Повелитель

Рашид Кабжанов

Повелитель

Медина, 13 лет спустя от хиджры. Огромный восточный город с оживленной торговлей, жаркое солнце, полдень, сотни людей на базарной площади, куда приехал халиф мусульманский Умар ибн аль-Хаттаб. Люди в тюрбанах и халатах приветствовали халифа и поднимали правую руку со словами «мир вам». Вокруг росли пальмы, также повсюду были верблюды и лошади.

Правитель обходит рынок, где навстречу ему выходит человек, который следит за порядком в торговле:

– Мир вам, о повелитель правоверных.

– И вам мир, – отвечает халиф.

– О повелитель правоверных, – продолжает мужчина, – вы останетесь довольным как обстоят дела на рынке. Никто не обратился ко мне с проблемами с прибылью, обманом или стоимостью…

Но тут внимание халифа привлекло животное и он спросил:

– Кто хозяин этого здоровенного верблюда?

– Твой сын, о повелитель правоверных, – Абдулла ибн Умар, – ответил ему мужчина.

– Где он? – спросил Умар. И спустя всего несколько минут сын уже стоял перед отцом.

– Что это? – с упреком спросил Умар у Абдуллы.

– Мой верблюд, о повелитель правоверных, я привел его чтобы продать, – ответил сын.

– Мне это известно, – парировал отец.

– Я купил его, отправил его на общее пастбище для мусульман, заботился о нем. А когда он набрал вес, я привел его на рынок с той же целью, что и другие мусульмане.

– Пастбище принадлежит всем мусульманам, и они пасут там своих верблюдов.

– И я тоже отношусь к ним.

– Верно, но почему он здоровее других верблюдов? – повысил голос отец и продолжил: наверно, управляющий пастбищем больше заботился о твоем верблюде по той причине, что ты мой сын? Наверняка он говорит: «Напоите верблюда сына повелителя правоверных, накормите верблюда сына повелителя правоверных»?

– Аллах свидетель, я не просил их об этом, – возразил сын.

– Даже если это и так, то я непременно спрошу с них за это, – парировал отец. А ты оставь себе причитающуюся сумму, а остальное отправь в казну. Этот верблюд стал здоровее других только за счет доли других верблюдов, которые на пастбище, – строго сказал Умар.

– Слушаю и повинуюсь, – с улыбкой и покорностью ответил сын.

А те, кто слышал этот разговор, с удовлетворением кивали головой.

Тут Артур оторвался от текста бумажной книги, страницы которой были желтыми и потрепанными. Он на секунду вспомнил своего любимого деда Назыра, который подарил ему эту книгу много лет назад и просил беречь ее.

Только спустя много лет Артур понял, что иметь бумажные книги было преступлением, что правительство их запрещало, а те, кто имел такие книги, подлежали аресту и наказанию за использование устаревших технологий.

Ему удалось ее сохранить лишь потому, что отец, который работал в управлении городом, не уделял ему особого внимания, а книга лежала на дне коробки с игрушками.

Теперь, когда Артуру было уже 30 лет и он был командиром межгалактического военного корабля, ему было позволительно избегать досмотра, когда он поднимался на это судно. Так и оказалась она у него в каюте в длительном полете.

Сейчас он задумался над тем, что система безопасности корабля записывает все происходящее на корабле, за исключением каюты и туалета с душевой, и то если ты выключаешь бортовую связь. «И даже в каюте, если я усну, то не узнаю, что, пока я сплю, командование может включить или выключить эту связь и даже слышать мой храп».

Так же он припоминал, как ему было неприятно осознавать, что каждый его шаг, каждое передвижение любого человека фиксируется на фото и видео дома, на улице, в машине.

«Дед же мне рассказывал, что было время, когда у людей был не биопаспорт, а бумажный паспорт, который они носили в кармане. Потом появился пластиковый, который умещался в кожаном кошельке, который был маленькой сумкой для денег, который носили также в кармане. А когда я родился, то прямо в роддоме мне вживили биопаспорт, который внешне похож на четыре полоски длиной с сантиметр на внутренней стороне запястья.

Теперь всю жизнь это паспорт на моей коже. Даже в детстве я помню, как бегал за мороженым или жевательной резинкой в магазин, а папа или мама пополняли мне этот паспорт деньгами. Мне тогда было непонятно, почему, показав свою руку, я мог взять то, что мне хотелось, а иногда нет.

Мама тогда объясняла мне, что у меня нет денег, а я своим детским умом не мог понять: каких таких денег, я же показал свою руку?

Правда к 5-6 годам я уже научился подключаться к монитору и видеть какие-то цифры, которые означали, что я могу делать покупки. А если были не цифры, а кружок, то это означало, что денег у меня нет.

Более полное понимание денег ко мне пришло только к годам двадцати. И дело не в том, что я был несообразительным или даже тупым, а в том, что я был очень умен и мне было непонятным, почему тот, кто трудился целый день, выполнял тяжелую работу, не мог даже нормальную еду себе купить, а я мог просто попросить денег, и они у меня появлялись. А мой школьный друг имел их всегда и мог себе купить все, что он захочет. Что еще больше ломало мое понимание сути денег.

Я уже работаю 7 лет, прошел путь от штурмана до капитана судна, но мне до сих пор приходится отдавать почти половину своих денег на погашение моего обучения, моего питания, которое я получил, пока учился в космической академии.

Я скоро женюсь и куплю квартиру, за которую буду платить до самой отставки, это больше двадцати лет, и это при моей зарплате, которая является предметом зависти для многих людей. Через три года я смогу получить квартиру от государства бесплатно, но она будет такой неказистой, что лучше ее не брать и не быть обязанным государству, а банку.

Банк просто будет забирать половину денег, которые поступают ко мне на паспорт, а государство будет оставлять мне только десять процентов, если я потеряю работу.

Пока я работаю, мне выдают даже устройство мобильной связи, которое, как часы моего деда, всегда на моей левой руке. Я помню, как я смеялся, когда дед показывал свои фотографии, где у него был компьютер, который нужно было носить в специальной сумке и он весил пару килограмм и работал, получая электричество через провода. А если его отключить от проводов, то его энергии хватало только на пару часов. Это не сравнится с моим мобильником, который работает от тепла моего тела и ему не требуется подзарядки.

Прочитав этот эпизод из книги, я понимал, что как все это круто, все эти устройства, все эти качественные картинки, высокая скорость передачи данных, но где же та свобода, достоинство и честь людей? Почему у нас люди становятся бродягами, обитают в подвалах и погибают без еды и нормальных условий в тот момент, когда у некоторых людей есть целые острова, огромные дома, собственные межпланетные космолеты и деньги, которых хватило бы на целую страну.

В последнее время я стал чаще задумывать о деньгах, о своей жизни, о жизни людей, которые жили задолго до нас. Почему мой школьный друг Сармет всего за пять лет стал главой города и стал еще богаче. Это даже не верно, почему? Я же знал почему: ведь у него было много денег, чтобы получить этот выгодный пост.

Он же сам мне рассказывал, как легко ему теперь даются деньги, как будто раньше у него были с этим проблемы. Он просто подписывает бумаги нужным людям и его состояние множится.

Как я могу пройти мимо охраны на свой корабль, так Сармет может пройти мимо налоговой службы и получать любые деньги, любым путем. Я точно не знаю, как он обходит систему отслеживания доходов, но знаю наверняка, что мне или другому обычному человеку это никогда не сделать.

Прошло наверно около семи дней, с тех пор как у меня появились эти мысли о деньгах, о справедливости и уже несколько дней я чувствую слабость.

Утром я проснулся от стука в мою каюту. Это был мой заместитель – Анвар. Когда я открыл дверь, то увидел, что с ним были двое конвойных.

Меня отвели в изолятор и там мне объяснили, что я нарушил закон об использовании старых технологий, у меня нашли и изъяли бумажную книгу. Мобильник у меня тоже забрали и теперь я был без связи.

Спустя пару часов со мной связался судья с Земли, он сказал, что я признан виновным также в нарушении закона о мирном существовании и я замышляю дурные мысли и деяния. Я не мог поверить своим ушам, только вчера я был капитаном корабля, а сейчас я заключенный, которому предстоит принудительное лечение и тюрьма.

Несколько недель в изоляторе закончились и меня привезли под охраной в специальную больницу. По дороге мне на шею закрепили кольцо. И только уже в самой больнице мне объяснили, что это очиститель мыслей, который защищает мое окружение от моих дурных мыслей.

Вначале мне показалось, что эта больница вполне даже нормальная, что я бы не против здесь «отдохнуть», но все было не так-то просто. Уже на следующий день мне принесли пилюли, которые вызывали у меня тупость и бессилие. Я пытался не пить их, но меня привязали к кровати жгутами и силой влили их в рот. Так же мне пригрозили, что если я не буду их пить по доброй воле, то мне поставят укол.

Я опять отказался их пить и мне сделали укол. Теперь, когда я немного отошел от его воздействия, я понимаю, что укол гораздо хуже, он отнимает у меня жизнь, он сводит судорогой мои мышцы и спутывает мысли.

В моменты между пилюлями или уколами, когда у меня было более нормальное состояние, медсестра мне объяснила, что мой паспорт также служит передатчиком моих мыслей. Нет, они не знают мои мысли, но по цвету моих мыслей они определяют, что я угрожаю обществу. Что мои мысли уже становятся зелеными, чаще еще желтые, и когда будет больше зеленого, то меня отправят в тюрьму.

Сегодня настал тот день, когда мое лечение закончилось и мне уже три дня не давали лекарство. Знакомая медсестра подошла ко мне и спросила, чего я хочу. Я пытался что-то сообразить, что-то вспомнить, но мне ничего не приходило в голову. Она попросила вспомнить мое детство и после долгих мучений мне удалось вспомнить свое первое мороженое, которое купила мне мама. Оно было холодное и покрытое тонким слоем шоколада. Я его ел и был счастлив.

У меня катились слезы по щекам. Я сказал медсестре, что я хочу мороженое. И она принесла мне мороженое. Сегодня можно было исполнить мою прихоть, ведь завтра меня уже заберут в тюрьму.

Я пытался есть мороженое, но у меня сильно тряслись руки, в голове было пусто. Я понимал, что в свои тридцать лет у меня уже не было сил, здоровья, памяти. Где-то вдали блестели миражи сознания, которые вытравили эти уколы и таблетки.

Последняя нормальная мысль у меня была в ночь до моего ареста, когда я прочитал слова Умара о том, что предназначение власти – не в том, чтобы устрашать людей, цель власти – прекращение гнета и возвращение прав людей, власть должна оставить довольным сильного и защитить слабого. Власть защищает людей в государстве, а не защищается сама от них. Что когда люди увидят справедливость и заботу о них, то они будут защищать правителя больше, чем самих себя. А иначе он погубит себя и свой народ».

Автор: Рашид Кабжанов, 2016