скачать книгу бесплатно
– Ну, если не королева, – засмеялась Яна, – то принцесса точно.
– Мда…, где только мой принц на белом коне, – мечтательно проговорила Алина.
– Скачет где-то, в пробках застрял, – сказала Яна, и обе девушки весело рассмеялись. Это была их любимая шутка, и Яна едва не расплакалась, когда Алина снова начала шутить.
– Что ты читаешь? – поинтересовалась Яна, когда смех стих.
Алина развернула ноутбук экраном к подруге.
– Смотри, Мариуш Кедзерский родился без рук, но его мечтой было рисование, и он смог её исполнить. Теперь он известный художник. А вот ещё. Хуан Гофу потерял обе руки в четыре года из-за сильного удара током. Но это не остановило его на пути к мечте, и в 12 лет он научился рисовать ногами. Потом я нашла Питера Лонгстаффа, который родился без рук, став жертвой талидомида, который принимала его мать во время беременности. Но он никогда не считал себя инвалидом. Он научился рисовать правой ногой. Представляешь, эти люди не отчаялись. Они нашли в себе силы двигаться дальше и реализовывать свои мечты.
Алина немного помолчала, меняя картинки на экране ноутбука. Яна внимательно разглядывала подругу, стараясь заметить признаки депрессии или лихорадочного психотического состояния, но видела только сосредоточенность и собранность. То, чем обычно отличалась Алина на тренировках. Яна перевела дух и обратила внимание на то, что показывала ей подруга.
– Сначала я искала художников-инвалидов. А потом решила посмотреть спортсменов. И их тоже оказалось очень много. Вот, например, Оскар Писториус. Он инвалид с рождения. У него нет обеих ног ниже колена. Но он стал легкоатлетом-бегуном и даже соревновался с полностью здоровыми спортсменами и достиг огромных успехов. Представляешь! Вот это воля к жизни и к победе, – Алина поймала себя на том, что говорит словами Сергея Леонидовича и улыбнулась про себя.
– Лим Дон Хён из Южной Кореи, – продолжала Алина, – почти слепой, но занимается стрельбой из лука. Он не пользуется ни контактными линзами, ни очками и не делает лазерную коррекцию зрения. И, хотя он и видит мишени в виде цветных пятен, это не помешало ему стать двукратным олимпийским чемпионом и четырёхкратным чемпионом мира.
Яна заинтересованно следила за рассказом подруги.
– Потом я решила поискать горнолыжников с разными увечьями. Ты знаешь, люди без ног, оказывается, тоже могут кататься на горных лыжах. И даже парализованные, такие, как я. Есть приспособление, называется монолыжа. Вот, посмотри, – Алина пододвинула ноутбук к подруге, – это сидение, укреплённое на одной лыже, у которого есть дополнительные приспособления – привязные ремни и амортизаторы. А вместо палок используются оутриггеры. Такие костыли с маленькими лыжами на конце. Они помогают поддерживать баланс и управлять.
– Ты хочешь попробовать монолыжу? – спросила Яна.
– Я пока только думаю об этом, – честно ответила Алина, немного помолчала, а потом продолжила, – знаешь, я даже не предполагала, что могу оказаться тут. Ну, по эту сторону. Мне и в страшном сне не могло присниться, что когда-нибудь я буду прикована к инвалидному креслу. Мне казалось, что если такое произойдет, то лучше сразу умереть, потому что жизнь в этот момент точно закончится. Но всё оказалось совсем не так.
Яна молчала и внимательно слушала подругу, боясь спугнуть ее настроение и желание поделиться наболевшими переживаниями.
– Оказывается, инвалидность – это всё-таки не приговор. И настоящей жизни тут не меньше, чем у обычных здоровых людей, – улыбнулась она, глядя на Яну. – Только надо решиться заново жить, а это оказалось самым трудным. По крайней мере, для меня. Ну, ты понимаешь.
Яна утвердительно кивнула.
– Знаешь, честно говоря, я все же побаиваюсь пробовать монолыжу. Да и стоит она очень дорого. Где я возьму такие деньги?!
– Об этом не переживай, – сказала Яна. – Мы что-нибудь придумаем. Поговорю с тренером, попробуем вместе собрать деньги и купить тебе монолыжу. Самое главное, что ты опять с нами!
– Да уж, в строю, – Алина невесело улыбнулась. – Как там дела вообще? Как Пал Ильич?
– Все как всегда, – Яна рассмеялась. – Костерит нас на чем свет стоит. А уж когда подготовка к соревнованиям, мы кроме мата нормальных слов и не слышим. Поверь, ничего не изменилось.
Девушки немного помолчали, каждая занятая своими мыслями. Потом, словно решившись, Яна сказала:
– Когда с тобой случилось это несчастье, Пал Ильич нас всех собрал и сказал, что ты всегда будешь членом нашей команды. Несмотря ни на что. И если захочешь вернуться, то тебя всегда примут с распростертыми объятиями. Он даже предложил создать новую должность, чтобы ты могла продолжать работать.
Алина почувствовала, как увлажнились ее глаза. Она любила тренера и очень уважала его. Но после аварии не хотела его видеть, а теперь жалела, что так и не поговорила с ним. Его мудрость и спокойная рассудительность точно не были бы лишними.
– Не знаю, стоит ли говорить, – замялась Яна, – но, наверное, расскажу. Когда мы все узнали, почему ты оказалась тогда на дороге, Дамир пришел в тренерскую и молча набил морду Матвею. Их еле растащили. Матвей еще пытался что-то доказывать, но никто не стал его слушать. Его заклеймили предателем, а Пал Ильич выгнал из команды. Причем никаких рекомендаций он ему не дал. От него отвернулись все. Понимаешь, абсолютно все. Даже те, кто раньше в рот ему смотрел. А теперь он куда-то уехал. И никто не знает, куда.
Алина покачала головой. Как ни горько ей было вспоминать предательство теперь уже бывшего мужа, такая сплоченность команды грела ей душу. А поступок Дамира и вовсе удивил. Она никогда особо не обращала на него внимания. Просто он всегда был рядом.
Эта мысль была для Алины новой. С Дамиром, как и с Яной, они выросли вместе. Общались ещё со школы, но никогда особо не сближались. Но на него всегда можно было положиться. Если случалась какая-то беда, Дамир никогда не отказывался помочь, даже если у него и были важные дела. В отличие от Матвея.
Яна просидела у подруги до самого вечера. Они о многом успели поговорить. Даже построить разные планы на будущее. Вечером в палату зашёл Сергей Леонидович. Увидев двух девушек, увлечённо обсуждающих возможности монолыжи, он удовлетворённо улыбнулся и вышел…
Часть 3
После выписки из больницы Алина поселилась у мамы в небольшой двухкомнатной квартирке на окраине городка. Яна давно забрала вещи подруги из квартиры, которую та снимала вместе с Матвеем. Но передвигаться на инвалидном кресле по крошечным комнатам и коридору было очень неудобно, поэтому к лету было принято решение сменить жилье. Квартиру продали, а вместо нее купили небольшой домик с участком в пятнадцать соток в садоводческом товариществе, куда потихоньку начинали перебираться горожане, уставшие от толкотни, скученности и постоянных пробок. Алина получила возможность больше времени проводить на воздухе, не опасаясь чужих любопытных глаз. Она подолгу гуляла, наловчившись передвигаться на кресле по неровным дорогам поселка. Часто она брала с собой альбом, карандаши или пастель и рисовала открывающиеся пейзажи. Алина вновь открывала для себя радость творчества, которую забросила после замужества. Теперь ничто не мешало ей изучать новые творческие направления, и она подолгу просиживала за ноутбуком, рассматривая мастер-классы, а потом претворяя их в жизнь. Так она навязала множество пледов, салфеток, наволочек и даже ажурных шторок на террасу. Расписала разделочные доски, разрисовала стены сарая и превратила старые цветочные горшки в настоящие рукодельные шедевры. Мама, Яна и Дамир сделали для нее удобные высокие гряды, и девушка смогла высадить в них яркие благоухающие цветы. Алина не давала себе ни минуты просиживать без дела, потому что боялась снова поддаться той тоске, которая чуть не свела ее с ума в больнице.
Друзья по команде часто навещали ее, привозили разные материалы для творчества и книги. Несколько раз заходил Пал Ильич и обсуждал с Алиной её дальнейшее будущее в спорте. Он предлагал ей продолжить работать в должности тренера-консультанта для молодых спортсменов, и девушка обещала подумать над этим. Сама она пока не очень хотела возвращаться, но, со временем, возможно, так и будет.
Место, где теперь жили Алина и Тамара Петровна, было очень живописным. Их участок расположился на самой окраине поселка и почти вплотную прилегал к небольшой речке, за которой начинался густой смешанный лес. Маленькая, но полноводная речушка обладала весьма стремительным течением, а около дома Алины делала небольшой поворот, образуя тихую заводь. Берег вдоль реки сплошь зарос тростником, стрелолистом и сусаком, распустившим к середине лета бело-розовые зонтики цветков. В тихой заводи поселились дикие утки, и Алина часто подолгу наблюдала за их жизнью, делая зарисовки в альбоме. Утки совсем её не боялись, иногда подходили совсем близко, и девушка любовалась переливами света на их перьях. На деревьях, росших около воды, щебетали птицы, а лесные пернатые вторили им в ответ.
Сидя у реки, девушка полной грудью вдыхала свежий терпкий аромат леса, смешанный с запахами реки и водных растений. Она заново открывала для себя жизнь теперь уже в иных её проявлениях. В том, чего раньше, в суете и гонке за победой, просто не замечала. Эта жизнь не была такой стремительной, но она была полной. И, несмотря на глубоко занозившую душу тоску, Алина радовалась каждому прожитому дню, каждой маленькой творческой победе, каждому вдоху, напоенному природным благоуханием.
В этот день девушка приехала к реке пораньше. Она хотела зарисовать яркие краски восходящего солнца, которое заливало все вокруг неистовым розово-лиловым сиянием. Поднимавшееся светило заставляло лес менять свои оттенки от темно-зеленых, почти черно-оливковых, до цвета зеленого мха и изумруда. Алина погрузилась в созерцание и рисование, как вдруг за ее спиной раздались осторожные шаги. Она стремительно обернулась, выронив альбом и мелки.
– Прости, я тебя напугал, – это был Дамир. Он тихонько пробирался через густые прибрежные кусты. – Я, правда, не хотел. Обычно ты приходишь позже.
Алина, прижав руки к груди, старалась успокоить бешенное биение сердца. Она перевела дух и сказала:
– Привет! Я даже не слышала, как ты подкрался.
– Я не подкрадывался, – засмеялся Дамир. – Просто хотел тихонько пройти вдоль берега.
Теперь уже Алина звонко рассмеялась.
– А чем тихонько пройти отличается от подкрадываться?
Дамир смущенно пожал плечами.
– Ладно уж, чего там. Все равно я никого не нашел.
– А кого ты искал? – заинтересовалась девушка.
Юноша, смутившись, ответил:
– Кошку с котятами.
Алина вопросительно подняла брови.
– Я волонтёр в нашем приюте для бездомных животных. Какой-то рыбак видел на берегу коробку с кошкой и новорождёнными котятами. Я хотел их найти. Здесь они не выживут.
– Ты никогда не говорил, что ты волонтёр, – в глубоком изумлении произнесла Алина.
– Так ты и не спрашивала, – улыбнулся Дамир. Он сел на берегу, опустил босые стопы в реку, сорвал травинку и принялся в задумчивости ее жевать.
Девушка во все глаза смотрела на Дамира и словно впервые его видела. Как могло получиться так, что, зная его практически всю жизнь, она на самом деле ничего о нем не знала. Они выросли вместе, жили в одном дворе, ходили в один и тот же класс. И даже спортом занимались вместе. Алина настолько привыкла, что Дамир всегда рядом, что перестала обращать на это внимания. А потом её ослепил показной блеск Матвея, и Дамир скрылся в его тени. А теперь она словно заново знакомилась с ним, узнавала его с разных сторон и то, что она видела, нравилось ей всё больше и больше. Как же она могла быть раньше настолько слепой?
Дамир был невысоким русоволосым молодым мужчиной с яркими синими глазами, которые всегда смотрели внимательно и немного смешливо. Его фигура не была такой рельефной, как у Матвея, но он был жилистый и подтянутый. Как-никак, спортсмен. И тоже чемпион. Лыжник он был отменный. Профессиональный и очень разумный. Опять же, в отличие от Матвея. Даже экстремальные выходки он совершал, всегда всё заранее продумав. Никогда не распускал павлиний хвост и никому ничего не доказывал. Дамир был полностью самодостаточен и уверен в себе. И ещё – всегда очень спокоен. Алина не могла припомнить случая, когда он выходил из себя. И не могла себе представить, как он расквасил нос её бывшему мужу. Наверное, на это стоило посмотреть. Она усмехнулась про себя.
– Чему ты улыбаешься, – спросил Дамир. Оказывается, пока она предавалась размышлениям, он внимательно вглядывался в ее лицо.
– Да так, пришла одна мысль, – отчего-то смутилась Алина. И вдруг спросила:
– А почему у тебя имя восточное?
И вдруг, испугавшись, что сморозила глупость и была бестактной, добавила:
– Если, конечно, можно об этом спрашивать.
– Конечно, можно, – широко улыбнулся он. – Просто я удивлен. Раньше ты не спрашивала.
– Раньше я много, чего не делала. Особенно того, что надо было, – вздохнула девушка. – Так почему? У всех твоих родственников имена русские.
– Мой отец был военным, – рассказал Дамир. – В молодости его отправили в Афганистан. В роте у него был друг, которого звали Дамир. Тот однажды ему жизнь спас, и отец пообещал, если у него родится сын, он назовет его Дамир. Отец погиб во время одной из военных кампаний, но обещание свое сдержал. Так я и получил свое имя. Дамир Сергеевич.
Они немного помолчали, и Алина подумала, что даже молчать в его присутствии ей комфортно. С Матвеем так не получалось. Она сразу же начинала чувствовать неловкость и пыталась заполнить пустоту словами или действиями.
«Так, – одернула она себя, – хватит их сравнивать. Они совсем разные, да и нехорошо это по отношению к Дамиру».
Но это оказалось не так-то просто. Сознание услужливо подкидывало ей воспоминания, и Алина волей-неволей представляла, а если бы Дамир оказался в тех ситуациях, как бы поступал он.
Пока Алина пребывала в смятении, юноша протянул руку к альбому и спросил:
– Можно?
Девушка утвердительно кивнула. Дамир принялся рассматривать рисунки, а потом сказал:
– Очень красиво! Знаешь, у тебя талант.
Алина смущенно пожала плечами.
– Нет, я серьезно, – продолжал Дамир. – Ты потрясающе рисуешь. Вот на этом рисунке утки получились, как живые. И пейзажи все, словно фотография.
– Я давно уже не рисовала. Раньше времени не хватало. А вот теперь его хоть отбавляй, – она тяжело вздохнула.
– А ты не пробовала рисовать на заказ? Или писать портреты? На этом можно неплохо заработать.
– Не знаю, может, ты и прав. Но я пока не готова к этому.
– Можешь выставить свои работы в интернет. В соцсети, например. Чтобы о тебе узнали, как о художнике.
– Я не выходила в соцсети с того дня, когда всё это случилось. Ну, ты знаешь. И пока не хочу, – Алина покачала головой.
– Я понимаю, – ответил Дамир. – Но, если вдруг соберешься, дай знать. Помогу, чем смогу.
Он поднялся, отряхнул джинсы от сухих травинок и обулся.
– Мне пора. Пройдусь еще дальним берегом, а потом на работу. Вечером ещё в приют заехать нужно. Хорошего тебе дня!
Дамир развернулся и направился было к тропинке, вившейся между деревьями, как его догнал голос Алины:
