скачать книгу бесплатно
Глава 26
Знакомство с родителями
Как же она тогда ошибалась.
Сегодня предстояло знакомство с ее родителями и половиной родственников! На хер мне это надо? Как я вообще на это согласился? И как теперь выпутываться? Эти мысли навязчиво крутились в моей голове. Но «раз назвался груздем»…
Мы поднялись на четвертый этаж, где нас уже ждала открытая дверь в квартиру. В коридоре стоял Он – ее отец. Ну, большой такой мужик, с меня ростом, только крупнее раза в два, с бородой и пронзающим взглядом, от которого я даже немного разволновался. Я тоже парень не из робких, сразу уверенно протянул ему руку:
– Сергей!
– Юрий Павлович! – пожал он мне руку.
Рукопожатие было таким же сильным и суровым, как его вид. В этот момент подошел не менее высокий, но более улыбчивый парень и протянул руку:
– Андрей, брат!
После этого воцарилась тишина на доли секунды. И откуда ни возьмись вынырнула очень приятная женщина невысокого роста. Она мило улыбалась и внушала полное спокойствие. Женщина мягко пригласила нас всех за праздничный стол. Я шел на кухню, ощущая умиротворение, так как прекрасно понимал, что волноваться мне не о чем: я тут человек временный, ко мне вопросов никаких не будет, я же в конце концов не свататься пришел, а так, парень залетный!
За столом сидела ее бабушка и напряженно на меня смотрела, явно не понимая, кто я такой и зачем пришел. Мы заняли свои места. Постепенно началась беседа на отвлеченные темы, и я совсем уже было успокоился, пока не произошло то, чего я никак не мог ожидать…
Ее мама, хлопоча на кухне и выставляя блюда на стол, достала из духовки огромную, целиком запеченную баранью ногу. Поставила ее на обеденный стол и спросила:
– Кто порежет? Вот нога.
Я сижу невозмутимый, летаю где-то в своих мыслях, поглядывая на Олю. И тут мама:
– Кто будет резать ногу?
Хуяк, Сережа режет ногу! И всовывает мне в руки нож.
В моей голове пронесся эшелон мыслей:
«С чего это вдруг я? Я что – крайний, что ли? Как ее вообще резать? Первый раз ее вижу! Как ее резать, она вся костлявая? Вот это я попал!»
Я взял нож и начал неловко ковырять баранью ногу с разных сторон. Тыкал ее, делая мелкие надрезы. Короче, убивал ногу, будто в говне лопаткой ковырялся. Мне страшно было даже повернуться и на кого-то посмотреть. Боковым зрением я видел нейтральный взгляд ее мамы, даже немного снисходительный. Но тут я поднял голову и увидел взгляд ее отца! Там явно читалось следующее:
«Ну, пиздееееец! Кто ты вообще такой? Откуда ты взялся такой рукожоп? Кто ему дал ногу, твою мать?!»
А эти бабы решили: давай дадим ему ногу, посмотрим, как он будет с ней мучиться, сможет ли как настоящий мужик разобраться с ногой при всех? А мы будем наблюдать! Я чувствовал себя хомо сапиенсом, который попал в хату неандертальцев. Еду неандертальцев ему всучили, а он это в жизни не видел и ковыряет сидит.
Папа ее не выдерживает:
– Дай сюда эту ногу!
И забирает ее от меня, слава Богу! И раздербанивает ее быстро, со знанием дела, превращая в кости и мясо!
И как только мы приступили к пиру, ее папа говорит:
– Оля, ты смотри, не наедайся, ты же знаешь нашу склонность к полноте!
Надо было видеть тогда Олю, которая была готова провалиться сквозь землю! Она отложила вилку и больше не притронулась к еде. А я сидел и развивал эту тему у себя в голове:
«Оля, ну ты же знаешь эту нашу семейную хуйню! Как обожремся, так сотку весим сразу! И мечтаем похудеть, и на пикапы американские засматриваемся!»
Так бы я и предавался своим размышлениям, пока среди спокойной беседы не раздался голос девочки лет четырех. Это была дочь ее брата.
– Мам, а кто этот дядя?
И тут воцарилась тишина. Мама ей отвечает:
– Это Сережа.
Но девочку ответ не удовлетворил, и она продолжила:
– Ну понятно, что Сережа! Но кто это?
Тут все стали переглядываться, не зная, что сказать ребенку, который, как говорится, устами младенца… Бабушка даже чуть вилку не выронила. Для нее, видимо, вообще вся эта ситуация была неправильной. И вдруг молчание нарушил ее брат, юморист:
– Полина, это новый Тимин Папа!
Глава 27
Новый тимин папа
В этом момент внутри я смеялся и думал: «Вот вы люди, пиздец, какой там Тимин Папа? Я вообще приехал Сибирь посмотреть, здесь ведь не был никогда, Новосиб, Томск… И просто нашел, к кому приехать. Опять же, секс, веселуха. Много чего знает, не последний человек в городе. Встретила, увезла, привезла – в общем, по кайфу!»
И вот эта история про нового Тиминого папу совсем была не в тему! Да и Оля вообще не в моем вкусе! Я стройненьких люблю, миниатюрных, чтобы попка с кулачок!
Был у меня тогда друг, который мне как-то сказал:
– Вот люблю, когда есть за что подержаться!
– Дурак, что ли?
Я-то других люблю! И для меня это все было несерьезно. Но в этот момент я понял, что они как будто на что-то намекают! Все перевели в шутку. Мы закончили обед, и ее отец спрашивает:
– Серега, ты куришь?
– Ну, покуриваю! – застенчиво уже ответил я.
И мы пошли на балкон втроем: я, ее отец и брат! И пока мы курили, ее брат, все тот же юморист, пытался заполнить паузы своими рассказами про рыбалку. Он так красочно это делал, с подробностями, что моя бурная фантазия рисовала яркие картинки, как они с товарищем тащили огромного лосося из реки в лодку… И тут отец говорит:
– Все ясно. Стоп. На паузу. Спасибо, Андрей. Мне нужно с Сергеем поговорить! – и взглядом указал на дверь.
Я так и видел, как он грустно уходил с балкона, волоча за собой огромную рыбеху за хвост. Я сел в кресло напротив, и отец Ольги начал свой серьезный разговор, как я уже позже понял, в свойственной ему манере – почесывая бороду, с напряженным выражением лица, покуривая трубку и смотря на меня исподлобья с приспущенными очками:
– Смотри, Серега, дочка у меня одна! Ты как вообще – с бабьем разбираться собираешься?
Его откровенный стиль разговора меня поразил.
– В смысле? – спрашиваю я.
– Ну, что в смысле? Я в курсе, что ты женат! Тем более на армянке. Я эти армянские диаспоры знаю, они просто так своих не отпускают. У них свои правила, и ребята они цепкие. Жизнь уже прожил и знаю, что могут быть последствия для моей девочки. А она у меня одна, ты же видишь, как я к ней отношусь! Ты уж разберись с бабьем.
Я, искренне не понимая, что он от меня хочет, смог только спросить:
– В смысле разберись с бабьем?
А внутри думал:
«Что ты меня грузишь? Я реально сюда приехал Сибирь посмотреть и к телке шуры-муры».
В то же время я пытался поставить себя на его место. И думал, как бы ему объяснить помягче, что у меня вообще нет ни капли серьезных намерений! Это у вас тут уже «Тимин папа, разделай барана» все тесты прошел. Да я даже в нее не сильно-то влюблен! У меня не было и мысли, что она – моя, и я готов за ней бежать!
A что было? Было просто приятно. Было не скучно. Прикольно, что она такая шальная, без рамок. С ней было очень интересно разговаривать. И, конечно, меня привлекала ее самостоятельность! Самостоятельная с точки зрения, что сама зарабатывала и, соответственно, не нуждалась в деньгах. А мне мама с детства повторяла:
– Телкам нужно только одно от тебя – деньги! Они все корыстные!
Внушила мне, что бабы все хотят только выгоды – доить меня, и все! Это было впитано с молоком матери. И, конечно, это не касалось моей жены, с которой я был уже как 12 лет вместе, с первого курса. Она была совершенно другой.
Глава 28
Влюбленный в любовь
Мы познакомились с ней на первом курсе. Я был тогда еще совсем молодой зеленый пацан, но тем не менее уже имел свой доход! Кстати, я очень рано начал зарабатывать. Свои первые деньги я получил в 11 лет, помогая маме разгружать машину с замороженной рыбой и печенью трески, а затем торгуя на рынке в лютый мороз.
Я помню, как я стремался и прятался под прилавок каждый раз, когда видел в толпе знакомых пацанов. Мои руки вечно были в цыпках. Но желание зарабатывать было сильнее всего этого.
Мама всегда у меня была очень активная, в те нелегкие 90-е она крутилась, как могла, находя способы зарабатывать и содержать двоих детей без мужа. Чем она только не занималась. На рынке мы торговали всем подряд: от яиц до рыбы.
Уже тогда, если я что-то делал, то делал это с ярым рвением! Чтобы печень трески лучше продавалась, я в старых кулинарных книгах нашел рецепт салата с этой рыбехой и всем его услужливо рекомендовал!
Далее у мамы был продуктовый магазин, затем – единственный в городе бар с дискотекой, где я работал барменом в 15 лет. К моим 18 годам она уже пять лет занималась продажей мебели, и я, конечно же, ей во всем помогал. И она мне платила, как полагается любому сотруднику!
Поступив в универ, ночами я работал в шиномонтаже. Днем спал на лекциях, а ночью, когда не было клиентов, предавался мечтам о лучшей жизни! Я представлял, что у меня есть своя машина (мечта того времени стоила 2 тысячи долларов), я занимаюсь своим бизнесом, у меня много денег, и я могу позволить себе безбедную жизнь. Потому что жить так дальше становилось невыносимо: спал в сторожке на вонючем старом диване, ходил в одной и той же одежде неделю и порой не имел возможности нормально помыться. Уже тогда я был уверен в том, что создан для чего-то большего, и судьба обязательно приведет меня к лучшей жизни. К тому моменту я всегда имел свои кровно заработанные деньги. И даже умудрился купить себе Fоrd Siеrrа, который был моим ровесником.
И к 18 годам, как и многие подростки, я уже был измучен безответной любовью. Девчонки вечно дразнили меня, но близко не подпускали, а гормоны брали свое. Я только и мечтал, чтобы с кем-нибудь заняться сексом.
Помню, в универе была одна такая цыпа, которая крутила мной, как могла. Когда ей было это выгодно, она приближала, когда нет – отдаляла, да так резко, что я, бывало, стоял в недоумении и не понимал, что я вообще такого сделал!
В один из дней мне это надоело, и я решил вызвать в ней ревность, замутив с кем-то еще. Из всех доступных мне тогда девушек была одна скромница, всегда готовая помочь, особенно с предметами, которые мне тяжело давались! Она давала мне списывать, помогала с домашкой, иногда делала ее за меня! Мне было с ней легко и просто. Не приходилось что-то доказывать и кого-то из себя строить. Она принимала меня таким, какой я есть. И вот из желания отомстить той недоступной особе я завязал первые в моей жизни серьезные отношения!
Она была армянкой. Мягкой, покорной, услужливой, всегда желала сделать мне приятно и заботиться обо мне. Все это меня подкупало. Никто раньше так ко мне не относился. И я постепенно влюблялся в нее, точнее, в ее любовь ко мне!
Однажды летом это чувство захватило настолько, что я уже не представлял свою жизнь без нее. Мы были не разлей вода! И, конечно же, рассказали нашим родителям, что у нас все серьезно! Мама, будучи жесткой и властной женщиной, сказала, как отрезала:
– Значит, нужно жениться!
У нас особо и не спрашивали. Родители быстро все порешали сами, а мы вроде и не против были! И так, в возрасте 20 лет, мы с ней сыграли свадьбу!
В течение следующих пары лет мама все больше отходила от дел, а я все больше брал на себя ответственность и вникал в рабочий процесс. И вот пришло время, когда она передала мне бизнес полностью. Когда я чуть глубже в это заглянул, то выяснилось, что от бизнеса осталось только название. Небольшое помещение в центре Балтийска, с кучей долгов поставщику, неуплаченных налогов и незаполненной бухгалтерией. Ее даже бухгалтерией было назвать сложно. И я понимал, что одному мне не справиться.
Моя боевая подруга находилась рядом, моя верная жена была за любой кипиш. Мы засучили рукава и принялись за работу. Она занималась финансами и продажами, а я – логистикой и поставщиками. И так с одного маленького убыточного магазина мы сообща за следующие девять лет создали сеть магазинов по всей области. Но, как часто бывает, пока мы так яростно прикладывали усилия к работе, мы упустили наши отношения…
Глава 29
Не один, но одинок
Я точно не помню, когда именно это случилось, но в какой-то момент она стала для меня сестрой, подругой, той, за кого я был готов порвать кого угодно, той, которую я оберегал, о ком заботился. Но она меня давно не привлекала как женщина. Мне было очень горько себе в этом признаваться. Ведь я сам был виноват в том, что произошло. Мы были так молоды. Она – словно пластилин. И я лепил из нее то, что мне тогда казалось правильным.
Из года в год мы утопали в работе, в открытии новых магазинов, в строительстве собственной логистической базы. Мы упустили друг друга из виду. Чья именно это была вина, сейчас уже трудно сказать, наверное, обоих, но факт остается фактом. Я был не один, но одинок. Знакомо ли вам такое чувство?
Как будто часть меня заснула беспробудным сном, та часть, которая отвечает за эмоции: трепет, волнение… я так хотел восхищения и восхищаться сам.
Но в перерывах между упорной работой мы гуляли с друганами. Была тогда песня: «Каждую пятницу я в говно». Так вот это было про меня.
Итак, прошло уже 12 лет, и мне безудержно хотелось любви и страсти. Да, именно любви. Я мечтал вновь ощутить это трепет в груди, вновь почувствовать себя живым, желанным, сексуальным и горячо желать кого-то. Мне хотелось волны незабываемых чувств, безудержных страстей, драйва и безбашенности. Мне этого так не хватало, ведь дома было все так спокойно, понятно, знакомо. Мне известно там все до мельчайших подробностей, сложно меня чем-то удивить, да она и не особо старалась. Она была в доску своя. И я ей доверял на все 1000 процентов.
Она была очень экономной и скромной. Всегда экономила даже на себе, что меня порой подбешивало. А еще она никогда ничего не просила. Я сам старался привезти ей подарок из каждой своей поездки. И это ее поведение опровергало мое убеждение, которое, словно злосчастное семя, посаженное мамой, заключалось в том, что все женщины меркантильные и им нужны только деньги.
Впрочем, я чаще всего таких и встречал! Я видел, чувствовал и понимал их корысть. Это всегда меня резко отталкивало в женщинах, но в Оле привлекло то, что ее совсем не интересовали мои деньги, по крайней мере, мне так показалось.
И я сидел на этом балконе, глядя в глаза большому суровому бородачу, не зная, как объяснить, что для меня это все – не более чем развлечение!
Глава 30
Мир под названием «оля»
И ее отец продолжал:
– Ты должен запомнить только одно: дочь у меня одна, я ее люблю и за нее любому башку сверну, если с ней что-то случится. Она у меня умница. Ты ее не обижай.
И с бабьем разберись!
Все, что я смог, – это кивнуть и сказать, что я его понял. На этом наш мужской разговор был закончен. Следующие несколько часов я отбивался от расспросов Оли, что же все-таки мне сказал отец. Но в это время я пребывал в размышлениях, как же ей повезло, что за ней стоит такая гора! Это действительно вызывало огромное уважение. И тут я задумался о роли защитника в семье. Я раньше как-то не придавал этому значения. Я всегда был готов защищать свое, это было просто на уровне инстинктов. Но этот разговор на балконе зародил во мне внутренний спор.
У нас оставалась всего лишь одна ночь. Завтра рано утром мне нужно было улетать, и я не собирался терять ни минуты. Ведь, помимо того, что эта молоденькая девчушка оказалась безумно интересной собеседницей (ее мировоззрение, отношение к жизни, бизнесу, к людям меня очень захватывали), она была еще и сексуальной искусительницей! Она делала такое, что я в жизни ни с кем не пробовал, по крайней мере, так вкусно и с таким погружением! Все ее вечера: чувственный массаж и горячая ванна с мягкой, воздушной пеной и волшебной музыкой. А ее ласки… Это все напоминало мне ритуал восточной женщины. Для меня это было в новинку.
Когда она все это делала, было видно, что передо мной, конечно, не профи, ведь местами я чувствовал ее волнение, но при этом она старалась держаться уверенно и доставляла мне нереальное наслаждение. Все ее ласки и ритуалы были похожи на служение, причем не «служанки», а королевы для своего короля! И я чувствовал себя именно так. Я изучал ее, изучал ее тело… Она вела меня, мягко показывая, что ей нравится, и я, как послушный ученик, выполнял все на отлично.
Это были невероятные бессонные ночи нежнейших ласк, обжигающей страсти, безумно интересных разговоров, одним словом, ПОГРУЖЕНИЕ. Погружение в мир под названием «Оля». В бездонный, невероятно интересный мир, который к концу третьего дня захватил меня настолько, что от мысли, что завтра придется уехать, становилось не по себе.
Глава 31
Расширять реальность
В нашу последнюю ночь мы не сомкнули глаз до самого утра. В 6.00 мы вместе позавтракали и отправились в аэропорт. Было немного грустно от того, что это прекрасное путешествие подходило к концу, но подъем с глубины был неизбежен. Мы ехали в машине, не проронив ни слова, каждый погруженный в свои мысли. Кто знает, вдруг это была последняя встреча? Вдруг это счастье оказалось таким мимолетным?
