скачать книгу бесплатно
Никуда не делся. Крутится у ног, потом бежит по дну вслед за человеком.
Я потихоньку выбираюсь на берег. Подальше – будто ехал себе по пляжу, а тут нате вам… Снова включаю свет. Прямо в луче стоит Мурчик и отчаянно отряхивается. Сверкающие капли летят во все стороны.
– Ээй… – слышится хриплое.
– Эгей! – отвечаю и ускоряю ход.
Вот он, сидит в полосе прибоя и тяжело, надсадно дышит. Кудрявый, черноволосый, довольно накачанный.
– Друг, ты что? Тонул, что ли?
– Ага… – сипит он и начинает кашлять. – На спор… С пацанами поспорили… За горизонт заплыл и направление потерял. Потом лёг и ждал, куда течением вынесет.
– Ну и дурак! – говорю я резче, чем собирался.
– Сам знаю… Это вы фарой светили?
– Я… Откуда хоть?
Он называет посёлок – вообще хрен знает где, километрах в двадцати!
– Ни фига себе занесло! Как же ты назад?
– Отдохну и пешком…
– Вот что, – говорю решительно, – пошли-ка ко мне. Чаю попьёшь, ночь переспишь и пойдёшь обратно.
Чуть не вырывается – поплывёшь!
– Нет, нет, нет! – заводит он поспешно и даже испуганно. – Я лучше пойду!
И я почему-то чувствую – настаивать не нужно.
– Как знаешь…
– А что это у вас кот мокрый? – вдруг спрашивает парень. – Купался, что ли? И воды не боится?
Перевожу взгляд на Мурчика. Тот скачет – песок никак не хочет отлипать от мокрых лап и шерсти.
– Нет, отвечаю я, – не боится.
Вру. Мурчик очень боялся воды. Когда-то.
Домой приезжаю абсолютно разбитый и падаю с ног.
* * *
И что это такое мне снилось?
Лежу на диване в одежде; в солнечном пятне на коврике вылизывается мой кот. Под ним – песчаный барханчик. Утренний ветер хлопает входной дверью.
Я не разделся, не закрыл дверь, Мурчик-чистюля приволок на себе кучу мусора. Что происходит?
Выхожу во двор.
Велосипед, прислонённый к сараю, весело блестит.
Я днём ставил его в сарай. Точно помню. Рулём ещё зацепился.
Подхожу ближе.
Между спиц застрял пучок водорослей.
Осматриваю цепь. Нет, всё в порядке, ржавчины не видно.
Смазать надо на всякий случай…
Продавщица, стоя на крыльце магазинчика, смеётся.
– Доброе утро, Старый Алекс! А Мурчик не с вами?
– А откуда вы знаете, что он у меня есть?
– Так мы видели, как он к вам шёл! Важно так, лапа за лапу!
– И сам представился? Сказал, что Мурчиком звать?
Она продолжает смеяться.
– А как же!
Беру кофе, твёрдую копчёную колбасу и консервы. Кофе мне, по идее, нельзя. Но жить одному и ездить на велосипеде ведь тоже нельзя?
– А курицу у бабушки Ленуси купите – во-о-он она возле входа сидит!
– Бери, Алекс, бери, – бабуля споро суёт курицу в пакетик. – Старым не зову, я старше!
И подмигивает.
Так я и думал. Что буду питаться куриным супом и кофе с бутербродами. Лучшая еда! Картошки ещё потом добуду.
– За картошкой заходи, – строго смотрит бабушка Ленуся. – Мне сюда таскать тяжело, а тебе конь довезёт! Мои ворота отсюда третьи, зелёные.
– Зайду…
Через час Мурчик грызёт куриные лапки, жмурясь от наслаждения.
Ночью ЭТО меня не разбудило.
* * *
А потом была девочка. Лет восьми. Так далеко, как раньше, ехать не пришлось – столько она не проплыла. В этот раз Мурчик несётся галопом. И я всё же успеваю вовремя.
Мне приходится держаться у поверхности, высунувшись наполовину. Потому что на раме я удерживаю девочку. Она наглоталась воды, вряд ли понимает, что происходит, и я всё время боюсь, что свалится и утонет окончательно.
На берегу я пытаюсь сделать искусственное дыхание, но она начинает всхлипывать:
– Мама! Ой, мамочка!
Значит, сама отдышалась.
– Как тебя зовут? – спрашиваю.
– Снежана… Дедушка, а вы кто?
– Я – Старый Алекс, – напускаю на себя суровый вид – Тебе кто разрешил без мамы купаться?
Заплакала.
– Я к девочкам убежала… Они старше… И мы пошли к морю…
– Они тебя уговорили поплавать, а потом никто не помог. Так?
Плачет молча.
– Ты откуда?
– Я… недалеко живу… На Зелёной улице.
Да. Это соседняя улица.
– Давай садись на раму, довезу.
– Ой, не надо! – Снежана вскакивает. – Мама ругаться будет. А если я приду одна, она не заметит! Можно, я не буду ей рассказывать?
– Ну, хорошо, в виде исключения, – я грозно шевелю усами. – Только учти: если будешь убегать без спросу, ругаться буду я!
– Я больше не буду, дедушка! Не волнуйтесь, тут рядом! – она бросается бежать, но останавливается и машет рукой: – Спасибо! До свидания! Котик, до свидания!
Мурчик негодующе фыркает.
Девочка исчезает, я разворачиваюсь к дому и вдруг слышу:
– Здорово у Вас получается.
На камне сидит мальчик. Судя по виду, ему лет одиннадцать или двенадцать. Худой, бледный, лобастый, а огромные голубые глаза посверкивают в свете фары совсем как у Мурчика.
– Ты откуда такой взялся?
– Из больницы, – отвечает он спокойно. – Тут больница в городе, я там лежу.
– Тоже сбежал? Как эта Снежана?
– А я сам не знаю. Наверное, я лунатик. Ночью вроде нормально засыпаю, а потом – раз! – просыпаюсь, и уже здесь.
– Но ведь город далеко! Как же ты добираешься?
– Говорю же, не знаю, – он лукаво улыбается. – Я потом опять тут засыпаю, на камешке. Тепло… А утром – хоп! – и в больнице.
– «Раз, хоп»… – ворчу я. – Ты поосторожнее, а то и тебя из воды доставать придётся! А врачи знают о твоих прогулках?
– Я им не докладываю…
– Ишь, самостоятельный.
– А вдруг меня к кровати пристегнут, и я больше сюда попасть не смогу?
Я не знаю, что ответить. Выручает Мурчик. Он подходит к пацану и лижет его в нос. Как меня обычно.
– Какой у вас кот хороший! – мальчик гладит нового приятеля. – Добрый. А я вас видел позавчера. Вы парня из моря выманили.
Так и говорит: «Выманили».
– И сегодня тут ночевать будешь? А тебе можно на камне спать?
– Да можно, – отвечает он без улыбки. – Уже не повредит.
Мне делается жутковато, и о подробностях я не расспрашиваю.
* * *
Позже «выманиваются» ещё девочка (такая же непослушная, похоже, из старших подружек Снежаны) и два мальчика подряд, один совсем мелкий (утопал от мамы, заснувшей в гамаке), второй уже подросток (полез смотреть ласточкины гнёзда и сорвался, чудом не разбившись). И пьяный в дым мужик с дач, которого я еле выволакиваю из воды, потому что он отчаянно сопротивляется и матерится, называя меня Лёхой-гадом. Я тащу его, усадив на велосипед, и пару раз едва вместе с ним не падаю. Пацан, который всякий раз теперь мне встречается, хихикает вслед. Мурчик сзади возмущённо завывает.
«Да брось ты его, – чудится мне в этих руладах, – пускай сам шлёпает!»
Однако транспортирую паразита до дач (вдруг снова в воду полезет), стряхиваю с седла и от души придаю ускорение пинком под зад. Дальше он плетётся самостоятельно, хоть и качается.
А ещё через неделю приходит капитан.
Он стучит в дверь домика и отдаёт мне честь.
Натуральный капитан, в белоснежном кителе, при погонах и аксельбантах.
Он стар, морщинист и сед, но глаза его сияют.
– Здравствуй, Старый Алекс, – говорит он. – Я к своим ребятам, проводи меня немного.
Я знаю – он должен быть там. Вывожу велосипед. Мурчик (хвост трубой) сопровождает. Сначала мы оба молчим. Потом, уже удаляясь от берега, капитан начинает рассказывать, как остались тут в Великую Отечественную моряки с его первого корабля. А его, малолетнего юнгу, спасли. Больше никто не выжил. Так вышло. И наконец-то ему можно к ним.
