скачать книгу бесплатно
Я вошла вслед за ним в небольшую комнатенку. Тесно, вещей мало, в целом – довольно безлико. Стол, стул, на столе компьютер, несколько папок с бумагами, у стены – узкий диванчик.
– Располагайся, – кивнул Давлетьяров на диван. – Дверь я закрою снаружи.
– Спасибо, Игорь Георгиевич, – пискнула я, с перепугу правильно выговаривая его имя-отчество. Смысл фразы насчет двери дошла до меня, только когда в замочной скважине провернулся ключ.
Замечательно! Я прошлась по комнате. За узкой дверью в торце комнаты обнаружился крохотный санузел. Ладно, хоть умыться можно…
За дверью вдруг послышались голоса. Один определенно принадлежал Давлетьярову, второй был женский, смутно знакомый. Я прилипла к двери и превратилась в слух.
– Доброй ночи, – сухо произнес Давлетьяров. – Завтра мы это обсудим.
– Игорь, пойми, ты себя загубишь, – перебила женщина. – Так нельзя! Сколько ночей ты уже не спал?
– Не помню, – сухо отозвался Давлетьяров. – Мне кажется, что это моё личное дело.
– Игорь!..
– Доброй ночи.
Послышались удаляющиеся шаги, потом женщина выругалась вполголоса, кажется, стукнула кулаком по стене. Очень глупо, так и руку отбить можно. Процокали каблуки, и всё стихло.
Оч-чень интересно! Оказывается, в университете кипит бурная ночная жизнь! Жаль, мне никогда не узнать, в чем она состоит…
В комнате было холодно. Я положила под голову сумку, на неё – свернутый шарф, укрылась курткой – хорошо ещё, не сдала её в раздевалку! – и уснула. Кошмары меня не мучили.
Я проснулась, как обычно, без четверти семь. Попробовала ещё подремать, но скоро поняла, что из этой затеи ничего не выйдет – я всё боялась проспать. В конце концов я встала, умылась. Отчаянно хотелось почистить зубы. Минут через десять я догадалась-таки сотворить зубную щетку. С зубной пастой дело не заладилось, пришлось ограничиться мылом. Если вы никогда не чистили зубы мылом, лучше и не пробуйте – это на любителя.
Кое-как отплевавшись, я поняла, что хочу есть, и сотворила себе бутерброд. Хлеб удался, а вот с колбасой вышла незадача. Пришлось удовольствоваться сыром, который я не люблю, но который у меня отлично получается. Попытки выпить чаю тоже ни к чему не привели, должно быть, мои способности еще не соизволили проснуться, так что я обошлась водой из-под крана.
Заморив таким образом червячка, я устроилась на диване, решив доделать задание. Как выяснилось, работы оставалось всего ничего, и я управилась как раз вовремя – ровно в восемь дверь распахнулась, и на пороге возник Давлетьяров. Я с любопытством взглянула на него – раньше я как-то избегала встречаться с ним взглядами. Хорошо были видны тени под глазами, а утренний свет резче обозначил ранние морщины. Похоже, у него и седина есть… Сейчас Давлетьяров выглядел не на тридцать, а на все пятьдесят с гаком.
Я бочком протиснулась мимо него в коридор и встала у стеночки, подобострастно ожидая распоряжений. Давлетьяров запер комнату и бросил мне через плечо:
– Передай своим, что семинара сегодня не будет.
Я молча кивнула и поспешила в свою аудиторию.
Понятно, мое известие было встречено бурей восторга – как выяснилось, все поголовно забыли о том, что нужно заглянуть в библиотеку, и ожидали справедливого разноса. А я, стало быть, пострадала ни за грош…
Я сидела на лекции, старательно записывала и попутно размышляла о том, что Давлетьяров, в сущности, не такой уж отвратительный тип. Конечно, характер у него чудовищный, да и самомнение будь здоров, но… он мог вчера выставить меня на улицу, мотивируя это тем, что ночью находиться в здании университета запрещено. Однако ж не выставил, а даже обеспечил вполне культурный ночлег. Или он просто не хотел, чтобы я увидела или услышала то, что мне видеть и слышать не полагалось? В ночных событиях определенно крылась какая-то тайна, но разгадать мне её было не под силу. Не шпионить же за Давлетьяровым! От одной мысли об этом меня передернуло, вернее, не от самой идеи шпионажа, а от предположение о том, что со мной сделает Давлетьяров, если застукает, а застукает он меня наверняка. Нет уж, увольте…
Впрочем, на данный момент ещё одна проблема требовала разрешения, а именно: почему Леночка была так уверена, что меня отчислили? Поверила кому-то на слово? Я не поленилась и прошлась на свой бывший этаж. Там, на доске объявлений возле учебной части, всё ещё висел список отчисленных в прошлом семестре. Я без особого удивления обнаружила свою фамилию. «Отчислена за поведение, порочащее звание студентки ГМУ». Я хмыкнула и направилась на другой этаж. Через час я обнаружила на стендах возле учебных частей разных факультетов все знакомые фамилии: Евдокимов, Ковалев, Федоренко, Балашова, Горенко, причем последние двое были отчислены не осенью, а еще весной. И все с одной и той же формулировкой: «за поведение, порочащее звание…» Весьма обтекаемая формулировка, надо отметить… Знать бы, что натворили остальные? И ведь не спросишь, а спросишь, так не ответят!..
Дни потянулись своим чередом. Давлетьяров третировал нас, как и прежде, а меня так и ещё больше. Стоило мне разок опоздать на занятия, как он повадился давать мне индивидуальные задания, да такие, что меня порой оторопь брала. Однако приходилось делать – на все просьбы и мольбы о пощаде у Давлетьярова был один ответ: «Тебя никто здесь не держит».
Правда, через пару недель он от меня отстал и взялся за Маргариту. Свету он вообще частенько доводил до слез, а с нашими парнями у него были крайне напряженные отношения. Проще говоря, они его терпеть не могли. Словом, Давлетьяров был человеком, способным восстановить против себя кого угодно. Меня всегда удивляло, что остальные преподаватели относятся к нему едва ли не с нежностью, особенно Лариса Романовна. И это при том, что с ними он вел себя ничуть не любезней, чем с нами!
В тот день я, как обычно, приехала в университет слишком рано. Это всё из-за дурацкого расписания автобусов в нашем районе: если я еду на одном, то приезжаю на двадцать минут раньше, чем надо, а если на следующем – то опаздываю на полчаса. Маршрутки у нас в это время ходят набитыми по самую крышу, в них при всем желании не влезешь, да и боюсь я на них ездить, там что ни водитель – так несостоявшийся гонщик с комплексом неполноценности, их хлебом не корми, дай бензовоз подрезать. А телепортации нас хоть и научили, но только применительно к небольшим предметам. Перемещать в пространстве свою драгоценную персону я бы лично не рискнула.
С нашими преподавателями лучше не опаздывать, поэтому я езжу на первом автобусе, а потом маюсь под дверью аудитории в гордом одиночестве, поджидая своих. А сегодня мне даже подремать в метро не удалось: столько было народу, что не нашлось не то что свободного сидячего места, а даже и стоячего. Так что я всю дорогу висела на поручне, от нечего делать разглядывая пассажиров. Кто спал, кто читал… Причем многие читали романы из бесконечной саги о Гарри Поттере. По-моему, он там уже пенсионер… Разумеется, ничего общего с действительностью книги не имеют – где ж вы видели современного мага с совой на плече и в черном балахоне с каббалистическими знаками? В лучшем случае на нем будет лабораторных халат! – но ими всё равно зачитываются. Одна из многих странностей жизни, о которых можно поразмыслить, пока едешь в метро, чтобы не заснуть.
Я зевнула и огляделась. На шестом этаже всегда совершенно безлюдно. Меня сильно занимал этот факт: ведь кроме нашей группы, должны быть группы, старшие нас на год и на два, верно? Почему же мы с ними никогда не сталкиваемся? К настоящему моменту я успела нахвататься сведений о таком явлении, как разграниченные пространства, и вопрос отпал сам собой. Шестой этаж как раз и был таким разграниченным пространством, в котором никогда не сталкивались те, кому встречаться не полагалось.
Пока я подпирала стену, с коридором начали происходить обычные утренние метаморфозы: тупик, которым он заканчивался, вдруг заколебался и растворился, открывая бесконечный ряд дверей. Вдалеке, кстати говоря, виднелся Давлетьяров – я узнала его по походке. Похоже было, что он разговаривает с кем-то невидимым. Пару месяцев назад я приняла бы такое поведение за несомненный признак сумасшествия, но сегодня только уважительно вздохнула: Давлетьяров определенно общался с кем-то через разграничитель. То есть он сам находился в нашем пространстве коридора, а его собеседник – в чужом. А на это, если верить нашему лектору, способны немногие!
Беседа, судя по всему, была не из приятных. Во всяком случае, выражение лица у Давлетьярова было довольно-таки свирепым. А потом начались такие страсти, что я вжалась в стену и пожалела о том, что вообще сегодня приехала в университет. Сперва Давлетьяров остановился, развернулся лицом в невидимому собеседнику и что-то резко произнес. Потом отшатнулся, отступил на несколько шагов – создавалось впечатление, будто его сильно толкнули. Впрочем, Давлетьяров тут же вернулся на исходную позицию, странным жестом выставив перед собой раскрытую ладонь и словно отталкивая ею кого-то. Напряжение, судя по всему, он испытывал страшное – даже с моего места было видно, как дрожит его рука и как ходят желваки на скулах…
Внезапно странная дуэль прекратилась. Давлетьяров сделал несколько шагов вперед – так бывает, когда ломишься в закрытую дверь, а её внезапно распахивают у тебя перед носом. Наверно, невидимка оставил сопротивление, и Давлетьярова повело вперед. Он остановился посреди коридора, низко опустив голову и тяжело дыша. Направился было в мою сторону, но его так шатнуло, что он вынужден был остановиться. Потом он прошел ещё несколько шагов на подгибающихся ногах, придерживаясь рукой за стену, но почти сразу же остановился снова, привалившись к стене.
«Интересно, почему я всегда влипаю в истории?» – спросила я себя, легкой трусцой приближаясь к Давлетьярову. Сперва я тайком проникла в библиотеку, потом заснула в аудитории, теперь вот оказалась нечаянной свидетельницей не пойми чего… Подозреваю, видеть этого мне не полагалось, и я предпочла бы юркнуть в аудиторию и подождать, пока Давлетьяров пройдет мимо, но… судя по всему, с ним что-то было не так.
– Игорь Георгиевич? – осторожно позвала я, подойдя поближе. – С вами всё в порядке?
– Чернова?.. – В вопросе не прозвучало особенного удивления.
Давлетьяров поднял голову, и я невольно шарахнулась. Только через пару секунд я сообразила, что ему вовсе не раскроили череп, а просто у него пошла носом кровь. Он сунул руку за пазуху, и мне на минуту показалось, что сейчас он достанет пистолет и избавится от ненужной свидетельницы.
– Что смотришь? Иди, намочи, что ли…
Давлетьяров протягивал мне белейший носовой платок. Мне ничего не оставалось кроме как сгонять в дамский туалет (счастье ещё, что он не в другом конце коридора) и выполнить требуемое.
Давлетьяров привел себя в порядок, безрезультатно попытался отчистить пятна с пиджака, скомкал платок и сунул его в карман. Взглянул на меня – белки его глаз были покрыты сеточкой полопавшихся сосудов, словно он действительно вынужден был совершить чрезмерное усилие.
– Ты что-то видела? – спросил он определенно с намеком.
– Абсолютно ничего, – понятливо ответила я.
Давлетьяров кивнул, оторвался от стены и… исчез! Вернее, шагнул за разграничитель. Да это… это… Наш лектор утверждал, что такое вообще невозможно в произвольном месте и в произвольное время, что это требует определенной подготовки! Какой же силой обладает Давлетьяров? И тот, с кем он сегодня повздорил?
«Как хорошо, что больше Давлетьяров не будет вести у нас занятия!» – вот что пришло мне в голову, и я постаралась как можно скорее выкинуть произошедшее из памяти. На этот раз мне почему-то совсем не хотелось разбираться в произошедшем.
Незаметно прошел второй семестр, и нас огорошили очередной радостной вестью: летних каникул у нас не будет. Правда, занятия будут проходить через день, но от этого не легче! Положим, родителям я могу объяснить такое положение вещей летней практикой, но ладно родители! Мне-то тоже хочется летом отдохнуть и побездельничать вволю!
Впрочем, деваться было некуда, и, стиснув зубы, я приготовилась к очередным испытаниям.
Как выяснилось, именно испытаниями наши летние занятия и назывались. Вернее даже, полевыми испытаниями по боевой магии. Я, когда услышала, чем мы займемся, едва не лишилась чувств. Нет, я этого очень хотела, но так скоро! И потом… к чему нам сейчас боевая магия? Из того, что я смогла понять из лекций наших дорогих преподавателей, выходило, что мы – все еще полные дилетанты по части настоящей магии, и такими останемся еще долго. Учить нас боевой магии – все равно что маленькому ребенку давать в руки пистолет! (Я была не слишком высокого мнения о благоразумии своих однокурсников.) Хотя, наверно, у руководства свои резоны, вот еще понять бы их…
Ещё хуже мне стало, когда за нами пришел преподаватель, чтобы отвести нашу группу на полигон. Думаю, несложно догадаться, кто это был. Я так поняла, что Давлетьяров на все руки мастер.
По причине чрезвычайно теплой погоды Игорь свет Георгиевич расстался с неизменным тёмным костюмом и предстал перед нами в джинсах и рубашке с коротким рукавом. Парадоксальным образом этот молодежный наряд его старил.
Полигон располагался за главным корпусом университета. Собственно, я сперва удивилась, поскольку никакой площадки там и в помине не было, а был только узкий газон, за которым сразу начиналась оживленная магистраль. Однако оглядевшись, я обнаружила, что главный корпус виден словно сквозь некую дымку, и то когда смотришь на него прямо. Стоило отвести взгляд, и здание начинало расплываться, приобретая весьма странные очертания. Тут уж имело место не просто разграничение пространства, а самое что ни на есть его искривление. Этот несчастный полигон вообще мог располагаться за сотню километров от университета.
Давлетьяров построил нас в подобие шеренги и произнес краткое вступительное слово. Из слова этого следовало, что боевая магия – вещь опасная, это раз. Отвечает за наши жизни он, Давлетьяров, и ему это очень не нравится – это два. Если кто-то посмеет нарушить технику безопасности, то моментально вылетит из университета – это три.
По завершению речи Давлетьяров принялся объяснять нам азы. Это оказалось не очень сложно, и вскоре даже у чрезмерно боязливой Светы начали недурно получаться огненные шарики. Сперва мы метали их в пространство, пока Давлетьяров не скомандовал отбой.
– Вон там – мишень, – сообщил он, и одновременно с его словами на изрядном расстоянии от нас возникла мишень. – Задача ясна?
И битую неделю мы лупили по этой чертовой огнеупорной мишени… Передохнуть можно было только если у тебя оказывалось девять попаданий в яблочко из десяти, не меньше. Давлетьяров при этом ещё ехидно замечал, что делает нам поблажку ввиду нашей полной несостоятельности.
Погода стояла чертовски жаркая для начала лета, да ещё эти огненные шары… К вечеру мы выматывались так, что впору было лечь на травку, да так и лежать до следующего дня. Нам вообще-то были обещаны занятия через день, но Давлетьярову было начхать на все обещания. Он гонял нас так, словно на следующую неделю была намечена Третья мировая война с нашим непременным участием.
– Я усложняю вам задачу, – заявил он недельки через две.
Мы тихо застонали.
– Будете учиться перехватывать заряд, – сообщил Давлетьяров. – Встаньте в круг…
Последующее здорово напоминало игру в мяч, только вместо мячика мы перебрасывались огненными шариками. Это было довольно забавно, вот только Рита опалила волосы, а я прожгла здоровенную дыру на футболке.
Затем задача была усложнена ещё больше.
– Вы получаете заряд, – скомандовал Давлетьяров, – и передаете его дальше, немного усилив. Немного, я сказал! Начали!..
Это опять-таки было несложно: поймал заряд, добавил чуть-чуть энергии, передал дальше… Я справлялась с этим играючи, и мне было решительно непонятно, почему Сергей с каждым разом всё дольше собирается с силами, добавляя заряд, а Света болезненно морщится, получая от меня передачу.
– Стоп! – скомандовал Давлетьяров, когда я готовилась в очередной раз отдать Свете выросший до изрядных размеров огненный шарик.
Я замерла на месте, в моей руке слабо пульсировало крохотное солнце, покалывало пальцы и щекотало ладонь.
– Горенко, вышла из строя, живо, – велел Давлетьяров.
– Почему? – удивилась она.
– Хватит с тебя, – понятно объяснил Давлетьяров. Света отошла в сторону с выражением явного облегчения на лице. – Продолжайте!
Эта игра длилась ещё минут десять. За это время выбыли Рита и Лёша Евдокимов. Остались мы с Сергеем. Мы ещё пару минут перебрасывались шариком, пока я не заметила, что Сергей стал подозрительно бледен. Я поняла, что он выбился из сил, но до такой степени не желает проигрывать мне, девчонке, что в жизни в этом не признается. Я бы могла первой выйти из игры, притворившись уставшей, как это сделала Рита, но во мне взыграла спортивная злость. В конце концов, я не стыдилась признаться, что у меня плохо получается работать с живой материей, а Серега всегда бахвалился своими успехами. Почему же я должна уступать сейчас?
– Хватит, – приказал Давлетьяров, и я снова застыла с огненным шаром в руке. – Давай мне.
Я послушно переправила ему заряд. Огненный шарик лег Давлетьярову в ладонь, померцал пару секунд… и угас.
– Недурно, – сказал он, смерив взглядом тяжело дышащего Серегу. – Немного изменим задание. Правила практически те же самые. Вы получаете заряд, но не передаете его сразу, а поглощаете. Затем генерируете новый, чуть более сильный – Чернова, это к тебе относится! Чуть более сильный, а не впятеро сильнее! – и передаете дальше. Уяснили? Тогда начали.
Это было немного сложнее, тем более, что Давлетьяров задал приличный темп. Поглощаемый заряд вызывал неприятную щекотку, а мне ещё постоянно приходилось следить за собой, чтобы не переборщить с собственным зарядом.
Из круга выбывали почти в той же последовательности, только Света на этот раз продержалась на удивление долго. Уже вышли Рита, Леша, Сергей, а мы всё развлекались. Наверно, дело было в том, что в этой «игре» мы не только отдавали энергию, но и получали её, что облегчало задачу. Я уж было решила, что Светка меня переиграет, но Давлетьяров всё же скомандовал:
– Стоп. Чернова, заряд мне!
Я выполнила приказ, из чистой вредности чуть прибавив энергии.
– Ну почему? – заныла Светка. – Я ещё могу…
– Чернова! – не обращая на неё внимания, рявкнул Давлетьяров. – Ты намеренно пропускаешь мои слова мимо ушей? Таким зарядом ты могла её убить!
Светка немного побледнела, а я мысленно зарычала. Вот гад! Что ж он думает, я совсем дура, посылать Светке такой силы заряд? Я же вижу, что ей его не принять!
– Закончили с игрушками, – резко сказал Давлетьяров. Сегодня он был, судя по всему, в особенно дурном настроении. – Мишень все видят?
Мишень стояла на прежнем месте.
– Объясняю один раз, – произнес Давлетьяров. – Принцип всё тот же. Вы посылаете заряд в мишень, он возвращается, но заметно усиленный. Ваша задача – перехватить его, поглотить и при этом остаться в живых. Поэтому не усердствуйте особенно. Чернова, ясно тебе?
– Ясно, – буркнула я. Что ж он ко мне прицепился-то? За полную идиотку держит, что ли?
Первым пошел Леха. Задача немного осложнялась тем, что стоять надо было спиной к мишени, а генерировать и посылать заряд только по команде Давлетьарова. Леха попал в мишень в пятого раза, правда, заряд перехватил лихо. Рита особенно не усердствовала, поэтому отстрелялась быстро, поставив «огнемет» на минимум. Сергей справился вполне сносно, а Света, хоть и попадала в мишень, никак не могла заставить себя поймать возвращающийся заряд. Наконец настала и моя очередь.
Я встала спиной к мишени, внутренне собралась, но команда всё равно прозвучала неожиданно. Я обернулась, нашарила глазами мишень, одновременно генерируя заряд, и послала его точно в цель. Секундой спустя я сообразила, что сделала что-то не то. Когда же я поняла, какой силы заряд ко мне вернется, я в буквальном смысле слова остолбенела.
– Ложись!! – Сильный удар сбил меня в траву, и тут же над моей головой пронесся огненный шквал. Краем глаза я увидела Давлетьярова, принимающего на себя весь чудовищной силы энергетический поток.
Через пару секунд я решилась приподнять голову от земли и оглядеться. Наш полигон пересекала изрядной ширины выжженная полоса, мишени вообще не было, ребята осторожно поднимались на ноги, а Давлетьяров стоял надо мной, отряхивая сажу и пепел, и так замысловато матерился, что я даже заслушалась.
Давлетьяров чуть ли за шиворот вздернул меня на ноги, сильно встряхнул и проорал прямо мне в лицо:
– Ты соображаешь, что делаешь?! Голова у тебя на плечах есть?!!
– Я… я… я не нарочно!.. – начала я заикаться с перепугу. Я же действительно не нарочно! Что я идиотка, такие фокусы устраивать?
– Завтра же твоей ноги здесь не будет!! – продолжал бушевать Давлетьяров.
– Игорь Георгиевич… – смогла я вставить словечко. – У вас кровь…
Давлетьяров как-то сразу успокоился, отпустил меня и, прижимая к носу быстро намокающий алым платок, скомандовал нам возвращение в стены родного университета.
На следующий день полевых испытаний у нас не было, и я потащилась в библиотеку. В дороге меня перехватила Лариса Романовна. Я удивилась – она уже давно ничего у нас не вела, что ей могло от меня понадобиться?
– Добрый день, Наина, – поздоровалась она.
– Здравствуйте, – несколько обескураженно ответила я.
– Наина, я бы хотела с тобой поговорить… – начала Лариса Романовна, и я напряглась. Уж не поручил ли ей Давлетьяров сообщить мне радостную весть об отчислении? – Об Игоре Георгиевиче…
– Чего-о?! – У меня глаза на лоб полезли.
Лариса Романовна словно и не заметила моего остолбенения, продолжая:
– Я знаю, он вчера грубо с тобой обошелся, сгоряча пригрозил отчислением…
– Да я сама виновата, – попробовала я отбиться. – Не рассчитала немножко. У меня, знаете, как будто предохранителя нет – срабатываю сразу на полную мощность…
– Ничего, с возрастом научишься управлять собой, – приободрила Лариса Романовна. – Я просто хотела предостеречь тебя от ошибки… Понимаешь, пару лет назад здесь училась одна девочка, очень талантливая, но… чрезмерно ранимая. Один раз Игорь вот так же сорвался, накричал на неё – и она ушла. Мы всем коллективом убеждали её остаться, но тщетно…
– Ну я ж не тургеневская барышня, – буркнула я. – Подумаешь, наорал. Не отчислил бы…
– Нет, что ты, тебя не отчислят, – успокоила Лариса Романовна. – Во всяком случае, из-за этого происшествия… Просто я хотела предупредить, чтобы ты не принимала близко к сердцу всё, что может наговорить Игорь.
