скачать книгу бесплатно
Глядя на Лоурена, я не переставала поражаться его мастерству имитировать искреннюю радость. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда рука Петера легла на талию моей сестры и он чмокнул её в губы. Его самообладание потрясало.
– Я только возьму сумку, – сказала я и поскакала на всех парах в комнату, не теряя ни секунды. Через несколько минут мы с Лоуреном стояли на улице и молча вдыхали влажный ледяной воздух.
– Ты же знаешь, что мой учебник по математике не у тебя! – внесла я ясность на всякий случай.
– Садись в машину, – скомандовал он, ничего не ответив, и отворил передо мной дверь своего чёрного Порше. Я беспрекословно повиновалась. Он захлопнул дверцу с моей стороны и сел за руль.
– Куда теперь? – уточнила я.
Он был мрачнее тучи. Под его пуленепробиваемой оболочкой бушевал шквал эмоций. Меня аж морозило от его вида.
– Не знаю, – он запустил мотор, и машина с бешеной скоростью сорвалась с места.
Мы ехали, и ехали, и ехали молча. Я боялась произнести и слово, чтобы не дай бог не спровоцировать случайный взрыв чувств, пока он ведёт машину. Так мы выехали далеко за город.
Через некоторое время мы остановились на обочине тёмной дороги. Лоурен заглушил мотор, поставил машину на аварийку и выскочил наружу, как чёрт из табакерки. Я последовала за ним. Он прошёл несколько метров и резко остановился. Внезапно его гордой осанки не стало, он поник и повесил плечи. Таким разбитым Лоурена я никогда не видела. Я растерялась. Он всегда был беспощаден и несгибаем, а теперь его словно подменили.
Глядя на его ссутуленную спину, я начала плакать, тихо всхлипывая. Тут он развернулся и оглядел меня ошарашенно.
– Ты чего рыдаешь? – Я опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо.
– Прости… Это было так жестоко со стороны Карины – взять и сказать всё вот так, как будто ты ей никогда не говорил о своей любви… Это ужасно, – слёзы лились у меня из глаз горячими потоками, обжигая лицо.
– Что это? Жалость ко мне? – в голосе Лоурена звучало удивление и отвращение одновременно. Наверное, он презирает меня. Такие высокомерные люди наверняка не выносят, когда их жалеют.
– Дурак! – не выдержала я, хотела отвернуться, но он уже стоял рядом.
– Посмотри на меня. – Я стала уворачиваться от его руки, которая настойчиво пыталась поймать мой подбородок, но в итоге ему это всё же удалось. Мои щёки горели, кожу щипало от всё ещё катившихся из глаз слёз. – Прекрати! – приказал он строго, глядя мне в глаза, но в противоречие словам давление его холодных пальцев было очень нежным и лёгким.
– Не могу! – взвыла я отчаянно.
И тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Странно, что вселенная в этот миг не взорвалась или небо не рухнуло прямо на наши головы, – настолько это было невероятно и неожиданно.
Его губы настойчиво прижались к моим, не оставляя никакой возможности для протеста. Они дерзко раздвинули их, открывая его языку дорогу в мой рот. Лоурен дразнил меня нежно, но уверенно, вынуждая ответить на его поцелуй. И я отдалась этой накрывшей меня с головой страсти, смело покоряясь его воле.
Его губы были такими горячими и мягкими, такими неповторимо чувственными! Его большая рука держала мой затылок, запустив пальцы в копну моих распущенных волос.
Это был требовательный поцелуй, наполненный отчаяньем. Я забыла, как дышать. Земля ушла у меня из-под ног, колени стали ватными и подкосились. Он почувствовал это и обхватил другой рукой мою талию ещё крепче. Никогда не думала, что поцелуи могут заставить человека забыть обо всём на свете. Но это происходило на самом деле, здесь и сейчас и именно с Лоуреном. Я хотела, чтобы этот момент не заканчивался никогда!
Моё сердце норовило выскочить из груди, и мне не хватало воздуха, когда он прервал поцелуй. Я уцепилась за его рукава, избегая его взгляда, потому что мне стало жутко неловко перед ним, хотя это была его инициатива – поцеловать меня. Но больнее всего ранило понимание, что он сделал это, всё ещё испытывая любовь к моей сестре. Лоурен страдал по ней и, касаясь меня, думал о ней, даже, возможно, воображал, что это она стоит сейчас перед ним. Я должна была остановить его или хотя бы оттолкнуть, но не смогла и не захотела, и это меня пугало. Я отвратительная, испорченная девчонка!
– Какая же ты дурочка! – он провёл ладонью по моей голове и крепко прижал к себе.
Да, он прав, я дура! И тут он задрожал. Неожиданно я почувствовала тёплые капли у себя на шее под сбившимся шарфом. Лоурен плакал, не издавая ни единого звука.
– Я так жалок, – произнёс он абсолютно ровным голосом даже сквозь слёзы, – докатился до того, что меня жалеет маленькая школьница. Прости!
Я оторопела от неожиданности, но потом смело обвила руки вокруг его широкой груди и прижалась к нему сильнее. «Плевать на всё, – подумала я, – даже на то, что мы, по сути, враги и что всё это неправильно! Сейчас он нуждается во мне». Я абсолютно уверена, что стойкий и сильный Лоурен редко позволяет себе такую роскошь, как раскиснуть и пустить слёзы.
Я мысленно простила ему этот нечестный поцелуй и то, что он использовал меня, чтобы утолить свою боль и печаль. Я, как всегда, сумею задвинуть происшедшее в дальний угол своих воспоминаний. Я обладаю сильной волей, и однажды всё происходящее в эти минуты потеряет значение.
Я отдала Лоурену свой первый поцелуй, но он никогда не должен узнать об этом, потому что у нас нет будущего, потому что он никогда не сможет влюбиться в такую, как я. И дело даже не в колоссальной разнице в возрасте между нами. Мы разные. Я всегда останусь для него шумной девчонкой, доставляющей неприятности, а он для меня мистером Невыносимость.
– Ничего. Поплачь, и тебе станет легче, – прошептала я ему на ухо.
И так мы стояли одни на пустынной дороге, два вселенских одиночества, канув в бесконечность. Время для нас перестало существовать, как и всё вокруг. Я знала, что это первый и последний момент, когда я вижу его слёзы, и, возможно, первый и последний, когда мы так близки мыслями, чувствами, душой и телом.
7
Лоурен отвёз меня обратно домой. Петер был в душе, а Карина мыла посуду на кухне, когда я вошла.
– Вернулась? Долго вы, – заметила она мимолётом.
– Лоурен ещё объяснил мне пару непонятных примеров, – оправдалась я.
– Понятно. Я надеюсь, мы вас не слишком огорошили своей помолвкой? – спросила она, явно нервничая, ожидая моего ответа.
– Конечно, нет, – соврала я тут же, и эта ложь прозвучала довольно правдоподобно. Карина еле слышно вздохнула с облегчением.
Я всё ещё верила, что Петер именно то, что ей нужно для счастья, и тем не менее меня грыз вопрос, почему Карина отказала Лоурену. Они прекрасно ладили и понимали друг друга с полуслова. Карина его всегда боготворила, и вполне вероятно, что она испытывает к нему гораздо больше, чем показывает. Мы просто никогда не говорили об этом.
Неужели я и правда единственная преграда у них на пути?! Вдруг ещё можно что-то изменить? Вдруг сестра совершает ошибку, о которой потом пожалеет? Стоит сейчас всё прояснить, пока ещё не поздно!
– Лина! – окликнула меня сестра. Я вздрогнула. Звуки перестали проникать в мой мир, как только я погрузилась в глубокие размышления.
– Всё хорошо? – переспросила она озабоченно. – Вы с Лоуреном, случаем, не поругались?
Я замотала головой. Нужно спросить во что бы то ни стало! Я набрала воздух в лёгкие и выпалила:
– Слушай, может, это сейчас прозвучит странно, но… что ты испытываешь к Лоурену?
Карина вытаращила на меня удивлённые глаза.
– С чего вдруг такой вопрос?
– Ну, может быть… может быть… может быть, вы могли бы…
– Никаких может быть! – прервала она уверенно мои усиленные попытки закончить фразу. – Мы всегда были хорошими друзьями. Это то, что я к нему испытываю. С чего это ты стала интересоваться такими вещами? – она бросила на меня настороженный взгляд.
Я тут же покраснела.
– Не подумай ничего такого, это всего лишь любопытство. В конце концов, Лоурен вечно крутился возле тебя, ну и сама понимаешь…
Ни с того ни с сего она вдруг заулыбалась во весь рот, как дурочка.
– Я так рада! – прощебетала Карина умилённым голосом.
– Чему? – я отшатнулась от неё, как от полоумной. Она начала нести какую-то несуразицу.
– Я дожила до момента, когда ты начала спрашивать про Лоурена. Наконец-то вы подружились! Как же я долго ждала этого! Всё же хорошая была идея с репетиторством. Хоть Лоурен поначалу наотрез отказывался, да и ты строила недовольную мину, но я была уверена, что это поможет вам наконец найти общий язык.
– Так ты это спланировала? – я была в шоке от её признания.
– Не то чтобы спланировала. Такое нельзя спланировать. Но я молча надеялась, что вы перестанете воевать. И оценки твои заметно в гору пошли, да ещё за такое короткое время. Двойная радость, так сказать.
– Это подло! – я надула губы. Не думала, что моя сестра способна придумать такой коварный план.
Она рассмеялась:
– Ну а что мне с вами ещё было делать? Вы оба упрямые как ослы и, ко всему, темпераментные, хоть каждый по-своему. Убеждать вас в чём-то себе дороже. Сами вы лучше разобрались между собой, без постороннего вмешательства. По крайней мере, на нашей с Петером свадьбе вас теперь не страшно посадить вместе.
– Ха-ха, очень смешно! – передразнила я её в ответ.
Вот все мои сомнения и разрешились, но я так и не смогла спросить самого главного: почему она не ответила на чувства Лоурена? Карина категорично заявила, что они друзья… Может, она вообще отрицает тот факт, что он её любит, или же Лоурен сказал ей о своей любви так, что она не поняла, к чему он клонит. В любом случае, видимо, я ещё не созрела для того, чтобы узнать всю правду в деталях. Сама не знаю почему, но мне было страшно.
Поднявшись к себе в комнату, я умылась и упала в кровать. На душе кошки скребли. Сон не шёл. Я потянулась к подарочному пакету, что стоял возле моей кровати, и достала оттуда книгу сказок, которую подарил мне Лоурен. Вытянув её перед собой, я стала внимательно разглядывать красивый плотный кожаный переплёт.
Что же испытывает ко мне Лоурен? Что значит этот его подарок и значит ли вообще что-то? И почему вдруг в моей жизни появилось так много вопросов без ответов, стоило только немного поменяться моему отношению к нему? Даже Карина это заметила. Нет смысла отрицать, что между нами наступила оттепель. Мы не те, что раньше. Но ведь и дружбой назвать то, что между нами происходит, нельзя. И этот поцелуй сегодня…
Я зажмурилась от нахлынувших на меня воспоминаний и прижала книгу к груди. Моё сердце билось как ненормальное, когда я закрыла глаза и представила его лицо и холодные руки, что жадно сжимали меня в объятиях. Мои губы до сих пор пылали и казались слегка припухшими. Невозможно, чтобы человек, которого я так долго ненавидела, мог вызвать у меня такую бурю эмоций.
Я ведь и правда совсем не злюсь на него из-за этого поступка. Мне хочется ещё раз ощутить его прикосновения, хочется быть завоёванной им, хочется впитывать в себя его силу. С ним рядом всегда спокойно, он заставляет меня чувствовать уверенность в своих силах, но эти мысли сводят меня с ума! Подобный бред полоумной Лины заставляет другую, рассудительную и хладнокровную Лину громко протестовать, и в итоге разум снова победил и подавил во мне одурманивающий приступ любовной лихорадки. Мимолётное сказочное видение не имеет никакой связи с реальным миром. В настоящей жизни чужие люди не становятся ни с того ни с сего лучшими друзьями и уже тем более не влюбляются.
После Дня святого Валентина я не видела Лоурена неделю, а когда мы встретились, он вёл себя как ни в чём не бывало. Мы не говорили о том, что произошло между нами на дороге. Чего и следовало ожидать. Я, наверное, была рада этому. Так проще. Мы вернулись к привычным делам, и нет между нами неловкости и обид. Но забыть вкус его поцелуя мне стоило огромных усилий.
Я не могла понять, почему такая мелочь всколыхнула меня, когда я с лёгкостью поборола унижение после его сексуального домогательства в нашу первую встречу у него дома. Но в итоге, включив свой пофигизм, я всё-таки перестала терзаться размышлениями, страдает ли он до сих пор по Карине или нет. Я за ним больше не замечала ровным счётом никаких эмоций, но, зная его великолепную способность прятать чувства глубоко внутри, могла предположить, что он ещё не до конца отошёл от своей потери. Только меня это больше не касается. Мне наплевать! Яростная борьба внутри меня против сентиментальной Лины увенчалась успехом.
В предэкзаменационной суматохе мне уже ни до чего не было дела, кроме как до учёбы. Карина с Лоуреном очень поддерживали меня всё это время, не давая сгинуть на тот свет. Я часто забывала даже поесть, занимаясь уроками. Без моих близких у меня бы точно сдали нервы и подкосилось здоровье.
Я не раз билась в истерике, потому что наступали моменты, когда мне казалось, что я зашла в тупик и не продвигаюсь ни на миллиметр дальше. Тогда только Лоурен был способен поставить меня на место. Только ему одному хватало терпения выносить весь мой бред, что я несла, сталкиваясь, как мне казалось, с непреодолимыми трудностями. И вот, наконец, свершилось! День сдачи экзаменов настал, и я не упала в обморок, и меня не вытошнило на парту, и я не заболела накануне. Местами я даже ловила себя на мысли, что задания очень простые по сравнению с теми, что давал мне Лоурен для упражнений.
В итоге я окончила гимназию в тройке самых лучших. Карина плакала от счастья, когда мне сообщили результаты. Одну меня отличный аттестат не заставил гореть восторгом. То ли мне не верилось, что школьному кошмару пришёл конец, то ли я просто устала. А может, и то и другое. Потом я спала неделю подряд, почти не вставая с постели, и никто даже не пытался меня из неё вытащить.
Вскоре после окончания экзаменационного периода мы отгуляли свадьбу Карины и Петера, а потом и мой выпускной. Лоурен был по горло завален работой, но сумел выкроить время, чтобы посетить оба праздника. На свадьбе самообладание его ни разу не покинуло, и на выпускном он с привычной чопорностью стойко досидел до окончания церемонии вместе с моей сестрой и Петером. Я знала, что он гордится моим успехом, даже если не говорит об этом вслух.
Мне дали медаль, и директор произнёс красивую речь. В тот момент меня наконец пробрало чувство гордости за мои достижения. Я даже всплакнула от умиления. Хорошо, что Лоурен, глядя в моё сопливое, заплаканное лицо, ехидно заулыбался. Тут же размазня Лина пришла в чувства и с достоинством отличницы выдала с трибуны прощальную речь, как подобает человеку, только что переступившему порог взрослой жизни, а именно – твёрдым и уверенным голосом, гордо подняв голову, смотря прямо на внимательно слушающую публику. Оказывается, у меня нет боязни выступления перед толпой, хоть Аннета пророчила, что у меня обязательно затрясутся поджилки.
На этот раз сопли распустили учителя и директор, а не я. Под звук громких аплодисментов, стоя на сцене вдали ото всех, я широко улыбалась и позволила себе быть бесконечно счастливой. Я утёрла нос всем, кто вечно смеялся над моим неряшливым видом. Пока они красили губки и обсуждали мальчиков, я уверенно шла к своей цели и поступила в самый престижный университет Берлина на медицинский факультет.
Ну а Лоурен, даже не выходя на трибуну, без внимания не остался ни на свадьбе Карины, ни на моём выпускном, но его холодность в итоге быстро разогнала всех, даже сильно назойливых одиноких дам. Правда, косились на него от этого не меньше, особенно мои бывшие одноклассницы. Бесстыдные курицы нисколько не стеснялись пожирать его похотливыми взглядами. Похоже, его возраст их никак не смущал, скорее наоборот.
А если анализировать всё время после того, как Карина объявила о своей свадьбе, то Лоурен изменился, хотя это поначалу было сложно заметить. Он стал более отрешённым, чем раньше. Это проявлялось не только по отношению к Карине, но и ко мне. Вроде бы он постоянно находился где-то поблизости, но в то же время невероятно далеко. С Кариной он по-прежнему был приветлив и мил, но неуловимая разница в его улыбке, жестах и словах была налицо. Скорее всего, я просто всегда очень пристально за ним наблюдала, поэтому замечала эти перемены. Не думаю, что сестра придавала подобным мелочам значение, но Лоурен явно сторонился её так же, как и меня.
После моего выпускного мы постепенно практически совсем перестали общаться, кроме как по делу. К нам домой он стал заглядывать крайне редко. Я по-прежнему наведывалась к нему несколько раз в неделю, чтобы убирать его квартиру и готовить еду, но его в основном не было дома, или же он сидел у себя в кабинете и даже не выходил поздороваться. Если до экзаменов он всегда был в пределах досягаемости для меня, пусть мы соблюдали жёсткую дистанцию, то после моего выпуска он резко переключился в режим «планета Марс», что означало: видимся издалека и никакого контакта. Он выполнил своё обещание сполна. Я не просто хорошо окончила гимназию, я поступила с отличным баллом на медицинский факультет, чего моя сестра, наверное, никогда от меня не ожидала. Лоурен ушёл с роли моего учителя, и необходимость часто видеться отпала.
Я должна была бы почувствовать облегчение, избавившись наконец-то от мистера Невыносимость, от его вечных упрёков и недовольной мины, но мне было грустно.
Когда начались каникулы, я всё сильнее стала ощущать одиночество. Неожиданно у меня появилась куча свободного времени, которое нечем было заполнить, и мысли о Лоурене снова стали меня доставать. Аннета на лето уехала к своим бабушке и дедушке, что жили в Киле на побережье Балтики. Карине и Петеру было не до меня. Они только поженились и всё свободное время проводили наедине. Я старалась чаще уходить из дома, чтобы не мешать им, и начала размышлять о том, что пора бы задуматься о собственном жилье. Я остро ощущала, как стала помехой.
Иногда, когда я проходила мимо дома Лоурена, мне жутко хотелось зайти к нему, но я точно знала, что я там нежеланный гость. Сейчас я бы обрадовалась даже его ругачке. Это избавило бы меня от чувства, что я стала пустым местом для всего мира.
Настойчиво я внушала себе, что лето когда-нибудь кончится, снова начнётся учёба и на новом месте я наверняка найду себе новых друзей. Просто этот переход нужно перетерпеть. Перемены всегда даются нелегко. Нужно стараться не унывать.
Почти все дни я проводила в парке, лёжа на лавочке, слушая аудиокниги и смотря в небо. В середине августа моя сестра и Петер уехали на две недели в свадебное путешествие на Гавайи. Путёвку им подарил на свадьбу Лоурен. Мне юга вообще не светили, так как мы очень потратились на праздники.
На время отъезда Петера и Карины меня опять поселили у Лоурена. Это было так же смешно, как и тогда, на Рождество. Во-первых, Лоурену было не до меня, и он этого не скрывал, а во-вторых, даже если бы я и захотела уйти в отрыв, мне всё равно было бы не с кем. И тем не менее я снова обитала в этом ужасно огромном доме, безжизненная атмосфера которого ещё больше погружала меня в бездну одиночества.
Порой мне было так тошно, что я была готова разразиться рыданиями. Оттого, что я от нечего делать ежедневно с особой тщательностью убирала бардак, создаваемый Лоуреном, его квартира делалась только холодней и неуютней. Я заставила всё цветами, но даже это не помогло. Единственным положительным эффектом сей затеи было то, что хозяин дома наконец обратил на меня внимание.
Его выговор, чтобы я немедленно ликвидировала оранжерею, потому что его дом стал походить на жилище восьмидесятилетней вдовы, был словно бальзам на душу. От половины растений в итоге пришлось избавиться, но кое-каким дозволили остаться.
Так вот, в один прекрасный день я приползла с очередной своей бесцельной прогулки и в полном упадке духа рухнула в плетеное кресло на балконе с бокалом кока-колы в руке. Безделье меня утомляло ещё больше, чем усердная учёба, но на данный момент мне всё равно ничего не хотелось. Наверное, у меня начиналась депрессия.
Неожиданно на террасе возник Лоурен. Я даже испугалась. Его в такое время – а было чуть за полдень – дома обычно не бывало.
– Собирай чемодан! Мы через три часа улетаем на Капри, – выпалил он резко.
Я выпучила глаза. Я так давно ни с кем толком не разговаривала, что подумала, будто звук его голоса мне померещился.
– Куда? – разинув рот, спросила я, не зная, что ещё мне на это сказать. Я перегрелась. Лоурен точно мираж!
– Капри! Это остров в Италии, безграмотное ты создание, – ответил он преспокойно, наблюдая за моим скептичным выражением лица.
– Я знаю! – рявкнула я, возвращаясь с небес на землю. Нет, это не мираж. Увы. – Зачем туда лететь? – спросила я по-новому.
– У меня там важная конференция.
– Ну а я-то тут при чём? – ответила я, расслабляясь и снова откидываясь в кресле, неторопливо отпивая кока-колу из ледяного запотевшего стакана. Для меня вопрос был исчерпан.
– А то, что ты едешь со мной!
– Ты в курсе, что я способна пару дней побыть одна? Я совершеннолетняя, вообще-то! Да и я тебе там точно не нужна.
– Тебя оставили на меня, а значит, ты едешь со мной! Нас не будет четыре дня. Карину я уже предупредил, – отрезал он тоном, не терпящим возражений. – Долго ещё собираешься пререкаться или вещи пойдёшь паковать? Иначе полетишь без них, даю гарантию!
– Ладно! Уже иду, – пробубнила я недовольно на его приказной тон. Он тут же развернулся и покинул балкон.
Поразительно, как Лоурен отдалился от меня. Так, словно мы никогда не сближались. Он старательно игнорировал моё присутствие у него в доме, в лучшем случае мы перекидывались парой слов при встрече. Я бы соврала, если бы сказала, что меня это не волнует, но я старалась об этом не думать. Прошло целых полгода с того рокового Дня всех влюблённых. Пора бы смириться с тем, что мы не созданы для дружбы и близких отношений. Я с самого детства это знала, но мы столько времени провели вместе и столько пережили, пока он был моим репетитором, что я просто не могла взять и сделать вид, что всего этого не было. Но вот у него это неплохо получалось.
Почему он со мной так поступает? Я ведь не Карина, но он как будто начал наказывать меня за то, что я близка с ней, а он нет. Время идёт, и дистанция между нами увеличивается. Скорее всего, скоро настанет момент, когда мы будем встречаться раз в год на Рождество, а может, и вовсе перестанем видеться.
Если поразмыслить, то это логичный исход событий. Мы живём совершенно разными жизнями, и в его мир мы с Кариной попали случайно, благодаря его дружбе с отцом. А потом он начал заботиться о Карине, но теперь это делает Петер. А я? Ну а я… я для него всего лишь обуза, надоедливая, не слишком способная ученица, избавившись от которой он сто процентов вздохнул с облегчением. Но мне хотелось ещё хоть чуть-чуть побыть с ним рядом и помечтать, что он будет опекать меня, как тогда, когда был моим учителем. Наверное, от этого станет только сложнее его отпустить, но наша поездка всё равно давала мне надежду, что возникшая между нами пропасть преодолима.
Наверняка он будет всё время очень занят. Мне остаётся постараться быть тихой и не злить его. Тогда, может, он захочет поговорить со мной и провести вместе время, искупаться в море или посмотреть на закат. Мне это очень нужно! Потом я попрощаюсь с ним навсегда…
8
Вещи долго собирать не пришлось, поэтому я не особо торопилась допивать колу. Все мои пожитки уместились в маленькую дорожную сумку – хотя Лоурен выдал мне чемодан, наивно полагая, что я, как все нормальные девушки, переехав на новое место на две недели, привезла с собой весь свой шкаф. Он поставил его под дверью моей комнаты. Чемодан был отвратительно-розового цвета. У меня даже глаз задёргался, когда я подумала, что Лоурен купил его для меня. Неужели недостаточно очевидно, что весь этот гламур весьма странно сочетается со мной? Но всё же его неожиданная забота обо мне заставила меня улыбнуться.
