скачать книгу бесплатно
– Какой разгадке?! Что ты несёшь, старый сумасшедший? У нас и загадки-то нет!
– Если бы мы знали вопрос, уже было бы пол-ответа. Я уверен: скоро мы поймём нечто, и это нечто будет невероятного масштаба!
– Посмотрите на него, совсем ополоумел на старости лет! Что ты несёшь? Толку нам с твоего масштаба? Мне бы сына с внуками увидеть, а всё остальное пусть синим пламенем горит.
– Ты не понимаешь, насколько это важно! А где ты встретил этого инженера? Я просто обязан с ним поговорить!
– Да я же тебе всё рассказал, или думаешь, он у меня под подолом спрятан?
Семеня, в аудиторию возвращается Кобак и продолжает вещать ангелологию. Пара возвращается на свой круг, словно и не было перерыва. Диалог стариков прерывается.
Через несколько минут Уолтер прижимается к парте и, глядя на Сергея, одними губами произносит: «Скоро мы узнаем всё». Делает страшную гримасу. Сергей отвечает постукиванием пальца по виску.
Лекция спокойно дотекает до своего окончания. В конце Кобак обещает, что на следующей паре, в пятницу, они будут разбирать архангелов – сверхпоглощающий и гиперпоглощающий классы. Это будет последнее занятие перед защитой предмета. Преподаватель прощается и покидает аудиторию.
Далее у стариков окно для завтрака, после которого следует завершающая практика по теории пси-полей. Им осталось сдать последнюю лабораторную и закрыть этим предмет.
– Пошли завтракать? – Сергей с удовольствием подумывает о приёме пищи.
– Расскажи мне ещё раз, поподробней, о чём вы там с ним говорили, – всё не успокаивается Уолтер. Сергей нехотя пересказывает историю вновь, стараясь сохранить максимум подробностей.
– Ты хоть понимаешь, что он может звонить родным? Ты понял его, да?
– Понял, – отзывается Сергей, и по его спине идёт холодок. Как он сам не пришёл к такому элементарному выводу? Видимо, возможность звонить отсюда родным старику казалась чем-то само собой разумеющимся. Либо ранее он бессознательно игнорировал то, что у него такой возможности попросту может и не быть.
– Это первый шаг! Видишь, мы всё больше понимаем!
– Ну, может быть, – нехотя соглашается Сергей с энтузиазмом приятеля.
Старики подходят к столовой, и их желудки начинают предательски урчать, услышав характерный запах.
– Аромамаркетинг, будь он неладен, – извиняется за звуки из своего живота Уолтер.
Все столики заняты, но из толпы привычно вылезает знакомая лапа Плаксы. Старики набирают себе щедрые порции и отправляются к занятому парнем месту.
– Расскажи ему! – поглощая хумбургер, подзуживает Сергея Уолтер. – Быстрее расскажи!
– Что рассказать? – с интересом подключается Юрий.
– Дайте я поем сначала, вот неймётся тебе!
– Тебя удар сейчас хватит! – начинает Уолтер рассказ сам, желая поделиться сплетней как можно быстрее. – Сергей вчера общался с инженером из второй секции, и тот рассказал, что люди пытались открыть Путь. И знаешь куда? В ад! И у них получилось! Ну как тебе?
– Невероятно! – с восторгом подхватывает Юрий. Его глаза вспыхивают.
– Т-с-с! – Уолтер прикладывает палец ко рту. – Только пока никому. Мы этого инженера ещё попытаемся на что-то расколоть! – Англичанин подмигивает Сергею, который делает вид, будто он не с этим идиотом. – А знаешь, что ещё более невероятное? Там, в аду, никого нет! Представляешь?
– Потрясающе! – всё так же по-детски и честно восхищается Юрий.
– Знаешь, что это значит?
– Понятия не имею! – отвечает Юрий, а Сергей хмыкает.
– Мы движемся к разгадке всего, что тут происходит! – патетически произносит Уолтер, картинно бросая на тарелку остатки хумбургера и на секунду откидываясь назад. Такое положение, по всей видимости, неудобно, поскольку через мгновение англичанину вновь приходится наклониться вперёд, чтобы иметь возможность нормально съесть свой завтрак.
– А что тут происходит? – несколько удивляется Юрий.
– Тут происходит следующее: ты слушаешь бредни одного старого сумасшедшего, – вмешивается в диалог доедающий «омлет» Сергей.
– Этот всегда ворчит, не слушай его! Слушай меня. – Уолтер стучит себя по груди.
– Если говорить о том, что тут происходит, мне кажется, что всё ясно, – комментирует Юрий, вращая в пальцах вилку. – Мы боремся с ними, они – с нами. Конечно, интересно, почему ад пуст. И на базе множество недоступной нам информации, потому что это военный объект. Но ведь основной смысл и наше прямое предназначение ясны. Или я неверно уловил суть разговора?
– Молодой и зелёный! Поверь, тут всё в заговорах! – шипит Уолтер, наклоняясь вперёд и водя в разные стороны глазами.
– В заговорах по поводу чего? – удивляется Юрий.
– Да всего! Все-го! Понимаешь?
– Ладно, ладно, – успокаивает Уолтера парень и делает вид, что переключается на остатки своей еды.
– Ничего вы не понимаете! Посмотрим, как вы запоёте, когда мы узнаем больше. – Уолтер не сдаётся и в целом, судя по всему, чувствует себя победителем.
– Жаль, что всё так сложилось. Я бы спокойней с демонами воевал, – грустно опустив глаза, произносит Юрий. – Мне эта ситуация ужасно не нравится. Сегодня слышал, как наши ликовали. Им приятель с фронта пишет, когда дозволено. Рассказал, как у границы подбили ангела и пытали для удовольствия, пока учёные не забрали. Мол, он как робот – выдать всё равно ничего не может, сколько ни жги. Вы правильно говорите – свободы воли у них нет. Молчит, а наши его слабым лучом… как жука под лупой. Ликовали, смеялись, что, мол, так и надо. Всё равно ничего не чувствует. А я так не могу! Мне даже слушать это противно. – Юрий тяжело сглатывает, его кадык прыгает вверх-вниз. – И такая боль сразу в груди. Куда же мы лезем? Сами ещё животные. Может, и не стоит нам пока загробным миром распоряжаться?
– Не переживай, солдаты там таких ужасов насматриваются, так озлоблены, что для них это нормально. Да и никто не даст таким молодым рулить загробной жизнью. Выберут знающих людей, – успокаивает Уолтер, сочувственно рассматривая собеседника.
– Какая разница, каких ужасов они насматриваются! Это ненормально. И никогда для меня не будет нормально! Я бы их судил всех, если бы мог. (Пауза.) А вы что думаете? – Юрий с болью в глазах оборачивается к Сергею. Видно, что ищет хоть кого-то, кто бы согласился и поддержал его одинокие мысли.
– Я думаю, что твари твои друзья. А тебе нужно поменьше о подобном вслух говорить.
Все замолкают и доедают остатки своих порций. Юрий нехарактерно для себя оставляет часть белковых палочек на подносе и перебирает их, складывая в замысловатые фигуры.
Наконец, Плакса нарушает задумчивую тишину:
– Кстати, хотел вас пригласить. У нас один парень стихи пишет. Неплохие, как по мне. Приходите послушать сегодня вечером. Может, и вам понравится. – По голосу слышно, что Юрий уже отошёл от своей эмоциональной реплики.
– Что же это, муравьи-солдаты, да ещё и поэты? Где это видано? Вас даже в этом стараются не ограничить генные инженеры? И не пожалуешься, что мозги порезали за силушку. Нынешний человек во всём хорош, – с непонятной горечью комментирует Сергей. – Я, может, и приду. Но ненадолго. У нас эта неделя последняя, а потом экзамены. – Виновато пожимает плечами.
– Приходите, даже ненадолго. Место сбора – возле правого крыла. Стихи у него и правда замечательные. – Плакса приободряется и добавляет к фразе геометрически ровную улыбку. Сергей лениво откидывается на стуле, размышляя о стихах. Поев, он значительно добреет. Ну что? Теперь можно и на теорию пси-полей. Уолтер тоже уже справился с остатками завтрака, так что старики прощаются с Юрием и отправляются в аудиторию.
– Ты, кстати, заметил, что мы последнее время вечно спешим куда-то? – спрашивает сосредоточенный Уолтер, листая терминал в поисках последней лабораторной.
– Да, как ужаленные бегаем постоянно. – Сергей кивает, хотя собеседник и не видит его.
– Просто я это к тому, что последние годы я вообще никуда особо не торопился. И даже подумать о том, чтобы торопиться, мне лень было. Сидишь с газеткой, вроде как жизнь понял, спокойно кашу жуёшь и критикуешь всё вокруг, вызывая любящую ненависть у родственников. Чем тебе не идеальная старость? Не нужно мне ничего особо было. А тут – всё с ног на голову. Словно мне тридцать. Откуда это в нас?
– Пичкают тебя крестами, вот оттуда. Или ещё какая-то гадость. Мозгоправов у них куча. Не захочешь побежать сам – придумают, как «и-го-го» крикнуть.
– Возможно, – так же задумчиво отвечает Уолтер.
Впереди показывается аудитория. Старики проваливаются в светлое лабораторное помещение. Пока загруженный Кацман принимает последние работы, старики пытаются повторить необходимую для сдачи информацию.
Защита проходит легко. Уолтер получает «B» и остаётся этим ужасно доволен. Закрыв предмет, Сергей чувствует себя на расстоянии вытянутой руки от цели. Волшебная запись в личном деле помогает обозримо оценить пройденный путь.
Завершает день последняя лекция по введению в пси-цепи и устройства. Профессор Драгунов рассказывает про трёхполосную пси-линзу, устанавливаемую на плазмомёты Шестоковича с восемьдесят шестого года. Сложное устройство, работающее на небольшом генераторе пси-поля, оно ускоряет полёт плазмоида и его разрушающую способность. При этом подзарядка генератора осуществляется преимущественно личными силами солдата. Что, по мнению профессора, вызывает небольшой временный дискомфорт, сравнимый с понижением настроения. Несмотря на мнение профессора, линзу рекомендуется заряжать каждый раз после боя, а не перед или во время, дабы не терять даже крохи боевого запала.
В конце пары Драгунов обещает, что эта тема будет в финальной контрольной. Кроме контрольной, для закрытия предмета предстоит сдать индивидуальную курсовую, описывающую принцип работы выбранного пси-устройства. Работу задали ещё в середине курса, но на текущий момент её принесли лишь два человека. Сергей, занятый беспрерывным зазубриванием, за неё ещё и не садился. У старика есть одна корыстная мысль – попросить Юрия достать ему хоть какое-то подобие документации и написать работу про тридцатьтройку – распятие. Но он не представляет, насколько это вообще осуществимо.
Сложная часть дня подходит к концу. Чувствуя облегчение и свободу в распределении оставшегося времени, Сергей выбирается из аудитории. Он бы с удовольствием провёл обед в одиночестве, но ему неловко объяснять это Уолтеру.
Товарищи вновь отправляются в пищеблок. В этот раз уже не спеша. Уолтер шумно и много рассуждает про предстоящие экзамены, а Сергей больше молчит. Коридоры, всё ещё освещаемые солнечным светом, почему-то постоянно намекают Сергею на дрёму. Видимо, он не высыпается последнее время.
– Ты уже писал курсовую? – спрашивает Уолтер.
– В сотый раз тебе отвечаю – нет, ты сам видел, чем я был занят последний час. За это время ничего не изменилось!
– А идеи есть?
– Не совсем. Попробую что-то найти в общем доступе. Или, может, Юра что-то подскажет.
– Этот? Ты спутал размер его мозга и мышц.
– Возможно, у него есть доступ к каким-то документам. Они же там вечно с техникой возятся.
– А пойдёшь после обеда прослушать солдатские стишки? А?
– Пойду, раз обещал. А ты не хочешь?
– Я загляну, но потом сразу в индивидуальный блок. Эта курсовая добавляет мне нервов! Даже желудок сбивается при работе.
Коридор заканчивается лестницей в столовую, а обед – приятной сытостью, что не добавляет Сергею болтливости. Впрочем, Уолтера это не смущает.
Вечер и летний воздух обволакивают всю парковую зону перед базой. Дойдя до назначенного места встречи, старики видят группу солдатиков – любителей стихов, перемешанную с улыбчивыми кураторами. Сергей с Уолтером держатся в стороне, пока их не замечает Юрий. Привычно помахивая мощной лапой, парень подходит с виноватым видом.
– Извините, что-то задержка небольшая. Нам помещение должны были выделить, но пока там что-то не согласовано. – Пожимает плечами.
Сергей решает начать с места в карьер.
– Юра, слушай, у тебя нет какой-то доступной документации по вашему оборудованию? Мне курсовую по пси-устройствам писать, а нет ни темы, ни устройства. Возможно, ты можешь мне чем-то интересным подсобить? Например, информацией по распятию. Это вообще идеально было бы.
– О нет, простите, Сергей. – Юрий чешет в затылке. – Нам пока к этому доступ не открыт. Если вообще будет когда-то открыт. Разве что по плазмомёту Шестоковича могу попробовать достать. Подойдёт? Обещают после закрытия первого этапа ввести нам всякую образовательную науку в этом плане. А пока ничего. Но я могу ребят поспрашивать ещё.
Уолтер сбоку радуется:
– «Образовательную науку». Какой слог!
– Жаль. Значит, так и будет.
Сергей, конечно, разочарован. Но это ощущение быстро угасает. Он чересчур устал от жизни, чтобы сильно расстраиваться из-за подобных мелочей. На секунду задумавшись, Юрий радостно предлагает выход:
– Напишите про эту шторку, что была модной два года назад. Моя мама такую прикупила сразу, как в рекламе увидела. Ну, которая ещё в душе вешается, чтобы Бог не подсматривал, когда ты моешься. Создаёт лёгкий и «практический безвредный», – цитирует он словосочетание рекламным голосом, – экран.
– Где вешается? – переспрашивает Сергей.
– В душе, – с готовностью отвечает парень.
– Ясно. Вот пропасть. Но я подумаю, спасибо.
Уолтер с интересом мгновенно включается в разговор:
– И дорогая шторка? Продаётся ещё хоть где-то?
– Тебе-то зачем?
Разочарование перерастает в лёгкую ироничную злость на Уолтера за его интерес к подобному низкокачественному товару. Уолтер не отвечает под вопросительным взглядом приятелей около десяти секунд, но, наконец, сдаётся и мрачно произносит:
– Я жутко стеснительный.
Сергей начинает посмеиваться, и даже Юрий старается сдержать улыбку после такого признания. На заднем плане раздаётся зазывающий оклик – один из солдат привлекает к себе внимание группы ожидающих. Он сообщает, что проблемы с помещением уже решены, и зрители грузятся в мягко расползшуюся дверь.
Приглушённый свет и доступ к умеренному бару делают вечер несколько интимнее. Сергей находит место с краю, Юрий преданно следует за ним, отмахиваясь от девушек и приятелей. Видимо, ему крайне хочется узнать мнение старика. Сергею несколько неловко принимать такое к себе отношение.
– Эй, пошли сюда, тут есть стулья. – Уолтер в полумраке зовёт Сергея из своего угла. Но тот упрямо отказывается, хотя знает, что ему будет тяжело выстоять всё представление. Уолтер пожимает плечами и садится на свободный стул.
Темнота и отгороженность с двух сторон дают Сергею чувство сравнительного одиночества и шанс получить удовольствие от происходящего. Юрий, как хороший официант, совершенно незаметен. Зал перешёптывается, пока на сцену не выходит юный здоровяк привычной комплекции модифицированного солдата.
В поэзии Сергей ничего не понимает, да и особо ничего не любит, кроме Маяковского да пары стихов Есенина. Но стихи солдатика всё-таки западают ему в душу. Старость и сентиментальность или, быть может, накопившийся стресс порой даже увлажняют глаза. Особенно его трогает одно произведение, где мужчина и женщина после смерти всё пытаются найти друг друга. Но не могут, поскольку думают, что умер лишь второй в их паре.
Под занавес все хлопают. День давно перерос в вечер, несмотря на усталость в ломящихся ногах, Сергей очень рад проведённому времени. Из зала крабом выползает Уолтер с затёкшей спиной.
– Мне понравилось. Действительно неплохо, – сообщает англичанин уже поджидающим его у выхода Сергею и Юрию.
– А вам как? – несколько заискивающе спрашивает Юра, заглядывая Сергею в лицо.
Тем временем Уолтер, не давая произнести ни слова, продолжает высказывать своё мнение:
– У современных поэтов действительно есть будущее. Да это и модно сейчас – солдат, а ещё когда он будет с фронта! Должно стать хорошей эмблемой для его продвижения! Да и для авторитета армии!
– Сергей, так что вы думаете? – повторяет вопрос Юрий.
– Если этот старый попугай замолчит хоть на секунду, я смогу похвалить твоего приятеля. Я рад, что пришёл. Хотя, конечно, до классиков ему ещё нужно подтянуться.
– Но для его возраста неплохо? Ведь верно? – вспыхивает счастьем Юрий. – Я так рад, что вам понравилось!
Уолтер вновь переключает диалог на себя:
– Ему нужно сделать свой канал и читать стихи там! Понимаю, это старомодно, но так многие начинали. Поверь, я кучу лет в рекламе. Хочешь, я подскажу ему, как это лучше сделать? – произносит англичанин, подбоченившись.