скачать книгу бесплатно
– Не в обычае это рыцарей…
– Да, да, я знаю! Но твоя задача слишком важна. Никто не считает льва трусом оттого, что он караулит в засаде.
– Хорошо, – вздохнул рыцарь. – Но, прошу тебя, до заката будь у колодца.
… Шум раздавался за холмом, возле которого, как он полагал, находился колодец. Ухо воина уловило знакомый лязг железа.
– Салех! – воскликнул молодой человек и пустил коня вскачь.
Однако он ошибся. Сражение и впрямь шло, но его друга там не было. Десятка полтора всадников, одетых в черное, обступили четырех воинов. Те отбивались, хотя силы были слишком неравны. Несколько тел уже распростерлись на песке – потери понесли и те, и другие…
– Сарацины! Проклятые разбойники! – прошептал Эдгар, узнав черных всадников. – Но кого они грабят?
Один из защищавшихся обернулся, и рыцарь рассмотрел его щит с алым полумесяцем и двенадцатиконечной звездой.
– Воины эмира Али-Аласара! – Крестоносец, выхватив меч, бросился вперед.
Среди крестоносцев гремела молва об отваге молодого барона Эдгара из Оверни. Он вырос в седле с оружием в руках. Спустя полчаса десятеро сарацин лежали пораженные, оставшиеся обратились в бегство. Но и из воинов эмира в живых остался лишь тот, на чьем щите красовались звезда и полумесяц.
– Я твой должник, христианин! – Крикнул воин, поворачиваясь к Эдгару.
Тут черная тень метнулась возле камней и копье вонзилось в спину араба, сбив его с седла на землю.
Эдгар не стал поддерживать упавшего – он видел, что рана смертельна. Всадник помчался к скалам и спустя несколько мгновений меч рыцаря рассек голову сарацина.
Спешившись, крестоносец вернулся к месту битвы и наклонился над умирающим. Холодеющая рука сжала запястье француза.
– Пре… ду… преди отца! Это – слуги Старца Горы… Он узнал, что мы помогаем христианам… Я – Абу-Карим, сын эмира…
– Бедный юноша, почти мальчик, – вздохнул рыцарь, вглядываясь в лицо араба. Эдгар перекрестился и закрыл убитому глаза.
Конь Эдгара заржал. Молодой человек вновь выхватил меч, прыгнул в седло… И едва не опоздал! Всадник мчался на него, уклониться от столкновения было невозможно. Они сшиблись, скрестив мечи. Рассмотрев противника, крестоносец понял, что это не сарацин. По одежде и вооружению он больше походил на подданного эмира Али-Аласара.
– Что тебе надо? – крикнул Эдгар. – Мы не враги!
– Ты убил моего брата, неверный пес! И ты умрешь!
В это время конец тюрбана, прикрывавший лицо всадника, упал, и крестоносцу показалось, что погибший Абу-Карим восстал – юный воин был его копией!
Француз осадил коня:
– Это не я! Клянусь Девой Марией, я сражался на стороне Абу-Карима против сарацин и пытался спасти его, но врагов было слишком много!
Юноша опустил руку с мечом.
– Кто ты такой?
– Эдгар из Оверни, рыцарь Святого Креста. Меня послал к эмиру Мосула Али-Аласару благородный Балдуин, первый меж рыцарями.
– Можешь не спешить, – отозвался араб. – Эмир убит семь дней назад. Мой брат Карим не знал этого – отец послал его с посольством в Басру, и он как раз возвращался оттуда…
Юноша соскочил с седла и подошел к телам убитых сарацин. Его лицо выражало не гнев, а беспредельное отвращение.
– Берегись!
Эдгар заметил, как один из лежащих привстал, и в воздухе сверкнуло лезвие. Рыцарь взмахнул мечом, клинок отбил нож, и тот лишь скользнул по виску араба.
– Собака! – крикнул брат Карима.
Сабля с изогнутым концом взметнулась, опустилась – и голова сарацина покатилась по земле.
– Ты спас мне жизнь, – проговорил юноша. – Хотя лучше бы ты успел спасти брата.
– У тебя кровь на лице. – Эдгар соскочил с седла и подошел к воину. – Дай я ее остановлю. Не то при такой жаре… – Он умолк, слова застряли у него в горле. Нож не только оцарапал висок воина, но и зацепил бороду. И… левая часть бороды повисла, как тряпица. На щеках воина, гладких, бархатистых, никогда не росли волосы!
– Что так смотришь? Или тебе неведомо, что на женщину-мусульманку смотреть нельзя?
– А носить мужскую одежду, ездить в седле, выходит, можно? Ты чуть не убила меня, а теперь решила вспомнить о стыдливости! Кто ты такая?
– Абриза, дочь эмира. Мы с Каримом – близнецы. И у нас еще трое братьев и две сестры. Теперь остались только я и Лейла. Остальных убили эти шакалы.
– Кто они? – Эдгар приложил к ране девушки платок. – Я думал – обычные грабители-сарацины.
– Сарацины, но необычные. Ты слышал когда-нибудь слово «ассанины»?
Рыцарь изумленно посмотрел на девушку.
– Вот как! Да, слышал. Говорят, это общество безумцев – малочисленное и замкнутое.
– Малочисленное? – Абриза усмехнулась. – Никто не знает, сколько их на самом деле. Кто говорит, что пятнадцать тысяч, кто насчитывает пятьдесят. Их вождь Хасан ас-Саббах обитает в горах Персии, в тайном убежище, но его люди рыщут повсюду… Они называют себя воинами Аллаха, а на самом деле это просто убийцы, коварные и безжалостные! Старец выносит смертные приговоры всем, кто не подчинится его воле…
– Значит, убийства, о которых с таким страхом говорят мусульмане…
– Не только мусульмане, рыцарь! «Стрелы шайтана», как называл их мой отец, добираются и до христианских правителей. Отец заключил союз с Балдуином и тем обрек себя на смерть… Я была на охоте, а вернувшись, нашла убитыми отца, мать, братьев, одну из сестер… Лейла спряталась в конюшне. И они называют себя мусульманами! Разве воины Аллаха воюют с женщинами и детьми?!
– Но если их вождь обитает в Персии, кто приказывает ассасинам здесь? – спросил Эдгар.
– Уже никто. – Лицо Абризы исказила ярость. – Их вождя в Мосуле звали Хаттаб-аль-Ахмад. Он убил отца – это мне рассказал один из наших рабов, успевший бежать из дворца.
– И что ты сделала?
– Что же делать, если в доме не осталось мужчин и брат был далеко? Надела мужскую одежду, разузнала, где обитает Хаттаб, и пришла к нему якобы для того, чтобы вступить в общину. Через три дня Хаттаб умер, а я скрылась. Но погубила брата. Думаю, они решили, что в их логово проник именно Карим.
Рыцарь пожал плечами:
– В таком случае дьявол помрачил их разум! Они могли бы догадаться, что, находясь в Басре, Карим не мог убить их предводителя. Но теперь, скорее всего, они станут охотиться за тобой.
Девушка усмехнулась:
– Вряд ли. Они не поверят, что это могла проделать женщина. В опасности сейчас ты. Вернее, вы все.
– О какой опасности ты говоришь?
Несколько мгновений она колебалась.
– Я не понимала отца и его симпатии к крестоносцам. И не стала бы помогать. Однако ты спас жизнь мне, пытался спасти Карима. Поэтому я расскажу, что мне удалось разузнать, пока я жила в логове Хаттаба. Дело в том… Эй, кто это скачет?
– Салех, мой друг. Он несет весть о гибели эмира.
Араб спешился и оглядел поле битвы. Потом перевел взгляд на рыцаря.
– Кажется, мне уже нечего рассказывать?
– Ты угадал. Собери сухих веток и травы. Похоже, нам придется заночевать здесь.
Абриза покачала головой:
– Я бы не стала этого делать. Ассасины хватятся своего отряда, а их логово не так далеко отсюда, и их там почти пятьсот воинов. К тому же вам лучше поспешить. Крестоносцы в опасности.
Оба молодых человека с изумлением посмотрели на нее.
– Хаттаб по велению Старца Горы готовится уничтожить чужеземцев, – сказала дочь эмира. – Он узнал, что между французскими и нормандскими предводителями не раз уже возникали распри. Ассасины этим воспользуются. Завтра утром отряд французов будет атакован людьми, одетыми как нормандцы. Тучи пыли помешают рассмотреть их лица, и они уничтожат десятки воинов прежде, чем те успеют опомниться. Затем найдутся французы, которые укажут Балдуину «виновников» нападения. Начнется ссора, а покуда она длится, под покровом ночи ассасины убьют Балдуина. Я знаю в лицо тех двоих, кто должен это сделать. Но прежде нужно предупредить французов о нападении. Их поджидают за разрушенным городом, в русле пересохшей реки.
– Беда! – Салех посмотрел на солнце. – Пока мы возвращаемся, «стрелы шайтана» успеют напасть, и мы подоспеем, когда уже будет поздно!
– Скачи один! – воскликнул Эдгар. – Я поеду к развалинам и задержу этих шакалов!
– Я с тобой, – возразил юноша. – Иоанн не оставит брата. Может быть, ты, прекрасная дочь эмира, выручишь нас, раз уж решилась помочь христианам?
– Я бы лучше сражалась. Но, действительно, кто-то должен поехать к крестоносцам, тогда они успеют прийти на помощь. Только дайте мне что-нибудь, какую-то вещь, которую рыцари знают. Тогда они поверят, что я послана Эдгаром.
Молодой человек снял с шеи и протянул ей овальную серебряную пластинку на кожаном шнурке.
– Вот. Этот образок дал мне отец. Его видели и Балдуин, и многие рыцари.
Девушка с любопытством посмотрела на медальон.
– Кто это?
– Дева Мария, мать Христа. Не потеряй. Это – самое дорогое, что у меня есть.
* * *
К утру конь стал оступаться – вот-вот упадет. Абриза наклонялась у его уху и шептала ласковые слова. Но благородный жеребец и так делал все, что мог. Его силы были на исходе, а первый отряд воинов Креста должен был показаться за холмами только после восхода.
Девушка поздно заметила десяток всадников, появившихся вовсе не с той стороны, откуда двигались крестоносцы. Цвет их одежд был хорошо различим на фоне светлеющего неба… Ассасины! На поиски убийцы Хаттаба отправился не один отряд!
Гудящие стрелы разбойников пролетели справа и слева Абризы. Отважная наездница ударила коня хлыстом. Но черные убийцы настигали. Одна из стрел вонзилась в шею горячего скакуна, другая царапнула правую руку девушки. Она подняла ее к лицу – серебряный овал светился на ладони, как звездочка.
– Помоги мне, Дева! – прошептала Абриза. – Рыцарь Креста дорог мне… Сделай так, чтобы я после смерти могла встретиться с ним!
Обернувшись на крик, девушка увидела, что конь под одним из преследователей рухнул. Остальные, чтобы не налететь на упавшего, осадили жеребцов. На горизонте внезапно возникла длинная цепь всадников, и сарацины, увидев их, тут же унеслись прочь.
* * *
«А так как встретиться на том свете мы с вашей матерью могли лишь в том случае, если бы она приняла нашу святую веру, Дева Мария вняла мольбам Абризы – она уцелела, поведав Балдуину о грозящей беде и о том, что мы с Салехом приняли неравный бой. Французские воины тотчас поскакали нам на помощь и разбили ассасинов. Абризу крестил епископ Валентин, дав ей имя Мария. Он же вскоре обвенчал нас. А когда воины Креста овладели Гробом Господним и Балдуина избрали королем Иерусаоимского королевства, я с женою вернулся в Овернъ. Мой друг Салех женился на Лейле, которая в крещении стала Луизой, и они поселились в Эдессе, откуда я и получил известие о смерти самого ужасного из убийц, коих знал Восток».
* * *
Глава пятая
Малыш Ксавье
Уже вечерело, когда отец и сын вновь вышли в большой зал баронского замка. К их удовольствию, Флорестина, даже не спрашивая хозяина, уже собрала на столе ужин, состоявший частью из охотничьих трофеев старого барона: кухарка испекла в очаге кабанью ногу и изжарила на вертеле зайца, выбрав самого упитанного. Охотники настреляли их штук шесть, еще трех принесли собаки. Кроме дичи, Флорестина подала каравай отлично испеченного пшеничного хлеба, горшочек вареной репы и миску спелых слив. Принесла она, конечно и большой кувшин вина, нацеженного в одном из двух хозяйских винных погребов.
– Гляди-ка, все дымится! – воскликнул Раймунд, с удовольствием усаживаясь на стул и оглядывая расставленные перед ним яства. – И как только эта девчонка ухитряется угадать, когда именно я окончу дела и пойду трапезничать? Вот уж служанка так служанка!
– Она, видать, чует тебя сквозь стену, отец! – расхохотался Эдгар, все еще находившийся под впечатлением прочитанной рукописи и от того не сразу заметивший появившееся на столе богатство. – Право, не говори никому про эту особенность Флорестины, не то ее еще сожгут когда-нибудь на костре за колдовство. То-то я замечал, что она иной раз сидит на окошке кухни да расчесывает волосы[10].
– А как иначе? – возмутился барон, отлично понявший шутку сына, но все равно немного обиженный. – Они у нее такие длинные и густые, что их нужно расчесывать каждый день. А что на окошке, так оно и понятно – в кухне-то не пристало трясти волосами! Ну-ка будь любезен, сынок, отрежь мне кусок побольше от этой кабаньей ляжки!
Эдгар, не раздумывая, подхватил нож и, держа здоровенную ногу на весу, одним ударом рассек ее пополам, да так ловко, что толстая и наиболее аппетитная половина упала прямо на тарелку старого барона.
– Ловко! – улыбнулся Раймунд. – Право, начинаю верить, что ты сможешь стать неплохим воином, хотя для этого мало быть ловким рубакой. Но мне все равно не по душе затея Луи... Он влип в дрянную историю и втягивает туда же тебя. Ему может сойти с рук обман короля, тем более, что нашего доброго Филиппа он обманывать и не собирается, а короля Ричарда собирается обмануть с твоей помощью, так что когда все раскроется, виноватым ты и окажешься. И что тогда будет? Ты ведь не рыцарь! Представляешь, как разозлится Ричард?
Эдгар отрезал хлеба и принялся за свою половинку окорока, заедая мясо кусочками каравая и прихлебывая вино из большого серебряного кубка.
– Луи надеется, что обман удастся скрыть, – проговорил он. – Ведь ни Ричард Филиппу, ни, тем более, Филипп Ричарду не говорили о поручении, данном моему молочному брату. Если оба поручения будут исполнены, то каким образом каждый из королей узнает, что даны они были одному и тому же человеку?
Тут уж Раймунд вспылил:
– Но ведь Ричард Львиное Сердце не примет тебя за Луи! Как бы вы ни были похожи, вас носила под сердцем не одна и та же мать и не в единый час родила. Вы не близнецы.
– Да не будет он меня разглядывать! – махнул рукой молодой человек. – И уж я постараюсь смастерить себе шлем, чтоб получше закрывал лицо. К тому же, увидав свою ненаглядную Беренгарию, или как там ее, король, полагаю, вообще перестанет замечать всех остальных людей. Он и Луи-то видел всего два раза – на том злополучном турнире, да потом в своем стане.
Барон покачал головой, продолжая, тем не менее, с аппетитом уплетать кабанину и уже в третий раз наполняя свой кубок, в то время, как Эдгар не допил и первый.
– Вижу, ты уже принял решение, мальчик мой! – вздохнул Раймунд. – Принял, не выслушав прежде моих советов. Небось, уже и дал обещание этому сумасшедшему?
– Это ты о Луи так? – обиделся юноша. – Ну да, я дал ему обещание. Как я мог не выручить его из беды? Он не просто мой молочный брат, но и единственный близкий друг. Я не рыцарь, это верно, однако дружба священна и для меня.
– Сам виноват – сам бы из своей беды и вылезал! – буркнул сердито Раймунд. – Ну ладно, а чего же ты, в таком случае, хочешь от меня?
Эдгар ответил не сразу, смущенно вертя в руках уже почти доглоданную кость. Потом поднял на отца ненадолго опущенные глаза:
– Ты говорил однажды, что если понадобится, сделаешь для меня все. Все, что отец сделал бы и для родного сына...
– Говорил, – барон смотрел на юношу в недоумении и вдруг понял: – А-а-а! Ну, конечно... Тебе нужно снаряжение. Вряд ли у тебя есть на это деньги. И, надо думать, у Луи их тоже нет? В своем походе он ничего не заработал?
