скачать книгу бесплатно
Не соглашайся быть принцессой и не кради у короля
Ирина Иви
На что может рассчитывать нищая девчонка, если все ее достояние – черная кровь драконид да сомнительной ценности загадочная подвеска? На встречу с человеком, который перевернет ее жизнь, превратит в подопытного кролика, заберет здоровье и привлекательность.
Сможет ли Камелия избавиться от своего мучителя, перестать бояться чужих прикосновений и начать жизнь с чистого листа? Возможно.
Но для этого она должна будет прожить год во дворце повелителя Четырех Стихий в качестве невесты его сына и за этот год ей предстоит найти и украсть нечто очень ценное. Всего лишь год – и она свободна! Конечно, если справится.
Жанр – любовное фэнтези
Ирина Иви
Не соглашайся быть принцессой и не кради у короля
Пролог
Моя мать – потомок драконид. Сама она обычный человек, только кровь ей досталась черная.
Дракониды – древние могущественные существа, обладающие своей особой магией. Они основали королевство Ариэлеу, которое сейчас заселено обычными людьми и крайне редко встречающимися потомками драконид, у которых с их удивительными предками не осталось ничего общего. Просто люди, как я всегда думала. До тех пор, пока в моей жизни не случилось страшное несчастье, повлекшее за собой череду других.
Отец мой – жалкий пьянчуга, всю жизнь обретающийся в кабаках.
Когда мне было десять лет, умерла моя мама. Как я теперь понимаю, от простой болотной лихорадки, которую в состоянии вылечить любой лекарь. Конечно, если у вас есть деньги. А их-то как раз в нашем семействе отродясь не водилось – почти все, что зарабатывала мать нелегким трудом швеи, от которого у нее болела спина, глаза потеряли былую зоркость, а загрубевшие пальцы были исколоты иглами, отбирал и пропивал отец. Почему она все эти годы упорно оставалась с ним для меня так и осталось загадкой.
О том, кем является мама, я узнала только на ее смертном одре.
– Помни, Камелия, и в тебе течет моя кровь, кровь нашего народа. Мы – потомки драконид. И хоть у нас нет ни крыльев, ни магии, зато в нас их кровь. Будь осторожна, девочка моя – найдется немало охотников, жаждущих заполучить ее. Возьми.
И она сняла с шеи подвеску с черным полупрозрачным минералом, в котором вспыхивали и тотчас же гасли темно-красные искры. Я с любопытством покрутила в руках выточенный в форме ромба камушек, висящий на простой серебряной цепочке – раньше я никогда не видела его у матери.
– Что это, мама?
– Это Мэшрис, наследие драконид. Носи его в память обо мне, дочка, и никогда не снимай. Камень этот непростой и, возможно, когда-нибудь он поможет тебе, убережет от беды. Он… – мать зашлась мучительным кашлем и без сил откинулась на подушку. – Я люблю тебя, дочка. Прости за такую жизнь…
– И я люблю тебя, мамочка! Выздоравливай, и ты увидишь: все изменится, мы обязательно… – я запнулась, глядя на застывшее материнское лицо с заострившимися чертами, на открытые глаза с остановившемся на мне безжизненным взглядом.
– Мама! – я дотронулась до ее руки и с криком и плачем выбежала из комнаты.
Глава 1
– Куда опять запропастилась эта бездельница? – донесся до меня пьяный рык отца.
Я поспешно засунула под худой матрас черный камень, подаренный мне мамой перед смертью и поспешила на зов.
Поразительно! Сколько себя помню, отец всегда пил, и пил много, но на здоровье его это никак не сказывалось. Могучий мужчина с живыми черными глазами, так легко вспыхивающими от гнева, с широченными плечами, полнокровный и сильный. С таким здоровьем он мог бы легко найти себе работу, и наша семья не бедствовала бы тогда. Однако он предпочитал пить, взвалив непосильную ношу на плечи моей хрупкой матушки. Почему она покорно терпела это?
С ее смерти прошло почти три месяца, но боль от утраты не утихала. Отец, лишившись единственного источника дохода, вместо того, чтобы взяться наконец за ум, бросить пить и устроиться на работу, стал пить еще больше. А чтобы было на что покупать свое дешевое, отвратительно пахнущее пойло, ну и заодно не дать умереть с голоду себе и своей десятилетней дочери, он стал распродавать все, что только можно.
Сначала в ход пошел старинный чайный сервиз, приданое матери, который ей каким-то чудом удавалось уберегать от отцовских поползновений – уже не раз и не два тот порывался продать его. Затем наступила очередь всяких маленьких, но ценных безделушек, опять же из материнского приданого. А на днях пошла в ход и кое-какая мебель, и я уже с ужасом думала, что недалеки те времена, когда наша бедная, неприглядная квартирка совсем опустеет и даже спать придется на полу.
А что будет, когда отец распродаст все, что можно?! На что мы будем жить?
Я нашла его на кухне. Закашлялась. От алкогольных паров запотело единственное небольшое окошко. Отец сидел за столом на покосившемся табурете и прихлебывал что-то прямо из огромной бутыли с широким горлышком.
– Явилась, – мрачно прокомментировал он мое появление. – Жрать хочешь?
Я, сглотнув, кивнула – со вчерашнего дня ходила голодная, ни куска хлеба мне не перепало.
– Держи, – отец швырнул мне несколько медяков. – Поди к Миреку в лавку, купи хлеба и копченых селедок. Да поторопись, бестолочь! Закусывать нечем…
Он уронил голову на руки и стал раскачиваться из стороны в сторону. Я проворно сгребла медяшки и рванула прочь – когда отец в таком настроении, лучше не перечить и не медлить. Впрочем, других настроений у него и не бывает…
На пороге дома я запнулась. Мама ведь просила меня никогда не снимать Мэшрис – подвеску с черным камнем. С тех пор, как она умерла, я никогда не расставалась с ней, носила постоянно, не снимая.
К тому же камень-то оказался волшебным! Стоило защелкнуть на шее крошечный замочек цепочки и подвеска становилась невидимой! Вот так вот: раз – и исчезла! Когда я обнаружила это ее чудесное свойство, долго не могла прийти в себя от изумления и благоговейного страха. Тогда-то я и уверовала окончательно, что это действительно наследие драконид и что камень может меня защитить. И поняла, почему никогда не видела его раньше – мать носила его и подвеска была невидимой. А сегодня я сняла ее, чтобы полюбоваться чудесными красными искорками, вспыхивающими в черной глубине и поплакать о маме, с которой отныне меня связывала только эта подвеска. И не успела надеть, потому что меня переполошил отцовский окрик. Нельзя было допустить, чтобы он обнаружил Мэшрис! Он же его непременно пропьет! И я в спешке сунула его под матрас…
Вернуться? Нет! Если отец увидит меня с пустыми руками… Я поежилась и потерла плечо – на нем красовался огромный синяк, след горячей отцовской «любви», на которую тот не скупился и всегда был рад наподдать мне по поводу и без. Ничего, схожу без Мэшриса. Жила же я как-то без него целых десять лет!
Я вышла на улицу. Тесный дворик, играющие в нем беззаботные ребятишки, хоть тоже принадлежащие к не слишком благополучным семьям, но все же не лишенные детства. Не то, что я… Когда была жива мама, я еще могла иногда поучаствовать в их играх. С тех пор, как она умерла, все домашние хлопоты легли на мои плечи – готовка, стирка, уборка, походы в продуктовые лавки. Отец только распродавал вещи и покупал себе выпивку.
Со вздохом я расправила складки на своем латаном-перелатаном платьишке и отправилась за копчеными селедками и хлебом, как велел отец. При мысли о еде я немного приободрилась, а рот наполнился слюной, как только я представила аппетитный запах копченой рыбки.
Вон уже и лавка господина Мирека. Я припустила еще быстрее.
Ах!
Я так замечталась о вкусной еде, что не заметила препятствие, выросшее на моем пути и со всего маха ткнулась кому-то в живот. И сразу же почувствовала резкий укол в руку.
Вскрикнув от боли, я отпрянула от человека и, наверное, упала бы, если бы тот не придержал меня за локоть. На запястье выступило несколько капель крови. Черной. Я с испугом уставилась на незнакомца и попыталась вырвать руку из его цепкого захвата. Если он заметит необычный цвет моей крови… Впрочем, капельки маленькие и если не приглядываться…
На меня с участием смотрели серые водянистые глаза, обрамленные лучиками-морщинками. Мужчина в возрасте, с седеющей шевелюрой, располагающей внешностью и в добротном черном костюме.
– Дитя! Я напугал тебя! Не больно ударилась?
Я с облегчением перевела дух. Ф-фух, вроде бы кровь он не заметил!
– Все в порядке, господин. Простите, что налетела на вас, – промямлила я, осторожно высвобождая руку. Господин, впрочем, этому и не препятствовал. Он убрал свою руку и мне показалось, что в ладони его блеснул крошечный флакончик с чем-то темным.
– Тебе не за что извиняться, – ласково произнес он. – Я сам виноват. Еще и напугал тебя. Возьми. Надеюсь, это немного порадует тебя и заставит забыть об этом неприятном происшествии.
И он протянул мне руку. На раскрытой ладони лежала золотая монета.
Золотая! Монета!
Я жадно смотрела на нее, не в силах оторвать глаз. Ни разу в жизни мне не доводилось видеть такого богатства! Я знала, что бывают монеты медные, серебряные и золотые, но сама имела дело только с медными. Я и представить себе не могла, сколько всего можно накупить на эту сияющую солнечную денежку!
– Эт-то мне? – не решаясь принять подношение, пролепетала я. – Но за что?!
– Я же сказал: чтобы загладить свою неловкость, – мягко повторил незнакомец и, взяв мою руку, вложил в нее золотое чудо.
– Но… но… – только и могла заикаться я, а радость, детская безудержная радость от обладания таким сокровищем, захлестнула все мое существо.
– Как тебя зовут? – перебил мое жалкое блеяние щедрый незнакомец.
– Камелия, господин.
– Камелия, – медленно повторил мужчина. – Красивое имя. Такое же красивое, как и ты сама. Вот только живешь ты, похоже, в совсем неподходящей для ребенка обстановке, – он указал на мое потертое платье в заплатках. – С кем ты живешь?
– С отцом, – ответила я, изо всех сил сжимая в кулачке монетку и наслаждаясь ее приятной тяжестью и прохладой.
– С отцом… – задумчиво протянул мой собеседник. – А где ваш дом? Я хотел бы обсудить с твоим отцом кое-что.
Я с готовностью назвала свой адрес. После такого щедрого дара пусть обсуждает с моим отцом все, что его душе угодно! Хуже от этого точно никому не станет!
Незнакомец довольно улыбнулся.
– Ну, беги теперь. Не буду больше задерживать. Я загляну к вам.
– Спасибо, господин. Прощайте.
И я, не чуя земли под ногами, полетела в продуктовую лавку.
– Не прощай, Камелия, а до свидания, – донеслось до меня, и я обернулась.
Щедрый незнакомец жадно смотрел на меня и криво улыбался. На миг мне стало не по себе, но только на миг. Я побежала дальше.
Чего только не было в лавке господина Мирека! Приходя сюда раньше, я не обращала внимания на все это изобилие, потому что знала – оно мне не по карману. Но теперь, теперь!.. Я с вожделением оглядывала полки. Других покупателей пока не было, сам лавочник со скучающим видом стоял за прилавком.
Ох, и накуплю я сейчас!
Я ходила от витрины к витрине. Так, обязательно возьму вот этих пирожков с печенкой и луком и вон тех, с клубничным джемом, большущую бутыль малинового морса, а еще хочется попробовать шоколада и бананов…
– Камелия! – окликнул меня господин Мирек, и в голосе его мне послышалось раздражение. – Тебе чего? Хлеба? Или картошки?
Да, лавочник хорошо меня знал, как и всех своих постоянных покупателей. Знал он и том, как мало я могу себе позволить купить. То-то удивится сейчас!
С широкой улыбкой я подошла к прилавку.
– Господин Мирек, здравствуйте! Я сегодня буду пировать! – с заговорщицким видом я шлепнула монету перед оторопевшим лавочником и начала перечислять. – Мне, пожалуйста, связку бананов, пирожки с…
– Стоп! – господин Мирек так хлопнул ладонью по прилавку, что золотая монетка подпрыгнула. Я, впрочем, тоже.
С удивлением посмотрела я на лавочника. Глаза господина Мирека воровато бегали по помещению. Мы все еще были одни. Он накрыл монету рукой и зловещим шепотом спросил:
– У кого ты ее стащила, воровка?
Я во все глаза непонимающе смотрела на хозяина лавки и наконец возмущенно воскликнула:
– Стащила?! Я? Мне ее подарили!
Лавочник смерил меня презрительным взглядом.
– Кто мог подарить тебе, дочери пьянчужки, золото? Нет у вас с отцом таких знакомых! Убирайся-ка ты отсюда подобру-поздорову, пока я не сдал тебя в службу правопорядка!
Слезы покатились у меня из глаз и закапали на стиснутые руки. Как же обидно и горько! Ну и ладно! Схожу в другую лавку, где меня никто не знает! А в эту больше ни ногой! Обвинить меня в воровстве!..
Я протянула руку за монетой.
– Я сказал: убирайся! – рявкнул лавочник, посматривая на дверь. Других покупателей все еще не было.
– Но… моя монета! Отдайте ее!
– Она не твоя, ты ее украла. Монета останется у меня до выяснения обстоятельств этого дела. И если ты сейчас же не уберешься, я сдам тебя в тюрьму, мерзкая воровка!
Я зарыдала уже в голос и поплелась прочь. Я позабыла обо всем. О том, что у меня в кармане лежат несколько медяшек, на которые мне было поручено купить хлеба и рыбы. Забыла, что дома ждет пьяный отец и что, если я вернусь с пустыми руками, мне не поздоровится. Я помнила только о своей утрате и обиде, нанесенной мне злым лавочником.
Как я добралась до дома, и сама не знаю. Лишь оказавшись в душной прихожей нашей квартирки и услышав заплетающийся голос отца, я вяло подумала, что сейчас мне влетит. И тут раздался другой голос, показавшийся смутно знакомым. Какой-то покупатель на наше имущество нашелся? Тогда лучше пойду к себе. Мне вовсе не хочется получить выволочку от отца в присутствии кого-то постороннего. А может, пока он занят, сбегать быстренько за едой? В какую-нибудь другую лавочку?
Пока я нерешительно топталась у порога, раздались шаги. Я подняла голову. Передо мной стоял незнакомец, одаривший меня золотой монетой.
– А вот и сама Камелия. Послушаем, что скажет она.
За щуплой фигурой пожилого мужчины вырос рослый силуэт отца. Я сглотнула. Что происходит? О чем я должна рассказать? О происшествии в лавке Мирека? Им уже что-то известно?
Я затравленно, исподлобья, взглянула на родителя и поразилась непривычному выражению его лица – растерянно-радостному, недоверчивому, взволнованному.
– Вернемся в комнату – там поговорим, – мягко предложил незнакомец. – Камелия, проходи.
Втянув голову в плечи, я бочком прошмыгнула мимо отца. В гостиной, как и во всей квартире, витал душный дух спиртного. На меня накатили привычные тоска и апатия. Как же я устала от такой жизни!
Я услышала легкую поступь незнакомца и неверные шаги отца и повернулась к ним.
– Камелька, тут такое дело, – неуверенно начал отец и рот его растянулся в глупой пьяной улыбке. – Дело такое, значит…
– Позвольте мне, – мягко, но решительно вмешался незнакомец и обратился ко мне.
– Видишь ли, Камелия, я – маг, маг-целитель, и по роду своей деятельности мне часто приходится иметь дело с травами. Травы, в сочетании с магией, дают наилучший результат в лечении людей. Одной магией такого не добьешься. Но у меня нет времени на сбор и подготовку трав, так что мне нужен помощник, травник, который будет делать эту работу. На днях я лишился своего травника – парень подрос и решил податься на военную службу, дурень несчастный. Естественно, неволить его я не стал. Но теперь мне нужен новый помощник и на этот раз я решил подобрать для этой работу какую-нибудь смышленую девчушку. Хочешь быть этой девчушкой? – улыбнулся маг.
Я молча, во все глаза, смотрела на незнакомца, оказавшегося целым магом, и никак не могла поверить в сказанное. Мне предлагают стать помощницей самого мага?!
– По правде говоря, мне бы следовало выбрать в помощницы образованную девочку, более подходящую для этой работы. Тебя же придется учить слишком многому. Но наша встреча затронуло что-то в моем сердце. Негоже ребенку, тем более девочке, жить в таких условиях, и я готов принять участие в твоей судьбе. У меня на службе тебя ждет сытая, безбедная жизнь, хорошее жалование после того, как пройдешь обучение. Больше того, ты будешь учиться не только ремеслу травницы, но и другим необходимым предметам, каким обучают детей в школе. В которую у тебя сейчас нет возможности ходить. Станешь настоящей барышней в красивом платье, с престижной работой, умной и образованной, обретешь почет и уважение, со временем встретишь достойного молодого человека, с которым свяжешь свою судьбу. А что ждет тебя здесь?
Глава 2
– Пасмарник игольчатый, сейчас мы тебя ополоснем лимонным соком и отправим замораживаться в ледниковой воде, пока не пригодишься, – бормотала я, склонившись над серо-зеленой невыразительной кучкой.
Закончив возиться с капризным растением, я вымыла руки, сняла зеленый балахон, который служил мне рабочей одеждой в лаборатории и напоследок оглядела столы и пол – все ли убрала, не оставила чего-нибудь, не насорила? Господин Дэнстар фанатично не любил беспорядок и лучше было его не разводить. И не потому, что я боялась наказания, просто я была безмерно благодарна наставнику за ту новую жизнь, которую он мне дал и не хотела огорчать его ничем, пусть даже такой ерундой, как оброненный на пол стебелек какого-нибудь растения.
Сколько же перемен произошло за эти шесть лет, что прошли после появления в моей жизни господина Дэнстара!
