полка карповской дружины. Если вспомнить, как он всего одним полком рвал шведов два года назад, то великая сила выходит.
Купец бросил на боярина взгляд, полный надежды. Но в ответ получил лишь отрицательное покачивание головой.
– Почему? – все же спросил Ерохин.
– А сам не понимаешь? Говорили уж о том. И не раз.
– Но полки ты привел.
– Чтобы упредить Карла, реши он напасть на Псков.
– А не боишься, что вече может и на лобное место потянуть? Они уж боярской кровушки вкусили и от нового угощения не откажутся. Иль все во Пскове твоей волей деется и народ уж власти не имеет? Так вроде до такого еще не дошло. Если только за те три месяца, что меня не было, что-то не изменилось.
– Не изменилось, слава тебе господи. Все по-прежнему. Ты же знаешь, Авдей Гордеевич, я не стремлюсь полностью отринуть власть веча. Наоборот, ратую за то, чтобы сила за ним сохранялась и впредь. Пусть и не так безмерно, как это было ранее, когда не палки, но бревна в колеса вставляли. Но вот никак не могут вечевики прийти к единому мнению, сколько войск слать да каким манером собирать ратных людишек.
– Время, стало быть, тянете, – горько констатировал купец.
– Как аукнется…
– Мне уж твой сержант о том в уши пел. Опять же, каких только слухов по Новгороду не ходило… – Внимательно взглянул на боярина купец и вздохнул. – Видать, тобою же те слухи и пущены. Но, признаться, я все же полагал, что ты не уподобишься нашим новгородским гнидам.
– Вот и не равняй нас. Они и Псков перед лицом опасности оставили, и Великий Новгород предали.
– Кхм. Прости, Иван Архипович. Не хотел я тебя обижать.
– Верю. А потому и близко к сердцу не принимаю.
– Но ведь не жаль тебе Новгорода, Иван Архипович.
– Извини, Авдей Гордеевич, но я к нему никогда сердцем не лежал. А поведением своим он меня еще больше отвратил. Так что не будем о том.
– И что теперь делать собираешься? – вновь окидывая взором военный лагерь, спросил купец.
– Ждать.
– Ясно. Знаешь, а я ведь, признаться, думал, что ты прикажешь разрушить шлюзы, дабы они шведу не достались, – перевел разговор в другое русло купец.
Ну и о наболевшем, чего уж там. Сегодня вся торговля с Новгородом, Москвой и Речью Посполитой проходила по каналу. И тому, что он сейчас пуст, виной война. А еще это были его да Карпова вложения, которые, к слову сказать, еще не окупились полностью.
– К чему такие крайности? – пожал плечами Иван.
– Ну так Карл по этой дорожке может к Пскову повести не только свою армию, но и осадный припас.
– Пусть попробует, – сказал Иван. – Во-первых, не для того мы тот канал строили, чтобы сейчас рушить. Пригодится еще. Во-вторых, верстах в двух попрек русла затопим один дощаник. Чтобы никакого прохода. Ну и в-третьих, мы тут крепостцу поставили, так что попробуй пройди.
– И где та крепость? – озираясь, удивился купец.
– Нешто не видишь? – лукаво спросил Иван.
– Не вижу.
– Так вот она, – указал боярин на холм справа.
– Что-то я не понимаю.
– Да просто все. Вырыли траншеи да котлованы, обложили изнутри бревнами. Получились ходы, стрелковые галереи и казематы. А потом все это дело накрыли землей. Ну и сверху дерном обложили. Подземная крепость. Никакой каменной не сравниться по прочности. Тут у меня усиленная рота стоит при четырех орудиях, шести картечницах и минометной батарее. Да огненного припаса с избытком. Год простоят, не шелохнутся.
– Эка невидаль, – хмыкнул купец. – А как мину подведут?
– Мину и под каменную крепость, и под бастионы подвести можно. И как с этим бороться, известно. А вот ядрами тут бреши не сделаешь.
– Хм. А ить временная крепостца-то, выходит.
– С чего бы это?
– Ну так дерево в земле пусть десять лет простоит. И все. Гниль свое возьмет, даже если смолой все обработаешь. А трудов тут положено преизрядно. Даже с твоими механизмами, коими канал копали. Знать, не вечно ты собираешься хорониться от Карла.
