скачать книгу бесплатно
– Не дотащите вы его из Клина за шесть русалий никогда. Итого как минимум двенадцать русалий, – подвёл итог полковник, в задумчивости подбоченился и развернулся к нам:
– Здравствуйте, ребята.
– Здравия желаем, товарищ полковник! – практически хором ответили ему мы.
– Долго искали? – спросил он нас, рассматривая меня своими большими, и как почему-то мне сразу показалось, добрыми глазами.
– Нет, – ответила лейтенант за двоих.
– Ну, хорошо. Как ваша фамилия? – спросил Лопарёв меня.
– Гарвий. Курсант Гарвий, товарищ полковник.
Стоявшие рядом с ним люди, насколько я мог понять, инженеры, завершив небольшую перепалку между собой, теперь в нетерпении ждали, когда Вячеслав Иванович закончит с нами разговор и освободится. Он это почувствовал.
– Корнышева, займись молодым человеком, – отдал он приказ высокой красивой брюнетке с лейтенантскими погонами.
– Есть, товарищ полковник, – ответила она и с презрением покосилась на нас. Затем прищурилась и нехотя подошла ближе. Для этого её длинным ногам потребовалось сделать всего два-три шага. Куда уж там было до них коротеньким ножкам Мартыненко.
– Смотри не потеряй, – язвительно сказала моя, теперь уже бывшая, провожатая.
– Да уж не дождёшься, – ответила сквозь зубы ей брюнетка.
– Товарищ полковник! – позвала Мартыненко успевшего увлечься очередным спором Лопарёва.
– Что-нибудь ещё? – спросил он, хмуря брови оттого, что ему пришлось опять оторваться от обсуждения инженерных дел.
– Прощу прощения, на секундочку! – и она, приблизившись к Вячеславу Ивановичу, что-то прошептала ему на ухо.
– Спасибо, – поблагодарил он, и Алина, даже не взглянув в мою сторону, ушла.
«Интересно, эта такая же чокнутая?» – подумал я и посмотрел в лицо своему новому экскурсоводу. Меня ждала открытая улыбка.
– Тебя, похоже, тоже особо не жалует, – заметила лейтенант.
– Она так со всеми? – спросил я.
– Почти. Ладно, проехали. Меня Валерией зовут. Для тебя просто Лера. А тебя?
– Меня зовут…
– Хотя стой. Я же знаю. Ты – Митя.
– Вообще-то…
– Как тебе у нас? Даже представить себе не могу, как вы там живёте в своих скучных тупиках? Сегодня утром я про тебя слышала, – перешла она на шёпот, оглянувшись на остальных военных, – великий и ужасный командор говорил о тебе по телефону. Ты теперь будешь служить у нас, в 47-м окончании. Не смущайся, я тебе всё расскажу.
В ответ я только и мог что улыбнуться: настолько сильно моя новая знакомая отличалась от лейтенанта Мартыненко.
– Товарищ полковник, разрешите?
– Да, Лера, по плану, как я тебе говорил, – ответил ей командир и тут же снова окунулся в разговор.
– Слушай, Валерия, а кто она? – спросил я после того, как мы сделали наши первые шаги.
– Кто, Мартыненко?
– Да.
– Она тебе что, не сказала? – рассмеялась Лера. – Мы адъютанты. Она – Меняева, я – Лопарёва. Ну а на ножах мы ещё с училища.
– А! – дошло до меня. – Теперь ясно, почему её так боятся.
– Меня тоже боятся. Но ты прав: не так, конечно.
– Да я про тебя и не говорил.
– Ну да, – снова рассмеялась она.
– А куда мы с тобой идём? – спросил я.
– О! У нас с тобой целая куча дел. Есть хочешь?
– Очень!
– Ну, тогда сначала в столовую.
– Здорово.
– А что такое 47-е окончание? 13-е – это Южный крест?
– Да. 13-е окончание – это весь Южный крест в целом. Ну а в нём ещё несколько окончаний. В том числе и мы – 47-е. Просто, в отличие от других, мы под боком, рядышком. Меняев, ну ты уже понял, – командир всего Южного креста. А Лопарёв – только 47-го окончания.
– Спасибо.
– За что?
– Что рассказываешь.
– Пустяки.
– Слушай, неужели Южный… 13-е окончание настолько большое?
– Хех! Ты даже себе представить не можешь, Митя, насколько! Кстати, за какие это такие заслуги, ну если, конечно, не секрет, курсанта определили сразу на КП?
– Прости, Валерия…
– Зови меня просто Лерой.
– Хорошо. Лера, если честно, я даже не знаю, куда меня определили. Да и что такое КП, – тоже.
– Ну дела. КП – это командный пункт. Подразделение Василькова, есть у нас такой майор. А занимается это подразделение тем, что в части, его касающейся, отслеживает всё, что творится в 47-м окончании, запрашивая на свои действия разрешение командира, конечно. Особенно КПшники следят за теми группами, которые покидают с разными целями нашу систему. Это и внешние подземные патрули, и наземные разведчики, короче, мало ли кто. Одним словом, больше всего ключей от наших, образно говоря, ворот – у них.
– Здорово, – понравилось мне.
– Ну да. Почему Василькову дали курсанта – это конечно, вопрос, но ты можешь быть своей судьбой доволен: место стоящее.
– Слушай, а мне отдадут мои вещи?
– Конечно. Они уже ждут тебя в профике.
– А что такое профик?
– Профилакторий. Место, где ты будешь жить.
Так разговаривая, мы незаметно для себя самих пришли к озеру.
– Слушай, Лера, – спросил я после того, как мы сели в лодку, – когда мы с Мартыненко плыли сюда, я посветил в воду факелом и увидел какую-то страшную тень. Ты не знаешь, что это могло быть?
– Сильно испугался?
– Если честно, то очень.
– Не стоит. Это был протей.
– Кто?
– Протей. Они слепые. Но могут чувствовать свет кожей. Вреда от них никакого, а ещё знаешь что интересно? Они могут и рожать детёнышей, и откладывать яйца.
– Ух ты.
– Ага. Рыбин говорит, что, скорее всего, они личинки каких-то давным-давно вымерших громадных хвостатых амфибий. И их щитовидкам не хватает определённых микроэлементов, чтобы запустился естественный механизм, который превратил бы их в хвостатых чудовищ. Правда, занятно?
– Ага, – ответил я. – Давай я погребу?
– А ты умеешь?
– Не очень.
– Тогда лучше покатаешься потом. Мы сейчас торопимся, да и потом, насколько я поняла, ты хочешь есть.
– Хорошо. А озеро глубокое?
– Это да.
– У вас их что, много?
– Много. И кстати, в некоторых можно купаться. Вода подогревается геотермальными источниками.
– Ты шутишь?
– Нет, правда. У нас тут есть один аквалангист, потом познакомишься, подполковник Громаков, так он частенько любит исследовать какое-нибудь из озёр.
– А в этом какая температура?
– 15 градусов, если я правильно помню.
– А какая температура воздуха вообще в 13-м окончании?
– В 47-м, то есть здесь, у нас, двенадцать градусов круглый год. В остальных окончаниях просто не знаю. Если она и отличается от нашей, то ненамного – не думаю, что более чем на пять градусов. Кстати, как тебе наш знаменитый прозрачный плац в Яштыре?
– Ваш разлом называется Яштырем?
– Вообще-то, его настоящее название – Куар-Древо, но мы чаще зовём его Яштырем.
– Куар-Древо? Откуда такое дурацкое название?
– Это всё наш Рыбин расшифровал. Сказал, что наши предки звали разлом именно так.
– А кто такой Рыбин?
– Учёный. Начальник фракции РАГ – расчётно-аналитической группы 13-го окончания. Ну и как все гении, он, конечно, слегка не в себе, но в меру – самую малость. У нашего окончания тоже есть своя расчётно-аналитическая группа, но в ней все нормальные и поэтому скучные. Со временем перезнакомишься и с теми и с другими. Ты же КПшник. Тебе положено знать всех.
– Кстати, пол, в смысле плац – просто атас!
– Понравился?
– Я просто высоты боюсь панически.
– Это плохо. По Яштырю придётся лазить как макака. Часто бывает так, что обходных путей, даже длинных, просто не будет. Особенно теперь, когда укреп-уровни соединены между собой только одним порталом.
К этому времени мы переплыли озеро, и затащили на берег лодку.
– Кстати, Митя, ты запоминаешь, как мы идём?
– Да, стараюсь.
– Запоминай обязательно. Когда ты попадёшь на командный пункт, сначала тебя начнут натаскивать на курьера. Это потом наступит счастливый день, когда ты заступишь на своё первое дежурство оперативным дежурным 47-го окончания. А пока тебе придётся за русалию наматывать в буквальном смысле десятки километров на своих ногах. Да и с тобой я смогу ходить только сегодня. Уже завтра ты пойдёшь на службу самостоятельно.
– Ясно. А Яштырь глубокий?
– Да, очень.
В следующем от причала зале мы наткнулись на человека, мирно и любезно разговаривавшего с Алиной. Казалось, что его ХБ выцвела, когда я ещё не родился. Тем не менее, её погоны украшали две больших звезды с каждой стороны. По тому, как щёки подполковника висели, словно спущенные флаги, на своих местах, было нетрудно догадаться, что раньше их хозяин был полным.
– Здравия желаем, товарищ подполковник, – поздоровалась с ним Валерия.
– А, Корнышева? Привет! – ответил он.
