скачать книгу бесплатно
Сергей поспешно отвел глаза.
– Хронический насморк. Ничего не чувствую, – буркнул он.
Хотелось заорать, расколошматить что-нибудь в машине. Спокойно, не показывай, что тебе обидно. Начальница и подчиненный. Он просто испугался. Запихав духи обратно в пакет, я постаралась беспечно улыбнуться Сергею.
– Тогда просто поверьте на слово, они очень вкусные.
Всю обратную дорогу я не сводила с водителя пристального взгляда. Пришлось даже развернуться вполоборота. Сидеть так очень неудобно, но я терпела. Наконец Сергей не выдержал.
– Анна Александровна, что-то не так?
– Все в порядке, а почему вы спрашиваете? – невинно осведомилась я.
– Вы так смотрите…
– Хочу сдать на права, вот и пытаюсь постичь премудрость всех этих ручек и рычагов. И ради Бога, давайте без отчества и на ты. Чувствую себя училкой.
– Хорошо. Будем на ты. Водить машину легче легкого. Если хочешь, я потом покажу.
– Здорово. Когда?
– Как-нибудь потом. Сейчас дорога скользкая, это может быть опасно.
– Ловлю на слове. А сейчас можешь отвезти меня в какое-нибудь приличное кафе? Голова раскалывается. Умру, если не выпью кофе.
Вскоре Сергей притормозил возле симпатичной вывески.
– Устроит?
– Вполне.
Я выпорхнула на улицу, с удивлением обнаружив, что водитель остался сидеть в машине.
– А ты разве не пойдешь?
– У меня кофе с собой, – хмыкнул он, кивнув на небольшой термос.
– Расслабься, я же тебя не в загс зову, – засмеялась я. Обошла машину и распахнула дверцу с его стороны. – Всего пять минут.
Сергей молча вышел и проследовал в кафе, я бодро потрусила следом. Затем, обалдев от собственной наглости, повисла на его руке.
– Голова кружится, – заявила я в ответ на недоуменный взгляд. – Не упасть бы.
В зале он усадил меня за первый же столик и заказал подошедшему официанту две чашки кофе.
– Не сердись, что я так тебя схватила. Это давление. Сейчас пройдет.
Он впервые посмотрел на меня без былой настороженности.
А потом мы пили кофе из маленьких чашечек. Я жаловалась на питерскую осень, а Сергей говорил, что раньше жил в Новосибирске, и ему нелегко привыкнуть к нашему климату. Уходить не хотелось, и я нарочно по капельке цедила бодрящий напиток.
– В Новосибирске красиво? – спрашивала я.
– Посмотри в интернете, и узнаешь.
– Не хочешь рассказывать?
– Лучше один раз увидеть своими глазами.
– Тебе нравится Петербург?
– Нормально.
– А наш дом?
– Нормально.
– Как тебя в Питер занесло?
– Нужны были деньги, а тут предлагали хорошую работу, – пожал он плечами.
– Кем ты работал?
– На стройке.
– Как водителем стал?
Сергей глубоко вздохнул и отодвинул пустую чашку. Может, проблемы какие, и ему неприятно вспоминать.
– В моей биографии нет ничего интересного. Давай я потом расскажу. Голова прошла?
– Почти.
– Еще кофе хочешь?
– Нет. Открою страшную тайну: готовят его здесь паршиво.
– Согласен. Выдвигаемся?
– Уже? – я принялась вертеть салфетку так и сяк, пока не сложила из нее бабочку. – Нравится? Дарю.
– И что я с ней делать буду? – хмыкнул Сергей. Но бабочку взял и даже сунул в карман.
– Ты прикольный. Мне нравишься, – ухмыльнулась я в ответ.
– Пора ехать. Я должен еще отвезти твоего отца в город, – буркнул Сергей, поднимаясь.
Кажется, лед тронулся.
* * *
Таня бегло взглянула на мою птицу счастья и дала следующее задание. Теперь надлежало выписать в столбик все события за день, которые меня порадовали. А в другой столбик, которые огорчили или вызвали раздражение.
– Чувствую, ты собралась диссертацию на мне защищать, – съязвила я. Мы по обыкновению сидели в мастерской и пили сладкий чай. Я бы предпочла чего покрепче, но Тане вечером на работу. Она и забежала-то ко мне на часок.
– Нет, дорогая, не тянешь ты пока на диссертацию. И то, слава Богу, – ответила та.
– Чего это не тяну?
– Радуйся. У людей бывают проблемы, что за год не разгрести. А у тебя всего лишь временные трудности.
– Тань, я так устала…
– От чего? – усмехнулась она.
– От неустроенности. Понимаешь, вот, вроде, все есть, но это не мое. Я сама лично ничегошеньки не достигла. Дом папа построил, диплом он же помог получить. Знаешь, какой конкурс в художке был? Сама бы в жизнь не поступила, если б он репетиторов не оплатил.
– Вспомнила тоже. Когда это было, – усмехнулась Таня. – Ты через раз как напьешься, вспоминаешь. Давай что посвежее.
– И ты туда же. Нет бы, пожалеть.
– Чего жалеть-то? Жалко неизлечимых больных. Детей в детдоме. Брошенных стариков. А ты? Руки-ноги целы, башка соображает. В личной жизни все о кей. По-моему, ты просто маешься от скуки.
– Давай, размазывай, психолог, – я попыталась было изобразить глубокое душевное страдание, но самой стало смешно.
– Есть что новое? – Таня кивнула головой в сторону большой комнаты, где я творила величайшие произведения.
– Пойдем, покажу.
Я с энтузиазмом поднялась, включила свет и жестом фокусника сбросила ткань с наполовину готового Толиного портрета.
– Э-э-э, сильно, – протянула подруга. – Не было бы Влада, я б влюбилась.
– Я тебе влюблюсь!
– Ревнуешь? То-то же.
Я глубоко задумалась. В моем представлении, ревность – это чувство собственничества и боязнь потерять дорогого человека. Боюсь ли я потерять Толю? Он идеально мне подходит. Но если бы что-то произошло, и мы расстались, думаю, убивалась бы я недолго.
– Слушай, а почему именно в таком виде? – кивнула Таня на картину.
– Не знаю. Так увидела. Можно было еще в рыцарских доспехах. Но я не особо разбираюсь в средневековой моде. К тому же Толя наотрез отказался позировать, так что лицо я писала по фото.
– Больно суровый.
– Нормально.
– Есть планы на выходные? – резко поменяла она тему.
– Пока не знаю. А что?
– Пошли в театр.
– А что Влада не зовешь? – хмыкнула я.
– Понимаешь, постановка, как бы это помягче сказать, не совсем классическая. Думаю, лучше парня не шокировать.
– Это что, того скандального режиссера? Я афишу видела.
– Вот-вот.
Никуда особо не хотелось. Но, с другой стороны, что я буду делать. Торчать в мастерской или сидеть с Маринкой в очередном ресторане. Толя улетает в Дрезден до четверга, так что вариантов у меня немного. Театр так театр.
Постановка оказалась дрянью. Мат через слово, грубость и агрессия. Я не ханжа, но театр у меня всегда ассоциировался с чем-то прекрасным. После спектакля хотелось чувствовать себя окрыленной, а не оплеванной. А тут такое отвращение, словно я не в зале сидела, а в мусорном баке. Казалось, от меня даже пахнет помойкой. Тане я ничего не стала говорить, тем более, что постановка ей, кажется, понравилась. Но зареклась куда-либо ходить, не ознакомившись с материалом и не изучив отзывы самым тщательным образом.
Полдня я валялась в кровати. Получала ни с чем не сравнимое наслаждение просто от самой мысли, что можно никуда не торопиться. Я одна. Маму по старой привычке пригласили судить какой-то танцевальный конкурс. Провинциальный городок. Для них моя мама – звезда. Тем более, ехать в такую глушь мало кто соглашается. Она отбыла еще вчера, вернется в лучшем случае послезавтра. Папа как всегда на работе. Толя в Дрездене.
Вот чудеса, без Толи мне тоскливо, хоть волком вой. Я тороплюсь закончить портрет к его возвращению. Толина дотошность в некоторых вопросах виделась теперь издержкой профессии. Отец требовал по сто раз перепроверять документы. И вовсе он не зануда. Это все глупая Танина идея про самооценку, высказанная под коньячок. С чего я так ухватилась за нее? Многие говорят, что с Толиком мы гармоничная пара. Никогда не ссоримся. Он находит довольно милым и мой вздорный характер, и чудачества.
Летом, когда белые ночи закончились, мы неоднократно встречали рассвет на крыше. Стелили одеяло, ложились голова к голове и молча смотрели, как гаснут звезды, как постепенно розовеет небо. Казалось, стоит только вытянуть руку вперед, и ты схватишь облако. Я не могла сдержать восхищения и лепетала что-то бессвязное. А у Толи были такие счастливые глаза! Эти волшебные минуты неоднократно потом снились мне.
Нет, все-таки мне повезло. Повезло, что я в самый последний момент купила билет на тот «Спасан», что поезд качнуло, и я задела Толика плечом.
Что бы там Таня ни говорила, я самая счастливая на свете. Потому что у меня есть такой замечательный парень. Потому что мне не надо вкалывать по двенадцать часов в сутки за смешную зарплату, жить от получки до получки и одеваться на распродажах. Потому что я могу исполнить любое свое желание, даже сиюминутную прихоть, нисколько не беспокоясь, что мне не хватит денег. Я живу в коттедже, который убирает приходящая домработница, и даже собственный водитель у меня имеется.
Была бы я счастлива, не имей всего этого? А вот об этом лучше не думать, потому как заканчиваются такие размышления плачевно.
Вот наша соседка, Зоя Ивановна, тетя Зоя, как я по детской привычке ее зову, простая медсестра в местной поликлинике. Зарабатывает в месяц столько, сколько я трачу за один день. Она во много раз счастливее многих моих знакомых. У нее большая дружная семья. Со своим мужем, дядей Женей, они прожили уже почти тридцать лет. А он все так же смотрит на нее влюбленными глазами, когда они за ручку идут по поселку после работы. Мне даже немного завидно. Мои собственные родители давно живут каждый своей жизнью.
Пока к нам не устроился Сергей, дядя Женя несколько раз выручал, и подвозил меня в город. Ему ни разу не пришло в голову взять предложенные за проезд деньги. Для него было нормальным просто по-соседски помочь. Машина у него самая простенькая, дети в складчину купили на юбилей. В салоне играет ретро-музыка, наверное, такую слушали в его молодости. Он доволен. Жизнь удалась. А я бы так смогла?
Я попыталась было представить себя через тридцать лет. Мне будет пятьдесят четыре, еще не старая. А рядом верный спутник жизни. Тщетно я напрягала фантазию, ничего не получилось. Так что я махнула рукой на это глупое занятие и, наконец, отлепилась от кровати.
Вот чудо, с кухни доносится музыка. Тяжелый рок. Это что-то новое. Неужели, у нас гости? Быть такого не может.
Снедаемая любопытством, я тихо проскользнула в кухню и замерла как громом пораженная. Сергей в неизменных джинсах и футболке что-то жарит на сковородке, попутно кивая в такт неизвестному мне исполнителю. Рядом лежит смартфон, откуда, собственно, и раздается музыка. Мне видна лишь его спина, и я могу сколь угодно наблюдать за работой мышц, когда он, к примеру, помешивает в сковородке или добавляет приправы. В нем чувствуется мощь, а еще сильное мужское начало. В животе стало щекотно. Некстати вспомнилась Танина шутка про старый шкаф. Из него выпорхнула моль, а Таня сказала, что это бабочки у шкафа в животе. Я фыркнула. Сергей оглянулся. Прищурил глаз и весело мне улыбнулся.
– Не знал, что вы дома. Обедать будете?
– Прямо идеальная картинка из журнала для девушек – хмыкнула я, стараясь скрыть смущение. Думаю, Сергей это понял и нисколько не обиделся.
– Что поделать, холостяцкая жизнь накладывает отпечаток.
– Чем так вкусно пахнет?
– Омлет с сосисками от шеф-повара, – просто ответил он. – А еще в шкафу травки нашел. Надеюсь, вы не против, что я тут рылся на полках?
– Мы же, вроде, на ты.
