скачать книгу бесплатно
– Не хочу.
– Что не хочешь?
– Говорить, что с ним. Тебя и так с трудом успокоили ночью. Пришлось использовать твое старое успокоительное.
– Да, я знаю, ты постоянно использовал те цветы, чтобы я не плакала. – В животе появилась едва ощутимая боль. Каждый раз, когда мне было плохо, я была жутко раздражительной, и папа об этом знал, поэтому он легко усмехнулся и спокойно ответил:
– Ну что поделать? Ты только так успокаивалась в детстве.
– Теперь понятно, почему я зависима от их запаха.
– У тебя нет никакой зависимости, иначе бы ты не выходила из того сада. Можешь успокоиться. – Папа поднялся с дивана и подошел ко мне со спины. – Если начал болеть живот – иди отдыхай. Я скажу, чтобы тебя не тревожили. – Повторил папа и поцеловал меня в макушку и пошел к выходу из комнаты.
– Куда ты?
– К тому, кто к тебе пришел ночью. Нужно продолжить допрос, если его еще не раскололи.
– Мне кажется, что ты мне ничего не расскажешь, даже если он выдаст все. – Я скрестила руки на груди, на что боль в желудке стала сильнее, и я скривила лицо.
– Иди в комнату, отдыхай. Встретимся позже. – Папа ушел и оставил меня одну.
– Точно не скажет… – Я с трудом поднялась с дивана из-за боли, что проявлялась при каждом моем движении, даже не стала поправлять скомканную юбку. С таким же трудом вошла в спальню, с трудом оперлась о кровать, с каждым новым приступом боли мне казалось, что я проглотила камень, а не съела вполне съедобный суп с маленькой тарелкой салата.
С трудом легла на кровать, опершись носком одного сапога в пятку второй ноги я сняла ботинок, а затем кончиками пальцев второй ноги сняла второй ботинок, и, уже полностью лежа на кровати, прижала к себе кролика. Вдыхая знакомый сладкий цветочный запах, я начала успокаиваться, а глаза устало закрываться.
Я ведь только встала и только поела. Где я умудрилась так устать? Я взглянула на кролика в своих руках. Цветы. Может, если я посплю, боль пройдет… Давно не ела так много, желудок будто разрывается…
Глаза устало закрылись, и несмотря на острую тянущую боль я погрузилась в сон. Проснулась я спустя пару часов. Боли не было. Выйдя из спальни, я увидела, что дверь в папин кабинет приоткрыта, в щели виднелось, что папа сидел за своим столом, задумчиво почесывая висок и лоб, и читал какую-то книгу, название которой я разглядеть не смогла. Пытаясь рассмотреть название, я хотела поправить очки, чтобы придать четкости зрения, но пальцы столкнулись с кожей на скуле.
Папа не замечал моего взгляда и продолжал читать, полностью погруженный в предложения книги. Тогда я пошла к нему, уже на подходе к кабинету папа оторвал глаза от текста и перевел взгляд на меня, моментально захлопывая книгу.
– Проснулась? – Папа поднялся с кресла и вышел из кабинета, закрывая за собой дверь.
– Да. Что за книгу ты читал? – Папа почесал затылок и неуверенно посмотрел на закрытую дверь кабинета.
– Ничего интересного. – Неуверенно ответил он и перевел тему. – Тебе уже подготовили новую комнату, мы с Алексом ее зачаровали, теперь только те, в ком есть наша кровь смогут его снять, там ты будешь в полной безопасности.
– Уже можно возвращаться? – Я не стала настаивать на ответе на вопрос, уже привыкшая к тому, что от меня скрывают все, что только можно.
– Да. Все твои вещи уже там. Пойдем, я отведу тебя.
Я надела обувь и пошла за папой. Он вел меня по коридорам давно знакомого дворца, все те, кто встречался нам на пути кланялись нам, на что я с папой легко наклоняли головы. В конце папа привел меня к украшенной лепниной двери, он взялся за ручки и открыл ее.
Прихожая была выкрашена в мягкий голубой цвет, также, как и спальня за дверью. Внутри комнаты было еще две двери, уходившие в другие помещения, скорее всего, в ванную и гардеробную. Четверть комнаты занимала большая кровать бежевого цвета с балдахином, около стен стояли несколько стеллажей с огромным количеством книг и небольшой шкаф с одеждой, которой я пользуюсь чаще всего. Основное освещение исходило от огромного окна почти в половину стены, на потолке висела огромная хрустальная люстра, работающая с помощью магии, как и светильники, стоящие на тумбочках по сторонам кровати.
– Это твоя комната. – Папа провел кончиками пальцев по стене, о чем-то вспоминая. – Здесь жили невесты принцев после обручения. Здесь жила твоя мама до нашей свадьбы. Хотя в основном она ночевала не здесь. – Папа прокашлялся, когда сказал то, чего не следовало, на что я тихо засмеялась и отвернулась, чтобы он этого не заметил, но не удалось. Он взъерошил мне волосы и притянул к себе за плечо.
– Ничего такого до восемнадцати лет. Не смей. Иначе твой ухажер будет казнен на глазах сотен людей за соблазнение несовершеннолетней принцессы.
– Да-да-да… Сколько раз мне это говорили в детстве… Хранить себя до свадьбы…
– Я тебе не об этом говорю. Уже не те времена. До свадьбы можешь делать все, что угодно и с кем угодно, но только после восемнадцати, не раньше. Иначе представлю к тебе служанку, которая будет следовать за тобой по пятам следующие два года. Ты поняла меня?
– Я и не собиралась.
– А кто тебя знает. Может, найдешь кого-нибудь за два года, не сдержишься.
– Сдержусь, не переживай. – Папа все также стоял за спиной и все также держал меня за плечо, поэтому несколько секунд я не знала, о чем он думает, и что делает, но вскоре наклонился и тихо сказал:
– Если он не сдержится – говоришь мне. Я с ним поговорю.
– Хорошо, папа.
В дверь постучались, когда папа ответил «входите», двери распахнулись, и в комнату вошел уставший, будто не спавший всю ночь, Киллиан с взъерошенными волосами, что не было похоже на того, кто всегда одет с иголочки и всегда ухожен.
– Что случилось?
– Тот парень погиб. – Папа молчал, смотря на Киллиана расширенными от шока и ярости глазами, а потом вышел вместе с ним из комнаты, закрыв за собой дверь.
О ком они говорят? О том, кто напал на меня? Я подошла к двери и внимательно прислушалась.
– Что? Как это произошло? Я же сказал, чтобы его не убили!
– Он умер во время допроса, но не от ударов. За его щекой нашли большие осколки тонкого стекла, а на внутренней стороне щек небольшое количество яда. Он перекусил ампулу.
– Но его ведь осмотрели, никаких ампул при нем не было.
– Не было. – Подтвердил Киллиан. – Но, когда мы пришли туда, солдаты, что охраняли его камеру, спали. Они проснулись, но не помнили ничего, что было, когда они засыпали. Возможно… Во дворце есть члены Лиги, один из них заставил его унести тайны с собой в могилу, чтобы он не выдал их.
– Этот парень был трусом. Вряд ли он сам решился покончить с собой.
– Скорее всего. Этот яд – сок жорнвы.
Яд, который начинает действовать не очень быстро, примерно через день после его принятия, он постепенно парализует человека, а через несколько часов после полного паралича – принявший яд умирает от кровоизлияния в легкие. Вот только в его рту нашли целые осколки стекла, значит, он только недавно его принял, но почему-то не стал их выплевывать.
Неужели тот, кто его убил, усовершенствовал его формулу и что-то намешал к этому соку, заставив его действовать почти что мгновенно? И все ради того, чтобы устранить его побыстрее, чтобы он не рассказал ничего лишнего и не раскрыл тайны… Но почему тогда они использовали именно этот яд? Почему нельзя было дать ему что-то другое, чье действие доказано алхимиками уже давно?
– Почему он подействовал так быстро? – спросил папа.
– Не знаю. Алекс пытается в этом разобраться, просил ему не мешать, он сам придет, когда все выяснит. – Ответил Киллиан. – Но во время допроса он уже был похож на куклу и просто молчал, даже когда ему делали больно, ни на что не реагировал. А потом просто захлебнулся кровью. Его не успели спасти. Мы слишком поздно поняли, что произошло, поздно было его спасать.
– Как кто-то смог проникнуть туда? Кого охранники пропускали внутрь? До того, как они все забыли.
– Никого. Но на полу около входа мы нашли песчинки сонного порошка. И самое главное – его было слишком мало, чтобы усыпить двух взрослых мужиков.
– Кто-то его замел после того, как они уснули, но зачем это было нужно? – Несколько секунд они стояли в тишине. Что-то мне подсказывает, что порошок никто не заметал, если кто-то усовершенствовал сок жорнвы, то почему бы ему не усовершенствовать и порошок? – Найдите того, кто это сделал.
– Да, Ваше величество.
Послышались удаляющиеся шаги. Дверь в комнату открылась, и папа снова вошел внутрь.
– Что случилось? О ком он говорил?
– Кто-то убил того, кто напал на тебя прошлой ночью. – Я удивилась, что он так просто рассказал мне об этом, я думала, он не расскажет мне об этом, скажет: «Это неважно», и переведет тему, и, похоже, папа понял мои мысли. – Нет смысла от тебя это скрывать, ты сама все слышала, когда под дверью стояла. – Папа усмехнулся. Как он понял, что я подслушивала?
– Мне лучше рассказать, чтобы с тобой ничего не случилось. Если кто-то скажет тебе, что он из какой-то Лиги и хочет помочь тебе спастись – беги, они хотят тебя убить, это они послали к тебе убийцу. И сразу же говори об этом Киллиану или Владу, они их поймают. Ты поняла меня?
– Д-да, поняла, папа… – Он погладил меня по голове, успокаивая.
– С кем пойдешь на дебют? – неожиданно спросил он.
– А… Я еще никого не выбрала…
– Не выбрала? До праздника пара недель, такими темпами ты пойдешь одна. Мне подобрать кандидатов?
– Не надо. Я не хочу идти с тем, кого никогда не видела. Тем более после дебюта будут говорить, что я с ним в отношениях.
– Но ты не можешь идти туда одна. Тем более… Стоп, что? Про какие отношения ты говоришь? Кто тебе это сказал и когда?
– К-Киллиан… Когда я пошла на прогулку с принцем Хасаном. – Я замерла, и паззл в моей голове сложился: реакция папы на это, нелюбовь самого Киллиана к Хасану…
Наверняка, он знал, что папа скоро приедет…
– Он сказал это, чтобы я не пригласила Хасана, да?
– И правильно сделал. Хасан тот еще бабник. Чуть старше тебя, а женщин через него прошло столько же, сколько через даркийцев, что используют женщин, чтобы утолить свое желание. И я надеюсь, ты его не пригласила.
– Нет. Мне стало плохо на прогулке, и мне стало не до того, а потом я забыла.
– Это хорошо. – Папа не стал спрашивать, что произошло на прогулке, и что со мной было. Видимо, ему об этом уже рассказали, и он все уже знает. – Есть кто-нибудь на примете?
– Нет. Вообще никого.
– Может, я все-таки подберу кандидатов?
– Не надо. Я не хочу идти с тем, кого вообще не знаю, я уже говорила.
Так… Что тогда сказал Киллиан? Скоро появится тот, с кем я могу пойти на дебют и не бояться слухов? Он говорил о папе? Он знал, что папа скоро приедет?
– Может, ты со мной пойдешь? Так точно не будет никаких слухов, даже если бы их и так не могло быть. – Папа слегка удивился, а потом улыбнулся.
– Да, это разумный выход. Просто я себя знаю.
– Да. Я только сейчас поняла, что ты бы просто моего спутника довел еще до дебюта.
– И потом он бы избегал меня весь праздник, а вы весь вечер должны быть вместе.
– Что? Я не слышала о таком…
Папа несколько секунд смотрел на меня, а потом глубоко и обреченно вдохнул и спокойно сказал:
– Я принесу тебе книгу, где все описано. И найму тебе хороших учителей. У тебя за эти почти четыре года новых знаний не прибавилось, а половина старых пропала в неизвестном направлении. – Папа легонько пару раз ударил меня по макушке указательным пальцем.
– Оригинальный способ сообщить, что я тупая.
– Ты не глупая, ты забыла половину того, что знала. Это две разные вещи. Незнание можно легко исправить. Мне нужно идти. Разобраться, кто убил того парня. Увидимся позже. – Папа вышел из комнаты и оставил меня одну.
«Очень хороший выбор партнера на дебют…» – Тихо смеясь сказал голос в голове сразу же после его ухода.
– Это все, что ты можешь мне сказать? – Тихо ответила я.
«А что еще я должна говорить?»
X
– Ваше высочество, вставайте. Вам пора на занятия. – Проговорила Кристина, толкая меня в бок, пытаясь меня разбудить. Но я только сильнее зарылась в одеяло, закрыв им голову, чтобы оградиться от света, бьющего сквозь стекла.
– Ваше высочество, вас ждут. – Настойчивее была Кайла. – Вы не можете пропускать занятия без уважительной причины.
– Скажите, что я умерла. – Сонно ответила я, закрываясь от них троих одеялом. Лилит просто наблюдала за этим со стороны и ничего не говорила. – Сойдет за уважительную причину.
– Ваше высочество! – воскликнула Кристина и попыталась сорвать одеяло, которое я держала из последних сил, но все же ей это удалось. И я лежала уже без одеяла, страдая без нагретого под ним воздуха.
Кто-то постучал в дверь. Лилит вышла, и я услышала ее голос и голос Киллиана:
– С принцессой все хорошо? Она должна была уже выйти.
– А-а… У нас небольшая проблема, генерал… – ответила она слишком тихо. Похоже, пугает он ее сильнее, чем казалось мне ранее.
– Проблема? С ней все хорошо?
– Ваше высочество, уже генерал пришел, вам пора вставать на занятие, у вас нет уважительной причины для опоздания или пропуска! – Снова воскликнула Кристина, потянув за пижаму.
– Я же сказала – скажите, что я умерла, это пойдет за уважительную причину…
И тут из прихожей раздался хохот.
– И не говорите, генерал. – Сказала Кайла.
– Я уже и забыла, как тяжело поднять принцессу по утрам, особенно, когда раннее утро. – Хохот Киллиана резко остановился на пару секунд и сменился грохотом и тихим вскриком Лилит. Я чуть приподнялась на локте и с трудом разлепила сонные глаза. – Там все хорошо?
– Да. – Сказал Киллиан и появился в дверях. – Все нормально.
– Вы ни с того ни с сего схватились за голову… – ответила ему Лилит. – Я думала, вы в обморок упадете…
– Со мной все нормально, не стоит переживать. Я нормально себя чувствую.
Он подошел ко мне. Я снова легла, когда поняла, что все в порядке, и прижала колени к груди, пытаясь удержать тепло, которого не хватало с тех пор, как у меня забрали одеяло.
