скачать книгу бесплатно
Слезаю с подоконника, бросаю одеяло обратно на кровать и тихонько подбегаю к двери. Убеждаюсь, что мама в своей комнате, открываю дверь и спешу вниз.
Всё как обычно. По кухне разбросаны мамины журналы, осколки стекла у порога. Видимо она запустила что-то из посуды в дверь, когда папа ушёл. Склоняюсь над осколками, замечаю кусочек знакомого рисунка. Кружка Кристин. Мама не прикасалась к ней вот уже десять лет, но сегодня папа напомнил ей о ней.
Подбираю с пола крупные осколки, собираюсь их выкинуть, как вдруг что-то заставляет меня остановиться. Я не могу разжать ладони и выбросить эти осколки, напоминающие всем в семье о прошлом. Потому, сложив их на стол, решаю склеить кружку. Задача будет не из простых.
Заметя мелкие кусочки стекла и собрав с пола журналы, я довольно киваю, видя, что кухня вновь выглядит прилично и иду в свою комнату, забрав разбитую кружку.
Достав клей, начинаю примерять осколок за осколком к отбитому донышку и кусочек за кусочком, будто мозаику склеиваю кружку. Хотела бы я сказать, что вернула ей первозданный вид, но, увы, это невозможно. Теперь ей уже никогда не стать прежней. На кружке нарисован шляпник из «Алисы в стране чудес» Кристин любила эту историю, и каждый раз как читала её, говорила мне, что она и есть тот безумный Шляпник, что пьёт чай из половинки кружки и задаёт глупые загадки, на которые нет ответа. Я верила ей, потому что была очень одинока, и такой интерес с её стороны казался мне чудом, но всё закончилось. Хотя, мне до сих пор кажется, что Кристин так и осталась безумным Шляпником, потому и сбежала.
Если бы только мама попыталась понять её, тогда, возможно могло сложиться иначе. Но чего гадать на кофейной гуще, если прошлого не вернуть? Может быть я смогу, ну или хотя бы попытаюсь, выстроить хоть что-то похожее на то, что было прежде. Склеить, как эту кружку.
***
Слышу странный звук. Прислушавшись, понимаю, что это голос мамы. Она напевает что-то в своей комнате. Меня охватывает странное чувство. Я бросаю все дела и, выскочив в коридор, несусь к её двери. Поворачиваю ручку и молюсь, чтобы та оказалась не заперта. Открыто. Забегаю в комнату и вижу маму у дальней стены. Она сидит на полу, прислонившись к кровати, и держит в руке шприц.
Стоит мне только увидеть в её руках шприц, меня охватывает страх и гнев. Я подбегаю к ней и вижу её обезумевший взгляд. Касаюсь её плеча, и она оборачивается ко мне. Глаза её расширяются, и мама резко вырывается, крепко стискивая шприц в руках. Я успеваю ухватить её руку и тяну к себе.
– Не смей! Отдай! – кричит она, сверля меня обезумевшим взглядом, но я не слушаю. Выхватив шприц, отпускаю её. Слушать эту женщину, когда она в таком состоянии, глупо.
– Это не уменьшит твою боль, мама! – кричу я, пытаясь вразумить её, но вижу, что всё бесполезно.
– Ты не понимаешь! Верни его! – Она начинает плакать, тело сотрясает паника.
Я возвращаюсь в свою комнату за телефоном и набираю номер папы.
– Ну же, ответь, – проговариваю в надежде, что он поднимет трубку. Слышу на том конце папин голос и вздыхаю с облегчением.
– Вайлет? Что-то случилось?
– Возвращайся, пап. – Он понимает всё по моему голосу и произносит:
– Я буду через двадцать минут. Присмотри за мамой и не оставляй её одну, – просит он и кладёт трубку.
Я прячу шприц в своём шкафу, чтобы мама не нашла. Собираюсь отдать его папе, чтобы он передал его маминому доктору. Плотно закрываю дверцы шкафа и возвращаюсь к ней.
Она сидит, вжавшись в угол. Мне даже на секунду кажется, что ещё немного, и она и вовсе сольётся с этой стеной, такой же белой, как и её собственная кожа.
– Мама? – зову, не спеша подходить к ней ближе, боясь напугать.
– Ты не понимаешь, Вайлет… не понимаешь. Ты ещё такой ребёнок. – Я не понимаю, к чему она это говорит. Может, бредит? Но этого не должно быть, я ведь успела отобрать шприц.
Сажусь на пол у двери, оставляя свои предположения и мысли при себе. Слежу за мамой, она ведёт себя крайне спокойно. Слышу, как открывается входная дверь и ликую в душе, понимая, что вернулся папа.
Тяжёлым шагом он поднимается по лестнице. Я встаю с пола, когда папа вбегает в комнату и, заметив маму, сбавляет шаг, медленно подходя к ней.
– Рина?
– Не зови меня так. Я запретила тебе звать меня по имени,– шепчет она, накрывая глаза худыми руками.
– Прекращай уже свои детские забавы, Рина! Это не игра!
– Я понимаю это, Сэм! Неужели ты считаешь, что я ничего не понимаю?! Вы оба, – она смотрит сначала на меня, а потом переводит взгляд на папу, – Считаете, меня полоумной и сторонитесь меня! Я вижу, как вы на меня смотрите! – Мама снова начинает плакать. Папа обнимает её, несмотря на то, что поначалу она противится.
– Я понял, Рина. Прости. Я виноват. Я не должен был говорить о Кристин…
Выхожу в коридор, прикрыв дверь в комнату родителей. Понимаю, что сейчас я там лишняя. Возвращаюсь в свою комнату и начинаю раздумывать о словах папы. Что такого он сказал о Кристин, что мама вышла из себя? Жаль, что я не слышала тот разговор, как обычно слушая музыку вместо их криков.
Сажусь за стол, и мой взгляд падает на шкаф.
– Шприц… – шепчу я и направляюсь к шкафу, когда понимаю, что тем, что расскажу папе правду об этом происшествии, могу ухудшить то, что начало строиться сейчас. И потому, поднявшись с пола, решаю не рассказывать о шприце.
Глава 3. Пробирка
«Твои волосы выглядят как водоросли!» Так однажды охарактеризовал меня мой новый одноклассник и взамен, я налетела на него с кулаками. Тогда нас разнимал учитель. У меня нормального цвета волосы, совершенно обычного – каштанового. С чего тому мальчишке пришло в голову назвать их водорослями, не понимаю. У меня всегда были вьющиеся волосы до плеч, терпеть не могу длинные, они мешаются. Это происшествие одно из многих, добавилось в копилку издевательств. Не понимаю с чего вдруг они стали так ко мне относиться. Да, я не была общительной как хотела в первом классе, но я ни к кому не приставала и не доставала.
Вот, например, София. Мы учимся с первого класса вместе, но проявлять ко мне неприязнь она стала в седьмом классе. А раньше вела себя вполне сносно, и с ней даже можно было нормально поговорить. Папа говорит, что возможно в этом виноват переходный возраст, но что-то мне в это не верится.
Удивительно, но теперь именно она всякий раз придумывает всё новые издевательства надо мной. Уж не знаю, чего она прицепилась именно ко мне, но я не ненавижу её. Скорее испытываю к ней противоречивые чувства. Вроде бы я должна злиться на неё и ненавидеть за проделки, но я не могу. Да, из-за неё меня достают. Да, это именно она сделала из меня этакую жертву, над которой каждый может насмехаться, но я не испытываю к ней злости. Или лучше сказать не испытывала до сего дня.
Она преграждает мне путь к двери после урока химии и просит Лору запереть кабинет. Теперь здесь только четверо. Я, София, Диана и Лора. По выражению лица Лоры понимаю, что той не хочется здесь быть, но она не может уйти, потому что её держит здесь София. А вот Диану, напротив, видимо, веселит эта ситуация. И она начинает странно улыбаться.
Диана вообще странная девушка. Я даже не могу понять, как именно она попала в их компанию, ведь поначалу они с Софией недолюбливали друг друга, но в один прекрасный день, наверное, проснулись и решили стать подругами!
– Что тебе нужно? – спокойно спрашиваю я, пряча руки в карманы толстовки.
– Да так. Я всё хотела сказать тебе, что знаю… – начинает София издалека, но почему-то замолкает, и я замечаю, как на её губах появляется лёгкая улыбка. Собрав длинные чёрные волосы в пучок, она ловко стягивает с руки резинку для волос и завязывает их. После чего скрестив руки на груди, дожидается моего ответа.
– Мне неинтересно. Я спешу. – Отворачиваясь в сторону, проговариваю я и пячусь к двери хоть и знаю, что та заперта.
– О! Тебе станет интересно, вот увидишь. Я только хотела сказать, что знаю, что ты нас слышала, – выдаёт она и изображает поддельное изумление, копируя мою реакцию.
По телу дрожь проходит двойной марш. Неужели она о том, что я слышала их разговор в туалете? Нет, не может быть.
– Ты, наверное, думаешь, «неужели София говорит о том разговоре, что я как крыса подслушала в женском туалете?».– София наигранно разводит руками и её смех усиливается.
Я обомлела.
– Видишь, Диана, как я и говорила она придёт в ужас, – перебрасывается она парой слов с подругой, и вдвоём заливаются смехом. – Кажется, тогда мы с Лорой говорили о чём-то важном. – Запрокидывая голову в раздумье, она прикладывает указательный палец к пухлым губам. – Ах да, кажется о том, что мы могли бы тебя и избить.
– София, может не надо? – без интереса ко всему происходящему, просит Лора, и тут же получает ответ.
– Ты что боишься? Неужели не хочешь проучить её? Она же нас подслушивала!
– Ну, вообще-то я первая пришла в туалет, – решаю я влезть в разговор.
– А тебя вообще никто не спрашивал, – язвительно шипит на меня София, сдвигая брови. Диана не встревает, только подходит ближе к столу и внимательно слушает, а на губах сияет злорадная улыбка.
София говорит что-то ещё… не слышу. Не могу разобрать.
Мне становится не по себе. Я не знаю, что ответить. И не знаю, что делать. В панике начинаю осматриваться по сторонам, ища взглядом хоть что-то, что можно использовать против них, в случае если мне придётся отбиваться, но так ничего и не нахожу. От безысходности меня пробивает на смех. Я никогда не с кем не дралась и не знаю, как стоит поступить в такой ситуации. Мне становится интересно, неужели в этом чёртовом кабинете, действительно, нет ничего, что может пригодиться в такой ситуации? Но вот мой взгляд скользит по учительскому столу.
В этот момент я не думаю, к чему могут привести мои действия. В голове крутятся мысли лишь о том, как бы поскорее отсюда сбежать.
Перед глазами всё плывёт. Я опираюсь о стол и второй рукой хватаю пробирку с какой-то жидкостью. За секунду срываю с неё пробку и, не помня как, выплёскиваю содержимое на Софию…
Запоздало до меня доходит, минуту назад пробирки здесь не было.
Глава 4. Последствия
Меня охватывает дикий страх. Я смотрю на лицо и шею Софии и сама не могу понять, как это произошло. Она начинает кричать и хватается за лицо. Прежде светлая кожа краснеет, покрывается язвами, будто что-то разъедает её. В первые мгновения я думаю лишь о том, что она вновь решила посмеяться надо мной потому и притворяется, но, как оказалось, не в этот раз.
С её рук стекает кровь, крики усиливаются. Меня бьёт дрожь. Я не могу понять, что произошло. Перед глазами всё расплывается, но я вижу, как Диана и Лора бросаются к Софии. Лора достаёт телефон и в спешке набирает номер.
– Скорая… – доносится до меня её голос, и тут до меня доходит, что я натворила. Не знаю, что было в той пробирке, но понимаю, что произошло нечто плохое.
Диана оборачивается, с ненавистью и злобой глядит на меня, а потом кажется, что-то произносит, но я её уже не слышу.
Прихожу в себя, когда кто-то осторожно трясёт меня за плечо. Это папа. Он нависает надо мной, нервно вглядываясь в мои глаза. Пытаюсь заговорить, но не могу. Слишком сложно. Сколько часов я уже сижу здесь? Софии здесь уже нет. Я больше не слышу её криков, только звенящую тишину, которую прорезает папин голос.
– Пап…
– Пришла в себя? Помнишь, что произошло?– решает удостовериться он.
Осматриваюсь по сторонам. Я до сих пор в школе, в кабинете химии.
– Смутно… – лгу я, не в силах признаться даже самой себе в том, что натворила.
– Ты опрокинула пробирку в кабинете химии, и часть вещества попала на лицо твоей одноклассницы.
Что? Не понимаю, о чём он говорит, ведь всё было совсем не так, но я не могу заставить себя сказать это вслух.
– Кто тебе это рассказал?
– Лора. Она сказала, что вы с Софией немного повздорили и всё, что произошло ваша общая вина.
– Лора? – Я пребываю в немом шоке. Неужели эта предательница, действительно, солгала? Но зачем? Зачем ей покрывать меня? И хоть я и спрашиваю себя, мысленно уже знаю ответ. Потому что она в долгу передо мной. – А что сказала Диана?
– Вторая девочка? Она пока молчит. Говорят, что это из-за шока. – Папа садится на пол рядом со мной и закрывает глаза.
– Что с Софией? – пересиливая страх, наконец, решаюсь спросить.
– Пока неизвестно. Врачи говорят, что у неё ожог левой половины лица. – Меня вновь начинает трясти. Трясти от страха и от собственной выходки. Как бы я хотела всё исправить, но не могу. Мне плохо, оттого, что я вышла из себя и это при том, что я терпела их издевательства столько лет! Неужели меня вывели её слова? Слова? А что она сказала? Не помню. Мысленно возвращаюсь к тому моменту, когда я потянулась к первому, что подвернулось под руку. Вновь вижу Софию, слышу её смех, но когда приходит время для её слов – ничего. Её губы растягиваются в усмешке, но я не слышу и звука.
– Что же?..
– Ты что-то сказала? – Папа поворачивается ко мне.
– Ничего. Пап, а ты не знаешь, Лора сейчас не в школе?
– По-моему она уехала в больницу вместе с той девочкой. А что? Хочешь поговорить с ней?
– Угу.
– Тогда поехали. Я подвезу тебя до больницы.
***
Папа завёл меня в больницу. Сегодня здесь немноголюдно. Я осматриваюсь по сторонам, не зная где искать Лору.
– Я пойду. Мне сегодня ещё на работу. Только спрошу, когда можно будет навестить твою одноклассницу, – говорит папа и, похлопав меня по спине, уходит.
– Хорошо. Удачи на работе, – бросаю ему вслед и спешу по коридору.
– Вайлет! – зовёт папа, когда я уже подхожу к лестнице. – Разговор не окончен! – кричит он мне в спину.
Ясно. Значит, он всё же не спустит мне этого с рук. Да и родители Софии наверняка подадут на меня в суд за то, что произошло.
Я бегу по лестнице перескакивая половину ступенек не замечая других людей. И всё чего я хочу поскорее встретиться с Лорой и поговорить. Надеюсь, она ещё в больнице.
Я оббегаю первый этаж, второй и лишь на третьем мне выпадает удача её найти. Она сидит в коридоре и пьёт кофе из пластикового стаканчика, забросив ноги на сидение и поджав их под себя.
Отдышавшись, стараюсь как можно спокойнее подойти к ней.
– Лора? – Отняв взгляд карих зрачков от пола, она смотрит на меня. Всего на секунду её взгляд дрожит.
– А, это ты?.. – протягивает она, удивлённо, – Тебе что-то нужно? – спрашивает она таким тоном, словно ничего не произошло.
– Я только хотела сказать спасибо… – начинаю я, но Лора жестом прерывает меня.
– Нет. Не смей даже заикаться о своей благодарности, она мне не нужна. Я отплатила тебе вот и всё. И вообще, какого чёрта ты ко мне заявилась? Моя лучшая подруга в реанимации с ожогом, а ты говоришь спасибо?! Из-за тебя мне пришлось соврать, а, следовательно, придать Софию! – Её лицо искажает гримаса боли и сожаления. Она встаёт с сиденья, глядя прямо на меня.
– Но я…
– Я сказала полиции и доктору то, что посчитала нужным, но это не значит, что Диана сделает то же самое. Когда она отойдёт от шока, то наверняка захочет поделиться своей версией событий. Уверена, она будет сильно разниться с моей.
Диана? В моей голове проносится её взгляд в тот момент, когда всё это произошло, кажется, она что-то тогда сказала, но что?
Мне вновь становится дурно. Потому, ничего не отвечая, я в беспамятстве бреду к выходу лишь бы не слышать от неё более ни единого слова. Не помня как, спускаюсь на первый этаж и выхожу наружу. Делаю вдох свежего воздуха и прихожу в себя, чувствуя, как к горлу подступает ком. Опускаюсь на колени, закрываю глаза. Голова кружится и хочется плакать. Глубоко вдыхая, я чувствую, как по щекам скатываются слёзы. Как же давно я не плакала вот так. Прошло так много времени с того дня минуло столько лет.
Глава 5. Переезд Софии
Полиция посадила меня под домашний арест. Уж лучше так чем вновь идти в школу. София идёт на поправку, а я всё никак не могу настроить себя хотя бы на простые извинения. Да и чем ей помогут мои извинения? Думаю, это только ухудшит её состояние. Тем более она бредила и приходила в себя всего пару раз.
Я просидела под домашним арестом, под одной крышей с неуравновешенной матерью почти неделю, а потом папе сообщили, что София вновь пришла в себя. Мне не разрешили навестить её. Её родители были против моего присутствия, но они разрешили моему папе с ней встретиться.
Весь день я как на иголках, не в силах перестать думать о том, что же скажет полиции София. Чтобы не сидеть на месте я даже помогла маме с обедом, а потом и с ужином, в основном, кстати, готовила я, а папы так и не было. Меня охватывал страх. Что если он приедет домой с полицией? Но этого не произошло. Ближе к десяти вечера он, наконец, вернулся. Вернулся один. В этот момент мне захотелось, чтобы здесь был хоть кто-то кроме мамы потому как взгляд папы меня пугал. Это было куда страшнее того, что я навыдумывала себе за весь день.
– Вайлет, – зовёт он, и грузно опускаясь на стул, упирается локтями в поверхность стола.
