скачать книгу бесплатно
Бытует такое мнение, что правителем быть хорошо. Особенно когда над тобой уже никого выше нет. То есть ты сам себе князь независимого княжества, президент выбравшего тебя народа, король своего вольного королевства, а еще лучше, когда ты – император. Да еще и не простой император, а стоишь у руля великой космической империи.
Я-то давно знал, что правителем работать – это тяжкий и чаще всего неблагодарный труд. Как ни старайся, как ни рви жилы, надрываясь сразу во всех направлениях, никаких личных преференций не получишь, удовольствия не поимеешь, радости и счастья не испытаешь. Ну, разве что удовлетворение от честно исполненного долга перед отечеством будет к старости согревать сознание или подкармливать некую тень гордыни. Да и то, трудно ведь правильно самому оценить сделанное. Разве что со стороны твои деяния станут видны как на ладони, да и то через призму лет, лишь после твоей смерти, а то и вообще через несколько веков. Только тогда твои труды адекватно оценят на фоне всей остальной истории Галактики. Не раньше!
Это я так думал раньше. А вот когда стал консортом, то есть законным мужем моей горячо любимой и обожаемой Патрисии, то окончательно разочаровался даже в положительных сторонах неограниченного правления. Да что там говорить, я уже на второй месяц взвыл от тоски и отчаяния. Потому что мою любимую угораздило оказаться наследницей престола не какого-то там захудалого княжества, а одной из самых могущественных звездных империй – Оилтонской. И так уж сложилось, что после смерти ее отца и отречения от трона старшего брата Януша Второго вся полнота власти легла на плечи Патрисии. А так как именно я стал ее мужем официально, то не успел даже осмотреться, как послышался скрип и моих костей, придавленных обязанностями, этикетом, заботами и запоздалым пониманием, что ничего сделать не успеваешь.
Как я ни старался, как ни метался во все стороны, первые месяцы для меня превратились в сущий кошмар. Именно тогда, в мелькании торжественных приемов и званых обедов, среди гор поданных для рассмотрения и на подпись бумаг, окунаясь порой всем сознанием в самые мрачные и паскудные моменты творящихся вокруг безобразий, сталкиваясь с корыстностью, алчностью и крайним цинизмом в галактических масштабах, я окончательно осознал, что править – не мое. Ведь стезя настоящего воина, всецело отданного своему призванию, – это сражение с несправедливостью. Бой! Пусть с постоянным риском для жизни, пусть с кровью на лице, но беспощадный бой. Еще раз повторюсь: сражение! То есть когда перед тобой враг, и у тебя одна задача – уничтожить его! Ну, в крайнем случае – разоружить и пленить. Именно к этому я стремился с самого детства, изнуряя себя постоянными напряженными тренировками. Именно поэтому я смог преодолеть очень многие этапы обучения, не сломался нигде, не оступился, попросту выжил и научился свои знания использовать в полной мере.
Но быть правителем – это не воевать! И не убивать всегда и везде противника, который однозначно враг и его по всем канонам бытия следует растереть в порошок немедленно. Хуже всего в правлении – политика, двуличная дипломатия. Ведешь беседу с редкостной тварью, которую и разумным существом язык назвать не поворачивается, и вынужден улыбаться, говорить ничего не значащие слова, выслушивать словесный яд в ответ и… и ничего! Ничегошеньки не делать! Ибо именно такое поведение в данное время диктуют интересы твоей державы. Ибо так положено. Ибо только так следует вести себя на дипломатических приемах и прочих светских раутах.
Конечно, ни я, ни тем более Патрисия с совсем уж кончеными ублюдками не общались, сообразительности и власти хватало подставить вместо себя обученных дипломатов. Но порой все равно случались такие встречи, во время которых моя супруга не столько меня держала за руку, сколько сама искала во мне тот моральный якорь, держась за который можно было не сорваться и не натворить глупостей. Она ведь у меня тоже прошла через все этапы обучения воина: космодесантное училище, боевые практики, академия и несколько специальных курсов для высшего офицерского состава. Успела в своей жизни и повоевать, и меня пленить своим умом, красотой, добротой, честностью, отвагой… ну и всеми остальными качествами, которые я всегда мечтал отыскать в своей девушке, супруге и матери моих детей.
М-да!.. Повезло мне с Патрисией… Хотя долгие годы она умудрялась скрывать свое происхождение даже от меня…
Ладно! Не о том я думаю… А о чем? Ах да! О тяжкой доле правителя только что вспоминал. И, кстати, именно мое недовольство своими обязанностями консорта и стало причиной наших первых семейных ссор. Я горячо спорил со своей любимой и доказывал, что мои обязанности следует пересмотреть кардинально. Хотелось оставить на своих плечах только армию, космический флот и все прочее, что связано с обороноспособностью империи. Но увы! Моя ушлая императрица не желала тянуть лямку самых грязных и неприятных государственных дел в одиночку. Поэтому она не просто мне возражала или там спорила. Хуже! Она даже порывалась меня порой поколотить, настолько я ее выводил из себя своими здравыми и логическими рассуждениями. Понятное дело, даже такой отличнице рукопашного боя, как она, с таким валенком не справиться, но она все равно пыталась меня захватить в болевой прием. И не раз… И порой я, пытаясь сделать ей приятное (да и себе тоже), поддавался… Чего уже там! Вот такая она у меня…
Но если отбросить в сторону наши физические развлечения во время жарких споров, то я все равно победил. А именно: я добился, что любые инспекции войск имел право проводить только консорт. То бишь, опять-таки я.
И это дало мне хоть немного возможности вздохнуть полной грудью и заняться теми делами, которые и следовало делать профессиональному военному. И я постепенно, тайно от супруги, стал готовить и курировать некие нужные Оилтонской империи операции, а порой и сам в них с огромной радостью, под иными именами и под иной внешностью, участвовать.
Все и началось с того, что для одной важной во всех отношениях операции мне пришлось собирать старых и подбирать новых членов боевого отряда. Лишь тогда я в некоторой степени порадовался своим неограниченным возможностям, которые давало мне нахождение на вершине власти. Хотя путь к победе все равно оказался сложным, политым потом и кровью.
Но буду все-таки придерживаться хронологии исторических событий.
Все началось с предварительного разговора, который я провел с каждым из друзей во время такого памятного мальчишника. А уж потом стал подбирать остальных исполнителей. Тем более что задуманное дело так просто, с наскока не решалось.
Глава 3
Императорский дворец династии Реммингов
Еще одна сложность предстоящей операции заключалась в том, чтобы о ней раньше времени не узнала императрица. Ну да, та самая Патрисия Ремминг, которая сейчас нам с Гарольдом загораживала проход и делала вид, что меня не узнала.
От звука ее голоса Гарольд несколько протрезвел и тут же сполз с моих плеч. Вполне так себе крепенько встал на ноги, постарался шире приоткрыть щелочки чуть припухших глаз и, нисколько не тушуясь, пробормотал:
– Осмелюсь напомнить вашему императорскому величеству, что сегодня у меня выходной.
– Да я в курсе, Гари, – дружбу между нами всеми мы нисколько не скрывали ни от народа, ни тем более от проверенной в лояльности дворцовой стражи. – Только вот почему тебя пытается пронести контрабандой какой-то премерзкий и подозрительный тип?
– А-а, этот, что ли? – Начальник стражи одной рукой почесал в затылке, пытаясь включить соображалку, а второй панибратски похлопал меня по плечу. – Да мы этого парня используем для специальных заданий по наружному прикрытию дворца. И сегодня как раз проверяли одну из наработок… А что это ваше императорское величество не на совещании?
Мое умение менять внешность, да и само существование риптона считались одной из высших государственных тайн. И о моем друге-симбионте до сих пор знали только мои друзья, супруга, Синява Кассиопейская, Зарина, барон Зел Аристронг и его сын Артур… да и всё, пожалуй. Даже мои недавно отыскавшиеся родители не ведали о наших с Булькой умениях в трансформации.
Как следствие, легенд и наработок для сокрытия моих свойств хамелеона имелось предостаточно. А в данную секунду мне ничего, кроме язвительного тона и многообещающих взглядов, от моей любимой не грозило. Другой вопрос, что начальник стражи сразу понял самое важное: раз императрица не на запланированной встрече, значит, случилось что-то важное. Не тот уровень, чтобы из-за банальной ревности моя дражайшая супруга стала устраивать засады на загулявшего мужа.
Так оно и оказалось.
– Ночью умер министр энергетики, – пояснила Патрисия, только одним движением пальчика дав сразу две команды: «Пропустить!» – это гвардейцам и «Следуйте за мной!» – это уже полковнику Стенеси вместе с его «наружным агентом». – Ну, а так как совещание касалось его ведомства и он должен был его вести, то… – Она уже шла по коридору в глубь дворца, а мы следовали за ней.
– Причина смерти? – деловито поинтересовался Гарольд.
– Врачи предполагают инфаркт. Умер он в своей постели, рядом с женой. Та случайно обнаружила, что он не дышит. Охрана была на месте, контуры безопасности не потревожены. На место выехал сам Энгор Бофке.
Ну, раз лучший в нашей империи следователь туда отправился, можно было не сомневаться в действенности расследования. Недаром этому пожилому дядьке, кстати, моему старому наставнику и приятелю, давно приклеили прозвище Рекс. Уж такая у него имелась бульдожья хватка, из которой никто не вырывался… Кроме меня, естественно… Но тогда я действовал против Энгора Бофке не совсем честно, пользуясь его тайнами, а сам прикрываясь своими умениями хамелеона. Кстати, наш прославленный Рекс в последние месяцы буквально на пену изошел, пытаясь выведать у меня самыми разными путями, кто мне помогал и как это я так менял внешность и голос во время попыток собственной реабилитации. Причем так настойчиво пытался выведать, что вначале прежнему императору пришлось его своей властью заставить «притихнуть», а потом уже и усевшаяся на трон Патрисия сказала Энгору довольно строго:
– Не стоит копаться в высших государственных тайнах империи, господин Бофке!
– Даже мне?! – возмутился легендарный следователь.
– Вам должная информация будет предоставлена в нужное время! – ледяным голоском отчеканила Патрисия.
Она умела поставить на место любого подданного, не хуже своего покойного отца. И старому служаке ничего не оставалось, как молча проглотить пилюлю, заодно расписываясь в некоторой своей некомпетентности. Ну как же, получается, что не раскрыл косящего под преступника консорта! Позор на его седины!
И, как я подозреваю, он так и продолжал тайно собирать на меня компромат и пытался раскрыть мои тайны.
Но, возвращаясь к неожиданной смерти министра энергетики: у меня по этому событию тоже возникли вопросы. И, убедившись, что нас никто не видит и не подслушивает, я поинтересовался:
– Как-то я сам упустил этот момент, но кому бы была выгодна смерть данного министра?
Патрисия тоже огляделась и сказала вполголоса:
– Меньше надо пьяных на себе таскать, агент, а больше работать! Тогда бы ты не забыл, что именно министр энергетики участвует непосредственно в приеме заказов на стахокапус, подписывает главные торговые договора и принимает предварительную оплату. А уж размер этой оплаты ты и сам знаешь прекрасно…
Да уж! Стахокапус! Сколько мы за него пролили пота и крови! И если бы только чужой крови!..
Уже несколько месяцев вся Галактика стоит на ушах, обсуждая появление на космическом рынке этого таинственного живого растения, которому даже приписывают частичную разумность. Стахокапус все средства массовой информации уже записали на шестую строчку после чуда создания изолирующего гравитацию притана, прибора связи крабера, Способа Телепортации Вещества, разработки омолодителей последнего поколения и нейтронно-кварцевых двигателей вкупе с Лунманским прыжком. А некоторые вообще ставили появившееся на рынке растение на первое место. И не казались неправыми.
Можно сказать, что в единочасье Оилтонская империя стала самой богатой, самой перспективной и наиболее независимой государственной структурой в Галактике. Потому что только первые суммы авансов от многих соседей на поставки стахокапуса враз превысили официальные прибыли Доставки. Новое растение мечтали получить все. А уж за возможность покупки патента и технологии выращивания начались настоящие дипломатические сражения. Да иначе и быть не могло – любой соображающий человек сразу понимал астрономическую выгоду.
К примеру, я дословно помню, как Малыш мне в свое время обрисовал главные положительные качества данного растения:
«Стахокапус представляет собой уникальное растение, способное аккумулировать в себе перепады температуры. И самое главное свойство-умение: потом отдавать накопленное в регулируемом режиме. То есть если стахокапус поместить на год в полярных областях планеты с нормальной атмосферой и очень низкой температурой, то он потом в течение трех-четырех лет может поддерживать в помещении на экваторе объемом почти сто кубометров температуру двадцать пять градусов выше нуля. Это при том, что в обычном случае в данном помещении стоит жара до пятидесяти градусов. И наоборот: если продержать стахокапус с десяток месяцев в раскаленной пустыне, то он впоследствии будет поддерживать тепло в доме полярника несколько лет. Ты только вдумайся в эти числа! Это же революция в мире техники, быта, дизайна, экономии драгоценных металлов, газа, ресурсов… Да всего!..»
И тогда еще и сам Малыш не осознавал значимости сказанного им слова «всего». Ведь как бы ни облагораживали планеты, как бы ни делали климат мягким и отрегулированным, в любом случае в большинстве миров и пустыни оставались, и полярные области изобиловали льдами и пугали низкими температурами. То есть бесценные в иных местах холод или жара пропадали втуне. А стахокапусы давали возможность создать нужную температуру в любых частных и общественных постройках без оснащения оных холодильниками, котельными, охлаждающими установками, батареями и так далее и тому подобное. Да пусть удивительное растение обойдется в три раза дороже, чем вся система инсталляции охладительной или нагревательной аппаратуры, и то нововведение будет намного предпочтительнее, удобнее, чище и целесообразнее. Причем несомненным плюсом было то, что живые аккумуляторы разных по полярности температур брали из атмосферы для своего питания втрое больше углекислого газа, чем кислорода, и выдавали кислорода в полтора раза больше. Ну и плюс там выделяли не влияющие на экологию крохи азота, озона и ксенона.
И в итоге получалось, что все сложности были связаны с выращиванием стахокапуса и его дальнейшей перевозкой с места на место. Срок жизни растения пока определить точно не было никакой возможности, но его создатели, во главе которых сейчас стоял отрекшийся от престола в пользу сестры принц Януш, утверждали:
«Наши расчеты однозначно указывают, что стахокапус живет от сорока до шестидесяти пяти лет!»
И никто в этих словах не сомневался. Все просто хотели купить патент и первые партии выдаваемых в мировую торговлю стахокапусов.
Вот министр энергетики и занимался вопросами общения с основной массой покупателей. И если разобраться, был такой фигурой, которая могла либо кому-то резко помочь, либо страшно помешать своим отказом.
Так что участие великого Рекса в расследовании – шаг более чем рациональный и необходимый. «Как не вовремя он умер! – подумал я. – Теперь и нам тут всем придется лишний раз напрягаться, недосыпать и мудрствовать лукаво. А если еще ему кто-то помог умереть…»
Наше трио дошло до личных покоев императрицы, ну и моих, естественно. К тому времени я уже принял привычный облик и с помощью Бульки чуточку протрезвел. Поэтому соображал намного лучше и шел гораздо ровнее. Патрисия опять перешла на официальный тон, хотя стоявшие на посту гвардейцы и не могли расслышать каждое сказанное слово:
– Мы прощаемся с вами, полковник. И очень хочу надеяться, что хотя бы к вечеру вы сможете вернуться в строй и заняться возложенными на вас обязанностями!
Мой друг Гарольд Стенеси кивнул:
– Несомненно, ваше императорское величество!
Он несколько неловко развернулся и двинулся прочь ну почти строевым шагом. Я тоже, входя в дверь, старался не шататься и состроить как можно более умное лицо. Булька спрыгнул на пол и ускакал, словно демонический мячик. Судя по рассерженному взгляду моей любимой, с лицом у меня не очень получилось.
– Я так устал, дорогая, с ног валюсь, – поспешно сказал я и отправился в нашу спальню.
Под пристальным взором Патрисии разделся догола и потопал под душ. Вот там она и взялась за меня. Выключила горячую воду, и меня обдало ледяной стужей. Я выпрыгнул из-под душа и отреагировал довольно мягко:
– Чтоб руки отвалились у этих… водопроводчиков! Краны какие-то поломанные устанавливают!
Опять отрегулировал воду и встал под душ, но уже лицом к супруге и не сводя с нее глаз. Та этим осталась удовлетворена:
– Вот-вот! В глаза мне смотри, в глаза! И честно рассказывай, где был.
– Что за допрос?! – попытался я разыграть возмущение. – Вины за мной нет, и женской помады на мне – тоже!
– Помада – это пустяки, – равнодушно пожала плечами любимая. – Остаться вдовой не страшно, я не настолько непривлекательная, чтобы не найти следующего мужа.
– О-о-о-о! – затянул я многозначительно, зная, как Патрисия это не любит. – Вот она, значит, какая – твоя ко мне любовь?
– Ну, ты и наглец! И ты смеешь такое заявлять? – Голос ее стал угрожающим. – Каждую минуту моего распорядка ты знаешь досконально, а сам пропадаешь целую ночь неизвестно где? Да еще и водишь за нос наших телохранителей, подставляешь их под наказание за то, что они не знают, как от них скрылся и где теперь находится объект охраны!
– Неправда! Они получили от меня жесткий приказ меня не сопровождать, – стал и я сердиться. – Бывают порой дела, о которых никто знать не должен.
– Ах, какой деловой, только посмотрите на него: еле языком ворочает и ноги подламываются! Позор! И не забывай, кому ты о своих правах заявляешь! Я должна знать все! Так что отвечай немедленно: где был?
Я уже чувствовал себя гораздо лучше и ответил спокойно:
– Зря ты насчет языка и ног, милая, я в полном порядке. А свои секреты, как главный куратор армии и флота, я не то чтобы скрываю, а просто не хочу загружать твою прекрасную головку лишними проблемами… Зачем они тебе? Просто поверь мне на слово: у меня все под контролем, можешь лечь и расслабиться…
– Расслабиться?! – разъярилась моя любимая. – Да мне выспаться некогда! А тут вместо того, чтобы в кои-то веки позавтракать со своим мужем и напомнить ему о своем существовании, я вынуждена метаться по всему дворцу в его поисках! И хуже всего, что никто даже понятия не имеет, куда он спрятался!
– Точно! – Я выскочил из-под душа и начал поспешно вытираться полотенцем. – Как же я мог забыть?! Как же у меня из головы-то вылетело?! То, что у меня есть, в сто раз лучше завтрака!
Патрисия посмотрела на меня с подозрением:
– Ты о чем?
– Извини, моя принцесса, просто у меня от выпивки чуток соображение запаздывает, потому сразу и не вспомнил. Идем, сейчас все сама увидишь!
И, схватив ее за руку, потянув в нашу спальню. Когда мы уже пересекли порог, любимая стала о чем-то догадываться и притормаживать. Но я уже набрал обороты, подхватил ее на руки и забросил на кровать. И, невзирая на яростные вскрики, взвизги и сопротивление, принялся осыпать любимое лицо поцелуями и освобождать желанное тело от неуместной на данном ложе формы.
– Да что ты себе позволяешь?! Животное! Сюда могут прийти с докладами!
Хотя я-то прекрасно видел, что сопротивление оказывается мне скорее для проформы и крики звучат довольно приглушенно, чтобы ненароком стража чего не подумала и не бросилась слишком резво в императорские покои.
Да и я продолжал сыпать убедительными аргументами:
– Я ведь с вечера побоялся тебя беспокоить, зная, что ты с самого утра встаешь и тебе надо выспаться. А сейчас-то, сейчас! Мы можем и имеем полное право хоть раз спокойно заняться личными любовными удовольствиями! Это и в самом деле безобразие, то мы в разъездах, то валимся от усталости… А тут такой случай… Ну как его упускать-то?..
– Скажи вначале, где ты шлялся всю ночь? Иначе ничего не получишь! – сделала Патрисия отчаянную попытку хоть в такой вот ситуации подтолкнуть меня к покаянным признаниям.
Ха! Не на того напала! Я усилил натиск, заключил любимую в объятия и атаковал ее ушки возбуждающими обещаниями ласк и пламенными признаниями в любви. Женщинам надо об этом иногда напоминать.
Ну и, вполне естественно, Патрисия сдалась под таким бурным натиском. А когда через час мы вместе пошли под душ, она интересовалась моей ночной отлучкой уже не с таким пристрастием, как до того:
– И все-таки, дорогой, где это вы с Гарольдом так изрядно накушались? И по какому поводу?
Я, осчастливленный близостью вне расписания, решил объяснить:
– Через неделю у Гарольда свадьба, вот мы и устроили нечто вроде мальчишника. Этакую пьянку-воспоминание о боевой молодости…
– Да? А во дворце вы себе место не могли для этого дела отыскать?
– Принцесса, ну как можно сравнивать? – фыркнул я от такого непонимания. – Это все равно что заядлому рыбаку предлагать не сидеть с удочкой, а купить рыбу в магазине.
– Не вижу никакой разницы. Главное, чтобы в итоге была рыба на столе.
– Ага! И как ты себе это представляешь? Сидим мы, значит, с Гари, ведем своим мужские разговоры, а ты через каждые полчаса заглядываешь и посматриваешь за нашим поведением? Так, что ли?
– Ну и что здесь такого? – удивилась Патрисия, агрессивно выталкивая меня из-под струй воды. – Зато все спокойны и не надо никуда никого уносить. И я не позорюсь, несясь как дура туда, где в запретную зону вокруг дворца вторглось какое-то такси.
Ну что с ней делать? Я имею в виду женскую логику. А вернее, ее полное отсутствие вот в таких вот простейших житейских вопросах! Хорошо, что я уже предвидел следующий, весьма неудобный для меня вопрос, и сделал опережающий ход:
– Ничего ты не понимаешь в мальчишниках! Поэтому и никаких веселых подробностей не дождешься! А станешь на меня давить, буду врать тебе напропалую.
Скользкая от воды Патрисия вывернулась из моих объятий и поступила нечестно:
– Зачем на тебя давить? Если достаточно только потянуть, и ты расскажешь все без утайки…
– Ай! Что же ты творишь?! – Мне и в самом деле было больно.
– Да ничего страшного, пользуюсь своим положением. Помнишь, когда я была у тебя в отделении, ты как командир ставил меня по стойке «смирно» и целовал часами?
– Часами?! Да мы только на десять минут максимум наедине оставались!
– Ты не возмущайся! Не то будет еще больней… А лучше сразу рассказывай, где вы гуляли и сколько вас было.
– Где – не помню, уже туда изрядно подвыпившими приехали. А собралось нас там человек восемьдесят… Уй! Ты так без детей останешься…
– А ты не ври мне! Танцовщицы были?
– Увы, садалиний заказать не удалось. Они теперь без своей высокопоставленной ученицы не выступают…
Так и продолжался мой допрос, и я говорил только правду. Супруга мне верила, но кривилась, чувствуя, что я все-таки рассказываю не все. Ну и пусть кривится! Даже если раскопает того таксиста и узнает о кабачке-кабаре «Мизантроп-3», и даже заставит взять показания у сидевших у меня на коленях девушек, компромата на меня не отыщет. И о моих договоренностях с друзьями не проведает.
Глава 4
Отступление второе, историческое
