скачать книгу бесплатно
Тебя, как щит и огражденье,
Я на груди ношу своей…
Ты – всех страстей успокоенье,
Ты – радость страждущих людей.
О, знак любви и всепрощенья!
Я песнь хвалы тебе пою…
Ты – дивный образ искупленья,
С тобой я кончу жизнь свою.
Податель мира, утешенья!
Когда засну могильным сном,
Ты дай мне с верой в воскресенье
Лежать спокойно под Крестом.
Слово в праздник Воздвижения Креста Господня
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
«Крест – хранитель всея вселенный. Крест – верных утверждение. Крест» – ангелов слава и демонов язва, – так свидетельствует Святая Церковь о Животворящем Кресте Господнем.
В нынешний праздник, дорогие братья и сестры, воздвигается Святой Крест для нашего поклонения и для того, чтобы древом Креста Господня осенить нашу жизнь и наши дела. Господь на Кресте пострадал за наши грехи, и с тех пор живоносное древо крестное является всеукрепляющей силой для борьбы с грехами.
Сегодня в Святой Церкви зазвучат песнопения, значение которых особенно глубоко и спасительно.
Вспомните, возлюбленные братья и сестры, слова праздничного тропаря. Как замечательно молится Святая Церковь: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое». Церковь нас, грешных людей, считает людьми Божиими, являющимися достоянием Христа, Спасителя нашего, ибо за нас, людей. Господь пролил на Кресте Свою Божественную Кровь.
Дивны и следующие слова тропаря: «И Твое сохраняя Крестом Твоим жительство». В этом смысл Животворящего Креста. Он является хранителем, утверждением нашей жизни во Христе, жизни по Его заветам.
Другое песнопение, праздничный кондак, также заключает в себе глубоко назидательные слова: «Вознесыйся на Крест волею…» Здесь выражено свидетельство Церкви о том, что Господь пришел на землю, чтобы исполнить волю Своего Отца Небесного, для того, чтобы пострадать за человеческий род, искупить его от греха, проклятия и смерти. Оно переносит нашу мысль на Фавор для уразумения вольного страдания чрез распятие на Кресте: «Вознесыйся на Крест волею». Эти слова, дорогие братья и сестры, имеют отношение не только к тем отдаленным временам, но и к жизни каждого из нас. Ведь всякий христианин, который принимает на себя образ Христа, руководствуется Его заветами. Его учением, добровольно восходит на крест. Христианин подражает Христу, распиная свою плоть со страстьми и похотьми.
Следующими словами – «Щедроты Твоя даруй… тезоименитому Твоему новому жительству» – Святая Церковь испрашивает новых милостей для своих верных чад, именуя их «тезоименитым новым жительством».
И это понятно, ведь мы, христиане, следуем по стопам Христа, то есть мы соименны по нашей жизни нашему Спасителю и Господу – «Щедроты Твоя даруй, Христе Боже, тезоименитому Твоему новому жительству».
Какое же это новое жительство? Это жительство по заветам Христа, по Его учению, по Его наставлению и по Его примеру, ставшее возможным только после распятия и Воскресения Христа Спасителя. Сладостны будут для христианина воспоминания об этих церковных песнопениях и о том, как изнесен и воздвигнут был Святой Крест и как осенены были все четыре страны света Животворящим Крестом – благословлены на новое жительство, тезоименитое жительству нашему во Христе Спасителе и Господе. Вот тогда, несомненно, будет оправдано и исполнено молитвенное желание Церкви, чтобы Господь сохранил всех нас, поставил наше жительство под ведение Своего Креста, сообщая нам животворящую силу.
Во время моей паломнической поездки, дорогие братья и сестры, Господь сподобил меня и моих спутников побывать и на горе Голгофе. Сейчас гора Голгофа находится под сводами величественного Иерусалимского храма. При входе в него еще от дверей видишь место, где стоял Святой Крест Христов. Над ним возвышается престол, на котором совершаются богослужения, и жертвенные лампады, осеняющие это святое место. Когда я стоял там, где был Крест Христов, я вспоминал о всех вас. И когда я лобзал то место, где стоял Крест, я одно коленопреклонение сделал от всех верующих Русской Православной Церкви.
Крест дается каждому христианину еще в младенчестве, когда он принимает Святое Крещение. Крест сопутствует всей жизни христианина. И наконец, Крест осеняет последний удел человеческий – могильный холм. Велика сила Животворящего Креста! И наша обязанность – с особым благоговением относиться к памяти крестной. Будем молиться Господу, чтобы Он осенил нас и наш христианский путь своим Животворящим Крестом и даровал нам силы для несения нашего креста. Аминь.
(Святейший Патриарх Пимен (Извеков), «Журнал Московской Патриархии». 1972. № II. С. 35–36.)
У Креста
(Ин. 19 гл.)
Вокруг креста толпа стояла,
И грубый смех звучал порой…
Слепая чернь не понимала,
Кого насмешливо пятнала
Своей безсильною враждой.
Что сделал Он? За что на муку
Он осужден, как раб, как тать,
И кто дерзнул безумно руку
На Бога своего поднять?
Он в мир вошел с святой любовью,
Учил, молился и страдал, —
И мир Его невинной кровью
Себя навеки запятнал…
С. Я. Надсон (1862–1887)
Русь народная
Приближается к концу первая половина сентября-листопада, – с последним днем второй недели его приходит на Святую Русь праздник Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста Господня, установленный Церковью в воспоминание обретения св. царицей Еленой Креста, на котором был распят Спаситель мира – Сын Божий. Воздвижение – заключительный день бабьего лета, третья (и остатняя) встреча осени. С его приходом последняя вступает свои неотъемлемые права, заставляя сельского жителя все чаще и чаще призадумываться о глядящей к нему во двор лиходейке-зиме – с ее морозами, буранами и зачастую приходящей вместе с ними безкормицей-безхлебицей, являющеюся грозным бичом пахаря-хлебороба, живущего доброхотными щедротами земли. «На дворе Воздвиженье, последняя копна с поля движется, последний воз на гумно торопится!» – говорит деревня, любящая и ценящая всякое слово красное. – «На Воздвиженье шуба за кафтаном тянется!», «На Воздвиженье зипун с шубой сдвинется!», «Воздвиженье кафтан сымет, шубу наденет!», «Воздвиженье – последний воз сдвинулся с поля, а птица – в отлет!», «На Воздвиженье ни змея и никакой гад по земле сырой не движется!» и т. д. Третья встреча осени – «первые зазимки». Но еще не пугают они в меру зябкого мужика, знающего, что настоящую весть о зиме может принести только Покров-батюшка. Только первый снег, раньше 1 октября почти нигде на Руси не выпадающий, и кладет почин необлыжной стуже. Покров – зазимье: на него – «до обеда осень, а после обеда – зимушка-зима», по народной поговорке, совпадающей с ильинской, гласящей, что «на Илью до обеда лето, а после обеда – осень». По старинной примете: «Вздвиженье осень зиме навстречу двигает!», а зима, в свой черед, на этот праздник «со бела гнезда сымается, к русскому мужику в гости собирается, – семка (говорит) я, зима – зимская, на Святой Руси погощу, серого мужика навещу, хлебальных пирогов поем, пива поотведаю, свадьбы сыграю-отпраздную!»… Воздвиженье – постный праздник. «Хоть на воскресный день придись Воздвиженье, а все на него – пятница-середа, постная еда!» – говорят в народе. «Кто не постит Воздвиженью – Кресту Христову, – на того семь грехов воздвигнутся!» – замечают о строгости однодневного поста Воздвиженского благочестивые блюстители церковных уставов: «Кто скороми на Воздвиженьев день чурается, – тому семь грехов прощается!», «У кого на столе убоина о Воздвиженье, – тот все свои молитвы убивает, а новой не знает-не ведает, нечем ему Бога помолить!»
На Воздвижение в старые годы по многим местам воздвигал православный люд обыденки-часовни да церковки малые – по обещанию (в честь праздника). Это считалось особенно угодным Богу. Еще и до сих пор ставят в этот день по деревенской Руси придорожные кресты обетные, в благодарность за избавление от зла-напасти, морового поветрия, лихого попущения. В обычае воздвигать-поднимать об эту пору и кресты на новостроящихся храмах. Есть местности, где каждогодно совершаются на этот праздник крестные ходы вокруг сел-деревень, – что, по народному представлению, ограждает ото всякого лиха на круглый год. Подымают иконы богобоязненные люди на Воздвиженьев день и для обхода полей, с молитвой о будущем урожае. Молятся «празднику» и о болящих-страждущих, чтобы Господь воздвиг их с одра болезни. «С верою помолиться праведному человеку на Воздвиженьев день, так Животворящий Крест и со смертного ложа подымет!» – говорят в народе, твердо памятующем дедовский завет о том, что «правда сильна верою, а вера – правдою», и что одна без другой мертвы на просвещаемой светом Христовым темной земле.
По старинному простонародному сказанию, еще недавно повторявшемуся в среднем Поволжье, на Воздвижение происходит битва-бой между «честью» и «нечестью». Поднимаются в этот день, – гласит сказание, – воздвигаются одна на другую две силы: правда и кривда, «свято» и «несвято»… И зачинает осиливать наваждение от лукавого, и починает колебаться все стоящее за веру правую и правду верную. Дрожит-колышется, сотрясается Мать-Сыра-Земля… Но вот воздвигается из недр ее Свят – Господень Крест; вся вселенная сияет, как солнце, от его нетленных-негаснущих лучей. И тает, как воск – от огня, все злое нечистое, все сильное кривдою мира – пред этим лучезарным Крестом. Побеждает все праведное, все чистое… «И так до скончания века веков», – гласит заключительное слово поволжского сказа, свидетельствующего о непоколебимой вере народа в торжество правды, несмотря на обуревающее мир зло, ходящее по свету белому, обок с черной бедой-невзгодою, все затмевающей – туманящею.
Дума пахаря-народа о хлебе насущном сказалась здесь едва ли не ярче, чем в каких бы то ни было других памятниках его песно-творчества. Эту думу породила власть земли-кормилицы над его стихийной душою, порождавшей не только одних пахарей, но и богатырей. Праздник Воздвиженья слывет «капустницами». «Смекай, баба, про капусту: Воздвиженье пришло!» – говорят на посельской Руси: «Воздвиженье – капустницы, капусту рубить пора!», «То и рубить капусту, что со Воздвиженья!», «У доброго мужика на Воздвиженьев день и пироги с капустой!», «И плохая баба о Воздвиженье – капустница!», «На Воздвиженье – чей-чей праздничек, а у капусты поболе всех!», «На Воздвиженье первая барыня – капуста!» и т. д. Капуста, и всегда пользующаяся большим почетом в простонародном обиходе, у всех на языке в Воздвиженьев день. «Щи да каша – пища наша!», – говорит деревенский люд, а сам приговаривает: «Без хлеба мужик сытым не будет, без капусты – щи не живут!», «Хлеб да капуста лихого не попустят!», «Капуста не пуста, сама летит в уста!», «Капуста – лучше пуста!..» О незапасливых хозяевах замечают: «Пошел бы к соседу по капусту, да на двор не пустят!», «Помяни репу, чтобы дали капусты!», «Поезжай в Крым по капусту!», «Ни шит, ни кроен, а весь в рубцах!», «Без счету одежек – все без застежек!», «Маленький попок, сорок ризок оболок!», «Шароватый, кудреватый, на макушке плешь, на здоровье съешь!» – ведут свою иносказательную речь загадки о капусте. Старинное поверье советует выбирать капустные семена из кочнов если не на Воздвиженье, то на Благовещенье. «Ни Воздвиженской, ни Благовещенской капусты мороз не бьет!» – гласит оно, из уст памятливых ко всякой примете старых людей, умудренных опытом. Они же добавляют к этому, что, при засеве капусты, надо пересыпать семена из руки в руку, – иначе, вместо капусты, уродится брюква. Капусты, по их же словам, в четверг не садят: «посадишь – всю черви поточат!»
Воздвиженье начинает ряд осенних веселых вечеринок, справляющихся и слывущих под именем «капустниц» не только в деревнях, но и в городах (у мещан). В старину в этот день красны девушки, принарядясь в цветно-праздничное платьице, хаживали из дома в дом – рубить капусту. Это делалось с веселыми песнями; гостьям подносилось сусло-пиво, ставились сладкие меда, подавались угощенья-заедки разные (смотря по достатку хозяев). Молодежь-женихи высматривали себе в это время невест-«капустниц». Ввечеру, когда капуста была уже срублена, всюду шло веселье, нередко приводившее к свадьбам, игравшимся о Покров-дне. «Капустенские вечорки» длились две недели, заканчиваясь вместе с сентябрем-месяцем. Их ожидала молодежь, как веселого праздника, вроде Масленицы. Немало песен, особого склада и лада, приурочивалось к этому времени, своих – «капустенских», хотя не считалось зазорным петь на «вечорках» и всякие другие, лишь бы складны были да веселы.
Из книги: А. А. Коринфский "Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа"
Преставление апостола и евангелиста Иоанна Богослова
26 сентября (9 октября)
Апостол и Евангелист Иоанн, названный Богословом (память 8 мая и 26 сентября по старому стилю), был сыном Галилейского рыбака Зеведея и Саломии. Зеведей обладал значительным состоянием, имел работников и был не малозначительным членом иудейского общества, имея доступ к первосвященнику. Мать Иоанна, Саломия, упоминается в числе жен, служивших Господу своим имуществом.
Иоанн был сначала учеником пророка Иоанна Крестителя. Услышав его свидетельство о Христе, как об Агнце Божием, берущем на Себя грехи мира, он вместе с Андреем Первозванным последовал за Спасителем. Постоянным учеником Господа он сделался, однако, несколько позже, после чудесного улова рыб на Геннисаретском (Галилейском) озере, когда Господь Сам призвал его вместе с братом его Иаковом.
Вместе с Петром и братом Иаковом апостол Иоанн удостоился особенной близости к Господу, находясь при Нем в самые важные и торжественные минуты Его земной жизни. Так он удостоился присутствовать при воскрешении дочери Иаира, видеть преображение Господа на горе, слышать беседу о знамениях Его второго пришествия, был свидетелем Его Гефсиманской молитвы. А на Тайной вечере он был так близок к Господу, что по его собственным словам возлежал у груди Иисуса, откуда и произошло его наименование наперсника (перси – грудь по церковно-славянски), ставшее нарицательным для обозначения человека, особенно кому-либо близкого.
По смирению, не называя себя по имени, он тем не менее, говоря о себе в Евангелии, именует себя учеником, «которого любил Иисус». Эта любовь Господа к нему сказалась и в том, что Господь, вися на кресте, поручил ему Свою Пречистую Матерь, сказав ему: «Се (вот) – матерь твоя».
Пламенно любя Господа, Иоанн был полон негодования против тех, кто враждебен Господу или чуждался Его. Поэтому он возбранял человеку, не ходившему со Христом, изгонять бесов именем Иисуса Христа и просил у Господа позволения низвести огонь на жителей одного самарянского селения за то, что они не приняли Его, когда Он путешествовал в Иерусалим через Самарию. За это он и его брат Иаков были названы Господом «сынами грома». Чувствуя любовь Христову к себе, но еще не просвещенный благодатью Святого Духа, он решается просить себе вместе с братом Иаковом места рядом с Господом в Его грядущем Царстве, в ответ на что получает предсказание об ожидающей их обоих чаше страданий.
После Вознесения Господня мы часто видим апостола Иоанна вместе с апостолом Петром. Наряду с ним он считается столпом Церкви и большей частью пребывает в Иерусалиме. Верный завещанию Господа, он заботился о Пречистой Деве Марии, как самый преданный сын, и только после Ее блаженного успения стал проповедовать в других странах.
В проповеднической деятельности апостола Иоанна замечается та особенность, что он избрал себе одну определенную область, и всю энергию своего духа направил на то, чтобы искоренить здесь язычество и утвердить святую веру. Предметом его особенных забот были семь малоазийских церквей – в Ефесе, Смирне, Пергаме, Фиатире, Сардисе, Филадельфии и Лаодикии. Преимущественно же он жил в Ефесе.
При императоре Домициане (81–96 гг.) апостол Иоанн был вызван в Рим, как единственный оставшийся в живых апостол, и по приказанию этого гонителя Церкви был брошен в кипящее масло, но сила Божия сохранила его невредимым, как трех отроков в печи огненной. Тогда Домициан послал его на пустынный остров Патмос. Здесь Иоанн написал Апокалипсис или Откровение о судьбах Церкви и всего мира.
После смерти Домициана апостол Иоанн из ссылки вернулся в Ефес. Епископы и пресвитеры Ефесской церкви показали ему три Евангелия, написанные апостолами Матфеем, Марком и Лукой. Одобрив эти Евангелия, апостол Иоанн, однако, счел необходимым дополнить то, что в них было пропущено и что он, как последний из оставшихся в живых очевидец, хорошо знал. Это было важно потому, что к концу первого века в христианском мире распространилось несколько активных гностических сект, которые унижали и даже отрицали божественное достоинство Господа Спасителя. Необходимо было предохранить верующих от учений.
В своем Евангелии апостол Иоанн изложил беседы Спасителя, сказанные Им в Иудее. Эти беседы, обращенные к ученым книжникам, были более трудными для понимания и, вероятно, по этой причине не попали в первые три Евангелия, которые были предназначены для новообращенных язычников. Приступая к составлению Евангелия, апостол Иоанн назначил пост для Ефесской церкви и удалился со своим учеником Прохором на гору, где и написал Евангелие, носящее его имя.
Евангелие от Иоанна издревле называли духовным, в нем преимущественно, по сравнению с первыми тремя, содержатся беседы Господа о глубочайших истинах веры – о воплощении Сына Божия, о Троице, об искуплении человечества, о духовном возрождении, о благодати Святого Духа и о Причащении. Иоанн с первых слов Евангелия возносит мысль верующего на высоту божественного происхождения Сына Божия от Бога Отца: «В начале было Слово и Слово было к Богу и Бог был Слово» (Ин. 1, 1). Цель написания своего Евангелия апостол Иоанн выражает так: «Сие написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и веря, имели жизнь во имя Его» (Ин. 20, 31).
Кроме Евангелия и Апокалипсиса, апостол Иоанн написал три послания, которые вошли в состав новозаветных книг, как Соборные (т. е. окружные послания). Главная мысль в его посланиях – христианам надо научиться любить: «Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога; кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 7–8). «Любовь до такого совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся не совершен в любви. Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас. Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1 Ин. 4, 17–21).
О последующей деятельности апостола Иоанна предание сохранило несколько замечательных сведений, показывающих, какой любовью было преисполнено его сердце. При посещении одной из малоазийских церквей Иоанн в числе слушавших его слово заметил юношу, отличавшегося необыкновенными дарованиями, и поручил его особому попечению епископа. Впоследствии этот юноша сблизился с плохими товарищами, развратился и сделался начальником шайки разбойников. Иоанн, узнав об этом от епископа, отправился в горы, где свирепствовали разбойники, был схвачен ими и приведен к начальнику.
При виде апостола, юноша крайне смутился и бросился бежать от него. Иоанн устремился за ним, трогательными словами любви ободрил его, сам привел его в церковь, делил с ним труды покаяния и не успокоился, прежде чем совершенно примирил его с Церковью. В последние годы своей жизни апостол говорил только одно наставление: «Дети, любите друг друга». Ученики спросили его: «Почему ты повторяешь одно и то же?» Апостол ответил: «Это самая необходимая заповедь. Если ее исполните, то весь Христов закон исполните».
Эта любовь превращалась в пламенную ревность, когда апостол встречал лжеучителей, которые развращали веровавших и лишали их вечного спасения. В одном общественном здании он встретил лжеучителя Коринфа, который отвергал божество Господа Иисуса Христа. «Пойдем скорее отсюда, – сказал Апостол ученику своему, – я боюсь, как бы не обрушилось на нас это здание.
Святой Иоанн Богослов скончался естественной смертью (единственный из апостолов), будучи около 105 лет, в царствование императора Траяна. Обстоятельства смерти апостола Иоанна оказались необычными и даже загадочными. По настоянию апостола Иоанна его закопали живым. На следующий день, когда раскопали могилу апостола, она оказалась пустой. Это событие как бы подтвердило предположение некоторых христиан, что апостол Иоанн не умрет, но останется жить до Второго пришествия Христова и обличит Антихриста. Поводом же к возникновению такого предположения послужили слова, сказанные Спасителем незадолго до Его вознесения. На вопрос апостола Петра, что будет с апостолом Иоанном, Господь ответил: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду (второй) раз, что тебе до того, ты иди за Мной». Апостол Иоанн замечает в своем Евангелии по этому поводу: «И пронеслось это слово между братьями, что ученик тот не умрет» (Ин. 21, 22–23).
Евангелие
(Ин.19, 25–27; 21, 24–25)
25 При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина.
26 Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой.
27 Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе.
24 Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его.
25 Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь.
Праздничное богослужение
Тропарь, глас 2-й
Апостоле, Христу Богу возлюбленне, ускори избавити люди безответны: приемлет тя припадающа, иже падша на перси приемый Егоже моли, Богослове, и належащую мглу языков разгнати, прося нам мира и велия милости.
Кондак, глас 2-й
Величия твоя, девственниче, кто повесть? Точиши бо чудеса и изливаеши исцеления, и молишися о душах наших, яко Богослов и друг Христов.
Молитва
О великий апостоле, евангелисте громогласный, Богослове изящнейший, тайновидче неизреченных откровений, девственниче и возлюбленный наперсниче Христов Иоанне! Приими нас, грешных, под твое сильное заступление прибегающих. Испроси у Всещедраго Человеколюбца Христа Бога нашего, Иже пред очесы твоими Кровь Свою за ны, непотребныя рабы Своя, излиял есть, да не помянет беззаконий наших, но да помилует нас и сотворит с нами по милости Своей: да дарует нам здравие душевное и телесное, всякое благоденствие и изобилие, наставляя нас обращати оная во славу Его, Творца, Спасителя и Бога нашего, по кончине же временныя жизни нашея от немилосердных истязателей на воздушных мытарствах да избавит нас, и тако да достигнем, тобою водимии и покрываемии, Горняго онаго Иерусалима, егоже славу ты во откровении зрел еси, ныне же нескончаемыя радости наслаждаешися. О великий Иоанне! Сохрани вся грады и страны христианския, храм сей, служащих и молящихся в нем, от глада, губительства, труса и потопа, огня и меча, нашествия иноплеменных и междоусобныя брани; избави нас от всякия беды и напасти и молитвами твоими отврати от нас праведный гнев Божий, и Его милосердие нам испроси, да вкупе с тобою сподобимся прославляти в невечернем дни пресвятое имя Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.
Чему учти нас святой апостол и евангелист Иоанн Богослов?
Многому учит нас своей жизнью святой апостол и евангелист Иоанн Богослов. Он был возлюбленный ученик Иисуса Христа. За что возлюблен был? За то, что сам Иоанн крепко возлюбил Господа. Смотрите, при Кресте ни одного нет из апостолов, а Иоанн тут. Какого еще нужно более сильного доказательства любви?
Мы, братие, часто жалуемся и говорим: забыл нас Господь, не дает, чего мы просим у Него. Но чем говорить такие слова, лучше спросить себя: сами-то мы помним ли Его? Сами-то чем доказываем свою любовь к Нему? Ах, как часто эта любовь у нас только на словах, а на деле никакой жертвы, никакого подвига, никакого даже самого легчайшего доброго дела не сделаем во имя Его. Поститься не можем, молиться не хочется, в храм ходить некогда, милостыню подать – сами нуждаемся, обиду перенесть тяжело… Сами не помним Господа, а желаем, чтобы нас Господь помнил; сами холодны к Нему, а хотим, чтобы всеми земными благами нас осыпал Он. За что же? Господь так много делает для нас, что и исчислить невозможно Его милостей, с головы до ног осыпаны Его милостями. Одно долготерпение Его к нам – какое сильное доказательство горячей любви Его к нам! Нет, не унывать нужно, когда нам кажется, будто Бог забыл нас, – неправда это, – Он ли забудет Свое создание? Надобно самим нам заботиться, чтобы всем сердцем любить Его, нашего Творца и благодетеля. Если хотим слышать правду, то надо сказать, что первый, самый главный и самый общий грех наш – это недостаток в нас самих любви к Нему. За холодность и неблагодарность к Богу много придется отвечать нам, так возлюбленным от Бога!
Иоанн Богослов был девственник – и смотрите, какая награда за соблюдение девства! Христос Спаситель Пречистую Матерь Свою, Приснодеву, вручает на попечение ему. Видите, братие, как приятно Господу девство, соблюдение чистоты душевной и телесной, как приятно Ему целомудрие! Но где ныне эти целомудренные юноши? Как немного их! Как многие из них давно-давно потеряли свою невинность, давно осквернили одежду чистоты, которую получили в Крещении! Каких слез достойны эти юноши и девы, потерявшие самое дорогое в себе, что должно более всего в этом возрасте украшать их, как христиан! Но все вы, потерявшие чистоту девства своего, подумайте, как в молитве приступите вы к Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим Матери Господа? Как приступите к Святейшему и Чистейшему паче солнца Господу Искупителю и Благодетелю своему? Как, наконец, предстанете на Страшный Суд Его? И к царю земному нельзя предстать в одежде убогой, нечистой, тем более к Царю Небесному страшно предстать с душою и телом оскверненными. Подумайте об этом все, знающие за собою грехи плотской нечистоты, вразумитесь, покайтесь и научитесь Богу Святому служить в чистоте и святости. Господи! Спаси наших юношей. Дай им дух целомудрия, – да будут они возлюблены Тобою, как возлюблен Тобой великий апостол Твой, девственный Иоанн.
Святой Иоанн был один из самых ревностных проповедников Евангелия. Он всю жизнь посвятил этому делу, всюду возвещал о Христе: и на корабле, и в заточении, и скованный, и свободный, одно он дело знал – проповедь Евангельскую. Но как же иначе? Это долг, это призвание его, это прямая обязанность его. Разве мог Апостол не говорить о том, чем преисполнена была душа его, в истине чего искренно и глубоко был убежден он? О Возлюбленном разве может не говорить любящий Его? А мы, братие, не оттого ли так мало имеем ревности о распространении веры Христовой, о водворении всюду благочестия, что сами слабо веруем, и сами не проникнуты духом благочестия и христианской любви? Призывают нас к посильным жертвам для дела распространения веры Христовой, – и как лениво, медленно, с какою неохотою откликаемся мы на это дело! Обязаны мы по своему положению быть наставниками, руководителями на пути добра для других, – и как лениво внушаем это доброе, христианское другим! Нет, если какой отец сам преисполнен веры и любви христианской, он не утерпит, чтобы эту веру и любовь не поселить в детях своих, – он неумолкаемо будет говорить с ними о любви ко Христу, о жизни по святым Его заповедям, и об обязанностях христианина. Если какой начальник или хозяин, сам глубоко верующий и искренно благочестивый человек, он эту веру и благочестие всеми мерами постарается вселить и в подчиненных своих, – и беседа его с ними самая сладкая будет о жизни во Христе, и радость самая великая и святая будет о том, когда он видит, что близкие его живут во Христе, и скорбь его самая глубокая о том, когда видит упадок веры, недостаток благочестия и страха Божия в подвластных своих. Ах, как многополезна была бы подобная ревность в нынешнее время, когда вера так падает, пороки и нечестия всюду увеличиваются!
Господи! Воздвигни подобных ревнителей о славе имени Твоего, и не дай оскудеть преподобным Твоим! Да, великое дело – ревность и распространение света Христова во всяком месте, между людьми всякого рода, но еще выше, ценнее, – ревность о спасении отступивших от веры, погибающих в расколе, ересях, в разных грубых пороках и страстях. И в этом случае Апостол служит нам образцом. Уже в летах преклонных он едет в сборище разбойников, чтобы спасти атамана их – бывшего ученика своего, и убеждением в духе кротости, обещанием всепрощения, уверением в милосердии Божием обращает его на добрый путь. О, велика сила ревности, сила кротости, терпения! Чего нельзя сделать с этою силою? И не должен ли этою силою быть одушевлен каждый христианин? Когда мы видим, что кто-нибудь бросается в воду, в огонь, под поезд, мы спешим спасти его, – как же не поспешить вырвать ближнего из бездны пороков, к которой приблизился он? Как не употребить усилий, всевозможных способов к тому, чтобы вразумить, умолить, от всего худого отвратить его? Ужели не жалко нам погибающих? Ужели не болит сердце, не льются слезы при мысли о погибели их? Отчего же мы остаемся неподвижными для дела спасения их – и одного слова часто не хотим сказать в назидание их? Мы боимся нарушить обычный покой свой, боимся труда, подвига, мы готовы на все только из-за любимой корысти своей, только из-за нее не боимся никаких трудов, не жалеем никаких сил своих. Но отчего мы, по крайней мере, не молимся о спасении погибающих собратий своих? Но и к этому мы часто не способны… Ленивые к молитве за себя, мы еще ленивее к молитве за других. А причиною опять-таки то, что в нас нет любви, – одно равнодушие, холодность к положению другого, одна забота только о спокойствии собственном, – мы скорее осудим собрата нашего, скорее злобно посмеемся над ним, чем пожалеем, поскорбим и помолимся о нем… Ах, братие, как трудно спастись, не имея в сердце христианской любви! Как посему часто следует нам вспоминать ту ревность о спасении погибающих, какую показал апостол Христов Иоанн! Будем делать это и мы устыдимся тогда собственной холодности к жалкому духовному состоянию собратий своих. Братие! Что говорил Иоанн и повторял чаще всего и всегда, а особенно в последние дни жизни своей? – Дети! любите друг друга! Вот его наставление! Скажем и мы так же в заключение беседы нашей: любите друг друга, живите для спасения друг друга, и любовь спасет нас. Аминь.
Из поучений священника о. Петра Шумова
Из Апокалипсиса
(Глава IV)
И я узрел: отверста дверь на небе,
И прежний глас, который слышал я,
Как звук трубы, гремевшей надо мною,
Мне повелел: войди и зри, что будет.
И Дух меня мгновенно осенил.
И се-на небесах перед очами
Стоял престол, на нем же был Сидящий.
И сей Сидящий, славою сияя,
Был точно камень яспис и сардис,
И радуга, подобная смарагду,
