скачать книгу бесплатно
– Болгары, говоришь? – задумчиво качнул головой Манн. – Профессор? А каких наук он профессор?
– Да кто ж его знает, – улыбнулся Алекс. – Приедет – спросим! А тебе принципиально?
– Может быть, может быть… Кто дальше?
– В шестом номере пока по-прежнему семейная пара из Португалии, Мария Лусия и Луиш Жилберту. Очень тебе благодарны за поездку на твоей яхте до Санторини и обратно. Грозит выслать из Португалии пару бочонков Амонтильядо. Через три дня отправляются на Крит на недельку, а оттуда уже на родину. Ждите, говорит, к концу месяца посылку!
– Прекрасно, поделим по-братски! Кто в седьмом? Насколько я помню, мастер Ямада Таро уехал вчера? Нет?
– Все верно, он вернулся в Японию. Через две недели ждем возвращение Фудзивары-сенсея; у него здесь в Додзе серия семинаров, он пробудет целый месяц. До его приезда номер пока свободен. В восьмом никого нет, заканчиваем перепланировку. С большой галереей – все. По малой: в девятом студенты Джеймса Бэрроу – Алфред Смарт и Пенелопа Закинтиоти. Ученая молодежь… Джеймс им поставил задачу, все дни пропадают в музее: готовят коллекцию к экспозиции. Десятый номер пока пуст. Ну, а в одиннадцатом твои головорезы из Моссад, израильтяне!
– Они хоть и из Моссад, но не дуболомы-головорезы, а отличные спецы по… Впрочем, неважно! – задумчиво кивнул генерал. – В общем и целом ситуация ясна. Кстати, ты прости, что я тебя не предупредил насчет израильтян, они здесь, как ты уже понял, по моему приглашению.
– Да уж я догадался, – проговорил Смолев, непроизвольно потирая затылок, которым его приложил об пол старший израильской команды – Леонид Меламед, когда Смолев без предупреждения вошел в их номер три дня назад. – Ребята боевые, но уж лучше на будущее ты предупреждай!
– Непременно! – пообещал Манн. – Итак, какие номера у тебя не заняты?
– Шестой освобождается через три дня, седьмой свободен, восьмой – тоже, там ремонт, но если надо – сможем использовать, ну и десятый пуст!
– В общем, так, Саша, как и обещал, – после короткого раздумья произнес глава Национального Бюро Интерпола Греческой Республики, – предупреждаю! С сегодняшнего дня все эти три номера, кроме восьмого, он нам самим пригодится, у тебя забронировал Интерпол. Минимум на две недели, а то и месяц. И оплатим по прейскуранту, как за «высокий сезон», чтобы София не переживала как управляющая. Может сегодня же выставить все счета на предоплату.
– Да ради Бога, – пожал плечами Смолев, внимательно слушая своего друга. – Счета выставить – дело-то минутное, но зачем они тебе? Ты перевозишь ко мне офис из Афин?
– Не совсем… В общем, так: номера забронирует и оплатит Интерпол. Но! Если к тебе обратятся на ресепшн люди, которые будут, скажем так, соответствовать описанию, – мы это описание твоей девочке положим перед глазами – то номер им нужно будет сдать! И оплату возьмете. Понимаешь?
– Нет, – честно признался Смолев. – Не понимаю ни черта! Можешь человеческим языком объяснить, кого ты ищешь?
– Не «кого», а что! – хмуро ответил Манн.
Еще совсем недавно расслабленное лицо его напряглось, на широком загорелом лбу вздулась вена. Генерал раздраженно бросил ложечку на скатерть и забарабанил пальцами по поверхности стола.
Смолеву это совсем не понравилось.
– Хорошо, что?
– Ядерную бомбу, Саша. Небольшую. Но от этого, сам понимаешь, не легче… Пять килотонн в тротиловом эквиваленте. Вернее, американскую крылатую ракету с ядерной боеголовкой. Эй-Джи-Эм 86 Аль-Кам, если тебе это о чем-то говорит. [4 - AGM-86 ALCM (англ. Air Launched Cruise Missile, произносится «Аль-кам») – американская крылатая ракета класса «воздух – земля», разработана корпорацией Боинг. Дозвуковая крылатая ракета с термоядерной боевой частью W80 переменной мощности от 5 до 150 килотонн тротилового эквивалента (прим. автора).]Три недели назад, как нам удалось выяснить в прошлую среду, с военной базы Инджирлик, той самой, что на территории Турции, взлетел американский бомбардировщик Боинг B-52 «Стратофортресс», следовавший на авиационную базу НАТО в Виченце. Та еще рухлядь… Но об этом потом. По непонятным причинам вместо крылатых ракет с обычным вооружением его на базе снарядили ядерными. Кто, как и почему – ничего не ясно! Сейчас следствие в самом разгаре. Но и не в этом суть. Пролетая над Кикладами, он, снова по непонятным причинам, доложил о неисправности. Произошел самопроизвольный частичный сброс боекомплекта, того, что был на подвесных пилонах. В радиусе ста километров от Наксоса. Из сброшенных двух одну нашли. Вторую – ищут.
– «Сломанная стрела»?[5 - кодовое название операции НАТО и США по поиску потерянного ядерного оружия (прим. автора)] – ошеломленно уточнил Смолев, не веря собственным ушам. – Здесь, у нас? На Кикладах?
– Она самая! – подтвердил Манн. – Термоядерная боевая часть весьма компактна: небольшой цилиндр, в длину – сантиметров семьдесят и сантиметров тридцать – сорок в диаметре. Весит всего сто тридцать килограммов. Два человека способны унести. Можно легко увезти на машине, на катере, гидросамолете. Так что, сам понимаешь!..
– Т-твою ж дивизию! – отвел душу Смолев. – Какие же они кретины! Какие кретины!..
– Вот именно! – мрачно подытожил Манн. – Еще кофе?
Алекс неловко двинул рукой и случайно задел чашку с недопитым кофе. Она опрокинулась, пролив жидкость на белоснежную скатерть. Смолев, чертыхаясь, быстро поднял чашку и поставил на блюдце.
В этот момент ему показалось, что темное пятно на скатерти что-то ему сильно напоминает. Гриб ядерного взрыва, вдруг понял он, похолодев. Чушь, чепуха! Что за суеверия! Не хватало еще гадать на кофейной гуще!
Алекс поднял глаза на друга и догадался без слов, что и тот увидел то же самое.
Часть вторая
Отправляясь на бал жизни, выберите себе подходящую маску.
Андре Моруа
После завтрака друзья поднялись на самую верхнюю точку виллы «Афродита» – в уютную хозяйскую башенку, где у Смолева находился рабочий кабинет. Они уселись в удобные кресла и какое-то время молчали, думая каждый о своем.
Наконец Манн нарушил молчание.
– Понимаешь, самое паршивое то, что для спецслужб вся эта история уже давно не является чем-то особенным. Со времен создания ядерного оружия военные разных стран умудрялись терять его десятки раз. Десятки! Иногда его находили, иногда оно исчезало бесследно.
– Ради всего святого, Витя! Как может ядерное оружие «исчезнуть бесследно»? – возмутился Смолев, яростно растирая занывший, как всегда в минуты волнения, старый шрам на левом виске. – Отказываюсь в это поверить! А инструкции, протоколы безопасности, системы слежения, поисковые операции, наконец?
– А-а-а!.. – с досадой махнул рукой генерал. – Да сколько угодно! Ты удивишься, но по самым скромным подсчетам, на сегодняшний день только на морском дне, с учетом упавших в море бомбардировщиков с полным вооружением и затонувших подлодок, находится более полусотни ядерных зарядов различной мощности! Да, да, на дне! Посейдон, или, по-нашему, царь морской, существуй он на самом деле, сейчас был бы очень влиятельным политиком! У него там и бомбы, и торпеды с ядерными боезарядами, и крылатые ракеты, и даже баллистические! И США, и СССР, и страны НАТО ему в этом от души помогли… У нас по всем таким случаям полное досье, хотя военные и саботируют предоставление достоверной информации, как могут. Сволочи!.. Но нам без информации нельзя; представляешь: сколько вокруг интересантов получить действующий ядерный заряд? Только военным на это наплевать, у них этих зарядов тысячи. Получается заколдованный круг. Они теряют, а я ищи потом тех, кто захотел прибрать потерянное к рукам! Я тебе сейчас прочту кое-что, вот послушай! Мне помощницы сделали подборку специально по Боингу B52. Может, это натолкнет нас на какую-то мысль…
Манн достал из кармана и открыл айпад-мини в кожаном чехле, быстро пробежался пальцами по экрану и открыл нужный файл.
– Ага, нашел. Слушай! Двадцать четвертого января тысяча девятьсот шестьдесят первого года B-52G с двумя термоядерными бомбами на борту потерпел крушение недалеко от города Голдсборо в Северной Каролине, США. При попытке провести дозаправку оборудование самолета вышло из строя, и он начал разрушаться уже в воздухе. Экипаж, кроме двух человек, покинул самолет после того, как пилот доложил, что он потерял управление и больше не контролирует машину. Термоядерные бомбы отделились от разрушающегося самолёта на высотах между тремя тысячами и тысячей метров, у одной из бомб раскрылся парашют и она приземлилась практически неповреждённой.
Генерал, отвлекся от чтения, налил себе в стакан воды и произнес, глядя на Алекса, у которого от услышанного давно уже волосы шевелились на голове:
– Саша, только представь! Она не рванула чудом! Если бы рванула, – прощай Восточное побережье! По мощности бомба была в двести пятьдесят раз мощнее тех, первых, что взорвали в Хиросиме и Нагасаки. Вашингтон, Балтимор и Филадельфия стали бы воспоминанием… Я к Америке отношусь не лучшим образом, но люди-то при чем? Именно эта бомба находилась в полном боевом снаряжении. В секретном докладе, к которому мы получили доступ, указано, что у бомбы отключились три из четырёх предохранительных устройств, приводя бомбу в боевую готовность. Знаешь, почему она не взорвалась? Ни за что не угадаешь! Последний предохранитель – один из четырех – сработал. Низковольтный переключатель! Представляешь, на каком волоске все держалось?
– А что вторая? – угрюмо уточнил Смолев.
Господи, подумал он, неужели я не сплю и это все наяву?
– Вторая бомба упала в болото и разрушилась, обломки ушли в грунт на значительную глубину. Участок был выкуплен ВВС США. Пытались копать, но грунтовые воды помешали им извлечь ядерный заряд. Теперь там секретный объект… Так, пойдем дальше!
Генерал пролистал пальцем несколько электронных страниц.
– Через каких-то два месяца, четырнадцатого марта тысяча девятьсот шестьдесят первого года B-52F снова с двумя термоядерными бомбами на борту потерпел крушение недалеко от города Юба в Калифорнии. Внезапная разгерметизация кабины пилотов вынудила летчиков снизиться до высоты в три тысячи метров, чтобы экипаж смог нормально дышать. Из-за низкой высоты и невозможности дозаправиться в воздухе запасы горючего были исчерпаны задолго до аэродрома. Командир приказал экипажу катапультироваться, сам при этом уводил бомбардировщик как можно дальше от жилых районов. На высоте в тысячу двести метров катапультировался и он, а самолет рухнул в тридцати километрах от города Юба. При ударе о землю термоядерные бомбы были выброшены из обломков самолёта, но защитные устройства бомб предотвратили взрыв, – радиоактивного заражения местности не произошло. Снова повезло!.. Дальше читать? – поинтересовался он у Смолева. – Это только начало!
– Читай, – кивнул Алекс.
– Ну тогда слушай! История, как говорится, леденящая кровь… Семнадцатого января тысяча девятьсот шестьдесят шестого года B-52 столкнулся над Испанией с самолётом-заправщиком KC-135. Погибло семь человек. На борту самолёта находилось уже четыре термоядерных авиабомбы; три из них были найдены сразу же, одна – после двухмесячных поисков. Эта история нам ближе: бомба упала в море. Две бомбы, упавшие на сушу неподалеку от деревеньки Паломарес, разрушились, вызвав радиационное заражение местности: произошла детонация обычного заряда – и взрывами радиоактивное вещество разнесло на два квадратных километра. Одна бомба из четырех осталась практически целой, а вот последняя – пропала в море.
– Ее же нашли?
– Да, но лишь через два месяца. У нее раскрылся парашют, и ее действительно отнесло в море, где она и затонула, опустившись на грунт рядом с глубокой расселиной на глубине около семисот метров. Местный рыбак Франсиско Симо Ортс заявил, что видел, как практически над его головой в небе раскрылись два огромных парашютных купола, и металлическое сигарообразное тело ушло под воду, утащив за собой и парашюты.
– То есть, был непосредственный свидетель?
– Да, и история всплыла, как говорится, на поверхность. Замолчать ее не удалось. Властям пришлось привлечь к поискам ВМС США. Ну, а те уже действовали показательно, с американским размахом: эскадра из тридцати четырех судов, три тысячи моряков, большое количество водолазов и аквалангистов, два подводных аппарата. Вся королевская конница, понимаешь, вся королевская рать!.. Клоуны! Даже таким количеством они ее искали очень долго. Рыбак указал примерное место падения бомбы, но нашли ее не сразу, а лишь через два месяца; наконец, в километре от того места, что указал Франсиско, обнаружили след на дне – глубокую колею, словно бомбу тащило по дну мощное течение, используя парашюты как парус. Бомба чудом не упала в разлом глубиной в полтора километра, застряв на его склоне. Отсюда только с пятой попытки ее и подняли, загубив два подводных аппарата и едва не угробив экипаж одного из них. Американцы остались верны себе, и даже из этого происшествия сделали шоу: на следующий день на палубу корабля допустили более ста журналистов и фотографов, представлявших различные СМИ; генералы и адмиралы фотографировались на фоне найденной бомбы, всячески пытаясь доказать всему миру, что они могут справиться с любой ситуацией. Но это не сильно им помогло. Никто не поверил.
– Был скандал?
– Еще какой! Кому понравится, когда твой союзник швыряет тебе с неба на голову ядерные бомбы… В досье говорится, что «катастрофа привела к серьёзному дипломатическому кризису и к прекращению полётов американских бомбардировщиков с ядерным оружием над Европой и Средиземноморьем», однако окончательно такие полёты были прекращены только через два года, после ещё одной подобной катастрофы – над базой Туле в Гренландии.
– А в Гренландии-то что случилось?
– Сейчас найду, – проговорил генерал Манн, быстро листая электронные страницы досье. – Вот, нашел, пожалуйста! Опять наш «замечательный» бомбардировщик. Так, читаю: «Двадцать первого января тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года вылетевший с авиабазы в городе Платтсбург (штат Нью-Йорк) самолёт B-52 в двадцать один час сорок минут по среднеевропейскому времени, загорелся и, потеряв управление, врезался в ледяной панцирь залива Северная Звезда в Гренландии, в пятнадцати километрах от авиабазы ВВС США Туле. На борту самолёта находились четыре термоядерных авиабомбы. По некоторым сведениям, одна бомба потеряна». Вот такие пироги!
– Подробности есть?
– Да, масса, – ответил генерал, мельком взглянув на часы. – Дело было рассекречено только в девяносто пятом. Би-би-си даже проводило независимое расследование. Насколько я помню, причиной возгорания была какая-то глупость: один из пилотов заткнул отопительную вентиляцию под сиденьем в кабине поролоновой подушкой, и она загорелась. Еще через полчаса, когда от дыма уже не было видно приборов, командир приказал прыгать, а самолет, потеряв управление без экипажа, разбился практически рядом с базой. Я же говорю: клоуны! И еще десятка два таких случаев, вплоть до наших дней. То бомбу уронят, то боеголовки потеряют, то крылатая ракета в море упадет… Я тебе оставлю айпад, почитаешь вечером, тебе будет полезно. Время к полудню, а у меня в час важная встреча с военными. Надо разобраться, что они предприняли по поискам. Пока все держат в полном секрете, этот полет – просто вопиющее нарушение всех международных соглашений. Давай сейчас обсудим более срочные дела, а именно: чем ты можешь помочь Интерполу!
– Как обычно, – улыбнулся Смолев, параллельно листая айпад генерала. – Всем, чем могу. Командуй!
– Ну-ну… Когда последний раз ты вальсировал? Или танцевал танго? Ты помнишь еще, как это делается?
– В смысле? – от удивления Смолев даже выпустил айпад из рук. Тот глухо стукнул по полированной столешнице.
К чему это он, подумал Алекс. Вальс?! Танго? Это было в прошлой жизни…
– В смысле – вальс, танго, фокстрот? Что еще танцуют на приемах высшего света? – хитро прищурился Манн. – У нас впереди светский раут через три дня в отеле «Royal Paros Resort & Spa». Обещают много красивых женщин в вечерних платьях, мужчин в смокингах, танго, шампанское, икру и прочие деликатесы. Симфонический оркестр, оперные дивы! Со всех островов съедутся на вечеринку. Шумный островок этот Парос, твой гораздо спокойнее, кстати сказать!.. А еще будут гости, которые нас очень интересуют. Дело в том, что по агентурным данным, Саша, на Парос скоро прибудут покупатели, понимаешь?
– Даже так? Неужели бомбу нашли?
– Не исключено. Мой агент на Паросе вышел на связь вчера, передал кратко: «Аукцион».
– И что это значит?
– Вот это мы с тобой и должны выяснить. Чем, ты думаешь, я последние три дня занимался? Как раз работал со списком гостей. И мы с тобой его обсудим в деталях. Там есть очень интересные персонажи! Но это вечером! Нам еще легенду тебе придумывать, так сказать, маску на бал-маскарад. Мою-то бритую голову, – ответил генерал и звучно похлопал себя по затылку, – каждая вторая собака знает! Пришлось, понимаешь, на экране помелькать. И теперь особенно не пошифруешься. Ты – дело другое. Решим с тобой, кто ты будешь, продавец или покупатель… А сейчас я убегаю, к обеду меня не жди, – генерал поднялся и направился к выходу.
– Постой, Витя, – вдруг растерянно сообразил Алекс. – Но у меня нет смокинга, как я поеду? Бал через три дня! В прокате наверняка уже все разобрали! Раньше ты не мог сказать? Мне нечего надеть!
– Прямо Золушка! – иронически хмыкнул Манн, похлопав друга по плечу. – Что-то мне подсказывает…
В этот момент в дверь кабинета постучали, дверь приотворилась – и просунулась ярко-рыжая голова управляющей виллой.
– Босс, можно? – после чего, не дожидаясь ответа, Рыжая Соня протиснулась в приоткрытую дверь целиком, бережно прижимая к себе три темных чехла с какой-то одеждой. Смолев сразу заметил, как радостно сверкают ее глаза. – Я немного опоздала: пришлось ждать афинский паром из Пирея. Он из-за шторма на два часа позже прибыл! А еще курьер из афинского ателье вышел с парома последним! Боялся, говорит, что в толпе все помнется. А коробки с обувью я оставила в гостиной, там все размеры!
– А вот и наша фея-крестная! – басовито хохотнул Манн и закончил ранее начатую фразу: – Что-то мне подсказывает, что без смокингов мы с тобой не останемся!
– Ясно, – с облегчением выдохнул Смолев. – Снова спелись за моей спиной. И когда только успеваете, заговорщики? Так, Рыжая, ты мне еще за мой нарушенный утренний сон ответишь… Хотя, постой! А почему три чехла? Кому третий смокинг?
– Это платье, для меня! Бал ведь, дядя Саша! Танцы! – восторженно произнесла Соня. – Я же тоже иду! Потанцуешь там со мной? Дядя Витя сказал, ты отлично танцуешь аргентинское танго! Порепетируем сегодня в Додзе?
Манн, пряча улыбку, сделал вид, что ничего не слышал, и быстро покинул комнату.
Смолев потерял дар речи.
Часть третья
То strive, to seek, to find, and not to yield.
Бороться и искать, найти и не сдаваться.
Альфред Теннисон, поэма «Улисс».
Из «Ядерного досье» Интерпола:
«10 марта 1956 года. Средиземное море.
Бомбардировщик В-47 США с двумя ядерными бомбами на борту исчез во время полета. Он совершал беспосадочный перелет с авиабазы ВВС США во Флориде на неизвестную заграничную базу.
Были намечены две дозаправки топливом в воздухе. Первая прошла успешно, но со вторым самолетом-дозаправщиком бомбардировщик так и не вступил в контакт над Средиземным морем, как было предусмотрено планом полета. Несмотря на тщательные и обширные по площади поисковые работы, никаких следов самолета, ядерного оружия или экипажа найдено не было…»
Над древним островом Наксос с его горным хребтом, зелеными тенистыми рощами оливковых деревьев, виноградниками на склонах гор, небольшими деревеньками, щедро рассыпавшими белоснежные кубики домов в плодородных долинах, солнце, стоявшее, по ощущениям жителей, в зените почти целый день, незаметно миновало самую высокую точку – прямо над вершиной горы Зевс – и теперь неспешно клонилось к западу.
Традиционная дневная «сиеста» в тавернах и ресторанах закончилась, – они снова были готовы принять и накормить посетителей: на кухнях повара уже гремели сковородами и крышками огромных жаровен; потянуло дымком от мангала, ароматами истекающих соком на углях шашлычков-«сувлаки» из свинины и ягнятины, нежнейшего «росто» – приготовленного в винном бульоне с множеством пряных специй петуха – фирменного блюда местных поваров и потушенной до нежнейшего состояния с томатами, лавровым листом и перцем, тающей во рту говядины – «стифадо», что традиционно подавалась гостю на стол в огромной тарелке с маленькими маринованными луковицами и щедрой – с горкой – порцией островных макарон в густой мясной подливе.
Впереди был целый вечер и добрая половина ночи – поэтому у поваров в тавернах не было ни минуты отдыха. Наступало время мяса: молодая баранина и козлятина, замаринованные в пахучих травах с утра, теперь нанизывались поварами на острые металлические вертела, которые расставлялись вокруг жарких очагов.
К вечеру, часа через три-четыре, когда солнце почти скроется за горным хребтом, еще дымящееся жаркое подадут на стол дорогим гостям вместе с кувшином красного вина и подрумяненными на гриле овощами, политыми оливковым маслом и посыпанными мелко нарубленным чесноком.
Все эти ароматы, которые, смешиваясь с солеными запахами моря, цветущих олеандров и левкоев, формировали умиротворяющую и расслабляющую ауру острова, на котором никуда не хотелось спешить и о чем-либо беспокоиться…
Но в просторной гостиной хозяйского дома на вилле «Афродита», которую владелец превратил в штаб грядущей кампании, где за массивным деревянным столом, заваленным картами, схемами, морскими лоциями и какими-то чертежами, склонив головы, сидели несколько мужчин с сумрачными лицами, царила совсем другая обстановка – напряженная и тревожная.
– Меламед, что вы как воды в рот набрали? – мрачно пробасил по-русски плотно сбитый крепыш с совершенно лысой головой.
Он нервно барабанил короткими сильными пальцами по полированной столешнице. По всему было видно, что он расстроен.
– Ладно, сначала я…
Генерал высказался первым. Он говорил полчаса, и из его доклада Смолев понял, что ситуация и в самом деле хуже некуда: боевая часть ракеты потеряна и может обнаружиться где угодно; основная задача – не допустить того, чтобы оружие попало в руки радикальных фундаменталистов и террористов разных мастей.
– Пока мы далеки от того, чтобы контролировать ситуацию, – подытожил Манн. – Но наша агентура активно работает, отслеживая любое упоминание о бомбе. Первая информация начинает поступать. Надеюсь, что скоро будем иметь более ясное представление о происходящем. Тогда сможем разыграть эту карту с «покупкой-продажей». Это наш единственный шанс, если не обнаружим бомбу раньше сами. Думаю, что не зря на бал съезжается такое количество представителей различных политических и военных группировок. Но о них позже. Теперь ваша очередь, Меламед! Да не вставайте вы, – махнул генерал рукой, – не вставайте! Расскажите, насколько у нас все плохо?
– Похвастаться пока особо нечем, господин генерал! – нехотя согласился с главой Бюро Интерпола спортивного вида загорелый молодой человек лет тридцати, с выправкой, которая сразу выдавала в нем военного. Он сидел прямо, положив перед собой на стол тяжелые мускулистые руки.
– Коэн и Левин, – указал он на сидевших рядом своих помощников, – уже почти неделю – каждый день с утра отрабатывают возможных свидетелей: рыбаков и яхтсменов в порту. Мы надеялись, что кто-то из них мог быть в тот день в том самом квадрате, который указан американцами как возможное место падения «объекта». Но пока – ничего!.. Коэн, доложите кратко!
– Да, никто ничего не видел, – негромко подтвердил второй израильтянин; третий просто молча кивнул. – Приходилось расспрашивать очень аккуратно, сами понимаете. Но ничего необычного или странного никто не заметил. Особая надежда была на рыбаков, но в этом квадрате – он, потянувшись к столу, ткнул пальцем в морскую карту, развернутую на столе – сплошные «банки», то есть, мели. Рыбаки там бывают редко: им там делать нечего, только сети рвать. Разве что ловцы омаров ставят ловушки. С Наксоса туда мало кто ходит. Все, кого опросили, – в один голос: «ничего не видели, ничего не знаем!» Планируем завтра перебраться на Парос и там пообщаться с местными жителями.
– Я сам все эти дни отработал в серфинг-клубе, – продолжил Меламед, когда его подчиненный закончил. – Проверил все по журналам, переговорил с администрацией и инструкторами. В тот день был отличный ветер, и на воду вышли больше сорока человек. С половиной из их числа мне удалось переговорить, но часть уже покинула остров за последние четыре дня. Здесь я бессилен. С оставшимися спортсменами еще переговорю за сегодня-завтра.
– Результаты? Я понимаю, что и ваши разговоры ничего не дали?
– Нет, господин генерал. По крайней мере, из опрошенных мною также никто не видел «ничего странного или необычного» в тот день.
– Плохо, очень плохо! А свидетель нам нужен – кровь из носу! – покачал головой генерал Манн, разворачиваясь всем корпусом к Смолеву, сидевшему справа и внимательно слушавшему отчеты израильтян. – Саша, мысли есть?
– Есть вопрос, – помедлив, подключился к беседе Алекс. – Вы мне объясните, почему тут еще нет целой эскадры, которая ведет поиски упавшей ракеты? Где водолазы, аквалангисты, где батискафы, или как там они называются, черт бы их подрал? Где это все? Почему этим вопросом занимаются Интерпол и израильские спецслужбы? И то, насколько я понимаю, – он бросил быстрый взгляд на команду израильтян, мрачно смотревших в стол, – занимаются тайно?
