скачать книгу бесплатно
Оставшийся километр еле полз. Но вот точка напротив которой спутник четко давал понять, что будет дорога. Большое пятно и нитка.
И правда, туда ведет «ус». И о чудо, даже легкая легкая тропа прослеживается в его малиннике. Видимо приезжали сюда отдельные личности на рыбалку. Крутая дорожка вела не стесняясь и круто. В этот момент пошел легкий дождь, но так как я уже чуял близость дороги, это не сыграло для плохого настроения.
На верху стояла большая железная дрына.
Лебедка. С ее помощью заволакивали лес наверх. Прошел еще какой-то подобный мусор и вот она площадка. Меньше футбольного поля, но все равно с размахом. Это верховой лесной склад. Здесь складировали древесину для последующего вывоза. Вот для нее и была дорога.
Заметил след машины. Все, дорога устойчива и зрима! Значит приведет меня куда следует. Здесь главное не выбрать длинное плечо. Зашагалось вдвойне веселей. Времени было четвертый час.
Расстояние под двадцать километров я прошел почти не присев. Конечно, и дорога располагала. Она шла с постепенным, оптимальным уклоном вниз, лишь местами без оного, особенно последние километры вдоль Штернберовки, куда я спустился вновь через километров пятнадцать. И прямая дорога до Парусного оказалась в части пути заброшенной, пришлось путаться в подросшей траве, но это был эпизод на пару километров. Затем вновь многочисленные машины накатали путь, и вот она, деревня. Но не доходя до нее, появилась отличная связь, и я на ходу отвечал на сообщения, созвонился с дружественными странами и девушками. Не спешно шел по улицам деревни, разглядывал местную житуху. Узнал где магазин, и сразу огорошили новостью, что он работает до 18 часов. У крыльца магазина я зафиксировал 18:15 и закрытый магазин. Нда, глупо было опоздать на 15 минут. Больше магазинов здесь не было.
Хотелось заночевать на море
И пойти пешком в сторону Томари. Не судьба была… Вышел на трассу, тормознул Камаз и оказался в сложном положении. Он шел в Южный. Часа три и я горячей ванне дома. Но мужество не покинуло меня, и через двадцать километров я слез с машины в Ильинском, у магазина. Кроме еды в магазине меня заинтересовала зарядка телефонов, хотя бы одного. В сенях была розетка, и я полировал взглядом море, пока электричество перекочевывала в мою батарейку.
Примечательны были и разговоры с местными у прилавка. Каким-то образом они определили что я из похода и первый вопрос последовал о медведях – как страшно я их боюсь?
Слега разогревая публику, последовал рассказ о взаимной ночевке на Омуле. Без преувеличений, в их глазах замер ужас.
Немного зарядившись, побрел на близкий пляж. Он здесь песчаный и его много, поэтому никто не был в претензии. Ветра не было… я это запомнил, потому что на следующий день был, и в обед он клал мне палатку. Но я все равно не торопился, и лишь в четыре часа вышел в путь. Задача была попасть в Томари – это местный районный центр. За остатки этого дня я и не мечтал туда попасть. А лишь в Пензенское, промежуточную деревеньку в километрах 12 от пункта дислокации. Сперва потребовалось не утонуть в устье реки, для этой цели выбрал мост чуть выше по течению. На выходе вновь остановился у камня, он говорил, что тут наши, русские высадились в середине 19 века и основали деревню. Место крайне неудачное. Позже она переехала под склоны сопок, чтобы прикрыться с востока. В данном месте Сахалин имеет тонкую талию, всего в 27 км, и между побережьями нет толковых возвышенностей. Любое изменение давления с какой либо из сторон, вызывает беспорядочные движения воздуха. Он выбирает самый простой и короткий путь, именно через основанную деревню. Ветра здесь частые и сильные. Сегодняшний день без исключений. Кроме того воздух беспорядочно носил дождевые массы, и я долго их наблюдал топая по берегу над этим местом.
С дороги я убежал на море. Смысл похода ходить меньше по дорогам, а больше там, где никто не ходит. И берег моря для этого подходил. Длинный пляж уткнулся в коварный берег. Он все больше поднимался надо мной и я побаивался, что так меня может и зажать, придется возвращаться к ближайшему выходу на верх. Этот момент почти случился, прибой шарахал в крутые берега от всей души. Пришлось снять видео перед переходом – с завещанием, и после со счастливым известием, что завещание отменяется. Дальше дорожка пошла ковром до самой реки у Пензенского. Вечер грозил быть, а я топтался в устье глубокой реки. Как я ни совал нос в воду, шансов не было. Пришлось идти чуть не километр до моста. С него уже и вошел, как пропыленный льдами Гренландии, викинг. Пройдя по краю поселения, забрался в песчаные дюны ближе к реке. И там среди высоких песочных барханов нашел обезветренное место. Зарядив дровами щепочницу, и поставив на нее воду, быстро побежал в магазин, до него было 600 метров. Там сделал важные дела – поставил телефон на зарядку и купил немного еды, в частности вареники с картошко-мясом. Пельмени уже боялся себе позволить, денег было немного. Прибежал к остывающей печке, но еще с углями, зато вода почти закипела. Жрать хотелось как льву в зоопарке с пьющим сторожем.
Забрав телефон с магазина, где его великодушно подзаряжали, я долго общался с хорошей девочкой из Белоруссии и думал – «Во времена, в каком-то удаленном от цивилизации месте (на самом деле я просто подумал про Мухосранск), можно говорить с любой точкой мира без всяких международных оплат.
На следующий день я подготовился к вторжению в цивилизацию. Помыл голову шампунем найденным вчера на море, побрился и стал благоухающим.
Сегодня ничего не мешало выйти в Томари
От Томари я ходил по берегам моря в 2017 году, до самого Чехова, теперь замыкаю от Ильинска. Предстояло пройти под 30 км. По предварительным данным ничего не должно было помешать. Никаких непроходимых мысов не числилось в тех местах.
Погода благоприятствовала, я был свеж и сыт, так что в путь.
Проходя через Пензенское, еще раз вдохнул тухлую вонь свалки несущуюся от местной речушки. Она текла почти по центру и благоухала всей канализацией.
Это минус.
А вот плюс. Немного подальше, поближе к Томари, стоял себе обычный несколько этажей благодати многоквартирной. Развернутый двором к морю. Точно на первой линии. Представьте ваш дом, человейник, как кличут их. Вы выходите из дома, проходите заасфальтированный двор, миновав детскую площадку и помойку и тут же начинается полоса пляжа. Грохочет теплое море (а в начале сентября оно здесь теплое). Да и выходить не стоит даже из дома, просто выпал на балкон, и морской воздух тебе в дыхало.
Еще более впечатляющие дома, в целых пять этажей, стоят южней километров на сто с лишним, под Холмском. И море там потеплей будет.
Солнце блестело в окна дома первой линии Пензенского и мне в лицо. Выступил в путь до еще далекого Томари. Ничего сверхестественного, как уже обмолвился, не предвиделось. Песчаные пляжи, немного каменистых, но все глубоко почтительно проходимо.
Вскоре наступили высокие берега, к которым прижимался пляж, но все же проходимость была посредственно-удовлетворительна. Дороги сюда не подходили, ибо крутизна. Основная, связывающая, дорога была где-то выше, в холмах. Она мелко бегала по извилинам мелких сопок, а железная дорога вообще ныряла в многочисленные туннели.
Какие-то мысы пытались постоять на пути моего бронепоезда, а я их щелкал как орехи. Наибольший задерживающий фактор – это мусор. Это добро приплыло со всего света. Южная Корея, Япония, Китай и даже Вьетнам с Таиландом. Пластиковые бутылки лидировали в номинациях. Хотя ограничений вообще не было. Нашел я и кинескопный телевизор, и бамбуковое древко с корейским флагом. Только все не мог обнаружить чемоданчика с йенами, или юанями. Все как-то не попадались. В особенно удачных местах скапливались целые горки, пересыпанные песком, такого мусора. Периодически в них можно было найти и полезное. В 2017 году по всему побережью валялись пачки с корейскими вафлями, и даже срок годности не истек. Наелся я тогда их, как ворона требухой на бойне.
Погода была блестящей. Если смотреть на воду, так даже глаза слепило. Эх, вот бы здесь оказаться в дни 35-ти градусов жары, что стояла не так давно. А сейчас морской бриз освежал достаточно, чтобы отказаться от купания.
Выбрался к рыбообрабатывающему заводу. Этот «малыш» занял все пространство устья ручья и морского побережья. Требовалось подняться на верх склона, выйти на дорогу и по ней обойти сооружение. Подняться я поднялся, а на дорогу шиш с маслом. Какое-то время шел по кромке высокого берега, там было чем с него любоваться. Солнце заходило в сторону моря и это уже многое объясняет в завороженности окрестных пейзажей.
Вскоре, в наглую спустился в какую-то часть завода, что не производила впечатление запруженности толпами людей. Перейдя площадку, упал в ручей спрятанный бетонные ванные. Справедливо рассудив, что он выведет к морю, пошел по его водам на запад. Напротив основного тела завода открылась дыра. Из нее текла вонючая масса. Воды ее перемешались с ручьевыми водами, и по очкам победила вонючка. Отходы рыбообработки никто не думал очищать. Очистных здесь в принципе не существовало. Зачем, если под боком чистое море?
Последние сто метров пришлось дышать ротовым отверстием, чтобы не задохнуться.
На берегу моря перескочил невысокую ограду и оказался вне пределов загрязняющего производства.
Близость Томари по всему чувствовалась. Дороги выходили на пляж, и какая-то женщина нежилась на берегу с рядом припаркованной машиной. Это и были все отдыхающие. Зачем-то я двигал со всем упорством в Томари. Как точка, которой стоит гордиться. Зато не очень удобно ночевать. Или удобно? Я думал, думал и решил попробовать.
Томари не замедлило явиться
За поворотом открылись виды: великие, без преувеличения. Заводь, которая и носит прозвище у японцев Томари, блестела под солнцем, а все это обрамлялось невысокими, но сочными сопками. И в центре этой неземной красоты находился городишко. Целый районный центр. В последнее время его грязные раны 90-х припудрили цветными крышами и легкой косметикой стен домов. Но его убитый БУМ стоял нелюдимой громадой где-то в глубине, на возвышенности сбоку все еще торчали остатки японского храма. Его тоже в последнее время стали спасать. Река стала подмывать берега его, грозя унести с собой в море отдельные монументальности. На верхушку монастырского ансамбля соорудили лестницу, поставили ознакомительный щит и на этом пока все.
Окрестности, по которым я шел вдоль моря, оказались совсем уж завалены мусором и теперь точно не приходилось думать о ночевке здесь.
В городе помотался между вокзалом, магазинами и пляжем, где и решено остаться на ночь до 4 утра, в час когда тронется поезд. Удалось не проспать подобное событие, и вот я качаюсь в новенькой электричке. Все удобно до такой степени, что есть даже розетки в подлокотниках. Любезная стюардесса притащила чаю по первому требованию, хоть и в банке, и шоколадку: так замутило, что захотелось выпить и съесть.
Вдоль Охотского моря начиналась заря, солнце крадучись подступало с той стороны Земли к сахалинскому горизонту – я вернулся домой, наверное в тысячный раз и надеюсь не последний.
ЖДАНКО – КРАЙ ОСТРЫХ ГОР и ГЛУБОКОГО МОРЯ. 2015 год
Жданко красивый край, доступный, но дикий. Крутой, но не высокий. Сахалинский, но легкопроходимый. Сплошной разрыв шаблона, а не хребет. Самый узкий в Азии.
Странность больше не в нем, а в наших людях. Не многие ходят туда почему-то, проблема, конечно не в том, что именно туда мало ходят, а в том что вообще мало ходят. Другая странность что иностранные гости периодически просят отвести их в те места за деньги, за хорошие деньги. Не понятно.
Лесли англичанин, Томаш из Польши. Они увидели хребет из окна поезда, после оглядели его со всех сторон в Гугл-карте и во время своей вахты на севере острова приняли твердое решение зайти на этот необычный, красивый хребтик. Вышли они на меня и решено было, что они сразу с поезда пойдут в поход.
5 июля машина забрала нас в городе и помчала на севера. Через два часа мы выгрузились у подножья и покарабкались. Как правило, народ, который ходит туда, делает это по концу августа, либо в сентябре. Приятные теплые деньки и масса ягоды. Брусника, голубика, клоповка, шикша, черника. Не видать нам этого в начале июля. Или не видать? Или не торопиться с выводами? А поглядим.
Короткий подъем на низкую точку хребта занял час времени. Мужикам после сидения на корабле в течение 55 дней, было тяжело.
Расправляли легкие, грели мышцы и каждую минуту скидывали с себя клещей. «Is it tick?» С легким недоумением спросил Лесли, показывая мне красненько-черного. «Ага, клещ, он самый» – кивнул я в ответ, сдирая с себя добрый десяток клещей. Никогда в жизни, за все годы блужданий по тайге я не видел такого количества клещей. В конечном итоге я снял с себя порядка 50—60 клещей.
Продравшись через засаду клещей, вышли мы на верх. Разделись, собрали еще охапку кровососов. Потихоньку поскакали на гору Владимирова, за которой открылись виды Жданко.
Два его зуба призывно мерцали вдали. Вверх-вниз по кручам заняли у нас чуть более двух часов. На удивление достаточно быстро мы достигли долины, в которой я намеревался ночевать. Только там есть вода, достаточно дров и места под палатку. В общей сложности три с небольшим часа непростой прогулки.
Собрали дров, поставили палатку, я сварил porridge from buckwheat с тушенкой, но переборщил немного с солью. Лесли с Томашем дружно сказали, что они обожают соленую кашу и съели все порцию из вежливости. Времени до заката оставалось еще с пульмановский вагон. Лесли высказался в духе того, что устал и заполз в палатку. Мы молча посидели с Томашем у костра. «It is a lot of time, maybe we will climb to Zhdanko today to take photo of sunset from the peak?». Рубанул я правду матку на своем корявом английском. Томаш быстро, если не сказать еще быстрей, согласился. Мы взяли аппараты и пошли на Жданко. Солнце все больше освобождалось от облачных пут и окрест озарилось солнечным сиянием. Мы уже почти забрались на верх, откуда по прямой хребтовая тропинка вела к Жданко, как вдруг я упал на колени не веря глазам своим.
Передо мной красными, пунцовыми каплями рубиновой крови пламенела брусника! «Томаш, look брусница». В смятении чувств в коротком предложении я использовал английское и польское слова. (О том что по польски брусника – брусница я узнал давеча от Томаша же). Ягоды, сказать честно, было немного, но та что была, оказалась вкусна до безобразия. Кроме нее я отыскал и шикшу. Удивительно, никогда в жизни не ел бруснику в июле! Максимум в мае, но вот чтобы в июле… нонсенс.
Мы шли по острому хребту и фотографировали во все стороны. На Жданко всегда приятно фотографировать, вот кажется уже не будешь, уже сто раз все общелкал, а все равно рука тянется. Ах как красиво легли тени, ну как не сфотографировать своими корявыми руками своей древней мыльницей?
Очень часто Жданко встречает сильным ветром, порой ураганным, но сегодня на удивление стоял почти штиль и это облегчало многое.
Петляя по ножу хребта мы подошли к вершине, открылись виды Тихой, Муловского и дальше вплоть до Остромысовки. Видимость была отличная. На закате дальние сопки выглядели восхитительно. Они отбрасывали длинные тени, четко впечатываясь в эфир.
«А где здесь стоял японский храм?» – поинтересовался Томаш? «Чуть дальше, но мы туда не пойдем» – ответил я. Не сильны в альпинизме были мои иностранные туристы, так что обойдемся рядом стоящей вершиной.
