скачать книгу бесплатно
– Здорово, брат, – подойдя к Марду, Нукер протянул руку. Они обменялись рукопожатиями и обнялись, – Стреляешь? Ты вроде всегда попадал в цель, тебе для этого и тренировки не нужны.
– Теперь оружие единственное, что у меня осталось, став хромым, я уже не силен в драке, – Мард взял прислоненную к столу трость с набалдашником в виде головы ворона. Он оперся на нее, – Рад тебя видеть, брат. Осада Кирту, я понимаю, горячо там было.
– Да, непросто и глупо все это… столько наших положили и все бесполезно, – достав из пиджака пачку сигарет, Нукер закурил.
– Ты вроде раньше здоровье берег, спорт и все такое, – Мард осуждающе посмотрел на то, как струйка дыма от сигареты растворилась в воздухе.
– Говорят, курение убивает, сам я не смогу себя убить, – он бросил сигарету себе под ноги и наступил на нее идеально начищенным черным ботинком, – все как-то навалилось сразу в последнее время… парни, что погибли ведь на моей совести, я выполнял приказ Артала, а они мой. Хотя Артал считает, что я не выполнил его приказ. Когда еще и Слит свой рот открыл, я думал уже не сдержусь, в морду ему вмажу, как Бэрту за Ясну. Вот тоже глупо все, она с ним разговаривала, я подошел и слышу – что все из-за денег, то, что между нами было. Хотя я это и сам видел, но давал ей деньги, не жалко… Но ей и этого мало, своровала и сбежала с моими деньгами, – не контролируя свои действия, Нукер достал пачку сигарет и вертел ее в руке, раздумывая закурить или нет.
– Это не выход, – Мард смотрел на сигареты.
– Если они не убьют меня, я найду и убью ее, – Нукер смял пачку и бросил в сторону, – Есть разговор, брат, – видя, что Мард замер, наверное, уже почувствовал недоброе, он продолжил:
– Мои парни фуры идущие в Кирту тормознули, вообщем тема такая – это Галсан их отправил. В фурах был нарн. Инфа проверена, Арту я не сказал, ты сам решай, что с этим делать.
Мард тяжело оперся на трость, казалось только она дает сейчас опору в этом мире.
– Хреново, брат, – задумчиво произнес он, – Галсан подсунул мне свою дочку, а сам за моей спиной мутит с Бойноком и теми, кто против нас. Может и его дочка причастна к этому? Подложил мне ее в постель, чтобы она шпионила, как думаешь брат, может такое быть? У тебя еще пачки сигарет не осталось? Наверное, это неплохой выход – курить, выдыхая дым вперемешку со своей жизнью.
– Тоже стал философом? – нерадостно усмехнулся Нукер, – В машине, в бардачке блок заныкал.
– Я когда раненый лежал дома, о многом думал… – хромая, Мард направился с Нукером к выходу из тира, – Артал все это время упивался собственной болью, ты постоянно оборачиваешься на прошлое, а я не умею разговаривать, хотя теперь в этом нет и смысла.
– Вроде у Артала все наладилось? – подходя к своему «джипу», спросил Нукер.
– Ты уверен, что любовь есть? – Мард смотрел, как Нукер открыл бардачок и достал оттуда блок сигарет, – Я точно знаю, что любви нет, судя по всему, и ты в этом убедился.
***
В приподнятом настроении Айна уже находилась неделю. Встреча с Изуми прошла именно так, как она и задумала – зерно сомнения заложено, оно разрастется и поглотит счастье. Счастье она увидела в глазах Изуми, это бесило. Но теперь оставалось ждать. Чтобы не скучать в Чакаре, она решила улететь в Кирту, тем более осаду с города сняли, и туда можно было спокойно добраться.
Подъехав к особняку, где жил ее отец, когда прилетал в Кирту, она как всегда увидела, что дом был окружен охраной, здесь все было сделано для конспирации приезда Цера из Элдема. Вороны не должны были узнать, что Цэр активно сотрудничает с Бойнаком, и это удавалось.
Выходя из машины, дверцу которой ей открыл охранник в камуфляже, девушка подметила, что во дворе перед двухэтажным домом стояло много машин. Хотя к отцу часто приезжали важные гости, наверное, и сейчас он занят переговорами с ними. Все же желая убедится в этом, Айна, зайдя в дом, направилась в гостиную, там обычно отец любил проводить встречи. Охрана расступилась перед ней, но в огромной гостиной с хрустальными люстрами, витражами из стекла и витиеватой мебелью никого не оказалось. Удивившись этому, девушка пошла к выходу из дома в сад. Там была просторная беседка, и, наверное, отец решил расположиться в ней.
Проходя по коридору мимо двери, она замерла, услышав голос Бойнака и то, что тот говорил:
– Артала нужно было просто пристрелить, теперь я жалею, что не сделал это. Дурацкая идея Хинаты заменить Тароша Карадагом полностью провалилась. Тарош пристрелил Карадага, а Артал Тароша. Круг замкнулся – усмешка судьбы или так было предначертано? Я говорил Хинате, что она сделала ставку не на того мужчину. Карадаг не тянул на роль правителя.
– Зато Артал тянет, – услышала Айна ответ отца.
– Артал высоко взлетел, оттуда больно падать, а многие, упав, расшибаются насмерть. – голос Бойнака прервался, Айна приблизилась к двери, все еще не решаясь открыть ее, – Я помогал Хинате в ее безумном плане, даже внучку в это втянул. Изуми возила информацию, которую добывала Хината, но все оказалось напрасным.
– Что теперь говорить о прошлом? – Айна узнала голос Юрена, – У меня еще остался Кирту благодаря вашей помощи, теперь нужно думать, как вернуть тебе Тюметей, а тебе Элдэм.
– У нас есть те, кто сотрудничает с нами, кто хочет заменить Артала на его троне. Вот на них и сделаем ставку, – прозвучал голос Цэра.
– Мальчишка заигрался во власть, он думает, что навязав свою волю другим, он стал бессмертным. Глупая иллюзия самообмана. Власть легко получить, но тяжело удержать, и всегда найдутся рядом те, кто поможет его падению.
Айна, еще не отойдя от услышанного о Изуми, сделала полшага, ступив с ковра, и металлическая набивка на высоком каблучке, соприкоснувшись с мраморной плиткой, зазвучала как капля, ударившаяся о металл.
– Там кто-то есть, – услышала она голос отца.
Дверь распахнулась, перед ней стоял Цэр.
– Я только что прилетела из Чакара, – произнесла Айна, – искала тебя.
– Пойдем, нам нужно поговорить, – Цэр сразу по лицу дочери понял, что та многое услышала, – Извините меня, господа, я скоро вернусь, – произнеся это, Цэр быстрым шагом пошел по коридору в сторону сада.
Они шли по дорожке, высокие деревья бросали тень, а цветы в клумбах создавали ощущения райского сада, к этому восприятию добавлялись небольшие фонтанчики с журчащей водой и щебетание птиц.
– Дочка, ты должна правильно воспользоваться той информацией, которую случайно услышала. Главное в жизни уяснить основное – никогда не выкладывай свои козыри, не будучи уверена в полной победе. Я знаю, что терпение – это самое тяжелое. Но терпение вознаграждается, поверь мне. Ты у меня умница, красавица и ты достойна короны. Я хочу видеть твоим мужем того, кто будет править городами. Только послушай меня – сделав в этом ставку на Артала, ты ошибешься. Его власть будет недолгой.
– Я не люблю его, – Айна сорвала один из цветков, вдохнула его аромат, а затем бросила, – Да, мне нравится быть с ним – он сейчас олицетворяет власть, но мне непонятно как можно любить Изуми, и так за все это время не полюбить меня. Я видела его сестру, – пренебрежительно произнесла Айна, – вообще неясно, что он в ней нашел. Худая, страшненькая, одета как школьница, да и интеллектом, судя по всему, не блещет.
Цэр помолчал, думая о сказанном дочерью и подбирая слова, чтобы объяснить ей то, что она не могла понять:
– Мужчина любит сердцем. Да, внешность важна, но это поначалу… Мужчина хочет видеть любовь к себе в глазах той, что с ним рядом. Вот такие мы эгоисты, дочь. Ты вся в меня, ты неспособна дать ему то, что он нашел в Изуми, поэтому и не старайся. Твоя игра безупречна, но любовь нельзя подделать. Человек или источает любовь или все его потуги лживы. На них можно повестись, но подделка быстро раскрывается. Хотя многие, не найдя любви или по иным соображениям, готовы жить в такой лжи. Другое дело Артал, он не променяет любовь на твою игру.
– Даже если узнает, что Изуми предала его, помогая матери, которая, живя с Карадагом, выведывала у него важную информацию? Он продолжит любить Изуми, узнав, что та возила в Тюметей эти данные? Он будет любить ее, узнав, что этот заговор привел к смерти Карадага, за убийство которого он поклялся отомстить и найти всех причастных в обвинении отца в предательстве?
– Нет, он проклянет ее, – в этом Цэр не сомневался, – Теперь у тебя есть то, что убьет их любовь. Дождись правильного момента, только на самом пике счастья неприглядная тайна прошлого способна изменить настоящее.
– Я так и сделаю, отец.
***
Каждый раз приходя после работы домой, Изуми чувствовала внутри себя радость от всего, что ее окружает. Все же она смогла сама жить, зарабатывать и стать самостоятельной. Пусть зарплата небольшая, но ей особо ничего и не нужно. У нее все есть, правда пришлось принять от Артала в подарок телефон, так как на свой она нескоро заработала бы, она не хотела таких подарков, но перебить его аргумент о том, что он волнуется о ней не смогла.
Пройдя на маленькую кухню, она поставила чайник, обвела взглядом пространство. Ей здесь было хорошо, комфортно. Ее мысли прервал телефонный звонок. В последнее время мама звонила ей слишком часто. Конечно мама волнуется за нее, хотя такие звонки больше напоминали постоянный контроль. Вздохнув, Изуми ответила.
– Здравствуй, мама.
– Где ты была вчера ночью? – с ходу задала вопрос Хината.
– Мама, я уже взрослая, – Изуми покраснела, вспомнив о вчерашней ночи с Арталом. Он привез ее в свои апартаменты, в которых жил. Правда осматриваясь вокруг, она видела насколько они безжизненны – метал, стекло, огромные потолки, окна в пол. Артал подошел к ней, обнял, и она забыла обо всем. Даже сомнения, зарожденные в душе Айной, исчезли. Вспоминая их ночь, она чувствовала, как полыхают ее щеки.
– Ты была с ним? – Хината даже не скрывала своего возмущения.
– Да, я была с ним.
– Изуми! Он твой брат!
– Мама, это уже не действует на меня. Пожалуйста прими мое решение, если ты так и не можешь понять меня – я люблю Артала, и я буду с ним.
– Он пудрит тебе мозги. Ты хоть Городинсту изредка просматривай, чтобы возвращаться с небес на землю.
«Ну почему мама всегда может сказать то, что так больно заденет?». Изуми постаралась не выдать в своем ответе, что почувствовала после слов мамы:
– Пусть это будет моя жизнь, и я сама в ней разберусь.
– На своих ошибках ты не хочешь учиться. Меня слушать тоже не хочешь. Он разобьет тебе сердце. Он опять сделает это! А что ты будешь делать, когда он узнает всю правду?
– Мама, если ты действительно любишь меня – молись о том, чтобы он ничего не узнал. Я люблю тебя, мама.
Изуми отключила вызов. На душе было тяжело. Жить с такой тяжестью было сложно, но она, наверное, уже привыкла к этому. Понимая, что вечер испорчен, и ей так трудно теперь остаться здесь со своими мыслями, она выключила чайник.
Выйдя на улицу, Изуми подошла к машине ее «вечной» охраны, с которой она уже смерилась.
– Отвезите меня, пожалуйста, к дому Карадага.
Парни не стали задавать лишних вопросов, а просто открыли ей дверь. Дом Карадага, он таким остался для всех. Его именно так и называли.
Зайдя в ворота, Изуми подошла к двери. Сколько лет прошло. Она нажала на ручку, дверь открылась. То, что дом не заперт, Изуми не сомневалась. Он охранялся Воронами, а судя по пыли на полу, в него давно никто не приходил.
Внутри все было по-прежнему. Воспоминания нахлынули: она такая неуклюжая, роняющая посуду на пол, Артал, который с презрением смотрел на все это, его кровь на полу коридора, и как она перевязывает его рану, ее первое чувство влюбленности и его взгляды на нее. В этом доме родилась любовь, здесь остались воспоминания, частичка ее жизни.
Пройдя по ступенькам лестницы вверх, Изуми зашла в свою комнату. Все так, как будто только вчера она с мамой уехала отсюда в Тюметей.
Присев на кровать, Изуми вспоминала, как она заснула рядом с Арталом, и какой позор испытала, когда мама и Карадаг увидели это.
Улыбка со вкусом слез осталась на ее лице, с ней она засыпала, продолжая вспоминать.
***
Стоя на площади и смотря на массу, которая сканировала «Артал – наш правитель», Артал не испытывал радости, хотя он пытался убрать тревогу и то чувство фальши всего происходящего. Бэрт поднял руку, толпа, состоящая из парней в камуфляже с оружием в руках, затихли.
– Приветствуйте Артала. Он покорит все города в этом мире! – произнес Бэрт и шум от тысячи голосов заполнил пространство площади. Артал сделал шаг вперед и встал перед микрофоном. Он знал, что сказать всем этим людям. Основное – это обещание власти и денег, и они пойдут за ним. И он заговорил, произнося те слова, которые хотели от него слышать.
Когда митинг завершился, Артал сел в лимузин, туда же сели Бэрт и Слит.
– Прекрасная речь! – восторженно произнес Бэрт. – Теперь ты обладаешь армией. Мы, нет, ты станешь завоевывать все города южного сектора планеты. Никто из правителей не устоит против твоей мощи!
– В этом ты прав. Теперь у меня не банда Воронов, а армия наемников, – безэмоционально ответил Артал, хотя внутри суть этой фразы коробила его.
– Глупо давать ярлыки тем, кто готов сражаться за твою идею, – вставил слово Слит.
– В этом и суть. Вороны сражались за свою идею, наемники за мою идею, но тебе Слит этого не понять, – Артал прикрыл глаза, слишком яркое солнце этого южного города было непривычно, оно раздражало.
– Это тонкости философии, они лишние в завоевании мира, – попытался разрядить обстановку Бэрт, – главное, что у нас… тебя есть армия, и мы начнем покорять города. Тебе нужна мощь южного сектора земли, чтобы потом вернуться и завоевать Кирту, – Бэрт знал, что вернет Арталу желание войны.
– Ты прав Бэрт. Кирту должен пасть. Я вернусь и завоюю этот город.
– Власть Воронов будет повсюду! – в голосе Слита слышалась неискренность, но Артал уже ушел мыслями к Изуми. Он улетел из Чакара, а ему уже казалось, что прошла вечность в разлуке. Он так скучал по ее присутствию рядом с собой, ее словам, аромату цветов, нежному голосу и взгляду, в котором он видел любовь.
Несмотря на перелет в Чакар и усталость этих дней, Артал сразу, как только сошел с трапа самолета набрал Изуми. Ее телефон был отключен. Тогда он позвонил охране, и парни сказали, что она в доме Карадага, а они ждут ее у ворот. Артал отдал распоряжение везти его туда.
Тяжело было переступить порог дома, где прошло его детство, где было столько счастья и первая боль. Он помедлил, но потом вошел внутрь. Там все осталось прежним, казалось, время не тронуло пространство внутри. Время шло за стенами этого дома.
Он поднимался по лестнице на второй этаж, зная, что Изуми там. Где же ей еще быть, как не в своей комнате?
Девушка спала на кровати. Артал засмотрелся на нее – такая хрупкая, изящная. Прядки ее волос цвета осенней травы разметались по подушке. Он скинул пиджак, растянул душащий его узел галстука и лег рядом с ней, затем его руки обняли, притягивая ее к себе. Изуми вздохнула и очнулась от сна.
– Во сне мы не ощущаем времени, – произнесла она.
– Но время существует… я запомню тебя, чтобы найти через сотни лет.
– Я люблю тебя и в этой, и в следующей жизни…
Глава 3
Дым сигареты растворялся в воздухе. Нукер опять сделал затяжку и выдохнул. Интересно, сколько времени его будет убивать то, что приносит облегчение? Курение отвлекало от мыслей, он пытался заполнить реальность дымом, это помогало не думать о Ясне. Еще его коробило от того, что рыжую он стал называть Ясной. В какой момент в его сознании она из общей массы девушек, обедненных им словом «детка», стала Ясной?
Теперь он курил, убивая себя, хотя это долгая смерть и глупая. Нукер затушил сигарету в хрустальной пепельнице, взял пачку со стола и, скомкав ее, бросил в мусорное ведро. Усмехнулся, это стало его любимым занятием – купить пачку сигарет, закурить, задуматься о том, что даже курение не помогает отвлечься, и потом выбросить пачку сигарет. Замечая за собой эту нездоровую тенденцию, он решил прекратить ее. Единственный способ прекратить – найти Ясну. Конечно, он поручал своим парням ее поиски, и они доложили, что девушка покинула Чакар, а далее ее след затерялся. Нукер не стал давать команду достать ее из-под земли, он сам лично хотел это сделать.
Постукивая ручкой по столу, Нукер смотрел в окна, за ними было солнце. Золотые лучики проникали сквозь неплотно закрытые жалюзи, напоминая рыжие волосы Ясны. Все и везде ему напоминало о ней. Неужели он скучает? Его использовали, обманули, обворовали и бросили. Ручка в его руке сломалась на две половинки. Он встал, злясь на себя. Рыжую нужно найти, и он сделает это, а затем разрядит в нее свой глок, и тогда его жизнь наладится, все в ней будет как прежде, так как его вполне устраивало. Приняв такое решение, он вышел из кабинета, махнув рукой охране, которая последовала за ним. Поиски Ясны Нукер решил начать с ее дома. Где она жила, он помнил, сам привозил ее к дому еще несколько лет назад. Номер квартиры узнать было не проблема. Тогда сейчас он поедет туда, и добром или недобром узнает у ее семьи, куда сбежала их распутная дочка.
Узкая улочка, грязный подъезд, вонючая лестница. Нукер достал из кармана платок и приложил к носу. Он отвык от запаха бедности. Бедность пахнет, бедность можно ощутить по тлетворному запаху нечистот. Люди, живущие в бедности, свыкаются с этим запахом, он пропитывает их жизни, становясь частью их. Нукер смог вырваться из нищеты, а сейчас он возвращался в свое прошлое, которое стерлось в воспоминаниях. Или он так хотел забыть его? Да, хотел забыть и делал все возможное, чтобы изменить свою судьбу. Он боролся, бился на грязных улочках бедного сектора Чакара в кровь, чтобы не быть как все. Все смирились с уготованной им с рождения участью, а он не хотел принимать ее. Он смог вырваться из нищеты, грязи, запаха отходов и стать тем, кем являлся сейчас.
На двери не было номера, но его человек указал на нее, значит, это квартира Ясны. Нукер постучал, дожидаясь, когда ему откроют. Дверь распахнулась. На пороге стояла девчушка с рыжими волосами лет шести.
– Дядя, ты к кому пришел? – сурово спросила она, старательно выговаривая слова.
– Я ищу Ясну, она здесь живет? – он убрал эмоции, от вида копии Ясны в детстве вглубь себя, запечатав их своей ненавистью.
– Она уехала, мы скучаем по ней.
Ответило Нукеру зеркальное отражение девочки, открывшей ему дверь
Близняшки, – пронеслось в его сознании, – наверное, такой Ясна была в детстве – смешной, с веснушками и ворохом рыжих волос. Хотя и сейчас она такая же. Он вспомнил ее после сна – растрепанную, но такую домашнюю. Злясь на себя, Нукер прошел в квартиру. На удивление внутри пахло иначе – вкусным свежеиспеченным хлебом и неповторимым запахом дома. Этот неуловимый запах семейного счастья, он пробивался сквозь бедность обстановки, сквозь обшарпанность мебели и выцветших обоев. Запах дома – это чувство, что мир и любовь обитают в этих стенах.
– Вы кто? – бледная, не очень здорового вида женщина преградила ему путь по узкому коридору, – Девочки! Я же говорила не открывать дверь! – с укором произнесла она.
– Я ищу Ясну, – опять убрав все человеческое в себе, Нукер безразлично смотрел на женщину, – Где она?
– Вы… я, кажется, видела вас… пресса писала, и фотографии… – затараторила женщина, – Ну конечно! Вы же с Арталом всегда!
– Да, я с Арталом. Меня зовут Нукер.
В глазах женщины испуг сменился на восхищение. От этого Нукеру стало мерзко. Он пришел убить ее дочь, то, что это мать Ясны, он и так понял, а она смотрит на него как на божество. Хотя чему удивляться, живя в такой нищете, он для них как небожитель.
Отведя взгляд, Нукер прошел в комнату. Пройдясь по ней, он смотрел на бедную обстановку, которая поражала чистотой, здесь было уютно. Именно уютно душе. Опять злость на то, что ранее неведанные ему чувства вырывались из-под его брони, злило.
Подойдя к столу, он механически стал читать рецепты, лежащие на нем, затем его взгляд упал на коробки с ампулами.
– Винсулизит, – прочел он вслух, – дорогое лекарство. Деньги на него откуда?
– Дочка покупала. Мне так стыдно перед ней, – женщина опустилась на стул, – я же понимала, что нечестным путем она такие деньги добывает, но молчала… если бы не они, – она кивнула на двух девчушек, которые, пройдя в комнату, занялись своими игрушками, – я не позволила бы Ясне, но из-за них я должна жить… Ясна, она такая светлая, добрая. Всегда все семье приносила, сама себе ничего не оставит, все мне отдаст, а как узнала, что я заболела… В общем сгубила я свою дочь… нет мне прощения… только ради них все, – женщина стерла слезы с глаз. – Вы не думайте о Ясне плохо. Она танцевать хотела, мечтала о танце, говорила мне, что хочет в движениях звучание мелодии воплощать. Я не очень все это понимаю, но рада была за дочку, а потом все свалилось – девочки родились, муж на трех работах пропадает, я его и не вижу, и моя болезнь. Ясна изменилась, повзрослела, глаза потухли. Она и оживала только здесь, когда сестричек обнимала, а потом наденет кепку, волосы под нее спрячет, а я то-вижу, как плохо ей, а сделать ничего не могу.
