Найти зарытую собаку

скачать книгу бесплатно


– У меня есть визитка Лернера и телефон. Живет он, в Национале. Необходимо, чтобы в определенное время завлаб оказался в своем номере. В этом, весь фокус.

Стенин внимательно слушал Матвеева и заранее знал, как нужно действовать.

– Ну, ты Серега, голова! Всё ясно, без переводчика. Выслеживаем Лернера. Я, прорываюсь к этому уроду в номер и монтировкой его по башке, как обещал: раз, два и никакого физического насилия с его стороны в наш адрес больше не последует.

Сергей, улыбаясь, посмотрел на Виктора.

– Давай попробуем решить проблему иначе, а твое предложение оставим, как запасной вариант. Я звоню Лернеру и говорю, что согласен сотрудничать и договариваюсь о встречи; скажем завтра в восемь вечера. К этому времени, ему в номер нужно каким-то образом, подбросить несколько граммов любого наркотика. Естественно, ни на какую встречу я не иду, но мы в свою очередь, делаем звонок в милицию. Дескать, гражданин Израиля, некто Шейнкман, хранит в номере запрещенное психотропное зелье, например, в ванной комнате. Звонок будет анонимный, но думаю, следопыты в погонах, клюнут на нашу приманку и тогда бывшему завлабу будет не до нас и скорее всего навсегда. Нужно решить, кто и как доставит порошок Лернеру в номер.

Соглашаясь с планом Матвеева, Алексей вызвался достать наркотик.

– Недавно, один оптовый покупатель кожи из Киргизии, предлагал мне несколько граммов любой дури. Эту проблему, беру на себя.

Стенину было поручена доставка наркотика непосредственно в номер гостиницы. Понимая важность возложенной на него миссии, Виктор заверил, он не подведет.

– Договариваюсь с проституткой. Их полно крутятся на Тверской. Даю ей долларов двести и говорю, одному пижону, в номер, необходимо подбросить диктофон по просьбе жены. Не сомневаюсь, для профессиональной проститутки, любая гостиница в Москве, как дом родной. Хоть атомную бомбу под кровать положит. Только плати.

Матвеев вздохнул.

– Слышала бы тебя сейчас твоя Надежда. Или ты смелый, покуда твоя жена с туристами на неделю в Европу улетела?

При других обстоятельствах, Стенин от души поскандалил бы с Сергеем, отстаивая свою репутацию, но сейчас был не тот случай.

– Ты за своей бабой лучше следи. Доктор хренов. Изобрел черти что. Теперь расхлёбывай.

– Виктор, ну за чем же так?

Алексей прижал к столу своей ладонью кулак Матвеева, видя, как напрягся Сергей; ещё секунда, ещё одно обидное слово и не миновать беды.

– Все, все мужики, все. Закончили.

Талызин грудью лег поперек стола, разделяя враждующие стороны.

– О любимых женщинах поговорим после победы.

Отставив чашку кофе, Сергей поднялся.

– На сегодня всё. Свяжусь с Лернером и сообщу, что на встречу согласен.

Многого тогда ещё не знали ни Матвеев, ни Алексей, ни тем более Стенин. Два месяца назад, бывший завлаб установил настоящую слежку за Сергеем и за его друзьями. Роковой ошибкой для всех явилось давнее знакомство Талызина с киргизом Нуреком, при помощи которого, Алексей удачно реализовал партию дубленок. Именно Нурека, главаря преступной киргизской группировки в столице, Лернер посвятил в план присвоения поливакцины. Компаньоны были осторожны в общении. Заключив сделку, Шейнкман оплачивал киргизу всё, чтобы знать каждый шаг Матвеева и его друзей.

Дома, Сергея ждал неприятный сюрприз.

– Это тебе.

Людмила отдала мужу повестку из прокуратуры и, не задавая лишних вопросов, стала собирать на стол. Матвеев обнял жену, и нежно придерживая ее за талию, поцеловал.

– Без паники, солнышко мое. Я не хотел говорить. В институте убили лаборанта. Он раньше со мной работал. Обыкновенный малый. Трудился за гроши, и ничего плохого, я за ним не замечал. Сейчас вызывают всех, кто в последнее время с ним встречался.

Переводя разговор на чисто домашние проблемы, Матвеев поинтересовался.

– А где твои родители?

Людмила улыбнулась.

– Радуйся муж. Где им быть? На даче. Домой вернутся только завтра вечером.

Сергей отставил чайник, взял жену на руки и понес в спальню. Стресс обостряет чувства и ни о чем кроме любви, думать в эти минуты не хотелось. Упав на не расстеленную кровать, Матвеев склонился над Людмилой, воспринимая головокружение, как издержку вестибулярного аппарата, не успевающего справляться с эмоциональным взлётом. Спустя время, укрыв спящую жену одеялом, Сергей вернулся на кухню и набрал номер Лернера. Шейнкман видимо ждал звонка и сразу перешёл к делу.

– После вашей поездки в Малаховку и то, сколько времени вы там находились, я абсолютно уверен, интересующие меня бумаги по поливакцине у вас. Поверьте, я устал гоняться за вами по всей Москве.

Матвеев возразил.

– То, что вы искали в лаборатории, находится в спец части института. Все вопросы по данной теме задавайте директору. Сан Саныч его зовут, если помните.

Лернер с негодованием произнес.

– Матвеев, ты в своем уме? Сан Саныч дуб, каких мало. Вчера слег с инфарктом, всерьез и надолго.

Сергей этого не знал, понимая, выяснение отношений с бывшим завлабом избежать не удастся.

– У меня есть последние наработки по вакцине. Правда, не всё. Но вам хватит, чтобы через полтора, два года заработать свои миллиарды. Завтра в восемь вечера, в вашем номере гостиницы мы должны поставить точку в наших отношениях. В одном вы правы, в России, этот проект мне не осилить.

На следующий день в шесть вечера, Матвеев вместе с Талызиным подъехали к парадному входу гостиницы Националь. Осталось дождаться Стенина. Ему, было поручено с помощью проститутки, доставить диктофон в номер Лернера; в нем, вместо батареек, находился наркотик. Но Виктор так увлёкся поиском девицы лёгкого поведения, что напрочь забыл, зачем в принципе она нужна. Выбирая самую достойную, он с интересом разглядывал живой товар, прицениваясь к проституткам, как к телячьей вырезки на центральном рынке. От 70 до 100 долларов за час платной любви, можно было выбрать что-то похожее на Бриджит Бордо, если бы, не режущий ухо украинский акцент. Впрочем, географию слабого пола на Тверской улице представляли едва ли не все народности бывшего СССР. Изучай – не хочу. Довольно бесцеремонное приставание Стенина к девицам легкого поведения, вскоре привлекло внимание охраны и сутенера. Убедившись, что потенциальный клиент не собирается никого оплачивать, Виктору предложили по-хорошему, прекратить суетиться и проваливать. К этому моменту, от избытка стройных ножек, Стенин окончательно потерял, контроль над собой, стал требовать бесплатного интима, увещевая, что любовь за деньги, сродни разбазариванию народного достояния, в угоду сиюминутной похоти и низменных инстинктов. Столь мудреная характеристика интим услуг на Тверской, привела сутенера в бешенство. По его команде, охранники навалились на Виктора и силой потащили в подворотню. Не подоспей вовремя Сергей и Талызин, быть Стенину битым. Но, как говориться, не было бы счастья, да не счастье помогло. После короткого выяснения отношений, именно сутенер взялся решить проблему, ранее возложенную на Виктора. Он спокойно отнесся к предложению, доставить диктофон в номер гостиницы, где проживал Лернер.

– Не вы первые, не вы последние. Условие одно. Предоплата сто баксов.

Матвеев, соглашаясь, кивнул. Выбирать, все равно не приходилось. Оставалось только ждать.

Сутенер легко заработал свои деньги. Администратор этажа, за чисто символическую плату, сама открыла запасным ключом номер, где остановился бывший завлаб, оставив под ванной диктофон, загруженный сильно действующим наркотиком.

Договоренность была такая. Если все нормально, сутенер выходит из гостиницы и закуривает. При провале операции, как в шпионском боевике, сутенер роняет газету и, не подходя к машине Матвеева, уходит. При любом раскладе, за риск и не законное вторжение в гостиничный номер, сто долларов достаются ему.

Из машины Сергея хорошо было видно все происходящее около входа в гостиницу. Но в тот момент, когда на ступеньках появился сутенер, возле Националя остановился тонированный джип Лернера, закрыв всю видимость. Так и осталось загадкой: удалось ли сутенеру подбросить диктофон в номер или нет. Между тем, бывший завлаб покинул тойоту, осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, вошел внутрь гостиницы.

– Будь, что будет. Звони, а там посмотрим.

Обращаясь к Алексею, Матвеев понимал, самому заявлять в прокуратуру о наркотиках, рискованно; вдруг трубку подымет Кирсанов и узнает его голос. Стенин в разговор не встревал, сознавая, в ближайшее время ему ничего серьезного все равно не доверят. Разыскав таксофон, Талызин дозвонился в прокуратуру и, представившись законченным наркоманом, с мольбой в голосе стал требовать оказать давление на знакомого наркоторговца, проживающего в гостинице Националь, у которого всегда есть запас чем поправить здоровье.

– Помогите Христа ради! У меня ломка вот-вот начнется. А этот барыга Лернер, в долг ни грамма не дает.

Говоривший с Алексеем следователь прокуратуры, прежде чем положить трубку, посоветовал неизвестному наркоману, не отвлекать занятых людей от дел и обратиться к наркологу.

На следующий день, ровно в девять утра, Матвеев вошел в здание городской прокуратуры. Предъявив повестку, Сергей разыскал кабинет майора Кирсанова и постучался. Его ждали. За овальным, из резного дерева столом находился еще один знакомый Матвееву человек – подполковник спецслужб, Платонов.

– Здравствуйте, Сергей Николаевич.

Платонов сделал шаг навстречу Сергею и, приветствуя его, как старого знакомого, пожал руку.

– Проходите. Садитесь. Коньяк не предлагаю. Сам в гостях. А чай, в прокуратуре знатный. Вот чашка, сахар. Наливайте, не стесняйтесь.

Матвеев не знал, что и подумать. Такое обхождение. К чему бы это? Продолжая стоять на месте, Сергей изначально выбрал для себя тактику поведения. Не помню – значит, не было. Чаи гонять в прокуратуре, он также не собирался. Кто знает, что туда намешали бравые офицеры. Сделаешь глоток, язык развяжется и доказывай после, что ты не баран.

Кирсанов видимо уловил настроение Матвеева, улыбнулся и повторно пригласил садиться.

– Ну, что вы так напряжены, словно на похоронах. За последние сутки многое прояснилось. Главное, сняты все подозрения в отношении вашей причастности к гибели Топоркова. Вам, наверное, интересно узнать: объявился ваш старый знакомый; бывший заведующий лаборатории Лернер, ранее уехавший из России в Израиль. Именно он, по нашему мнению, проявил нездоровый интерес к тем материалам по поливакцине, которыми занимались вы. И в день убийства лаборанта, Лернер, на таких же жигулях, как у вас, взятых на прокат у знакомого, наведывался в институт. Вот почему произошла путаница с вашей машиной. Однако нет никаких следов пребывания бывшего завлаба на месте убийства лаборанта и его участие в попытке хищения сейфа из лаборатории. Но самое интересное, вчера вечером, Лернер все же засветился в другом деле и был задержан по подозрению в торговле наркотиками.

– Шустрый мужик. Наш пострел, везде поспел.

С видимым удивлением проговорил Матвеев. Он понимал, разминка закончилась, и оставалось набраться терпения. Давая возможность выговориться Кирсанову, подполковник Платонов, как и при первой встрече, непременно обострит ситуацию; станет напирать и слева и справа, собирая по крупицам маломальские, но очень важные по его разумению факты, чтобы докопаться до истины. И действительно, Платонов, ранее не принимавший участия в беседе, словно спохватившись, что Матвеев вновь выйдет сухим из воды, с издевкой, заметил.

– Сергей Николаевич. Вот за что я не уважаю ученых мужей, так это за их способность туману напустить; дескать, знать ничего не знаю и знать не хочу. Не стесняйтесь и как на духу, поделитесь с нами, вступали вы в контакт с Лернером несколько днями ранее? В молчанку, как и прежде, играть не советую. Должны понимать – дело государственной важности. И ещё. В номере Шейнкмана, нашли диктофон с размагниченной плёнкой, на котором ваши отпечатки пальцев. Поясните, как они туда попали? Есть и другая находка: примерно такой же диктофон, с пятью граммами синтетического наркотика обнаружили при обыске у того же Шейнкмана – Лернера. Правда, пальчиков ваших на нем нет. Распутайте нам этот клубок Сергей Николаевич, и мы расстанемся друзьями. Если не удастся, я ничего не гарантирую в отношении вас.

Матвеев задумался. Он искренне надеялся, о его контактах с ненавистным завлабом не узнают и в этом случае, он останется лишь невольным свидетелем, всей той возни, развернувшейся вокруг поливакцины. А получалось, ситуация осложнилась настолько, и теперь придется оправдываться, спасая себя и все созданное, за последние годы. Сергей вдохнул и, подперев рукой подбородок, взглянул на Платонова.

– По правде сказать, не хотел я, чтобы о моей встрече с Лернером узнали следственные органы. Решил сам со всем этим разберусь сначала, а только потом, позвоню в прокуратуру. Бывший завлаб вышел на меня два дня назад. В баре, на Новом Арбате мы провели не больше получаса. Говорил в основном Лернер. В начале беседы, я незаметно, как мне тогда казалось, включил диктофон, но уже через пять минут пожалел, соглашаясь на встречу. Бывший завлаб словом не обмолвился ни о смерти Топоркова, ни о попытке хищения сейфа из лаборатории. Его интересовали только материалы по поливакцине, якобы нужные ему для работы в Израиле, хотя он, наверное, был в курсе, я больше года, как не работаю в институте, а все наработки по данной теме, сдал лично директору при увольнении. Жаль, не сохранилась запись диктофона, подтверждающая мои слова. Добавлю. Если в начале беседы Лернер вел себя более или менее корректно, предлагая мне миллионы за сотрудничество, то в конце разговора Шейнкман стал угрожать, обещая разрушить мой бизнес. Возникла перепалка, едва не приведшая к драке. Я схватил Лернера за плечо, собираясь врезать ему по физиономии. Он вывернулся. Видимо в этот момент, бывший завлаб вытащил из моего кармана диктофон и сбежал. Мне ничего не оставалось, как расплатиться и отправиться домой.

Сергей замолчал, надеясь, что ничего лишнего во вред себе не наговорил.

– Так, так, так.

Платонов пристально взглянул на Матвеева.

– Вот за что я уважаю ученых мужей, так за их способность любую гипотезу перевести в разряд истины, даже если доказательная база равна нулю. Вы так не считаете, Сергей Николаевич?

Сергей понимал, каверзные вопросы Платонова преследует только одну цель, как можно больше собрать информации о Лернере.

– Подтвердить мои слова, может помочь очная ставка с Шейнкманом, но, если честно, вновь встречаться с этим человеком, мне бы не хотелось.

Усаживаясь удобнее на стуле, Сергей выпрямил спину, показывая своим видом, ничего нового добавить по делу не может.

Ранее не принимавший участия в разговоре следователь Кирсанов, словно вспомнив, кто является хозяином этого кабинета, поспешил заметить.

– Сергей Николаевич. У вас будет возможность пообщаться с вашим бывшим руководителем, но чуть позже. И на будущее: если кто-то ещё кроме Лернера, обозначится на вашем горизонте, и будет интересоваться поливакциной, немедленно сообщите. Вам отменена подписка о невыезде из столицы. Всего хорошего.

Из прокуратуры Матвеев вышел в приподнятом настроении. Он понимал, должно пройти время, когда вся эта свистопляска окончательно уляжется.

Спустя месяц Лернера выдворили за пределы России. Уголовное дело в отношении него, как ни странно, за недостатком улик, развалилось на стадии расследования. Оказалось, у Шейнкмана нашлись довольно серьезные покровители в Израиле, сделавшие всё возможное, чтобы вернуть своего соотечественника на историческую родину.

Естественно, ни Матвеев, ни его друзья не могли знать о дальнейшей судьбе бывшего завлаба. Все силы были брошены на восстановление пошатнувшегося бизнеса. Партию товара, застрявшую в Турции, решили вывозить морем в Новороссийск, а затем доставить грузовым автотранспортом непосредственно в Москву. Этот маршрут предполагал дополнительные издержки, но зато исключали лишние проблемы в негостеприимном аэропорту Шереметьево. По информации Исмаила, изделия из кожи следовало ожидать только во второй половине августа 1998 года, не раньше, чем через две недели. Наконец, появилась возможность, забыть обо всем на время и отдохнуть, подальше от столичной суеты, в селе Константиново, на родине великого русского поэта Сергея Есенина. В этих заповедных местах на берегу Оки, в своем доме проживала Анастасия, бабушка Матвеева, не видевшая внука последние пятнадцать лет.

9

17 августа 1998 года Матвеев запомнил навсегда. Отъезд из Константиново больше походил на бегство, хотя никто ни за кем не гнался. Ну подумаешь, кризис. Бывало и хуже. Но все равно обидно. Толком даже не успели осмотреть красоты Константинова, посидеть на завалинке возле дома Есениных и не прошлись босыми ногами по тропинкам, на высоком берегу Оки, ощущая тепло, исходящее из земли…

Бросив в прихожей рюкзак, Сергей, не раздеваясь, прошел в комнату и включил телевизор. По ОРТ шли новости. Диктор, с каким-то идиотским выражением лица, рассказывал о рухнувшей банковской системе; словно его лично, вся эта бодяга никак не трогала, а запредельный курс американских денег, по отношению к несчастному рублю, лишь касался незначительной части населения России, где-нибудь в далеком Урюпинске. Народ вновь встал на колени перед невиданным врагом, оправдываясь перед всем миром, за очередной экономический провал в стране. Повсеместно стали появляться глашатаи говоруны, утверждающие, что любой кризис в России предопределен исторически из-за патологической склонности народа к садомазохизму. Бей своих, чтобы чужие боялись. А чужих, можно лизать и лизать, не забывая при случае под шумок хапнуть у своих же, что плохо лежит. Или, запрятать кошелек где-нибудь на Кипре и выйти к людям в одних семейных трусах, прогуляться по заросшим бурьяном российским полям и перекрывая своим рыком стаю ворон, прикинуться таким же обездоленным, как и все.

А может, привлекая к себе внимание, мы излишне преувеличиваем свою значимость на этой планете? Спроси прохожих с улиц Амстердама, Дамаска, с окраин Торонто или Кейптауна – как вам Россия? Через одного, услышишь – где это?

Матвеев прошел в спальню. От усталости в голову лезла всякая ерунда. Включив магнитофон с любимыми песнями Милене Фармер, Сергей повалился на тахту, вслушиваясь в удивительно высокий голос рыжеволосой француженки. Кареглазая бестия пела о чем-то своем, и так убедительно, жизнеутверждающе, что пессимизм, было окутавший Матвеева с головы до ног, отступил. Захотелось встряхнуться, временно забросить бизнес и немедленно нагрянуть в институт, где только ему в известных закодированных файлах, хранилась его сокровище – универсальная поливакцина.

За окном уже стемнело, когда сквозь сон, Сергей расслышал голоса: сначала в прихожей, потом переместившиеся на кухню. Затем, что-то упало, ударившись о пол с тупым звуком, громкий окрик тестя, призывавший быть осторожней и не бросать, что где попало. Матвеев не стал ждать, когда его обнаружат, выбрался из спальни в прихожую и, протиснувшись между мешками, стоящими на полу, увидел жену, достающую из сумки пачки с солью.

– Не сыпь мне соль на раны, дай лучше обниму.

Людмила от неожиданной встречи, заметно вздрогнула и, повернувшись к мужу, проговорила.