скачать книгу бесплатно
Щиты из древесно-стружечных плит, закрывавшие разбитые окна вдоль улицы Гюстав-Адор, давно исчезли. Prada, Gucci, Louis Vuitton, все часовые компании класса люкс, отборные бутики и частные клубы открыты для бизнеса. Женева, несомненно, оправилась от серьезного экономического спада двух последних лет. Сменяющие друг друга лыжники и летние туристы помогли сохранить регион на туристической карте, но процветание города в значительной степени зависит от фармацевтической промышленности. Научно-исследовательские институты распространились от крупных городов Берна и Цюриха до Женевы, а биотехнологии изменили облик этого некогда причудливого городка конца века. А режущая кромка лезвия Женевы заточена в Институте Шиллера.
Ледяная вода Женевского озера мерцает в лучах заходящего солнца, когда одинокая фигура шагает по мосту Монблан в сторону озера Колоньи. С другой стороны воды за готическими шпилями церквей и неоклассическими отелями вырисовывается сверкающая конструкция из стали и стекла. Это Кампус Биотехнологического университета – фонарь, привлекающий студентов-естественников и мировых новаторов как бешеных мотыльков. Там будет центр предстоящей конференции Шиллера.
В это время суток дороги в основном пусты, за исключением редких гибридных автомобилей Porsche Cayenne и самоуправляемых электрических внедорожников, бесшумно скользящих по слякоти, развозя пассажиров по их роскошным виллам на берегу озера. Из-за минусовой погоды озеро замерзло и ледяные щиты плавают по воде, трескаясь по краям. Пройдя мимо колеса обозрения в Английском саду, пешеходы спускаются по насыпи ниже линии дороги, оставаясь вне поля зрения. Покрытые снегом летние пляжи Женевы под редкими тенями голых деревьев пустынны, если не считать одинокого человека, гуляющего с собакой. Фигура на мгновение останавливается рядом с детской игровой площадкой. Поднимается ветер и подхватывает карусель, приводя ее в движение с жутким свистом. Бездетные, пустые пластиковые сиденья призрачно вращаются. Качели словно шелестят на ветру, желая поиграть. Отголоски более теплых дней, но теперь их цепи скованы льдом. Придет весна, лед растает и дети вернутся.
Далее по направлению к парку Ла Гранж и через небольшие каменные ворота. Теперь с проторенной дороги сворачиваем в густые заросли заснеженных вечнозеленых растений. Дорога поднимается к большому дому в неоклассическом стиле, закрытому на зиму. Пешеходный переход резко поворачивает направо к небольшой неприметной хижине из черной сосны сбоку от дома, напоминающей швейцарское шале с идеальными пропорциями, но в миниатюре. На выцветшей деревянной вывеске написано "La Guinguette". Это пивная на открытом воздухе и закусочная для летних туристов, но сейчас обветшавшая и закрытая на зиму ставнями. Ключ открывает висячий замок; обшарпанная дверь со створками из двух частей со скрипом открывается на ржавых петлях. Прохожий оглядывается через плечо, дабы убедиться, что за ним не наблюдают, затем заходит внутрь, запирая за собой дверь на засов.
Газовый баллон портативного обогревателя поджигается и воспламеняется, затем превращается в синее пламя и начинает излучать оранжевое тепло. После снятия перчаток кончики пальцев прохожего согреваются. Достается маленькая серебряная фляжка, и обжигающий вкус ликера скользит по горлу, а миндальный привкус оживляет и восстанавливает силы. Если включить лампу над столом, заставленным компьютерами, кабелями и портативным спутниковым приемником, вся комната оживет.
На рабочем столе большой светодиодный экран отображает множество блоков программы наблюдения, сложной системы безопасности. Но не за этим местом. Если не считать причудливой маленькой хижины Гензеля и Гретель в лесу, здесь не на что смотреть. На экране изображены коридоры, офис, ворота безопасности и комнаты из стекла. Красная пачка сигарет "Du Maurier Extra Lights" на столе является слишком большим искушением. Достается сигарета, зажигается и делается одна глубокая затяжка.
Сквозь дымку табачного дыма на экране компьютера появляется лицо женщины с каштановыми волосами до плеч, седеющими у корней. Ее взгляд испытующий и прямой, но в этих усталых глазах присутствует слабый намек на жалость, словно она знает нечто важное, но удерживается от искушения рассказать. Заголовок над лицом гласит: "Профессор Сара Коллиер: гений, первопроходец, затворница. Женщина, отказавшаяся от Нобелевской премии".
Осознание того, что ожидается в ближайшие четыре дня, начинает по-настоящему поражать. Наконец-то это происходит. Это все, ради чего они работали. Шанс изменить ход их будущего.
ГЛАВА 9
ДЭНИЕЛ
Пустой конвейер движется со скоростью улитки, огибая зал прилета аэропорта, ничего не доставляя разочарованным пассажирам рейса BA116 из лондонского Хитроу. Мои трясущиеся пальцы постукивают по ручке багажной тележки, терпение на пределе. В конце концов, нам следовало включить в контракт частный самолет. Вообще-то мы настояли на том, чтобы нас встретил специальный сопровождающий, и если, когда мы выйдем, нас не будут ждать по ту сторону раздвижных дверей, у меня сорвет крышу. Только послушайте меня, внезапно превратившегося в примадонну. Но я нервничаю. Вся эта поездка ради меня, и если все пойдет не по плану, тогда я… Ну, я не осмеливаюсь думать об этом. Я уже готов вскарабкаться на ленту конвейера, чтобы самому поискать багаж, когда, наконец, первая сумка спускается из люка, и все рукоплещут.
Сара возвращается из туалета. В самолете ее немного укачало; она проснулась дезориентированной и запаниковала, потому что не знала, где находится и кто я такой. Однако мне удалось успокоить ее и вывести из самолета без особого шума. Я полагаю, теперь это наш крест, который надо нести. Но, похоже, она снова стала самой собой, когда выскакивает из туалета и, замечая мое нетерпение, комично закатывает глаза. Я ненавижу ждать.
– Все в порядке, Непоседа?
Я выдавливаю улыбку.
– Через минуту я буду в порядке. Хотя, честно говоря, где, черт возьми, наши сумки? К черту твою, но в моих – все моё лыжное снаряжение.
Она бьет меня по руке.
– Расслабься, они скоро приедут. Хочешь кофе?
Она бросает взгляд на танцующего робота рядом с вывеской с надписью "Montreux Jazz Cafе" и смеется.
– Вообще-то, забудь об этом, я не хочу заставлять тебя нервничать еще больше.
– ВОТ ТВОЕ!
Мне стыдно за мою вспышку гнева. Кто так волнуется из-за багажа? Черная сумка Сары с эластичным ремешком в красно-белую полоску появляется из люка, за ней быстро следуют моя черная дорожная сумка North Face и сумка для ботинок. Я хватаю наш багаж, закидываю его на тележку и направляюсь к выходу.
– И… выдохни.
Ее тон снисходителен, но я знаю, что заслужил это, так что терплю.
Когда мы выходим из тонированных желтых стеклянных дверей зала прибытия, раздается щелканье затворов камер и вспышек со стороны группы фотографов. Я оглядываюсь назад, чтобы посмотреть, кто еще прибывает, надеясь, что за нами следует Гарри Стайлс или какая-нибудь звезда корейской поп-музыки. Затем я понимаю, что они здесь из-за Сары. Твою налево! Зачем-то я опускаю голову и отступаю за ее спину. Когда мы двигаемся вдоль подсвеченной красной линии, ведущей нас по блестящему полу из искусственного мрамора в зале прибытия аэропорта, вокруг нарастает гул французских и немецких голосов, приветствующих нас в Женеве. Я знаю, что ей это не нравится, но она улыбается и пытается двигаться вперед в поисках выхода.
Я замечаю высокого мужчину с седыми волосами, стоящего как вкопанный в море безумных путешественников. Он примерно моего возраста, элегантно одет в черные водолазку и лыжную куртку, на глазах – солнечные очки. Невыразительный рот, короткая стрижка. В руках у него iPad с белым экраном и надписью "С. Коллиер". Мне кажется, что сейчас заберут только ее, без меня. Что ж, полагаю, почетная гостья здесь она.
Я тяну Сару за руку, орентируя ее на седовласого мужчину. Я киваю, подтверждая, что мы действительно «С. Коллиер», и он идет вдоль барьера навстречу нам. За последние пять лет я несколько раз был в Институте Шиллера, но никогда не встречал этого парня. Когда я смотрю, как он приближается к нам как бесстрастный Терминатор или какой-нибудь вышибала из ночного клуба, собирающийся выгнать нас из помещения, я инстинктивно пытаюсь стать немного выше, но очень быстро чувствую себя идиотом. Он взглянул на меня мельком, а затем полностью сосредоточился на моей жене.
– Профессор Коллиер? – русский акцент мягкий, но характерный.
– Да.
Я чувствую, как Сара слегка выпрямляется.
Игнорируя меня, он указывает на дверь.
– Сюда, пожалуйста. Нас ждет машина.
Он забирает Сару и оставляет меня толкать за ними тележку с багажом. Сара оглядывается через плечо, надевает солнцезащитные очки и подмигивает мне, имитируя суровое выражение его лица, изображает кинозвезду. Я ухмыляюсь и спешу рядом, наслаждаясь ролевой игрой. Мы следуем за ним через терминал, прочь от толпы и направляемся к ожидающему черному BMW. Из пассажирской двери спускается элегантная нога в дизайнерском туристическом ботинке. Пока за ней следует тело, я вижу её сшитый на заказ пуховик и теплую улыбку, обрамленную взлохмаченными светлыми волосами до плеч. Рука в кожаной перчатке тянется к Саре.
– Профессор Коллиер, так приятно познакомиться с вами спустя столько времени. Я Хелен Алдер. И вы уже встречались с Павлом Осиновым – главой службы безопасности Шиллера. Он будет присматривать за вами во время вашего пребывания у нас. Мы очень рады приветствовать вас в Женеве.
Она смотрит не отрываясь, а голос глубокий и мягкий, умный, с легким американским акцентом. Ее сияющие глаза скользят по моим, и я не могу не отвести взгляд.
– И какое удовольствие снова увидеть тебя, Дэниел. Как твои дела?
– Просто… очень взволнован, что мы смогли сделать это, – мой язык заплетается, как у нескладного школьника.
Сара приподнимает бровь и берет инициативу в свои руки; у нее это получается намного лучше, чем у меня.
– Пожалуйста, зовите меня Сарой… Договорились?
Она дает понять, что нам следует убраться с холода и сесть в машину. Для того, кто ненавидит быть в центре внимания, она очень хороша в этом, когда это необходимо. Она берет все под свой контроль, командует.
Хелен Алдер переводит взгляд на меня.
– Забрось это в багажник, Дэниел.
Я толкаю тележку назад, когда багажник автоматически открывается. Видя меня в зеркале, Павел Осинов заводит двигатель, и я вдыхаю полные легкие выхлопных газов. Когда мы выезжаем из аэропорта, Хелен, не теряя ни минуты, сразу же приступает к делу.
– Итак, я распечатала для вас план действий и сейчас вкратце пробегусь по нему. Сегодня днем у вас будет небольшой перерыв, чтобы заселиться в отель. Там замечательный спа-центр; мы были бы более чем счастливы заказать вам массаж или любые другие процедуры. Сегодня вечером у Шиллера состоится фуршет с напитками, на котором мы проведем презентацию новой технологии для вас и других избранных гостей. Черный галстук обязателен.
– Черт, тогда придется идти по магазинам.
– Павел заедет за тобой в шесть. Завтра весь день интервью для прессы, а послезавтра – официальное объявление.
– Извините, Хелен, позвольте мне просто прервать вас на этом, – голос Сары холоден и тверд; это тот тон, который я помню и которым восхищаюсь. – Мне очень приятно находиться здесь, но, как Дэниел уже говорил, я не могу продвигать экспериментальную технологию, пока не получу достаточно информации.
Хелен на мгновение замолкает. На ее лице расплывается широкая улыбка, демонстрирующая дорогостоящую стоматологическую работу.
– Да, разумеется. Дэниел упоминал об этом, но как только у вас будут все факты, я не сомневаюсь, что вы…
– Это было условием моего приезда сюда. Просто хочу внести ясность. Исследовательская работа впечатляет, но у меня есть сомнения относительно того, насколько она этична, и я хочу ознакомиться с данными испытаний, прежде чем мы продолжим.
– Я с вами полностью согласна, Сара.
Хелен выдерживает взгляд Сары, ее зрачки расширяются от вызова, брошенного моей грозной женой. Затем она говорит, медленно и педантично.
– Почему бы вам не поселиться в отеле и не насладиться городом, а вечером на приеме вы узнаете все, что вам нужно знать, и профессор Шиллер сможет ответить на все ваши вопросы.
– Отлично.
Сара улыбается ей в ответ, но ее рука сжимает мою слишком сильно. Она надевает солнечные очки и откидывается на спинку сиденья.
Мы едем по бесконечным бетонным туннелям и запорошенным снегом строительным работам, направляясь в сторону Женевы, двигаемся в постоянном потоке машин в сторону Шамбези, когда перед нами открывается озеро. Короткая поездка вдоль его северного берега позволяет мельком увидеть сияющие слои стекла освещенного Кампуса Биотехнологического университета. Но я рассчитываю на теплый гостиничный номер и рюмку шнапса. В воздухе повисает нервное напряжение; я чувствую, как во мне растет возбуждение. Я смотрю в зеркало заднего вида. Глаза Павла Осинова скрыты солнечными очками, но я могу поклясться, что он смотрит прямо на меня. Я отвечаю ему кивком, но его голова снова поворачивается к дороге, и у меня остается ощущение, что следующие несколько дней мы будем находиться под микроскопом. Я осознаю, что сжимаю ручку дверцы машины, костяшки пальцев становятся такими же белыми, как замерзший пейзаж за окном.
ГЛАВА 10
САРА
Отель du Lac Royal оказался довольно красивым старомодным заведением. Здание начала века на берегу озера со стеклянным атриумом спереди, украшенным рождественскими гирляндами, приветственно подмигивающими нам. Нельзя было выбрать более удачного места с задней дверью в "Фэрмонт" с одной стороны и в "Бо-Риваж" – с другой. Я выдыхаю при виде группы журналистов и фотографов, разбивших лагерь перед входом. Хелен оглядывается через плечо, пока мы с Дэниелом готовимся к появлению папарацци. Эта неизгладимая улыбка на ее лице выглядит нарисованной. Я признаю, что ценность моего присутствия здесь измеряется в дюймах колонки и фотографиях на первой полосе, но я еще не полностью соответствую требованиям. Я не сняла солнцезащитные очки, так что она не может видеть моего страха. Но я отвечаю на выжидательную улыбку Хелен легким покачиванием головы. Нет. Сегодня я не буду встречаться с прессой. Улыбка Хелен становится натянутой, и она просит Павла свернуть на боковую дорогу. Она делает звонок.
– Привет, мы только что подъехали. Воспользуемся служебным входом… Да, я понимаю, что … Просто попросите кого-нибудь открыть дверь.
Она заканчивает разговор и поворачивается ко мне.
– Вас ожидает прием в стиле Грейс Келли.
Машина сворачивает в небольшой переулок к погрузочной площадке рядом с идеальных размеров церковью, украшенной к Рождеству коробками шоколада. Фотографы и журналисты следуют за нами со всех сторон. Кто, по их мнению, находится в этой машине, Рианна? Дэниел выпрыгивает наружу и подходит ко мне. Он берет меня за руку, и мы быстро спускаемся по небольшой лестнице туда, где официант делает перекур. Он вытягивается по стойке смирно и быстро открывает нам служебную дверь. Хелен ведет нас по коридору подвала мимо мусорных баков и коробок с рыбой, которые доставляют на кухню. Я представляю принцессу Грейс в короне и огромном белом бальном платье, волочащуюся по грязной рыбьей чешуе и картофельным очисткам и изящно заходящую в ржавый служебный лифт с ручным приводом. Добро пожаловать в Женеву. Поднявшись на пятый этаж и пройдя по лабиринту коридоров, отделанных темно-зелеными панелями и красным деревом, мы с Дэниелом наконец-то остаемся одни за закрытой дверью номер 515.
Я стою у окна, наблюдая, как послеполуденный свет скользит по озеру. Итак, мы на месте. Интересно, что принесут следующие несколько дней? Номер просто потрясающий. Классический дизайн с использованием восстановленных оригинальных элементов – шелка, оникса и мрамора. Литографические оттиски и антикварная отделка. Мятно–зеленые с бежевым обои в полоску, полосатые занавески, полосатое постельное белье… Слава Богу, ковер не полосатый. Стена за изголовьем кровати полностью зеркальная – окно в параллельную вселенную; интересно, что там происходит? За смежной дверью находится небольшая гостиная с темно-зелеными стенами, письменным столом и полками, полными книг в кожаных переплетах. Рядом со спальней находится сверкающая монохромным мрамором ванная комната, излучающая жутковатый голубой неоновый свет.
– О, приветственная корзина! – кричит Дэн из другой комнаты.
Я притворяюсь, что не слышу. У меня раскалывается голова и звенит в ушах. Перелет выбил меня из колеи. Я глубоко дышу, желая, чтобы кровать поглотила меня целиком, однако боюсь заснуть. Давай, Сара, приободрись. Я замечаю бутылку шампанского в ведерке со льдом на подносе в изножье кровати и корзину с фруктами, к которой прилагается маленький конверт. Внутри – шикарная визитная карточка; на обороте – записка, написанная от руки:
"Сара, добро пожаловать в Женеву. Если вам что-нибудь понадобится, звоните мне. Морис Шиллер".
В дверях появляется Дэниел, вибрирующий от нетерпения.
– Пойдем, дорогая, осмотрим все вместе.
– Через минуту. У меня болит голова. Почему бы тебе не сходить и не проверить этот спа-центр, о котором мы так много слышали? В любом случае, я хочу позвонить маме Дейзи, проверить, хорошо ли Мэдди устроилась.
Он направляется к своему чемодану.
– Черный галстук … Нужно разобраться с этим.
– Нарушай правила, Дэн. Эта ерунда никого не волнует.
Этот показ внешности важен для него. Он ходит по комнате, поскрипывая полом старого отеля. Я сажусь на кровать, а затем кладу голову на подушку. Меня так и подмывает закрыть глаза, но я стараюсь не заснуть.
– Она впечатляет.
– Хелен?
– Да, она мне нравится. Напоминает мне меня саму, когда я была моложе. Уверена в себе.
– Это по-американски. Исключительность прививается им с той секунды, как только они начинают что-то понимать.
– Знаю. Мы немного бледнеем в их тени, не так ли?
– Поверь, принятие собственных ограничений и отказ от врождённой веры в то, что ты можешь изменить мир, освобождает…
– Что? Ты отказываешься от своих мечтаний вот так, со спущенными до щиколоток штанами?
Он едва не выплевывает макароны "Ладюре", которые жевал.
– Отстань. Мы все не можем выигрывать призы.
Теперь он дуется.
Я закрываю глаза, массирую виски, желая прогнать усталость. Я не должна была так уставать, но мое тело кажется тяжелым, как свинец. Мое отключение в самолете напугало меня. Не могу допустить, чтобы это повторилось здесь, на публике. Дэн начинает шарить по комнате: вешалки лязгают в шкафу, обувь бьется о дерево. Потом он начинает напевать.
– Дэн, пожалуйста.
– Что?
– Просто веди себя немного тише, я измотана.
Закрываю глаза и откидываюсь на спинку кровати. Плыву по течению, не знаю, как долго. Темнота и тишина нарушаются легчайшим движением по хрустящим простыням. Что-то скользнуло по кровати в мою сторону. Что-то приближается. Я подпрыгиваю, и мои глаза резко открываются.
– Все в порядке, это всего лишь я, – Дэниел лежит на кровати рядом со мной, держа что-то в руках. – Твои таблетки.
Его доброе, извиняющееся лицо близко к моему.
– Спасибо.
Он целует меня в макушку, доктор, успокаивающий мою боль. Я улыбаюсь, протягиваю руку и беру их, искренне благодарная. Делаю глоток воды и проглатываю две таблетки. Дэниел возвращается к распаковке вещей, тихонько напевая себе под нос.
– Знаешь, я тут подумал, мы могли бы сходить в бар "Леопард" выпить по коктейлю. У них здесь все очень старомодно.
Он понятия не имеет. Никакого понятия, как я себя чувствую. Как может такой умный человек быть таким невежественным?
– Ты иди, а я останусь здесь.
– Но мы же должны были развлекаться.
– Ради бога, Дэн, я просто хочу отдохнуть! Ты иди и делай, что хочешь, но я не…
Дверь ванной захлопывается прежде, чем я успеваю закончить предложение. Я не понимаю, откуда во мне берутся эти вспышки гнева. Это кажется пустяком, но я слышу свой повышенный голос и чувствую последствия гнева, и не могу понять, как это произошло. Через несколько минут дверь открывается.
– Сара! – его голос тих, почти осторожен.
– Что?
