скачать книгу бесплатно
Kаylahid, еldarin im serdаye
Ni аnmuen im h?mol el`hаen mаye![20 - Янтарь, турмалин и сердолик Недостойны и волоска моей матери! (эмл.)]
И был день, когда было знание эу уже при нём, и получил юный Энве верный тон из рук матери своей, и тогда же у ног её просил благословения на путь, ибо желал отправиться в странствие и послужить смертным, как и мечтал, как и желал того прежде.
Будучи же благословлённым матерью своей Грейль и Финиаром, господином Дома своего, отправился Энве из обители своей. Пожелал тогда Финиар, чтобы Энве отправился в междуречье двух великих рек – Донах [Dоnah] и Д?нан [D?nan], в общину Ийн?ри [Iyn?ri] (1), но, придя туда, нашёл Энве эулиен рассеявшимися, а самого Ийнури – погибшим. Много трудов нашёл себе в тех краях добросветлый эулари, но вскоре возвратился за море и труд свой продолжил искать там, Свет свой щедро раздав от реки до реки.
Не искал добросердечный эу одного дела, но всякому труду был рад и всякое дело вершил для человека с Любовью и многой заботой. Когда была нужда у человека в обилии дров – носил дрова, когда была нужда в еде – готовил пищу, когда мог удержать смертного от безумства смертных – удерживал его, когда мог исцелить – исцелял, когда нужен был поэт и певец – пел и сочинительствовал, как научен был, ибо случилось так, что всякое дело и всякий труд был лёгок для Энве и давался ему, и был он поистине моногоискусен в ремёслах и разных искусствах. Кроме того, соединилась в Энве красота народов отца и матери его, и был он хорош собой, как может быть хорош эулари, соединивший безыскусную красоту эулиен и тонкую, внемирную красоту арели.
Долго удавалось Энве скрывать кровь и личину свою, но благой труд его не остался незамеченным, и стали арели следить за ним, и многие народы их перессорились между собой, пожелав Энве, ибо был он подобным героям их, и кровь арели была в нём. Тогда же семь раз разные народы их посылали к нему великие посольства и дары, чтобы склонить эу прийти к ним гостем, героем ли, мужем дочерей своих, поэтом, ремесленником, врачевателем или кем сам он пожелает, но получали отказ, ибо место и путь эу – рядом с народом Адама. Так положили эулиен на совете своём в Эйдене, и так было решено ими до последних времён, что ещё не настали и никогда не настанут, ибо верность эулиен переживёт и их. Прогневались тогда арели, и пришли короли и вожди их к Бессветлому с прошением добыть для них Энве, ибо пожелали через него укрепить род свой и право его во плоти и подзаконном мире, как было прежде, в дни, когда ещё не поднялся Анкхали от плача Эликлем с властью своей, и не были арели возвращены в пределы свои силой и верованиями смертных и водворены там в печальном праве своём от прежнего владычества и владения многими землями в подзаконном мире. И согласился Владыка Смерти, и выбрал от каждого народа по герою и послал их за Энве, тому же из них, кто приведёт его, посулил он многие блага. И семь от родов арели, что были во плоти или смогли воплотиться – пошли за Энве и искали его и часа похитить его. С ними же были и арели бесплотные, что не пожелали воплотиться, но в помощь героям пошли с ними, с ними же было коварство их, магия, и всякий замысел нечестивый, и всезрение их, и лукавство их, и вся тень их тысячеликая.
И был день, и молился Энве, и в молитве по обыкновению своему обратился к матери своей, она же сказала, что желает сам Финиар говорить с ним. И услышал Энве голос Всеспрашиваемого, и сказал тот, что много дыма и копоти от всех свечей собралось вокруг свечи Энве, и почти скрыли они Свет её, и не видит он пламени, и потому просит Энве быть осторожнее, ибо многая тень собирается вокруг него. И закончил Энве молитву свою и думал, как быть ему. Тогда же решил он странствовать по границе подзаконного мира, что лежит не в пределе его, но и также неподвластна арели в полной мере, ибо там – всё возможно, и никто не станет искать там, так как страшится сам столь полной свободы. И потому искали Энве герои арели и духи бесплотные от имён их, и не могли найти, ибо никто и помыслить не мог искать его так близко и в то же время так далеко от подзаконного мира. Сам же Энве всегда оставался рядом с человеком в простых и каждодневных нуждах его.
В служении своём отвагу проверь
И крепость сердца своего,
Слова Любви, что вложили в душу тебе,
В труд Любви своей обрати.
Порази мудреца и безумца, удиви и ребёнка —
Сияй, о эу! Сияй, как умеешь!
Как-то раз, остановившись среди смертных, трудился Энве над украшением из благородного камня, и не отпускало оно его в путь, ибо не было завершено и не сияло, как задумал эу. Тогда же наблюдал за ним один из детей Адама и наконец подошёл к Энве. – Давно наблюдаю я за тобой, – сказал он. – Много трудишься ты над этим изделием и не щадишь себя. Но где же та госпожа, которой готовишь ты дар? Или ты собрался дорого продать свой труд? В ответ же лишь улыбнулся эу, так как не было у него ни госпожи, ни намерения озолотиться. Знал это юноша, ибо давно наблюдал за эу и не понимал его трудов. – Тогда зачем губишь ты себя над этой работой? Этот камень противостоит тебе и не даётся, а сам ты не ищешь денег или благосклонности за свой труд. В чём же тогда радость твоего усердия? Ужели ты думаешь, что кто-то оценит труд, который не будет с криками выставлен на базаре или не засверкает в лавке ювелира? На это, не поднимая головы своей, ответил эу так: – Не всё в этом мире должно быть продано или подарено, и не всё обязано принадлежать кому-то, но всякое доброе дело – должно быть завершено, и всякая Любовь должна найти своё воплощение. Я задумал это украшение, увидев гордый камень. Его гордость хочу преодолеть я и исправить её в истинное сияние Господа, данное ему. Я тружусь день и ночь – с молитвой, заботой и Любовью, с уважением к моему другу, которому служу, перерождая его для Света. Я не знаю, кому будет принадлежать мой завершённый труд, и не знаю, кому и как достанется он, но то, что я задумал и завершу с Любовью – послужит улыбке и радости того, кто увидит это украшение и подлинное сияние чистого камня. Я тружусь, чтобы не разувериться в том, что всякому труду Любви посильно исправить противостоящее ему к Свету. Вот моя цель – и начало её в уважении к этому камню, а венец её – в благодарности к Богу, чей Свет я явлю через его сияние. Так сказал Энве. Так он и поступил, хоть труд его и оказался кропотливым и долгим. Ни блестящих серёг, ни изящных диадем не мастерил эу, ибо всегда и везде были умельцы, что предлагали их. Простой труд считал Энве пустым трудом, ибо верил, что не только руки, но и сердце должно сотрудиться с ними, чтобы Любовь восторжествовала в конце любого дела.
И был день, и услышал эу великий плач в пределе арели. И откликнулся, и вошёл в предел печали, и нашёл место плача и плачущих и спросил их, в чём беда их. Они же сказали, что посрамлён король их среди других владык и потому обложил народ великой и непосильной данью, что и дым от костра не избегает её. И просил Энве проводить его к королю их. И взяли арели его и проводили к господину своему, его же имя Аарагв [Aarаgv]. Был Аарагв великим воином и владыкой славным от прежних времён, но потерял жену свою, ибо прельстилась она другим владыкой и славой его и ушла к нему, а с нею и власть Аарагва и вся крепость его, и насмехались над ним, и задирали его другие арели, и даже народы, что стояли под ним и подчинялись ему от Слова, отказали ему в повиновении, и так утратил Аарагв всю силу и власть, и терзался, и ввергся в великую печаль, ибо был предел, положенный ему, скуп на стада, злато и иные дары, разве что славился прежде силой и множеством воинства его, но то было воинство его жены, и потому ушло вместе с нею. Увидев же Энве во дворце своём, был Аарагв удивлён много, и поднялся от трона печали своей, и спустился к Энве, и не верил глазам своим. Был прежде Аарагв всегда из тех, от кого брал воинов на битвы свои Бессветлый, и через них служил ему Аарагв и был в почёте, ныне же отвратил Анкхали от него милость свою, и впал арели в опалу. И велел он схватить Энве, и сковать его, и доставить к Владыке Смерти, ибо знал, что возвысится так и вернёт почёт в долю свою. Но сказал эу, что негоже благородному владыке поступать так с гостем его, пришедшим своими ногами и по доброй воле, дабы помочь ему. И спросил Аарагв, как может Энве помочь ему. И ответил эу, что может вернуть Аарагву прежнюю славу его и уважение. Тогда повременил Аарагв и дал Энве свободу. И, зная арели и нравы их, просил эу дать ему три малых похода луны и в тот срок обещал возвысить Аарагва. И отправился в горы и рудники в пределе арели, и вошёл, и спустился в них, там же трудился он и молился, и работал усердно киркой и кувалдой, и спустился в предел имён бесплотных, а оттуда в нижний предел, куда арели не вхожи, ибо он не принадлежит им, но v?seni mоel` eantаrenne[21 - духам (бесам), всему противостоящим (эмл.)]. И нашёл там эу килцеан [kilceаn], камень природы огненной, столь редкий и страшный, что не ведают его ни в одном из миров и страшатся, его же зовут арели Люциферово око. И поднял его эу из самых глубин и обработал его, и сделал корону золотую, и поместил килцеан в центре её, от него же двенадцать лучей, украшенных рубинами и бриллиантами, и выложил низ сапфирами, размером с воловий глаз, ибо властвовал Аарагв в пределе многих подземных вод. Когда же на девяностый день поднёс эу корону Аарагву – преисполнился арели восторга и небывалого воодушевления, ибо ни у кого, нигде и никогда прежде не было во владении килцеана, камня столь страшного, древнего и могучего, от него же устрашаются все и падают ниц. И велел Аарагв одарить эу, как только он сам того пожелает, но спросил эу, есть люди в темницах Аарагва? Но не было их там. И спросил эу, есть ли эулиен в темницах Аарагва? И была одна эу в темнице арели, что исхитил он из подзаконного мира для себя, но не смог добиться расположения её, она же была заточена им среди мрака и погибала там. Тогда просил эу отпустить её и считать это платой за труд его. И смеялся арели, полагая, что взял Энве наименьшую из плат, и отпустил эу, и вручил её Энве, и проводил их до границ подзаконного мира. С того же дня возвысился Аарагв над всеми прочими, ибо перед камнем в короне его преклоняли колени все, кто видел его, и многие народы присягнули ему, и многие арели и имена их поклонились ему, и сам Анкхали устрашился килцеана в короне Аарагва, и возжелал его, и лютогневен был, ибо стал Аарагв ему соперником в славе и прочем блеске. А потому были затем многие и многие войны, и был убит Аарагв, и Бессветлый завладел короной его, но было то много позже, и жаль Аарагва, ибо радость его и величие измерялось камнями и славой!
Энве же и эу оставили предел арели и вернулись в мир подзаконный, ибо было дело у них в Светлом Доме, которое не могло ждать.
Была Тэ?ймалин [Tеmaylin] из эулиен Эйдена подругой Финиара и молодости его. Она же пошла за ним и привела народ свой, среди которого была первой и старшей, её же сияние и Свет не знают равных. Когда же покинули эулиен предел арели, спросил Энве Тэймалин, отчего так велико сияние её и нет в ней и следа печали и мрака, в котором пребывала она многие и многие годы? Она же сказала Энве, что ожидала его, и не было ей дело до темницы и мрака, ибо великий Свет ожидала она, так как открыто было ей с самого начала, что суждено ей быть женою славного эулари, что родится однажды от великой Любви, и будет один глаз его голубым, а другой зелёным, он же и станет её судьбою и исполнит её. Услышав же это, поднял Энве глаза свои на Тэймалин и Свет Эйдена увидел в ней. И припало сердце его к источнику чудного Света и не пожелало другого. А потому поспешили эулиен в Светлый Дом, ибо теперь надлежало им совершить амевиль, дабы утвердить светлое право Любви своей.
И пришли Энве и Тэймалин в Светлый Дом и рука в руке вошли в него. Тогда же собрались все эулиен, ибо многие узнали Тэймалин. И спустился Финиар поприветствовать её, тогда же просиял лик его, ибо напомнила ему Тэймалин об Эйдене и Эин-Мари, которой эу была верной подругой и спутницей. И опустились влюблённые эулиен на колени перед Всеспрашиваемым и просили его об амевиль, и свершил Финиар амевиль тут же у самых дверей Светлого Дома при собрании многих эулиен и детей своих. И так стали Энве и Тэймалин мужем и женою, и сам Финиар созвал праздник в их честь, им же отдал он покои не в роду Ирдильле, как должно было, но рядом со своими покоями, ибо желал, чтобы Тэймалин и Энве всегда были рядом с ним, как и соединённый Свет их.
И был день, и отшумел праздник Энве и Тэймалин, и пожелали они вместе вернуться к людям и трудиться среди них простым трудом в нуждах смертных. Тогда же окружила Тэймалин Энве многой заботой и попечением, но прежде всего – несокрушимым Светом своим, и в сиянии его был он скрыт от всяких глаз ищущих и зложелающих, ибо никакая тень не может вынести Света Любви. И потому в покое и мире продолжили Энве и Тэймалин служение своё, и вернулись герои арели к Владыке без Энве и приняли смерть свою в гневе его.
Таково повествование о детях Эйденовласой Грейль и отважного Абрина, тысячепрекрасного мужа её, что прежде был этрени. Их же Любви и союзу многим обязан народ эулиен, им же всякая добрая слава и цветочный поклон, и многие песни.
Звенье сто тридцать шестое. Восход Эрайе. Инимрин Корабел и Эльелли. Форелька
Когда же был бесстрашный Эрайе ещё недужен, принесённый светлейшей матерью своей из плена Владыки от мук своих, – не было рядом с ним никого, кроме жены его, Иниам, ибо никого не узнавал эу. Долгие дни бродил он подобно тени, и ночами содрогался Светлый Дом от криков его, ибо кричал он ночами от ужаса и боли, как не кричал перед лицом мучителей своих, и лишь молитвы и заботливые руки Иниам возвращали ему сон, и не отходила светлейшая от него и заботилась о нём, как о младенце. Тогда же безустанно молилась светлоокая Фиэльли, и Онен преследовал Финиара, спрашивая его о судьбе любимого сына своего. И сказал тогда Онен с Надеждой господину Светлого Дома: – Надеюсь, он силён и крепок, как его мать. И ответил ему Финиар: – Нет, он силён и крепок, как ваша с ней Любовь. Истинным провидцем был Финиар, мудрости его же и кланяемся мы ныне. Ибо был день, и принесла Иниам истерзанному сердцу Уолли весть о том, что ожидает дитя его в чреве своём по великому Свету Любви их. Тогда же оставили Эрайе кошмары его, и смолкли крики его и стоны, и исполнился каждый миг его рядом с Иниам светлым счастьем ожидания новой жизни. И был день, и в срок, положенный ей, родила Иниам сына, и нарёк Финиар его И?нимрин [?nimrin], Колосок, – и едва увидел Уолли улыбку сына своего – исцелилась душа его от всякой тени и печали, и оставили боль и страдания плоть его. И через сына своего узнал Эрайе родных своих и молитвенников, и прежняя крепость вернулась к нему. Так был рождён Инимрин – сын непорочной Любви Эрайе Уолли и Иниам. И было это так. В час горький и тяжкий, исполненный мук Эрайе, – была вернейшая Иниам рядом, и светлейшей нежностью своей, и крепостью слова своего, и теплотой рук своих – оградила Уолли от страданий его. Тогда же встретились взгляды их, и выше звёзд пела Любовь двух эулиен, её же видели они в глазах друг друга, и пел тогда Эрайе возлюбленной Иниам о Любви своей, её же нет выше и чище в мирах соназванных. И видела эу Любовь в глазах мужа своего, и трепетную нежность её, и светлую щедрость её, и так был ребёнок у Иниам, что исцелил отца своего рождением своим и оскорбил Анкхали, умножив Свет рода Ирдильле, наследовав кровь и чистоту родителей своих.
Коснулся Свет твой сердца моего,
О сын мой, светлоокое дитя!
Явил Любовь ты мне в дотоле
Неведомом и ч?дном облике её
И силой стал, какой нет равных,
Разрушив власть недуга моего,
И боль улыбкой усмирил своею,
Ибо она пришла к тебе от матери твоей.
О Инимрин, – дар будущим хлебам,
Плод нежности и Света заповедных,
В глазах твоих обрёл я Океан
Для странствий утлой лодочки своей.
И в твоём сердце, мой сын, обрёл я ветер
Для парусов, поникших под грозой.
Был рождён Инимрин от Эрайе Уолли, сына огнесердечной Элигрен, дочери Виэльлине, именуемого Маленьким безумцем, сына Эливиена Путешественника, младшего из сыновей Финиара, и от вернейшей жены Эрайе – Иниам, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена, кои осветил он рождением своим и добрым Светом своей улыбки. Тогда же была и Элигрен при наречении наследника сына своего и соликовала с родом своим и эулиен Светлого Дома. И взял тогда Финиар её и отвёл в покои свои, и сказал, что нет её в Доме её, когда велика нужда эулиен его в Свете её, и упрекнул Элигрен тем, что волнуется за неё, ибо неистовствует её свеча перед лицом его день ото дня, и не находит сердце его покоя. Элигрен же сказала ему: – Hi ?mort mo, kowb t?el l?l`en vol` mоiih.[22 - Я делаю всё, чтобы Ваше сердце было спокойно (эмл.)] Она же возразила Финиару и не пожелала оставаться в Доме своём, и так сказала господину своему: – Мир меняется, но что-то всегда должно оставаться в нём неизменным. Пусть это будут Любовь и забота эулиен о людях. И не смог Финиар перечить ей и отпустил её, и в тот же день, как был наречён Инимрин, оставила Элигрен любимых своих, и снова никто не знал путей её, как и покоя сердце Финиара, ибо вновь понял он, что не в силах приказывать Элигрен и спорить с ней, так как не ведает он права слов своих перед взглядом её. Эрайе же проводил мать с поклоном и поцелуем её благословлён был.
Tiy ni retеmth, аtu n?ahd t?il
Anderеgthal` im an?l`tmehh.
? ankеarn rеlie t?el` Yon
Аurtil` оkturueni n?rten ?maen,
Akе vo L?e im mo n?vhi il`?f
Ev tеrlenirtel` ?tame hоi.
?l`madi el`t?el anfаdah ta ?sumntil` nur,
Akе an?l`minene tiy evhе ?mvetal` ?rut,
Ke n?e ?sane d?ne L?e,
Kevh nih tоrnenal` hem, rеstishienane n?vhi.[23 - Ты не отвержен, ибо чистота твояНетронута и неприкосновенна. На немощь плоти твой ГосподьЗакроет мудрые глаза свои, Ведь есть Любовь и всё её сияньеВо взгляде сердца твоего. Улыбкой твоей впредь да посрамится тень, Ведь безнадёжным ты однажды дал понять, Что нет ущерба крепости Любви, Как ни старались бы лишённые её (эмл.)]
По рождению своему наследовал Инимрин Свет улыбки матери своей и доблесть отца своего. Соорудил тогда Элкарит из ольхи маленькую лодку и поднёс её как дар младенцу для игр его, и увидел лодку ту Эливиен и сделал из неё люльку. В ней же и спал Инимрин, пока был младенцем и внимал колыбельным народа своего. Когда же вырос эу из ольховой колыбели своей, то играл с ней, слушая сказки многозаботливого родителя своего Онена и инги Эливиена Путешественника о странствиях и море, и, назвав лодку свою «Амаи?льмрин» [Ama?l`mrin] – «Маленькая звезда» – вырезал звезду на форштевне её и часто спускал лодку на воду, воображая себя капитаном её, и так рос истинным сыном рода Ирдильле.
Был окружён эу с юных лет опекой рода своего и народа Дома своего, и многое взял Инимрин от Эливиена и Элигрен, их же сила и страсть была в нём. Когда же подрос он, привёл его Эрайе к Алианту и Оннелие и умолял их принять сына своего в обучение, так под их заботой обрёл он знание своё, и Оннелие стала ему ближайшим из друзей и любимой из наставниц его, она же поднесла ему тон, и из-под её благословения взял он путь свой, скрепив священным рукопожатием судьбу свою с детьми наставников своих, которых почитал как сестру и братьев.
Тысячи тысяч привёл Бессветлый к страданиям и умножению мук их, принудив к воплощению и пребыванию в подзаконном мире в часы света и отдыха, ради битв с эулиен и людьми. Всё знают арели о горе и печали, но каков же страх их перед Владыкой, если по слову его нарушают все законы и правила на погибель свою? И какова глубина ненависти Владыки к эулиен, что так не щадит народ свой, и как крепка его нелюбовь к людям, если ради досады эулиен сам он нарушил правила, что были и есть непреложны? Истинно, ненависть ослепляет, она же придаёт скорой смелости и хитроумия, но и верно ведёт к погибели! Долгой, но неизменной дорогой страданий! Когда же было Инимрину три светлых года его, пожелал Владыка Смерти погибели человеку. И великую рассору положил между королевскими родами севера и запада через посланцев своих, что ходили в героях у королей мирной земли. Тогда же объявили они войну друг другу, и через неё задумал Владыка осиротить славный север и гордый запад и так положить конец правлению человека на мирной земле. И собрал Бессветлый войско своё, и легионы расставил от самых западных озёр до священных холмов на востоке, и вышли они, и построились, ожидая приказа господина своего. Он же медлил, ожидая рассвета и встав в низине близ долгих западных холмов. Но вот пришёл рассветный час, и поднялось солнце, и отодвинуло грань тьмы, и там где прежде была тень, был эу Уолли, и был он готов к бою.
И пришёл рассвет, и вышел Анкхали из тени с войском своим и встал так. И вышел Эрайе против войска его и встал так. И увидел его Бессветлый и не верил глазам своим, а потому спросил Нурши, видит ли он то же, что и он сам. И ответил Нурши, что видит то же. И сказал тогда Анкхали: – Это невозможно! И поднялось солнце за спиной эу, и улыбнулся он стоявшим против него, и сошёл тогда ужас на лицо Бессветлого, и побелело лицо его.
Белы были одежды Эрайе, ибо решил он так, выйдя из покоев Финиара, и белым огнём горели серебряные застёжки кафтана его. Свет был в глазах его, и был он твёрд и крепок. И горел Светоч на поясе его, отражая солнце грядущего дня. В глазах же эу не было страха, но солнце улыбки сияло в них. И видели это арели и ужаснулись. И поселился трепет в них, и смешались они. Тогда же велел им Бессветлый – отступить. И так – рассеялись и исчезли, и не капли крови народа смертного не упало в объятья мирной земли и не коснулось трав её.
Odr?thai amadеri h?tоrtane t?ig irоr,
Inkаyi, kevh hаrnaen еrie kadеre,
Ke s?ren antаr allitаrne im visemеne vhеene,
Derеgan ev is?ter еnnameni mаrinen.
Kо/anyen derеstenane ro ?rtene
Al`r?ni lеyi im еligi еligten,
Vhеen-аterlenen ?l`reiftenal` il?niiy
Ev el`mоk el`run kо/anyone al`r?nene.
Adеri yelеt ealeyelеth t?ig sam?h.
Nih yеfviamene, nih isz?ne ni ?nirh ? nоel`.
Odr?tha yelеt y`reаnaldart evlаrd
?yfie еyvelie ? el`?l`i el`h?mre.
Mеlti run?l`ildarh еligt ev el`h?men.
Sim a kаylah, ret l?irene nоi elаytan.
Isitkаrul atanеdert ?l`teni ? nоel`.
Tal?mih t?ig moeynаrti tеrlenirt,
O duh ni tchen, ke wh?ldtil` no ev shаle!
Аtu az ek, ek tiy fеohimt
Ni evh?til` vu an?mdere tume ? el`shаlen h?ah`.[24 - Белым атласом схвачен твой стан,Гордый, как скалы мирной земли,Что стоят против шторма и бесноватых ветров,Разбивая в пену шумные волны.Кудри рассыпаны по плечам, Золотом красным и огнём горят,Ветры-скитальцы нашли приют В каждом кольце кудрей золотых.Шелковой нитью расшит твой кафтан.Ни лилий, ни роз не видно на нём.Белая нить вьётся побегом Юного клевера на светлой груди.Серебряный обруч горит в волосах.Ныне же солнце, от граней его отражаясь,Корону рисует лучами на нём.Мягок твой всепрощающий взор,Но пусть не ждут, что упадёт он в траву!Ибо даже та, которой ты служишь,Не примет сегодня столь бесценного груза на травах своих! (эмл.)]
Долго после того дня склонял Нурши господина своего к скорой расправе над Эрайе и требовал крови его. Но велел Владыка ему ждать. Ибо в ожидании бед плодится страх эулиен, но и угасает их осторожность. И так велел дожидаться не скорой кары для Уолли, но кары страшнейшей, ибо отложенной и внезапной, карой не в смерти его, но в мучениях тех, кто дорог ему, в детях его, когда вырастут они и окрепнут и выйдут из-под опеки его и Иниам, когда сердце эу успокоится и счастье вновь наполнит его своим Светом, ибо так и только так может быть погублен Эрайе Уолли, не долгой мукой плоти и осквернением чистоты своей и Света, но бессилием в помощи тем, кто есть весь Свет его. Так сговорились Анкхали и Нурши и отступили, ибо решили ждать.
Благородным певцом и честным тружеником рос Инимрин. Добрым Светом исполнилось сердце его под опекой рода Ирдильле. В стенах библиотеки Светлого Дома видели его редко, ибо был Инимрин невысок и скромен, не смел никого просить о помощи в поисках книг. Те же, что искал он, всегда были высоко, там, куда не взобраться маленькому эу без помощи. Тогда же спасала его Книжная душа, и набирал Инимрин книг столько, что не мог потом спуститься без помощи. И было так до тех пор, пока всё, что было написано о кораблях и море, не прочитал он. С песнями же и историями пропадал он денно и нощно с Алдари и много трудился в молитве и плотничестве с Элкаритом Златовласым, которого любил и почитал особо. Много наук и искусств легли на сердце Инимрина и дали добрые всходы в нём. Гордился им сам Эливиен, певец сладчайший, ибо радовал его голос Инимрина и песни его. Но не отвратил никто взор юного эу от госпожи, что прежде всех похитила сердце его, и не мог Инимрин избыть неодолимую тягу к морю. Скромен был Инимрин, так что и взгляда своего не поднимал при старших и голову в почтении всегда держал опущенной, оттого и не смел просить отпустить его и смиренно трудился в Светлом Доме, довольный долей своей. Когда же вскоре обнаружен был труд его, то пришли Алдари и Эливиен к Финиару и попросили за Инимрина, дабы отпустил он его. И пошёл Финиар с ними, и показали ему эулиен корабль, лёгкий и быстрый, чьи сверкали снасти и блестели мачты. Был тот корабль подобен птице, рвущейся в небо, что пробивает смелой грудью своей синеву его. Тот корабль построил сам Инимрин, ибо за все сияния его сделалось корабельное дело – делом рук его и сердца, оттого и прозван был эу Феохирданирун [Feohir/dаnirun] – Корабел. Его же трудам да поклонимся мы ныне, ибо много славных имён у кораблей Светлого Дома, что родились из-под рук его. И нет в корабельном мастерстве ему равных, и не верю я, что отыщутся. Свой же корабль, что смастерил эу, назвал он «Маленькой звездой». И лишь увидев его, был вынужден Финиар отпустить эу, ибо Любовь и тяга его к морю, что явил он в корабле своём – была совершенна. Подобно песне сияла его «Маленькая звезда» на всяких волнах, на ней же и отправился Инимрин искать служение своё в одиночном странствии.
Подобно Алдари и многим эулиен, странствовавшим морем, помогал эу людям, трудящимся на воде. И чинил корабли их, и строил их, много знаний добрых и советов передал он людям, дабы стали корабли их надёжнее и быстроходней. Много механизмов для кораблей придумал эу и отдал людям, много карт и чертежей составил для них, ибо всегда был в море и не мог ничего собирать и строить, но всегда имел бумагу и чернила, дабы нашли все песни его приют и кров, как и все старания его для души корабля и тела его.
Также был день, и был Инимрин, сын Эрайе, по чести и имени отца своего призван на святую землю и дело одно имел там ради всего подзаконного мира и соназванных ему. Инимрин же был первым из эулиен, ступившим на святую землю, но история та – опечатана, и молимся мы о ней, ибо велик её Свет. Да сохранит Господь верного своего Инимрина для нас всех!
Не искал Инимрин дороги и звёзд указующих, доверял он морю путь свой и всецело верил ему. Море же было к нему благосклонно, пока не случился на нём великий шторм. И поднялись волны до самого неба, и гул стоял всюду и рёв морской. Тогда же открылись под волнами седые глубины, обнажив наготу земли до самого дна, и сделалась вода как вражье войско и напала на эу. Но не страх пришёл в сердце юного Инимрина, а восторг. Поднялся тогда он на самый край корабля своего и к морю обратился с песней.
Oh, ni al?nart, ni al?nart, evh?me m?en, Arn,
Sеabh ?ni wer n?rteni an kеorune!
Hi ev is?lah tivh evhе ?l`ehidal`
Im ?e kevh r/dа?nirun t?ik h?l`al`.
Оili hi vol` an?tamdabeh efеr kte?
Оili ? ?ramoren ?l`lerahi ti ?whrital`?
Oh, ni al?nart, ni al?nart, evh?me m?en, Arn,
Ni rоgmet nеhel, а?tu а?nat tiy ?tami h?en![25 - О, не буйствуй, не буйствуй, госпожа моя, Море, Строптивая дева с очами без дна!Я в верность твою однажды поверилИ жизнь, как корабль, тебе поручил. Ужели я был неверен когда-то?Ужель на дороги земные тебя променял?О, не буйствуй, не буйствуй, госпожа моя, Море, Не ревнуй понапрасну, ибо владеешь ты сердцем моим! (эмл.)]
И услышало его море, и отступило, и успокоилось. Игривыми бликами засверкала морская гладь на боках «Маленькой звезды» Инимрина. А вскоре вывели волны его в гавань, где сошёл эу на землю.
Был на земле далёкой, что среди вод морских – великий неурожай и голод. Поднялся там народ и винил короля. Много людей было под властью его, и все желали спасения. Когда же бессилен король предложить спасение народу своему – недолог час его, и пришли люди и убили короля своего, и так началась смута. Не знал никто, что делать и как избавиться от беды, тогда же колдуны научили народ принести кровавую жертву их богу, чтобы задобрить его. И пришли люди в темницу и взяли эу, что была там. И назвали её своей королевой и в наряд невесты нарядили её. Так принесли её в логово арели, что был из удунаи, которого почитали за бога, и оставили там на погибель и осквернение как невесту его и королевскую жертву. Её же звали Эльелли [El`еlli]. Была Эльелли из золотых листьев (1) тех мест, ибо пришла на эти земли из Светлого Дома, когда отпустил Финиар всех эулиен, пожелавших расселиться вне стен его с народами своими и семьями. Широк и светел полог Светлого Дома, первейшей обители всех эулиен, в песнях воспет Дом сей, в мечтах и снах эулиен он навечно. Счастлив тот, кто прикоснулся Света его, великой честью обласкан живущий в нём. Тот же, кто далече – в молитвах и мечтах своих – верный страж врат Светлого Дома, и вечно стоит у священного его порога, преклонив голову. Оставив Эйден, весь Свет его, что принесли с собою, вложили эулиен в совместный труд свой, воздвигая светлейшую обитель, все имена их помнят в Светлом Доме, и в книге его они записаны. Их же поминает господин Светлого Дома в своих молитвах каждый новый день. Когда же построен был Дом сей и труд эулиен завершён был, отпустил Финиар многих эулиен, что пришли с семьями и своим народом, благословив их, и расселились они по мирной земле и далече, иные отправились в странствие на поиски нового пристанища своего, подобно братьям Финиара и пришедшим с ними. Каждый унёс с собою в сердце своём частичку Света Светлого Дома, и каждый в тайне сердца своего лелеет мечту однажды вернуться к его порогу. Так расселились эулиен и потерялись. Так начались великие и славные рода их, где встали во главе старейшины их – старшие из тех, что пришли с Финиаром, наследники Света самого Эйдена. По всем землям подзаконного мира разбросаны следы их. По всем полям и долам пролита кровь их. В каждом народе адамовом их труд и усердие, в каждой улыбке человека спасение их и Надежда. Но как бы ни были далеко от стен Светлого Дома они все ныне – в молитве своей соединяются все, как и прежде, и светлым трудом своим ради человека соединены до скончания веков в Любви и радости, что находят в них. Всех из народа Эльелли погубили люди и не оставили никого в живых. Её же пожелал женою прежний король и похитил, и пленил эу, и принуждал к браку, она же, как положено, воспротивилась. Тогда бросил король её в темницу, ибо не мог совладать с ней. Теперь же убит был он, и стала Эльелли королевой людей и так принесена была в дар гневному арели. Едва же поднялся он из тени своей, не вынесла эу вида его, и оставило дыхание жизни светлую грудь её, и сердце её чистейшее остановилось при виде всей мерзости удунаи.
Тогда же шёл мимо Инимрин, и остановлен был шумом свадьбы, и обратился к нему. И искал глазами, и увидел Эльелли, и пошёл за ней.
Чистотой непорочной сияла она,
И Свет её сердца служил маяком.
Когда же понял Инимрин, что сделали люди, не смог он смотреть, как погибает эу, и взобрался по скалам в логово арели, и вошёл в него. Был тогда удунаи уже в анаке своём, и мерзок был и ужасен вид его. И увидел его Инимрин, и лёд ужаса коснулся сердца его, ибо не было оружия в руках эу, да и будь оно при нём – не владел он им. Когда же шагнул удунаи к жертве своей, схватил эу камень, что лежал рядом, и бросил в арели, но упал камень рядом и не попал в него. Разозлился тогда арели и обратился против эу, поднялся над ним, закрыв всё небо и источая вонь и смрад, и взмахнул рукой, и ударил эу так, что взлетел Инимрин птицей и упал на камни. Но не умер он и поднялся. Снял Инимрин верёвку с пояса и плеча своего и соорудил пращу, и взял осколок скалы, что был под рукой его, и с криком поднял его, и закружился с ним так, что ветер свистел, и тяжесть камня сбивала с ног. Когда же обратился удунаи снова к королевской жертве своей, отпустил эу камень из пращи, и попал он острым концом своим в глаз удунаи и убил его. Так, подобно юному Давиду, победившему Голиафа, одолел и эу древнего удунаи. Бросился тогда Инимрин к эу, что лежала без дыхания, и клинком своим именным разрезал путы её, и голову её поднял и нашёл жизнь в теле её. Тотчас же пришла боль в тело Инимрина, которую не заметил он, и упал подле эу, и дыхание жизни покинуло его.
Светлым вздохом вернулась жизнь в грудь Эльелли, и очнулась она, и испугалась, найдя себя в чужих объятьях, но увидела рядом клинок именной и путы свои – разрушенными. Тогда подняла она клинок эу и прочла имя на лезвии его, и так успокоилось её сердце. Склонилась Эльелли над Инимрином, дабы вернуть клинок на место его на поясе эу, тогда же открыл он глаза и увидел Эльелли, и так родились и встретились улыбки их. Они же вернули эулиен к жизни, ибо сказано было прежде: ev el`?l`mad izg?lleil`.[26 - в улыбке спасёшься (эмл.)] (2) И поднялись эулиен от бед и страданий своих и, взявшись за руки, вышли из логова арели туда, где сияло их солнце. И сказала Эльелли, что много Света в груди Инимрина, и не из эулиен ли он Светлого Дома? И ответил Инимрин, что он из их числа. И сказала Эльелли, что чист и высок Свет его, и не из эулиен ли Ирдильле Инимрин? И ответил эу, что он из их числа. И сказала Эльелли, что крепок Свет Инимрина, и не из рода ли он Финиара? И ответил ей эу, что он сын Эрайе и Иниам, Элигрен и Онена, Виэльлине и Фиэльли, Эливиена Путешественника и Ильмин, Всеспрашиваемого Финиара и светлейшей из светлых – Эин-Мари, жены его. – Написан весь род твой на челе твоём многой заботой и светлой Надеждой, – сказала ему Эльелли, – так я узнала тебя, Инимрин. – Слепой Надеждой направлен был я к источнику Света, – ответил ей эу, – ныне же обрёл я его, как обретает маяк в шторм несчастный корабль. И ничто не печалит и не пугает меня отныне, если только улыбка твоя не зайдёт вдруг, как вечернее солнце. И сказала ему Эльлелли: – Не зайти тому солнцу вовеки, если будешь ты рядом.
Тогда же поручили эулиен себя друг другу, и утвердились светлые улыбки на лицах их и не сходили с них ни в минуты молчания, ни в часы их бесед или песен. Так пришли эулиен на бесплодное поле, и сказала Эльелли, что неурожай и голод озлобили людей этого края, и грусть и боль их земли стала их болью, породив ненависть и злобу. Снял тогда Инимрин одежду свою до белой рубахи, и земле поклонился, и встал на колени, и склонился к самой тверди её бесплотной, ей же и пел он свою песню-молитву, подобную той, которой благословляют матери детей своих и, увидев это, встала Эльелли рядом и сделала так же. И взялись эулиен за руки и в молитве своей соединённой обратились к Богу, он же по жару молитвы их – послал им дождь, и земля, услышав Инимрина, очнулась от сна и дала побеги. Так вскоре оделось поле зелёной порослью, и поднялась душистая пшеница над чёрной землёю. Расцвела земля, бесплодная прежде, в улыбке своей совершенной, и возликовали сердца эулиен, увидев её, ибо улыбку видят они прежде всего и там, где иные до самой смерти слепы.
Величайшее из заблуждений – это полагать, что улыбка дана и позволена лишь человеку. Ценность его улыбки во много раз ценнее твоей жизни, но это не значит, что ты имеешь право отвращать свой взор от всякого, кто лишён права улыбаться. Остановись, посмотри вокруг. Ты увидишь, как много тех, кто не имеет причин к улыбке, кто не научен ей в своей тяжкой доле, кто поник, обессилен, озлоблен, напуган. Помоги им. Верни им улыбку. Увидев улыбку там, где прежде не видел её, – человек и сам улыбнётся.
Каждый цветок, каждый куст, каждое живое существо, какими бы невзрачными или небольшими ни были – способны к улыбке. Покажи человеку мир улыбающимся. Дай ему тот мир, каким Господь дал его человеку. Всё способно к улыбке. Покажи человеку, что улыбка не в движении губ – а в просиянии Света, доказательство подлинного величия Создателя и бесконечной Его доброты. (3)
И был день, и направили корабль свой Инимрин и Эльелли к берегам земли благословенной, мирной, и случился тогда шторм великий, что сбил их с пути, и закружил корабль их, и порвал паруса. Так подошли они к северным берегам мирной земли и кружили у каменистых берегов её. Тогда же увидели эулиен, как погибает на лодке у острых камней брат их, и тут же взяли лодку и спустили её на воду, и взошли на неё, и чрез ветер и волны, что поднимались и противились им, подошли к эу и взяли его к себе в лодку, и тотчас та лодка, из которой он забран был – разбилась в щепки могучей волною. Так был спасён эу, что назвался М?нан [M?nan]. Был Мунан из первых эулиен, что пришли с Финиаром и братьями его, но ушёл он с господином своим, Ильмаданом, и жил с ним и народом его, когда же не стало всеулыбчивейшего господина его, и народ его вернулся в обитель под крыло Финиара – долго он странствовал, и так остался с рыбаками севера как один из них, прежде же получив от собратьев своих прозвище своё – Форелька. С великим почтением, радостью и объятьями встретили эулиен Мунана Форельку, но жестокий шторм помешал смеху и счастью их, ибо не справлялась лодка с ходом своим, и трое не могли управиться с ней. Никто же из эулиен не мог и подняться, чтобы удержать лодку или бросить верёвку, ибо волны были так велики и ветер крепок. Тогда просили Инимрин и Эльелли доброго Форельку сочетать их в Свете немедля, ибо лишь мужем и женой готовы они предстать во всесветлейшем Эйдене. Тогда же там, на лодке, посреди моря бушующего и гневающегося, встали эулиен на колени и воздели к небу руки свои. И прочёл Форелька над любящими молитву свою и закончил её так: – Et hi eilаtet, ke ten h?en evаen ?mort ev el`L?e, ill?l`an n?vhi, ?l`i ?morti ?n`ni ev kаye Tivh im L?e, ke аmal` ?eh. Hi a, urt-em imfyоril` im fеortil` ek аmvet im ?mor L?e ?nimrine im El`еllie im ?ldo/art nоi wn, kevh im Tiy, Pаye ah, ?ldo/art nоi ? el`?l![27 - Сим я свидетельствую, что эти сердца будут трудиться в Любви, приумножая её светлым трудом своим во славу Твою и Любви, что соединила их. Я же обязуюсь беречь и охранять сей союз и труд Любви Инимрина и Эльелли и благословляю его здесь, как и Ты, Отец наш, благословляешь его на небе! (эмл.)] (4) И так по словам Мунана стали Инимрин Корабел и Эльелли мужем и женой, и опустили эулиен руки свои, и опустились волны под днищем лодки их, и улёгся шторм. Тогда взошли эулиен на корабль и так вернулись в Светлый Дом, где великий праздник был в честь их. С того же дня стал Мунан Форелька верным другом и спутником Инимрина и Эльелли во всех путях их и принят был ими в пределе их и Финиаром в радости его. Ему же, дражайшей Форельке своей, доверял Инимрин и штурвал корабля своего, и обучение детей своих.
Так вернулись эулиен в Светлый Дом, и великий праздник ожидал их, ибо многорадостно умножился трижды Свет Ирдильле и Светлого Дома в улыбках любящих и тех, кто вошёл в право Любви их, чтобы разделить их Свет и радость в полной мере. Да не оставит Господь своей улыбкой тех, кто смиренно и во всяком дне возвращает ему сокровенное сокровище его в сердце своём и добрым трудом своим! Инимрин же и Эльелли и ныне в крепком праве улыбок своих на воде и на суше в соединённом труде своём ради всякого человека и сердца, омрачённого нуждой и печалью. Да пребудет путь их светел от порога Светлого Дома до врат Эйдена!
Звенье сто тридцать седьмое. Элиги и Идрэмэ. Избиение эулиен и изгнание Седби
Была Элиги рождена от бесстрашного Эрайе, сына Элигрен, дочери Виэльлине Маленького безумца, сына Эливиена Путешественника, сына Финиара, и от вернейшей жены Эрайе – Иниам, по исходу эулиен из Эйдена, на мирной земле, в Светлом Доме родителей своих, во времена, что именуют Сумеречными. И было это так. Как-то раз похитила Иниам многозаботливого мужа своего от дел его и привела в сад за Домом их. Там же вызвала она на состязание его, кто из них быстрее, и побежали эулиен, и всех бабочек и стрекоз распугали на пути своём, и упали вместе без сил, и смеялись громко, и не было меж ними победителя и проигравшего, ибо успел Эрайе схватить возлюбленную свою за руку, и так бежали они вместе, пока ноги держали их. Когда же смех и радость одолели эулиен, упали они в высокую траву, и все бабочки и стрекозы, а также многие пузатые жуки, что были там – разлетелись и взвились над ними. И смотрели эулиен друг на друга и рук супруга не выпускали из рук своих, тогда же от искры совершенной радости их разгорелось пламя Любви их и просияло Светом многим, и так был ребёнок у Иниам от Эрайе. И по взгляду возлюбленной своей прочитал Эрайе весть ту и в силе своей и радости утвердился. Когда же в день положенный поднесла ему Иниам дочь их, не было во всём Доме эу крепче и счастливее отважного сына Элигрен. Он же передал дочь свою в заботливые руки Всеспрашиваемого, и, взглянув на малышку, поименовал он её – Э?лиги [Еligi], что значит Искорка, Огонёк. Через неё же, светлоулыбчивую и огнесердечную, укрепился и приумножился Свет рода её.
Взяла Элиги от отца своего отвагу его и верность от матери своей. От Элигрен же перешла к ней тяга к странствиям и нрав её. А потому наставлялась юная Элиги у Элигрен, и под её опекой знание сошло на неё. Также был светосиятельный Дуитам наставником Элиги и многие светлые эулиен Оленьего рода и народа Эликлем. И со многими воинами и ретенти была дружна Элиги, и владела мечом и луком, наученная Пылающей, но в воинство Седби не пошла по велению сердца своего, ибо не было для него пути воина, и не желала Элиги доли богоотреченных. Высоко ценил Финиар жертву Элиги, ибо крепка она была в битве, и хороший воин мог бы выйти из неё, но женскую долю свою и чистоту ценила эу выше и в том нашла утешение своё и право, а потому, обучившись, не прикасалась к оружию более и избегала его, как великого своего искусителя. Многую радость в беседах с Элиги нашли Эливиен и Ильмин, триждысветлейшая жена его. Они же во всём помогали Элиги и заступничали перед Финиаром о ней, когда пришла пора юной эу оставить Дом свой и отправиться на служение. Безрассудная смелость отца дана была эу и непокорный нрав Элигрен, а потому медлил Финиар и боялся за неё, но по заступничеству Эливиена и Ильмин – отпустил её. И многажды благословлённой оставила Элиги дом родителей своих.
В народе смертных не выбирала Элиги дела и во всякой помощи преуспела. Она же трудилась трудом и мужским и женским, и в сердце своём была верна человеку и выше всех благ поставила его. В упорном труде и сердечной молитве много лет провела Элиги вдали от Светлого Дома, и вскоре нашла в себе дар следопыта и тем много помогла людям, находя и возвращая потерявшихся по ту и эту стороны подзаконного мира. За ней же, по отваге и дерзновенному служению, много подвигов светлых и дел благородства и отваги её, за что и почитают Элиги и любят.
