скачать книгу бесплатно
– Да не издеваюсь я над вами! – Чан Чон Мин повысил голос. – Когда я задаю вопрос, я в буквальном смысле это и спрашиваю.
Ну тогда я не поспевала за его ходом мысли.
– Конечно, я буду сидеть как на иголках! Предыдущие смерти происходили раз в три дня. Значит, какая-то девушка стихии воды умрет в Йемтео через два дня, а дерева – еще через…
– Ой, можете нас сфоткать? – К нам подбежала незнакомая девушка и вежливо поклонилась.
Я взяла у нее телефон, сняла их с парнем на фоне павильона. Они дурачились, строили рожицы, обнимались, и я испытала привычную зависть.
– Давайте теперь мы вас, – счастливо сказала девушка и потянула руку за моим телефоном.
Я посмотрела на лицо инспектора, приветливое, как надпись «Осторожно, злая собака», и протянула ей телефон. Схватила инспектора за рукав и подтянула к резной колонне. Каждый раз, дразня его, я на несколько секунд забывала о своих проблемах.
– Что вы такие грустные?! – удивилась сияющая от радости девушка. – Поцелуйтесь, ну или хоть улыбнитесь!
Я показала камере сердечко и вытянула губы, как для воздушного поцелуя. Весело покосилась на инспектора, но тот стоял как министр эпохи Чосон, позирующий для портрета.
– Благодарю! – Я поклонилась девушке и забрала телефон, умирая от желания глянуть на фотки. – Желаю вам счастья.
– И вашей паре тоже желаем всего наилучшего!
Парочка поклонилась нам и весело двинулась по мосту дальше. Я глянула на инспектора и гнусно рассмеялась. Он покраснел! Правда, покраснел! Может, это от злости, но все равно было мило: сразу стал выглядеть на свои тридцать, а не на сто тридцать. На фотки я смотреть не стала, чтобы его не смущать.
– Идемте, – сказала я, засунув телефон в сумку. – Если сначала откроете дело, а потом раскроете и закроете, вам наверняка какую-нибудь премию дадут.
Меня так и подмывало сказать: «Потратьте ее на барбершоп», но я сдержалась. Мы молчали до конца моста. Я слушала звуки наших шагов на деревянных досках, и, пусть это ничего не значило, проход по мосту показался мне головокружительным. Моя нога в белой кроссовке ступила на землю одновременно с его ногой в коричневом ботинке, и пришлось закусить изнутри губу, чтобы боль немного отвлекла от мысли, что мы как молодожены, которые ступают на ковровую дорожку в зале торжеств.
Уймись, Юн Хи, пожалуйста, пожалуйста, не думай об этом. Я сошла на землю и начала лихорадочно представлять Чана Чон Мина без одежды на поле для гольфа, покосилась на его шею, бледную до воротника, и так отпрянула, что споткнулась. Инспектор поймал меня и поставил ровно. Ощущение его рук, даже через пиджак, мне совсем не помогло.
– Вы перегрелись, – констатировал инспектор.
Но даже его тон «капризная девчонка и ее мелкие проблемы» не привел меня в чувство. Я представила, как расстегиваю его рубашку и с каждой пуговицей вижу все больше бледной, нетронутой солнцем кожи. Это должно было вызвать отвращение и желание сбежать, но, вместо этого, лишь захотелось пригласить экзорциста, чтобы он раз и навсегда очистил меня от одержимости и стер память об инспекторе.
– Куплю вам воды, предсказательница, – сказал Чан Чон Мин.
Все-таки мрачный характер уживался в нем с добротой. Я растроганно улыбнулась, но тут же заставила себя нахмуриться. Нельзя показать, что творится в моей тупой башке.
– Я могу за себя заплатить, – в попытке спасти свою гордость сказала я, но он воспринял мои слова совсем не так, как я хотела.
– Да-да, вы богатая, я уже понял, – сказал он и отошел к киоску.
Вода с газом приятно освежала. Я вообще-то газированную не люблю, но он купил себе тоже и так аппетитно пил, что я невольно заразилась его энтузиазмом.
К тому моменту, как мы дошли до бара с интригующим названием «Бар Синих Струн», я уже немного успокоилась. Бар располагался на первом этаже современного трехэтажного здания, ловко скрытого деревьями: с моста, где гуляют туристы, его и не увидишь. Вывески верхних этажей предлагали химчистку, соджу от производителя, товары для дома и косметику, а на первом этаже горела скромная вывеска: синий бокал для мартини и традиционная лютня ханпипха. Очевидно, вывеска намекала, что даже в этом культурно богатом районе есть место, где вы сможете славно повеселиться вечерком. Я энергично двинулась к двери, но инспектор Чан меня остановил. Он угрюмо обозревал здание, словно что-то ему тут не нравилось, но что – он не скажет.
– Я пойду сам. Я-то полицейский, а как объяснить им ваше присутствие, не знаю, – отрезал он. – Будете зажигать ароматические палочки и по форме дыма определять, была ли тут Пак Со Ён? К тому же вы перегрелись, вам надо домой. Уверен, вы можете позволить себе такси.
– Ладно, – вздохнула я. Обида была сильна, но я почти привыкла к тому, что ему так часто удавалось меня задеть. – Идите, я вызову такси.
– Не-а. Дайте угадаю: вы дождетесь, пока я зайду, и зайдете следом.
Я наморщила нос, не в силах иначе выразить свое возмущение. А он, оказывается, еще даже не закончил.
– Так себе идея. – Инспектор обвел щедрым жестом меня целиком. – Вы не похожи на женщину, которая хоть изредка заходит в бар.
Если он хотел сказать «вы скучная», то я так его и поняла. И почувствовала, как предательски краснею.
– Не принимаю замечаний про внешность от человека, который не умеет бриться, – вспыхнула я.
В его глазах что-то мелькнуло, и я поняла, что тоже задела его. Он тронул свою щеку, и я подумала: «Один – один, козел».
– Так, всё. Доставайте телефон и вызывайте такси. Я поверю, что вы уехали, только когда сам это увижу.
Прохожие косились на нас с любопытством: инспектор в униформе отчитывал меня, как будто посреди улицы решил выписать мне штраф. Я могла бы не вызывать такси – где хочу там и стою, – но я уступила по странной причине. Не хотелось выглядеть упрямой врединой – может, уже поздно, впечатление не исправить, и все же… Интересно, смягчится ли он, если я ему уступлю? Может, даже остановит меня в последний момент.
– Вызываю, – смиренно сказала я. – Извините, что помешала.
Я заказала такси люкс: вообще-то никогда так не делаю, но раз он считает меня богачкой, пусть продолжает думать, что так оно и есть. Солнце грело вовсю, в магазине рядом гремела музыка, а бар был тих, на просторной террасе – никого, хотя, судя по расписанию, он был уже открыт.
Что сказать на прощание? «Позвоните, если что-нибудь выясните, вот мой номер»? «Надеюсь вас больше не увидеть»? «Спасибо за воду»?
К счастью, инспектор Чан решил за меня – вот это джентльмен.
– Вы очень помогли, – сказал он с вежливостью, которая не обещала ничего хорошего. Я уже научилась различать оттенки его голоса. – Благодарю за ваши исследования. Пожалуйста, не приходите больше в участок.
Подъехала шикарная черная машина – даже немного жаль, что так быстро, потому что я не успела выдумать ответ. Я села на заднее сиденье. После такой прощальной фразы лучше вообще не смотреть на него. Или все же показать взглядом, что я обижена? Лучше не смотреть: он наплевал даже на новость о том, что я тоже человек одной стихии, как и мертвые девушки.
Но, закрывая дверцу, я все же на него покосилась. Чан Чон Мин стоял, засунув руки в карманы форменных брюк, и не отрывал взгляда от такси. Его антипатия ко мне, похоже, простиралась настолько далеко, что он ждал: я в последний момент выскочу из машины и, отпихнув его с дороги, влечу в бар, как злой дух вонгви.
Глядя на залитые солнцем хлопковые поля вдоль дороги, я не разжимала зубов. Внутри меня плескалось море слез, и все силы уходили на то, чтобы не дать им выплеснуться наружу, – казалось, они вырвутся под напором, как в мультиках, и зальют весь роскошный бежевый салон. Конечно, я не ожидала, что инспектор упадет к моим ногам, мне это и не надо, я бы сама от него сбежала, но… но… У меня впервые возникло ощущение, что я одна не из-за пророчества, а просто потому, что никому не нравлюсь.
Папа копался в саду перед домом. Несколько месяцев назад он чуть не умер от сердечной недостаточности и после выхода из больницы полюбил возиться с землей и растениями. Наверное, еще поэтому на меня произвела такое сильное впечатление смерть тех девушек: я не понаслышке знала, какая хрупкая вещь – сердце, и какое горе приходит в семью, когда кто-то падает средь бела дня, едва дыша и сжимая рубашку на груди. Я сделала веселое лицо, но папа все равно вопросительно глянул на меня, когда я проходила мимо.
Как же жаль, что сейчас всего три часа дня и нельзя просто лечь спать, чтобы забыть обо всем! Я задвинула за собой двери в комнату и расплакалась, сама не понимая отчего. Глупо обижаться на слова случайного попутчика на жизненном пути, с которым мы больше не встретимся, потому что он не хочет меня видеть, но я рыдала, как девчонка, глуша звуки подушкой, чтобы тонкие стены нашего дома меня не выдали. Я чувствовала себя растревоженной, живой, болезненно настоящей и рыдала, как часто рыдаю над фильмами: словно потеряла что-то, чего у меня и не было никогда.
Я же не запала на него? Ха! Нет, конечно, какая ужасная мысль, он вообще не в моем вкусе, сейчас все пройдет. Но слезы не иссякали, и пора было что-то с этим сделать. Представлять Чана Чон Мина голым не имело смысла, это уже ясно, поэтому я сразу перешла ко второму способу. Я перевернулась на спину, задыхаясь от слез, которые заливались мне в рот и в уши, и представила себя мертвой. А когда и это не помогло отвлечься, представила мертвым его. Потом родителей и всех других людей, представила конец света, только бы больше не думать о том, как он коротко, сумрачно улыбнулся, когда помахал мне с парковки около моста.
После этого я прибегла к последнему способу избавиться от влюбленности, способу номер три. До этого я использовала его лишь однажды, из-за мальчика из выпускного класса, в которого успела смертельно влюбиться за время школьного спектакля, где он блестяще играл. Конечно, это был совсем другой случай, сейчас я совершенно не влюблена, просто какое-то наваждение, наверное от жары. Но придется наказать себя за неосторожность, чтобы больше не позволить себе такого.
Я встала, взяла со стола шариковую ручку и вдавила острый стержень в запястье. Конечно, я была в своем уме и ничего по-настоящему плохого себе не сделала бы, но боль заставляла отвлечься, от нее в голове становилось пусто. Я сидела на кровати и вдавливала ручку в бледную внутреннюю сторону запястья, потом выше, по предплечью, к сгибу локтя. Было больно, рука ныла, хотелось подставить ее под холодную воду, но я нарочно терпела, моля, чтобы воспоминания об инспекторе в моей дурной голове теперь навсегда были связаны с этой болью. А еще лучше – пусть воспоминания об этом странном знакомстве просто исчезнут. Я выронила ручку и упала обратно на матрас – прямо в сон, похожий на черную дыру.
Глава 4
«Бар Синих струн»
Я была так измучена и спала так крепко, что не услышала телефонный звонок. Он повторялся и повторялся, вплетаясь в ткань моего сна, и я не сразу поняла, что этот звук реален и надо проснуться. Я протянула к телефону левую руку, но она вспыхнула такой болью, что я зашипела, еле вспомнив, почему она так болит. Схватила упорно звонивший телефон правой рукой и наконец поднесла к уху.
– Предсказательница Ли? – спросил мужской голос: молодой, смутно знакомый. – Это офицер Пак Гиль. – Я резко села. Откуда он знает мой номер? – Извините за беспокойство. Инспектор Чан не выходил с вами на связь?
Я застонала, не сдержавшись. Так старалась забыть это имя, но оно как ни в чем не бывало вернулось буквально через… Я отвела телефон от уха, чтобы взглянуть на часы. Всего через час?! Сейчас только четыре, а меня уже опять тянет на его орбиту, как космический мусор. Инспектор определенно не стоил таких страданий. Страдания из-за красавчика Гиля выглядели бы менее глупо.
– Не выходил, конечно, – очень грубым и неприятным тоном ответила я. – А что?
– Пропал куда-то. Ушел на обеденный перерыв и не вернулся. Сейчас наша смена, а у него телефон выключен.
Я невольно вспомнила, как он стоял на пороге бара, провожая взглядом мою машину. Он что, после этого не вернулся в участок? А куда пошел?
– Откуда у вас мой номер? – спросила я, с трудом ворочая опухшим языком.
Гиль добродушно фыркнул:
– Мы с Ми Рэ пробили ваш номер по базе, имя-то знаем. Я съездил к инспектору домой, он не открывает. Вот и звоню всем, с кем он сегодня общался.
Меня тронуло, что он так беспокоился за босса.
– Он пошел в «Бар Синих Струн», – сказала я, чувствуя, как враждебно звучит мой голос. – Решил проверить, не там ли пила Пак Со Ён.
– О… – растерялся Гиль. – Благодарю. Сейчас съезжу туда.
– А можете… Можете мне потом перезвонить? – выпалила я и тут же об этом пожалела. – Вдруг он просто выпил и отсыпается.
Гиль неожиданно рассмеялся:
– Это было бы в его стиле.
– Серьезно? – удивилась я.
Как бы я ни хотела забыть про инспектора Чана, любую каплю информации о нем впитывала, как сухая земля – воду.
– Да, он… С тех пор как… Словом, уже пару месяцев он, бывает, срывается с поводка. Но чтоб во время смены – никогда.
Еще и пьяница! Замечательно! Меня это так возмутило, что я даже вышла из болезненного сонного оцепенения.
– Позвоните мне, когда он объявится. Пожалуйста. Я чувствую, ну… ответственность за…
«Убеждайте себя, убеждайте, предсказательница Ли, – сказал бы на это инспектор. – Вы просто по мне соскучились, мы же так давно не виделись».
Я мысленно велела ему заткнуться и твердо продолжила:
– Хочу убедиться, что он занимается смертями девушек, а не пьет.
И сбросила вызов. Час назад казалось, что жизнь закончена, но жизнь удивительно умеет продолжаться, несмотря ни на что. Я взяла с собой телефон даже в душ – положила на бортик раковины, выкрутив звук на полную громкость, чтобы не пропустить звонок за шумом воды. Левое предплечье было как один сплошной синяк – во времена старшей школы мой способ номер три имел менее жуткие последствия, сейчас же я пришла в ужас от силы, с которой пыталась изгнать призрак Чана Чон Мина. Почему? Как это могло произойти? То, что перед сном казалось угрожающим, сейчас поблекло, как игра теней, и я только диву давалась, с чего так психанула. Пфф. Гель для душа, оглушительно пахнущий жвачкой, вернул меня к жизни. Полная спокойствия и энтузиазма, я высушила волосы и надела рубашку с длинным рукавом. Поеду в свой салон, хоть уже и поздновато. Если клиенты не появятся, займусь рекламой в интернете, буду потихоньку набирать клиентов.
И тут телефон, который я по-прежнему держала как можно ближе к себе, хотя всерьез не рассчитывала на звонок от Гиля, зазвонил.
– В баре сказали, он действительно приходил, – сообщил Гиль таким тоном, будто мы прервали беседу секунду назад. – Расспрашивал, показывал фотографии девушек. Бармен сказал, что не видел их, и инспектор ушел. Куда он потом зарулил, представления не имею.
– А нельзя как-то, ну, отследить его телефон?
Я села на край матраса, прислушиваясь к тишине за стеной комнаты: папа, наверное, еще в саду, мама на работе.
– Это вы фильмов пересмотрели, – невесело усмехнулся Гиль. – На отслеживание телефона нужно разрешение и кучу бумажек. Старший инспектор не дает – говорит, Чон Мин просто загулял и объявится. Предсказательница, а вы, случайно, не можете выяснить, где он? Разложить карты там, внутренности козла, монеты…
– Внутренности козла?! Офицер Пак, вы… вы очень неверно представляете себе нашу профессию. Найти человека по внутренностям козла – это что-то про шаманов Древнего Китая.
– Ладно, извините. И правда, глупо. Шаманы, астрологи – я в этом не разбираюсь, для меня все примерно одно.
А если с инспектором что-то случилось? Мое сердце обдало жаром от этой мысли. Наверное, это был стыд. Надо было настоять и пойти с ним. Но вот у него челюсть отвиснет, если его найдут с помощью предсказателя. Тогда ему придется признать, что он зря насмехался над моей работой. Отправил меня домой, как девчонку, но я блистательно отыщу его и оставлю последнее слово за собой. Почувствую себя гордой победительницей, и все фантазии о нем сразу исчезнут. Я способов поиска людей не знала, но был один человек, который мог их знать, если они существуют.
– Офицер Пак, погодите! Я сохраню ваш номер и перезвоню через… через часик, – промямлила я, одновременно мечтая о том, чтобы все это закончилось и продолжалось как можно дольше. – И вы меня тоже держи?те в курсе, если инспектор вернется.
На том и порешили.
Бывают люди, которые поразительно мало меняются с годами. Моя мама была из таких: сколько я ее помню, она не набирала и не теряла вес, не меняла стиль одежды, не красила волосы в новые оттенки, а редкие удары судьбы переживала настолько стоически, что на лице это не отражалось. Прическа в виде низкого хвостика, разделенная посередине изящная челка, скупо подкрашенные глаза – женщина без возраста, островок стабильности в жизни клиентов.
Как же объяснить ей, что происходит, не выдавая, почему я беспокоюсь о каком-то полицейском?
Размышляя об этом, я зашла в мамин салон – огромный, в самом центре Андона. Перед входом – клумба, на которой цветы высажены так, что все вместе складываются в мамино имя, весь первый этаж – кафе предсказаний, где можно взять кофе с десертом и погадать на судьбу. На маму работало около десятка предсказателей, и я была среди них, пока она не сделала мне свой потрясающий подарок.
Самой эксклюзивной и дорогой услугой было гадание самой мадам Ли, к ней даже вход был отдельный, не через кафе. Внутри все напоминало дорогой офис врача или адвоката, только с астрологической ноткой. Мама любила свою работу, посвятила ей жизнь и теперь заслуженно пожинала плоды успеха.
Я зашла в ее личную приемную, коротко поклонилась секретарю, и тут как раз открылась дверь в ее кабинет.
– Спасибо, спасибо, – повторял мужчина в деловом костюме, продолжая кланяться даже на ходу.
Я представила мамино предсказание ему:
«Мир бизнеса для вас сейчас пронизан финансовыми потоками. У вас есть энергия и возможности увеличить состояние. Вложенный капитал принесет запланированную прибыль, на ваши мысленные запросы о выгодных инвестициях могут прийти четкие ответы. Вот даты, когда стоит подписывать важные сделки, а теперь расскажите-ка данные рождения ваших коллег. Посмотрим, с кем из них у вас хорошая совместимость».
Бацзы осторожен в формулировках, но мама привносила в него нотку смелой четкости, которой не хватало дилетантам, прячущимся за общими словами.
Секретарь бросила на меня гневный взгляд – она уже приготовилась проводить в кабинет следующую клиентку, – но я обогнула их и заглянула в дверь сама.
– Мама, привет, можно на минутку?
Мама забеспокоилась – я не имела привычки вот так к ней являться. Она вышла в приемную и глубоко поклонилась клиентке.
– Прошу прощения, уважаемая госпожа Хан. Это моя единственная дочь, и нам срочно нужно обсудить кое-что. Можем ли мы пока предложить вам бокал шампанского и легкие закуски?
Сервис на высоте! Я зашла и села в невероятно удобное ортопедическое кресло. Озираться было не обязательно – мама не любила перемены, и хватало секунды, чтобы понять: тут все так же, даже дорогущие абстрактные статуэтки занимают те же места, что и прежде.
– Что такое, Юн Хи? Что-то с отцом?
Мама всегда за него беспокоилась, особенно после болезни.
– Нет, нет. – Я нервно поправила пиджак. – Мама, слушай… Ты же великий мастер своего дела.
– Юн Хи, лесть не в стиле древесных Обезьян. Давай-ка пропустим, говори сразу.
