скачать книгу бесплатно
Какая же она жалкая!..
У нее еще осталась маленькая коричневая сумочка от «Прада» из крокодиловой кожи, которая стоила огромных денег, но в которой не осталось ничего, кроме двухсот гривен и помады. Может, удастся ее продать? Только бы поскорее добраться до какого-нибудь городка…
«Одуванчик, аккуратно! Ты ведь можешь пораниться…» – услышала она в голове заботливый отцовский голос. Папуля не позволял ей и шагу ступить, даже когда она выросла.
Не давая себе раскиснуть окончательно, Диана мужественно преодолела еще один бесконечный километр, пока вдали не показался серый «блейзер», а лицо добряка, готового подкинуть одинокую странницу, не высунулось из окна.
– Только не говорите, что решили податься следом за горе-любовником?
Диана достаточно громко чертыхнулась. Пароидальный шизофреник, занудный маразматик… Короче, он не понравился ей с первого взгляда.
Илья, однако, был удивлен не меньше. Он не рассчитывал когда-нибудь снова увидеть эту особу. А тут одна, посреди безлюдной дороги, в своем невероятном наряде, да еще и проклинает его. С чего вдруг?
– О, нет! – Диана обреченно вздохнула, но с гордым видом зашагала прочь, поспешно забыв о том, как устала.
– Имейте в виду: возможно, я – единственный, кто встретиться вам на этой безлюдной дороге, – заметил он, усмехнувшись, пытаясь в то же время разобраться, что творится в голове у этой сумасбродной девицы. Он медленно ехал следом, переговариваясь с ней через открытое водительское окно.
– Всегда мечтала повстречать маниакального шизика!
Илья усмехнулся, чувствуя, что хорошее настроение возвращается. К сожалению, это чувство тут же рассеялось, стоило незнакомке снова открыть свой чудный рот:
– Катись, куда ехал, Игнахин.
– Игнатьев.
– Вот я и говорю: катись.
Пускай у нее беспощадно болели отекшие ноги, раскалывалась голова, но Диана не собиралась любезничать с этим отвратительным типом, который так нагло издевался над ней. И это после того как он бесцеремонно обвинил ее непонятно в чем и залез своими лапищами в святая-святых – ее сумочку. Не говоря уже о том, что ощупал ее карманы в поисках телефона!
Она продолжала свой путь, решив, что так ей и надо. Она не будет ныть и молить о помощи. По крайней мере, пока.
«Блейзер» прихрамывал позади.
– Не поверите, но после вашего ухода меня съедало чувство вины, – с обезоруживающей улыбкой сообщил Илья из окна. И хотя мисс Спесивость не обращала на него никакого внимания, продолжал: – Видите ли, я всегда слишком осторожен в том, что касается моего творчества. На случай, если я не говорил: я вроде как писатель. Когда я застукал вас лазящей сами знаете за чем, я естественно предположил наихудшее. Сейчас я вполне допускаю мысль, будто вы действительно кого-то искали и по ошибке попали в мой номер.
В ответ на эти душещипательные признания Диана невозмутимо пожала плечами:
– Можно подумать, кого-то это волнует. Что-то еще?
– Вы были правы: за мной, действительно, замечен грешок в мании преследования. Хотите, подкину вас?
– Нет.
– Не боитесь опоздать на вечеринку в самом центре столицы?
– Я еще не определилась с конечным пунктом назначения.
– А ослепительный наряд для отвода глаз? – не унимался он.
Диана в ответ оскалилась:
– Когда добираешься автостопом, другое не срабатывает!
Он не уезжал. Диана попыталась вспомнить, когда раньше она встречала таких тупиц. Кажется, никогда.
– Что еще?
– Обещаю ни слова не говорить о вашем странном появлении в моем номере. Залазьте в машину.
– Я не сажусь в машины к незнакомцам.
– А для чего же вы тогда здесь? Или и впрямь вздумали покорить сотни километров в своем наряде, оставшись при этом незамеченной?
– Я, кажется, поняла. – Диана остановилась, вцепившись в ремень сумочки изо всех сил. – Вас загрызла скука неимоверная, вот вы и не придумали ничего лучше, как изводить ни в чем не повинных людей. Верно?
– Я всего лишь пытался казаться вежливым, – непонятно, почему он еще пытался ее уговаривать: ясно ведь сразу, что эта избалованная девица не ведется на мелкую наживу вроде него.
– Вы рылись в моей сумочке. Такое не прощается.
– Вот, стало быть, как. В таком случае единственный для меня выход, чтобы загладить вину, – подвезти вас. Безвозмездно, если вы все еще сомневаетесь.
Будто задумавшись над поиском философской истины, Диана еще раз оглядела ничем не примечательный серый автомобиль, наградила его хозяина пренебрежительным взглядом, но все же снизошла принять его помощь. На другое ей явно не приходилось рассчитывать.
– Никаких поползновений. Ясно? – предупредила она надменно.
Про себя Илья непроизвольно подумал, что будь он моложе и наивнее, вряд ли устоял перед ее огромными, как пропасть, глазами. Одной ее крохотной родинки над губой было достаточно, чтобы вскружить голову. Было видно, однако, что незнакомка не имела ни малейшего желания пускать в ход чары – это получалось у нее само собой или же являлось результатом тщательно отточенного мастерства: раздражать и притягивать одновременно. Имея за плечами кое-какой опыт, Илья знал наверняка: эта дамочка с тараканами – еще та штучка. Но, будь он проклят, если ему в голову придут хотя бы малейшие «поползновения»!
– Как я и рассчитывал, мы с вами чудесно поладим, – заключил он, выходя из машины, чтобы открыть для нее пассажирскую дверцу. И хотя удивился, когда она, проигнорировав этот жест, заняла место на заднем сиденье с видом самой королевы Англии, никак не прокомментировал данный поступок.
– Мне нужно убраться отсюда, – только-то и сказала она.
– В столицу, должно быть?
– Вряд ли.
– Я могу подбросить вас до границы с Киевской областью. – Она не высказала малейших возражений, так что Илья осмелел и копнул глубже: – Кстати, вы так и не представились.
– Мистери.
– Просто Мистери?
– Просто Мистери.
Она сделала достаточно красноречивое лицо, чтобы парень отвалил. Он так и сделал.
Долгое время они ехали в полной тишине. Диана уставилась в окно, а Илья изредка поглядывал на нее в зеркало заднего обзора. Он еще пытался найти вразумительные объяснения, почему эта девушка оказалась в его машине – в голову приходило одно: мисс Я-никому-ничего-не-обязана-объяснять вляпалась в какую-то неприятную историю.
«Мистери». Да что это за имя такое? Больше смахивало на псевдоним в социальных сетях. Илье оно смутно казалось знакомым, но он не мог припомнить, где мог слышать его прежде. Впрочем, Илья бы не смог проверить его подлинность: насколько он помнил, в ее милой сумочке не было ни документов, ни кредиток. Ерунда какая-то. А то, что оно означало «Загадка», если переводить с английского, бесспорно.
Он бросил взгляд в зеркало заднего обзора. Половину лица Мистери закрывали огромные черные очки, невероятный наряд, прелести которого он уже успел оценить еще при первой встрече, плотно сжатые губы. В голове у его неожиданной пассажирки царил полнейший хаос, в котором Илья не собирался копаться: с него собственных неприятностей было более чем предостаточно.
Ему было плевать, что там происходит в жизни этой красотки, но он всегда был вежлив и обходителен с другими людьми, поэтому нарушил тишину, предложив своей пассажирке кофе.
Она не сразу услышала, что к ней обращаются. А когда Илья повторил вопрос, кивая головой на термос, фальшиво улыбнулась:
– Если у тебя там не «Джек Дэниелс», тогда отвали.
– Боюсь, что придется разочаровать вас, Мистери.
Фыркнув, Диана вновь повернулась к окну с видом, мол, достал. Она успела заметить, что когда этот писатель улыбается, на его щеках появляются крошечные ямочки. Можно подумать, ей есть до этого какое-то дело! А еще у него очень красивые длинные пальцы…
Диана про себя застонала, решив, что она точно сошла с ума, если ее заводит подобная ерунда, в то время как на душе еще никогда не было так тошно. Мозоли на ногах продолжали беспощадно напоминать о себе, а она из-за дурацкой гордости не снимала ненавистные туфли, решив принять эту боль как должное. Нечего было умничать, разыгрывая из себя умудренную опытом зрелую женщину! Послушай она советов папули, ничего бы с ней не случилось.
Начинало темнеть, «блейзер» не спеша покидал границу Харьковской области, и чем дальше оставался Харьков, тем меньше оставалось шансов разыскать Бешкетова. Диана написала смс-ку Зуброву с просьбой позвонить при первой же возможности. Потом долго смотрела на свой мобильный: скорее всего, с ним придется расстаться, но она собиралась заложить его по максимуму – меньше чем за сотню долларов не отдаст. Этой суммы вполне хватит на возвращение в Николаев и покаянное шествие к папуле. Диане ничего другого не остается, как признать, что «Мистери» ни черта не умеет в жизни. Дурацкое имя! Игнатьев прав. Как оно вообще могло прийти ей в голову?…
Во всем теле ощущалась жуткая усталость, но глаза она не закрывала. Из приемника едва слышно доносился голос Хэнка Уильямса-старшего. Диане нравилось слушать слегка хрипловатый голос певца, хотя прежде ей не особо нравилась музыка в стиле кантри.
Игнатьев ни разу не превысил скорость. А вот Диана обожала выжимать из своего «Мерседеса» максимум, когда папочка не мог этого видеть. Однажды он все же отругал ее за «шалости». Тогда Диане едва исполнилось семнадцать. В ответ она капризно надула губки, пустила слезу, зная, что подобное зрелище действует на отца как надо.
Нет, она ничему не научилась в жизни, несмотря на дорогие частные школы и приватные колледжи. Вот такие, как Игнатьев, легко достигают намеченных целей: серьезный, чересчур правильный, скорость не превышает. Она украдкой взглянула на водителя, но тот, кажется, вообще забыл о том, что на заднем сиденье кто-то есть; он даже по мобильному разговаривал совершенно свободно. Из обрывков фраз Диана догадалась, что он затягивал с рукописью книги. Каков педант! Он даже ни разу не выругался, когда на другом конце провода его явно прессинговали, а когда попрощался, вновь прибавил громкость на приемнике.
– Так что там, с застоявшимся шедевром, часть которого я чуть не стянула у вас?
Илья не сразу сообразил, что Мистери соизволила обмолвиться с ним парой словечек. Кажется, она не просто подслушивала, а жадно ловила каждое слово из его телефонного разговора с агентом, Олесей Гавриловой.
– Временный нок-аут, – пожал он плечами, будто ни о чем более существенном и речи быть не могло.
– А о чем вы пишете? – спросила Диана, хотя и без особого интереса: тишина все же действовала на нее удручающе. Хотелось отвлечься, чтобы на время забыть о собственной беспомощности.
– Если я вам расскажу, вы решите, что у меня больная фантазия.
– Не стесняйтесь. Я обожаю психов. И теперь хотя бы ясно, откуда у вас эта мания преследования!
Проигнорировав последний комментарий, Илья неохотно поведал кое-что о своем творчестве:
– Последний мой рассказ не просто не удался – он откровенно паршивый: на компанию старшеклассников нападают летучие мыши, вынуждая тем самым детей прятаться в библиотеке. Они молодые, а уже насквозь увядшие в пороках. Вынужденное заточение приводит к нервным срывам и даже наркотической ломке у одного из главных героев. Еще один – сходит с ума от желания поскорее задрать юбку на девчонке из группы чир-лидеров. Летающие паразиты медленно пожирают одного за другим, оставляя за собой изувеченные трупы.
– Ну и ну! Счастливый конец не предусмотрен, я полагаю?
– Разделавшись с ребятами из библиотеки, кровожадная стая отправляется в город. Никакого шанса на «happy end». – Илье вдруг стало противно от самого себя, хотя он и не подал виду: – Критики разбили «Школу кошмаров» в пух и прах. Оказалось, проблемы подросткового возраста, которые я затронул на страницах книги, давно не актуальны. Десятки читателей прислали разочарованные письма.
– А вам пишут письма? Серьезно? – Диана придвинулась ближе, чтобы убедиться, что расслышала все правильно.
– Только самые старые из поклонников.
– Могу представить, сколько в них непристойностей! – Она демонстративно передернулась.
– Никаких извращений. Только признания в любви к моим книгам.
– Как же! Я уже вижу эту картину: спальня Ильи Игнатьева, обклеенная любовными посланиями. Это должно здорово вдохновлять.
Илья только хмыкнул в ответ. Странно, что Мистери, или кем бы она ни была, так считает. Вот Аню внимание его поклонников ужасно бесило, а однажды она и вовсе озверела, когда он надумал пригласить парочку верных поклонниц на ужин в их дом; не разговаривала с ним почти неделю и обвинила в том, что фанаты для него важнее родной жены.
– С некоторыми я веду переписку на протяжении многих лет, – сказал он, отогнав неприятное воспоминание.
– С женщинами?
– С женщинами, конечно.
– Должно быть, они все до одной – скучные домохозяйки, которые страдают от безделья и в качестве развлечения читают ваши книги вперемешку с поглощением фаст-фуда.
– Неужели у вас сложилось обо мне столь низкое мнение, Мистери? – Илья усмехнулся: его, безусловно, раздражала манера Мистери выражать свои мысли в чересчур развязной манере, однако он не обиделся. – То, что эти люди умеют читать и писать, а главное – считают меня неплохим парнем, достаточно.
Она видела, что этот человек ничуть не лукавит, и все же продолжала ерничать чисто из вредности:
– Тогда что мешает вам писать сейчас, имея за спиной столь колоритную группу поддержки? Кстати, сколько вам лет?
– Тридцать один. Не так уж и много, чтобы исписаться, но ничего не поделаешь. К тому же, как я сказал, агрессивная критика убила во мне всякое желание сотворить очередную фальшивку. Ни одно уважающее себя издательство не хочет связываться со мной, считая «нестабильным». – «А все остальное вас не касается!» – уже мысленно закончил он.
– В том числе и «Стар-Паблишер», – предположила Диана. Теперь хотя бы ясно, почему он так взъелся, застав ее в своем номере.
Диана собиралась копнуть глубже, но «блейзер» резко затормозил.
– Нужно поесть.
Илья вылез из автомобиля и открыл для Мистери дверцу. Она только сейчас заметила небольшое придорожное кафе. И хотя с прошлого дня у нее во рту не было маковой росинки, от одной мысли о еде почувствовала легкую тошноту.
– Ну же, худышка, вылезайте. Вам не помешает хороший гамбургер. И снимите, ради Бога, свои очки: на улице вечер, – добавил он невзначай.
– Странно, что я не заметила.
Диана и не подумала избавиться от очков. Более того, она проигнорировала протянутую руку и самостоятельно вылезла из машины. Какую-то долю секунды Илья смотрел прямо на нее, будто надеялся рассмотреть ее глаза сквозь темные стекла, а потом развернулся и двинулся в сторону кафе размашистой походкой, осознав бесполезность собственных усилий. Диане почему-то не понравилось такое поведение.
Есть не хотелось, зато дамскую комнату она посетила с большим удовольствием.
Чертов писатель хотел, чтобы она сняла очки! Диана посмотрела на свое отражение в крошечном зеркале обшарпанного туалета и едва не завыла от отчаяния. Еще никогда она не выглядела так ужасно. Наспех она протерла салфеткой лицо, подкрасила губы и пару раз провела руками по волосам, пытаясь привести их в порядок. Такой Диану Оленину уж точно никто не видел! Папочка пришел бы в ужас, а несостоявшийся жених Влад Юдин сбежал бы раньше, чем она затеяла всю эту глупую историю с необходимостью пожить самостоятельной жизнью. Черт. До Николаева уже, наверняка, дошли слухи о том, как она опарафинилась.
И словно в подтверждение ее догадок на мобильный позвонила папулина секретарша, маленькая Ника Рыбакова, втайне сохнувшая по своему боссу и потому готовая выполнить любое его поручение. Ника, к сожалению, отличалась весьма невзрачной наружностью: маленького роста, с фигурой, далекой от идеальной, веснушками на пухлом лице и очками в роговой оправе с толстыми линзами, которые придавали ей старушечий вид. Женщины, с которыми обычно имел дело Алексей Оленин, были куда более симпатичными, и уж, разумеется, он не путался с секретаршами. Но, насколько Диане было известно, Ника не унывала, работала по двадцать часов в сутки и под дулом пистолета не согласилась бы предать босса. Диане это казалось забавным, но разве можно винить женщин за то, что они находят ее папулю привлекательным мужчиной?
Отвечая на телефонный звонок, Диана почти что знала, что ей сейчас предстоит услышать.
– Диана Алексеевна, – со всей серьезностью начала Ника, по привычке обращаясь к ней строго официально, – ваш отец ужасно зол.
– Он не злится долго. Передай ему, что я возвращаюсь домой.
В трубке повисла напряженная пауза. Удерживая одной рукой телефон, другой – Диана старательно поправляла одежду. Она уже даже смирилась со своим неудавшимся опытом и, скрипя зубами, торопливо пробормотала:
– С приключениями покончено – так и передай отцу. Слово в слово. Я здорово наломала дров и все такое, но, Слава Богу, умею признавать ошибки!
