скачать книгу бесплатно
Зайдя в здание милиции, лейтенант сразу зашёл к начальнику, предварительно постучав в дверь. Начальник сидел за столом, изучал и отписывал сотрудникам милиции поступившие материалы, заявления и жалобы граждан. Увидев лейтенанта, он отодвинул изучаемую документацию на край стола и посмотрел на него, явно подбирая слова.
«Что-то его беспокоит?» – мысленно сказал себе Денис.
– Денис Иванович! Я не знаю, откуда прокурор узнал о материалах проверки в отношении Анисимова, но он требует предоставить их ему для изучения. Он ждёт тебя в прокуратуре. Материалы просил предоставить без сопроводительной записки.
– Василий Петрович! Вам не кажется, что прокурор засуетился? У меня создаётся впечатление, что Анисимов уже вышел на него. Вчера вечером он приезжал ко мне домой и предлагал взятку, чтобы я прикрыл материалы в отношении него, а когда ему было отказано в этом, он начал угрожать каким-то высокопоставленным лицом.
– В любом случае, ты отнеси прокурору материалы проверки.
– Безусловно, передам ему материалы, но только через сопроводительную записку. Я её напечатаю, а вас Василий Петрович прошу подписать.
С материалами проверки, и приложенной к ним сопроводительной опер пришёл в прокуратуру. Секретарша прокурора была на рабочем месте.
– Здравствуй Люба! Что это ты работаешь в выходной день? – спросил он у неё.
– Да вот, необходимо срочно напечатать доклад прокурора. Завтра в понедельник он едет в областную прокуратуру на совещание.
– Мне необходимо передать прокурору материал проверки, ты зарегистрируй его в журнале.
Она вписала материал в журнале «поступающей корреспонденции» и поставила на обоих экземплярах сопроводительной штамп, занесла входящий номер, дату регистрации и расписалась за него.
– Денис Иванович, мне передать материал Полетаеву или сами зайдёте к нему?
Лейтенант не успел ответить, как в это время в приёмную вышел прокурор.
– Фёдоров, ты прибыл, заходи! – он пренебрежительно кивнул посетителю, пропуская его к себе в кабинет. – Акт документальной ревизии по колхозу «Рассвет» принёс? Что же это ты, «накопал» факты хищения в крупных размерах, а мне не сообщаешь?
– Виктор Григорьевич, мы планировали предоставить вам результаты проверки, на ознакомление и посоветоваться с вами о привлечении к уголовной ответственности заведующего фермой Анисимова, – объяснил Денис, передавая бумаги Полетаеву.
Он полистал их, внимательно читая некоторые документы.
– Лейтенант, оставь бумаги у меня, я их изучу, а дня через три извещу тебя, что предпринять в отношении Анисимова. А это, что сопроводительная записка? Я же говорил начальнику милиции, чтобы документы были переданы без сопровождения.
– Передачу материала проверки через регистрацию в журналах РОВД и прокуратуры я произвёл по своей инициативе. Результаты ревизии получили огласку и произвели резонанс в районе. Мне не хочется, чтобы какой-нибудь документ, случайно потерялся.
– Ты, что не доверяешь работникам прокуратуры и мне в частности?
– Доверяю, но порядок при передаче документации между адресатами должен соблюдаться.
– Ты меня утомил своей настырностью! Всё иди, работай!
О разговоре с прокурором оперуполномоченный незамедлительно доложил Коваленко, который ждал его возвращения.
– Ничего не предпринимай, пока он изучит материалы дела. Нам остаётся только ждать его решения, – на всякий случай предупредил начальник на его доклад.
В течение трёх дней Фёдоров не дождался звонка из прокуратуры. Не было сообщения по результатам изучения материала и к понедельнику следующей недели. Зато к этому времени он узнал, что Анисимов лежит в больнице. Ему в срочном порядке оформляются медицинские документы на врачебно-трудовую экспертную комиссию, для признания его инвалидом.
Денис зашёл в кабинет старшего оперуполномоченного Васильева.
– Николай мне необходимо с тобой посоветоваться. Как ты знаешь, я передал прокурору материалы проверки по факту хищения денежных средств заведующим фермой на изучение. Он их держит у себя больше десяти дней и, как мне кажется, специально затягивает время. В это время Анисимов оформляет себе фиктивную группу инвалидности, чтобы попасть под амнистию, которая в ближайшее время будет принята правительством.
– Что ты хочешь предпринять?
– Предлагаю позвонить в областное управление нашей службы и попросить оказать практическую помощь в передаче материалов в следственное отделение, для возбуждения уголовного дела и проведения расследования.
– Я согласен с твоим предложением, только необходимо сегодня посоветоваться с Коваленко на вечерней планёрке.
Начальник РОВД поддержал их инициативу. На следующий день, с утра, лейтенант позвонил заместителю начальника управления БХСС УВД Соболеву:
– Здравия желаю товарищ подполковник! Вас беспокоит оперуполномоченный БХСС Э-нского района Фёдоров. Мною выявлено хищение денежных средств материально-ответственным лицом на сумму свыше восьми тысяч рублей. Преступная деятельность фигуранта доказывается проведённой ревизией и приобщённой к ней документацией. Готовый к возбуждению уголовного дела материал запросил прокурор района для изучения, и вот уже длительное время он находится у него. В его действиях усматривается попытка затянуть время, до оформления виновному фиктивной группы инвалидности, чтобы его деяния попали под будущую амнистию.
– Сошлитесь на меня и затребуйте в прокуратуре всю документацию по этому факту. Завтра, к десяти часам утра, доставь материалы мне для изучения.
Лейтенант пошёл в прокуратуру, где дождался, когда от Полетаева выйдут посетители. Войдя в кабинет, он сразу обратил внимание на недовольное лицо прокурора, связанное с его приходом.
– Зачем ты пришёл! Я ещё не изучил материалы! У меня было много работы в эти дни, поэтому зайди на следующей неделе.
– Виктор Григорьевич, вы знаете, что в ЦРБ готовят Анисимову медицинские документы на ВТЭК, где он должен получить вторую группу инвалидности, а в ближайшее время ожидается амнистия и он хочет под неё попасть.
– А что здесь такого, если он болен!
– Что-то он заболел, когда у него исчезла возможность совершать хищение, и пришло время его ответственности за содеянное преступление. Я пришел к вам за материалами проверки. Меня вызывает заместитель начальника управления БХСС УВД Соболев с актом ревизии и приобщёнными к нему документами.
– В таком случае получай свои бумаги, – с недовольным лицом, произнёс прокурор, передавая их Фёдорову. – Но не советую тебе выставлять меня в роли защитника правонарушителя перед своим руководством. Помни, тебе ещё не раз придётся обращаться ко мне!
Уходя из его кабинета, он услышал, тихий голос Полетаева:
– Какой настырный! Но я его обломаю!
Подполковник Соболев в присутствии лейтенанта внимательно изучил доставленные им документы предварительной проверки, по факту присвоения денег заведующим фермой Анисимовым.
– Молодец! Хороший акт документальной ревизии. Профессионально отработаны и собраны доказательства, обличающие преступную деятельность фигуранта. Даже не подумаешь, что эту работу проделал сотрудник, проработавший всего три месяца в милиции. В дальнейшем необходимо поступить следующим образом: сам выносишь постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Анисимова. Карточки на регистрацию преступления отправишь в информационное отделение УВД за подписью начальника РОВД, я с ним это согласую. В прокуратуру направишь копию постановления. Вызовешь повестками человек тридцать покупателей, живущих поближе к городу. Опросишь их на протокол допроса свидетелей, проведёшь между ними и Анисимовым очные ставки. Затем, в этой части предъявишь ему обвинение и опросишь на протокол допроса обвиняемого. Всё это ты должен проделать в течение девяти дней, после чего передашь уголовное дело в следственное отделение по сопроводительному письму. О ходе проведения предварительного расследования на стадии дознания, в период десяти дней будешь докладывать мне ежедневно по телефону до десяти утра. Мой рабочий телефон ты знаешь. В случае непредвиденных обстоятельств, осложняющих проведение расследования, звони сразу.
– Спасибо за поддержку и совет, Алексей Максимович!
– Это моя работа! Всё, поезжай, и сегодня же выноси постановление. У тебя мало времени, а сделать необходимо много.
Прибыв в отдел, Федоров написал рапорт об обнаружении признаков преступления и завизировал его у начальника. Дежурный РОВД зарегистрировал рапорт в журнале КУП. Затем, он напечатал постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Анисимова в двух экземплярах и постановление о принятия его в производство. Далее заполнил статистические карточки на выявленное преступление и подписал их у Коваленко. И только поздним вечером он отобрал тридцать пять объяснений покупателей молодняка свиней, проживающих недалеко от города, и заполнил на их имя повестки. Одним из них Денис указал дату явки в РОВД через два дня, остальным в последующие даты, распределив их на всю рабочую неделю. Одновременно он выписал повестку Анисимову на прибытие в милицию на эти же числа. По пути домой он забросил конверты с повестками в почтовый ящик. Утром следующего дня оперативный работник передал карточки сотруднику регистрационно-учетного подразделения, который в соответствии с их данными зарегистрировал уголовное дело в журнале, присвоив ему номер. Копию постановления о возбуждении уголовного дела направил через секретариат в прокуратуру.
В течение девяти дней Фёдоров провел все запланированные следственные действия. Допросил покупателей поросят и провёл между ними и Анисимовым очные ставки, оформив протоколы в соответствии с общими правилами допроса. Во время очных ставок все покупатели опознали заведующего фермой и дали показания, что именно он выдавал им поросят на ферме, и они передали за них ему наличные деньги, в соответствии с весом. Анисимов отрицал их показания, указывая в протоколах, что это всё наговор на него. За весь период проведения следственных действий Денис ждал реакции прокурора, но все эти дни он не реагировал на происходящее. На десятый день лейтенант предъявил обвинение фигуранту, допросив его в качестве обвиняемого, в части проведённых следственных мероприятий и передал уголовное дело в следственное отделение для дальнейшего предварительного расследования. О результатах проводимых следственных действиях он ежедневно докладывал Соболеву.
Уголовное дело принял следователь Кириллов Александр, а на следующий день он зашёл к Фёдорову в кабинет:
– Денис, своими материалами ты втянул меня в конфронтацию с Полетаевым. Он, оказывается, две недели отсутствовал. Якобы был на «семинаре», а когда вернулся, сразу запросил уголовное дело. Я отнёс его ему. Как он бранился в отношении нас, что возбудили его по «сырым» материалам, не доказывающим вину Анисимова.
Уголовное дело более недели находилось в прокуратуре. Старший оперуполномоченный БХСС Васильев по просьбе Фёдорова позвонил прокурору. В тот же день дело передали нарочным, в секретариат РОВД, где Денис его получил. К материалу было приобщено постановление прокурора об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, как вынесенное преждевременно, за недостаточностью улик в совершении преступления виновным. Фёдоров, с согласия начальника РОВД снова позвонил Соболеву:
– Здравия желаю, товарищ подполковник! Это вас беспокоит Фёдоров. Алексей Максимович, я опять обращаюсь к вам за советом и помощью. Прокурор отменил вынесенное мною постановление о возбуждении уголовного дела. Материал находится у меня.
– Здравствуй, лейтенант! Срочно привози материал, я сегодня пойду с ним в областную прокуратуру.
Уже через полтора часа Денис был у здания областного УВД, куда он приехал на своём автомобиле. Зашёл к заместителю начальника управления БХСС и передал ему документацию. Просмотрев материалы дела, вчитываясь в протоколы очных ставок, Соболев поднял голову:
– Доказательства виновности Анисимова в совершении хищения денежных средств неоспоримые. На что надеется Полетаев. Ох, не чист он на руку! Вечером схожу к заместителю прокурора области, с ним у меня всё уже договорено о встрече. Ты поезжай назад, а завтра я позвоню вашему начальнику, и ты приедешь за этими бумагами.
Когда Фёдоров вернулся и заходил в здание РОВД, в вестибюле он увидел Анисимова. Тот сразу подошёл к оперативному работнику:
– Денис Иванович, жду вас! Я готов кое о чём поговорить с вами!
– Проходите, Николай Андреевич, ко мне в кабинет.
«О чём это он хочет со мной побеседовать?» – подумал Денис, пропуская заведующего фермой в кабинет.
Около часа Анисимов рассказывал ему, какая у него трудная и ответственная работа. О том, что свинарки воруют корма и поросят, а он никак с ними не может справиться. Много чего за это время посетитель наговорил о нехороших людях окружающих его, но, ни слова о своей вине.
– Николай Андреевич! Вы зачем пришли? Я думал, вы осознано раскаялись и пришли с явкой о повинной. Если вам больше нечего сказать, не занимайте моё рабочее время. Мне необходимо работать. А вину вашу мы докажем, и это будет в ближайшее время!
– Это как посмотреть, может, и вы окажетесь на моём месте. Знаете поговорку – «от сумы и тюрьмы не зарекайся»!
Денис не придал значения его последним словам. Когда он ушёл, достал из сейфа дела оперативно-розыскной деятельности и начал изучать некоторые документы…
Глава третья
…В то время как Макарчук и Зинкевич несколько дней отсиживались в тайнике, восьмой Армейский корпус группы армий «Центр» Вермахта сломил сопротивление Советских войск западнее реки Неман. Двадцать третьего июня тысяча девятьсот сорок первого года восьмая пехотная дивизия взяла Гродно.
Согласно новому административному устройству Гродно стал центром уезда в составе округа Белосток провинции Восточной Пруссии. Гаулейтером был назначен Эрих Кох. Функции администрации в городе стала осуществлять немецкая военная комендатура с соответствующими хозяйственными службами.
На восьмой день добровольного заключения в подвале стало невыносимо душно от горящих свеч. К духоте примешивался запах из «нужника». Неизвестность давила на нервы.
– Маркел Антонович, не пора ли нам выходить наружу. По моему, вам необходимо выйти в город и установить обстановку.
– Завтра, с утра встречусь с одним знакомым и разузнаю обстановку в Гродно.
На второй день Зинкевич ушёл в город, где пробыл полдня. Макарчук с нетерпением ждал его возвращения. Чтобы унять волнение, он выпил бутылку вина и незаметно уснул. Вернувшись, Зинкевич с трудом разбудил своего квартиранта:
– Я встретился со своим знакомым, а тот свёл меня с Войцехом Завадским. До прихода Советов у меня с ним были общие торговые дела, и мне он очень обязан. После оккупации Гродно Красной Армией Войцех выехал в Польшу. Теперь служит немцам в полевой военной комендатуре военного округа «Центр» и вернулся вместе с ними. Завадский рассказал мне, что в ближайшее время будет создана городская гражданская администрация и его назначат начальником управления. Он предлагает мне служить у него и завтра представит заместителю коменданта лейтенанту Генриху Шульцу.
– Ты обо мне с ним разговаривал?
– Да, я сказал ему о тебе, что ты тоже хочешь служить у немцев. При комендатуре организовывается полиция службы порядка, куда набирают полицейских. Поэтому, пойдёшь вместе со мной.
На второй день они подошли к зданию комендатуры к девяти часам. На крыльце их уже ждал мужчина лет сорока, одетый в немецкую форму, без знаков отличия. Увидев подошедших, он что-то сказал часовому на немецком языке, тот посторонился, и они прошли в здание. Пройдя по коридору, зашли в комнату, где почти посередине стоял большой письменный стол. С одной стороны стола, от стены, на которой висел портрет Гитлера, стоял один стул, а с другой два стула. В углу стоял шкаф с полками. На столе стояла старая печатная машинка. Завадский обратился к Макарчуку:
– Ты останешься пока здесь! – и кивнул Маркелу. – Пойдёшь со мной к заместителю коменданта. Как зайдёшь, сразу сними шапку, стой и жди.
Они ушли, а интендант сел на стул и стал терпеливо ожидать. Время тянулось медленно. Прошло более двух часов, когда вернулся Зинкевич. Он был какой-то перепуганный и подавленный. Но не успели они перемолвиться между собой, как вошёл Войцех:
– Пойдём! – и повёл Григория.
На втором этаже они остановились перед дверью. Завадский постучал и когда из кабинета послышался голос, сказавший что-то на немецком языке, он вошёл внутрь, увлекая за собой Макарчука. Войдя следом за сопровождающим в помещение Григорий увидел в хорошо обставленном кабинете сидящего в кресле за столом, полноватого военного в форме лейтенанта Вермахта. В стороне, на небольшом расстоянии от стола он увидел ещё одного немца, одетого в чёрную форму СД.
– Ты есть кто? – заговорил на плохом русском сидевший за столом офицер.
– Я Макарчук Григорий. Отец мой имел богатый хутор на Украине, в Житомирской области, за что его раскулачили и нашу семью сослали в Сибирь. От комиссаров я скрыл это и смог получить бухгалтерское образование. Когда призвали в армию, меня послали на интендантские курсы. По окончанию обучения мне присвоили звание интендант второго ранга, что соответствует общевойсковому званию лейтенант. В мае направили служить в двадцать девятую танковой дивизии помощником начальника склада горюче-смазочных материалов. С самого начала войны я хотел перейти к вам на службу, чтобы учувствовать в освобождении России от красных и евреев. Помощник командира танкового полка по снабжению, интендант третьего ранга Рябиченко приказал мне доставить горючее танкам, ведущих бой с вашими войсками. Но я его приказ не исполнил, а специально подставил бензовозы с ГСМ под бомбёжку, и они все были уничтожены. По вашим солдатам я ни разу не выстрелил.
Когда Завадский перевёл сказанное им, немец засмеялся:
– То есть гут, корошо!
В это время со своего кресла поднялся немец в форме СС и о чем-то начал говорить с заместителем коменданта на немецком языке. Григорий тревожно вслушивался в их разговор, пытаясь что-нибудь понять. Затем лейтенант Шульц поднялся, подошёл к Макарчуку и ткнул его пальцем в живот:
– Ти, поедешь с заместителем начальника гестапо унтерштурмфюрером СС Эрихом Шотом.
Затем он поднял телефонную трубку и что-то сказал приказным тоном. Гестаповец пошёл на выход и Григорий, с замиранием сердца пошёл за ним. Выйдя на улицу, он увидел легковой автомобиль, припаркованный рядом с крыльцом. За рулем сидел солдат в форме СС. Рядом с автомобилем стоял эсэсовец в звании унтершарфюрер СС. Как потом оказалось, его звали Дитер Зейлер. Он был правой рукой Шота, выполнял все его кровавые поручения. Поравнявшись с ним, унтерштурмфюрер что-то ему сказал. Тот подбежал к автомобилю, открыл пассажирскую переднюю дверцу, где уселся гестаповец. Затем открыл заднюю дверцу и подтолкнул в салон автомобиля Макарчука, а когда тот сел на заднем сиденье, уселся рядом с ним. Автомобиль тронулся и поехал по улицам Гродно.
«Куда они меня везут? Что они хотят со мной сделать?» – мелькали мысли у Григория.
Автомобиль остановился рядом с трёхэтажным зданием мрачного вида. Когда они вышли из машины, Шот завёл интенданта в здание и сопроводил в комнату на первом этаже, в которой стены были свежевыкрашены в светло-голубой цвет. У стены стоял медицинский шкаф, на приоткрытых дверцах было матовое стекло. На полках вместо лекарств лежали плетки из проволоки, отточенные шомпола, иголки и щипцы для ногтей.
«Это же камера пыток! Меня, что, хотят пытать? Почему он не верит мне?» – подумал Макарчук, моментально вспотев от страха, и у него участился пульс.
Гестаповец усадил его за стол и подал бумагу:
– Пиши биографию и клятву фюреру!
Он стал писать требуемые документы. В это время зашли следователь, севший за другой стол, и переводчик. Следом унтершарфюрер Зейлер привёл арестованного в гражданской одежде. По виду, задержанный был ровесник Григория.
– Коммунист? – спросил следователь через переводчика.
– Нет! Комсомолец!
– Кто взорвал водокачку на железнодорожной станции?
– Я не знаю! А если бы знал, то вам не сказал!
Зейлер подошёл к комсомольцу, в руке его блеснул кастет. Он с размаху ударил его в грудь. Арестованный упал, а унтершарфюрер стал избивать его ногами. Патриот потерял сознание. Его облили водой из ведра и усадили на стул. Минут через пять ему начали втыкать под ногти иголки. Когда подпольщик снова потерял сознание и был приведён в чувство холодной водой, ему вогнали отточенные шомпола в суставы ног. Тот начал кричать, а Эрих Шот стоял возле интенданта и смотрел, как тот на это реагирует. Затем он взял плётку, подал её Макарчуку и произнёс на чисто русском:
– Бей его, пока не даст правдивые показания. Григорий взял плётку и начал избивать. Бил не останавливаясь, приложив все силы, и на лице его просматривалась ненависть к жертве. Вдруг он почувствовал, что ему это нравиться. Прекратил избиение, когда услышал голос гестаповца:
– Стой! Ты его уже убил!
Шот что-то сказал на немецком языке Зейлеру. Затем обратился к Макарчуку на русском:
– Унтершарфюрер тебя проводит ко мне в кабинет.
Зайдя, следом за немцем, Григорий огляделся. Кабинет был отделан со вкусом. Обставлен он был обновлённой старинной мебелью. Окна на половину прикрывали тяжёлые гобеленовые шторы.
«Когда он успел так обжиться? Такое впечатление, что он находится здесь давно», – мелькнула у него мысль.
