скачать книгу бесплатно
– Некогда целоваться! Дуй за рюкзаком! Встречаемся через пять минут у подъезда!
– А мы что, к Евгену в Бибирево на метро поедем? – ужаснулась я. Предвкушая поездку на машине, я запихнула в рюкзак половину своего и маминого гардероба.
– На каком метро?! – сердито уставилась на меня «командирша». – Евгенова «шестерка» с позавчерашнего вечера под нашими окнами болтается, ты что, не заметила?
– А разве он от тебя не на ней уехал? – удивилась я.
– Без ключей? – Каринка насмешливо покрутила пальцем у виска, а потом бесцеремонно вытолкала меня за дверь. – Чтобы через пять минут вернулась!
Уходя, я почти смирилась с тем, что оказалась в пролете. Подруге удалось сотворить то, ради чего я приходила, – боль в сердце отпустила, и я могла жить дальше. Похоже, и Карине полегчало – она проводила меня слабой улыбкой, а ее щеки уже не блестели от слез.
15.30
Хорошо, что предки у меня не зануды – не стали доставать вопросами. Хотя могли бы, они ведь журналисты… «Шнурки» тактично оставили дочь в покое, совершенно не интересуясь, почему это она вначале убежала вся в слезах, а потом вернулась и теперь ползает по полу, заглядывая в грязные углы, – я вдруг с ужасом вспомнила, что так и не положила в рюкзак маникюрный набор, и все из-за Петюни! Мысли о вероломном очкарике вызвали новый приступ рева – и это было совсем ни к чему, потому что любимая пилка куда-то запропастилась, а слезы мешали ее искать.
– Ты узнала что-то неприятное о предстоящей поездке? – отважилась наконец спросить мама.
– Да, – кивнула я, наклоняясь пониже – мне показалось, что далеко под диваном что-то блестит. – Отменили экскурсию в Русский музей, и я не увижу своего любимого художника… Я имею в виду Куинджи и его картину «Вечер на Украине». Не знаю, смогу ли я это пережи-и-ить…
– Обидно, – согласился папа. – Я бы тоже переживал. Куинджи стоит посмотреть.
– Может, тебе не ехать, раз такое дело? – предложила мама. – А летом махнем в Питер все вместе, побудем подольше! Насмотришься на своего Куинджи так, что он тебе сниться будет.
– Нет! – выкрикнула я. – Я хочу сейчас поехать! Обойдусь и без Куинджи…
Мама ушла, а я вытащила пыльный клубок шерсти с воткнутыми в него спицами – именно они и блестели под диваном. Надо же! Похоже, все это валялось там аж с пятого класса, когда я начала вязать шарфик. Со вздохом я зашвырнула клубок обратно. А потом подняла глаза и увидела на подоконнике Петюнины очки. Кровь прилила к голове, щекам стало жарко, я схватила очки, бросила на пол и принялась топтать, приговаривая:
– Вот тебе! Вот тебе, вот тебе, вот тебе!
Попрыгав на очках, я немного успокоилась. А когда загоняла осколки под ковер, обнаружила наконец разбросанные маникюрные инструменты. Рядом валялось розовое бикини – все эти дни я никак не могла решить, брать его с собой или нет: все-таки весной в Питере еще холодно, – поэтому раз пять засовывала его в рюкзак и вытаскивала обратно. Теперь же, воодушевленная на самые отважные подвиги, я все же запихнула купальник в рюкзак. Гулять так гулять! Купаться так купаться! Отрываться – так на полную!
Рюкзачок оказался тот еще. Родители, взгромождая его на меня, дружно кряхтели, озабоченно вопрошая, не подогнать ли грузовик и не нанять ли грузчиков.
На прощание папа поцеловал меня в щеку и шепнул:
– Не расстраивайся, Мышонок! Если не попадешь в Русский, мы с тобой в Третьяковку сходим. Там ведь тоже неплохой Куинджи.
Потом я обняла маму и побыстрее рванула к двери.
Последнее, что я услышала перед тем, как захлопнуть ее, был разговор родителей:
– Катя, куда мы едем в эти выходные?
– Куда-то в область. Освещать открытие нового пансионата, ты что, забыл?
– Да… Забыл… Кстати, а ты не видела мои новые очки?
Когда я вышла из подъезда, Каринка ковырялась в замке багажника Евгеновой машины, безуспешно пытаясь его открыть. Хотя ключ и проворачивался, крышка никак не откидывалась.
– Как будто что-то держит ее изнутри, – жаловалась покрасневшая от натуги Каринка, – или она зацепилась!
– Да брось ты его! – я нервничала, мне казалось, что наша активность вокруг чужой машины уже привлекла внимание всего двора. – Закинем вещи наверх, и дело с концом.
Каринка со вздохом согласилась.
– Я знаю, кто виноват, – буркнула она. – Мелкий, Вовик. Я видела в окно, как он возле машины возился. Наверное, испортил что-нибудь.
Это было похоже на правду. Одиннадцатилетний Каринкин брат Вовик отличался на редкость зловредным характером.
Закинуть рюкзаки и Каринкину гитару на верхний багажник оказалось очень даже непросто. Особенно мой. Вот когда я пожалела, что не послушалась предков! Надо было все-все-все лишнее оттуда выкинуть, а оставить разве что розовое бикини и маникюрный набор.
– Ты что, кирпичей туда насовала? – ругалась любимая подруга. – Или гантели прихватила?
– Нет, только телевизор, DVDшник и компьютер! – огрызалась я. – У тебя и у самой сумочка не намного легче. И гитарка твоя тоже, между прочим, не перышко!
– Я-то свое по своим нуждам собирала. А вот ты на кого рассчитывала?
– Сама знаешь! – снова огрызнулась я. – Я же не знала, что окажусь в пролете.
– Вот и я не знала.
Душевный разговор о парнях примирил нас и помог закончить работу.
– Да уж, гады они, что и говорить! – объявила Каринка, усаживая Плюшку около заднего стекла. Затем она уселась в водительское кресло и со словами «Поехали!» завела двигатель.
– Ты водить-то умеешь? – с опаской поинтересовалась я.
– А как же! Вот права, посмотри, – Каринка протянула мне пластиковую карточку.
– Да что мне эта бумажка, у кого ее сейчас нет, главное, умеешь ли ты водить?
– А ты сомневаешься? – оскорбилась подружка. – Между прочим, мне на экзамене сказали, что у меня потрясающая реакция! Это когда я чуть на голубя не наехала и успела затормозить.
– А голубь? – спросила я. – С ним что стало?
– Ничего. Он улетел.
– Так, может, это у него реакция потрясающая? – хмыкнула я. – Ладно, нечего поедать меня глазами. Лучше на дорогу смотри. А то вдруг реакция подведет или пешеход попадется медлительный.
16.00
Ура! Мы сделали это! Мы угнали машину Евгена и теперь мчимся на бордовой «шестерке» по Ленинградскому шоссе в сторону Питера! Хотя, конечно, слово «мчимся» едва ли подходит для движения со скоростью десять километров в час. Я сижу на переднем сиденье рядом с Каринкой, на коленях – листок бумаги. Подруга-«чайник» попросила не отвлекать ее разговорами, и я решила воспользоваться моментом и быстренько написать то, что давно хотела, – чем еще заниматься в пробке? Правда, машина движется рывками и строчки прыгают перед глазами, но я боюсь, что другого времени просто не будет, – все-таки мы едем навстречу Приключению.
– Пешком было бы быстрее, – ворчит Каринка, одной рукой вцепившись в руль, другой – в рычаг коробки передач. Но чего можно ожидать от водителя, получившего права три недели тому назад, в день своего восемнадцатилетия! Ясно, что для нее наша поездка – боевое крещение, а пробка – просто экстрим. И не только для нее, но и для меня тоже, а также для всех окрестных голубей и пешеходов, рискующих попасться на нашем пути.
Я говорю «угу» и продолжаю писать – подобные реплики не требуют ответа.
– Черт бы побрал этих дачников! И что им дома не сидится! – снова повышает голос Каринка, напряженно глядя перед собой.
– Угу, – снова кивнула я и подумала, что все водители одинаковы – и мой отец брюзжит за рулем, и Евген, Каринкин бывший парень, – он однажды катал нас по Москве.
– А ты куда прешься, «металлика»! Вот гадина! Чуть крыло не зацепила. Да ладно, не бибикай, все равно не пущу! – неистовствует подруга.
– Угу!
– Слушай, сколько можно – «угу» да «угу»! Ты совсем как мама, когда я рассказываю ей о своих школьных делах, – обиделась Каринка.
– Угу, – рассеянно кивнула я. – Кстати, а что ты наплела своей маме по поводу зареванных глаз?
– Она даже не заметила. Разучивает новую песню. У них на выходных выступление какое-то планируется.
Неожиданный рывок кинул меня вперед так, что я повисла на ремне безопасности и выпустила листок из рук. Хорошо, что подруга уговорила меня пристегнуться!
– Ну вот! – Каринка в досаде стукнула по рулю. – Чуть «черному» в зад не въехала! Все, встали. Долбаный бензовоз дорогу перегородил. Еще долго простоим! Пока его оттащат… А что это ты, собственно, пишешь? Нам сочинение вроде не задавали. – Моя молчаливость достала-таки ее, и я поняла, что пора колоться.
– Что пишу? В данный момент – «Манифест Брошенных Девчонок». Ну, тот, что мы у тебя придумали перед тем, как на дело идти!
– Это тот, где «никаких парней?»
– Ага! И «никаких мобильников».
– Слушай! У Евгена в бардачке есть черный маркер, напиши все это поярче и прикрепи к стеклу! Чтобы было перед глазами.
Через минуту рядом с талоном техосмотра болталась страничка с корявыми буквами:
Манифест Брошенных Девчонок
Никаких парней! Особенно высоких брюнетов по имени Евген и Петюня.
Никакой помощи парням – они этого недостойны!
Никакой косметики! Всегда оставаться самой собой!
Никаких мобильников!
Нас не догонят!
– Кайф! – вздохнула Каринка. – Перечитаешь – и легче на душе становится! Все-таки печатное слово – великая сила.
Машины сзади гудели: пока мы болтали, бензовоз уже оттащили, и движение возобновилось.
«Шестерка» тронулась. Каринка вставила в магнитолу кассету, и меня переклинило: это были ее песни – а я их просто ненавижу! И не я одна – от них не в восторге ни ее предки (а они все-таки весьма продвинутые рок-музыканты), ни Евген, ни остальные…
Воспоминания о недавнем прошлом опять навеяли грусть.
Вообще-то, когда мы познакомились с нашими теперь уже бывшими, ничто не предвещало, что все закончится так плохо. Наоборот, казалось, что эти отношения перерастут во что-то серьезное. Посудите сами: знакомства с парнями состоялись почти одновременно, но в разных местах. А позже выяснилось, что ребята – братья! Столько совпадений – разве это не к добру? Оказалось, нет.
Подруга познакомилась с Евгеном на вечеринке, после концерта ее родителей. Начинающий журналист собирался взять интервью у Каринкиного папаши, но вместо этого ему на глаза попалась дочка, в итоге до папаши он так и не добрался, зато добился согласия Каринки встретиться на следующий день. Их роман развивался так же бурно и стремительно, как начался, и вскоре парочке казалось, что они знакомы уже много лет и просто созданы друг для друга.
У нас с Петюней все было совершенно по-другому. Мы познакомились в библиотеке, когда я пришла туда сделать ксерокопию. Петюня сидел в читальном зале, но смотрел не в книжку, а только на меня. А когда я собралась уходить, он вдруг вскочил и бросился следом. Мне было интересно, что он скажет, но парень молчал, только семенил за мной, все еще сжимая в руке книгу. У метро я сжалилась и спросила:
– И часто ты крадешь книги?
Он икнул и покраснел, но в библиотеку не вернулся. Вместо этого он проводил меня до дома, а потом мы стали встречаться. Книгу он так и не вернул! До сих пор она стояла у него на полке, на самом видном месте, напоминая о дне нашего знакомства. Интересно, что он сделает с ней теперь? Может быть, все-таки отнесет в библиотеку?
Хоть они с Евгеном и братья, больших противоположностей не придумать. Евген был шумным, чумовым заводилой, а Петюня – тихим, застенчивым скромником. Одно слово – историк! Он словно возник из своих архивных книжек – абсолютно несовременный, мечтательный, медлительный, и даже ухаживал, как в позапрошлом веке: с цветами, свиданиями у фонтана, стихами при луне… Никогда бы не подумала, что такой меня бросит! И все-таки это факт – я в пролете, а мой тихий милый очкарик оказался жестоким эгоистом и уже стал прошлым…
19.00
Мы в пути уже три часа. Солнце падает за горизонт, от его длинных вечерних лучей больше достается Каринке – она все время ворчит: ей в левый глаз бьет слишком яркий свет и мешает вести машину. А я посмеиваюсь про себя и наслаждаюсь – в занавешенной смогом Москве не увидишь такой красоты. И воздуха такого не найдешь – чистые, свежие струи вливаются в открытые окна, выдувая прочь запах бензина и пропитанного лосьоном Плюшки. Мне кажется, я даже различаю другие ароматы – леса, свежей луговой травы, первых цветов. А когда деревья подступают к самой дороге, до нас доносятся голоса птиц! На душе легко и радостно – все беды остались позади, в душном скучном городе. Еще раз убеждаюсь, что Каринкина идея была просто супер! Не знаю, что будет, когда мы вернемся, но пока что наше Приключение словно переключило жизнь на другой канал. Там шел бесконечный, нудный, надрывный сериал, а тут – что-то вроде «Фабрики звезд», или «Последнего героя», или даже КВНа!
Все это время мы четко выполняли нашу программу и ни разу не отступили от манифеста. А ведь за три часа много чего произошло, искушений хватало! На дороге было полно голосующих, но мы с Каринкой – стойкие оловянные солдатики – не дрогнули и подвозили только тех, кто нам нравился. Естественно – бесплатно! Все-таки люди подвергали свою жизнь опасности, путешествуя с таким неопытным водителем, как Каринка. Правда, они об этом не знали, но было бы полным свинством еще и деньги с них брать.
Вначале нам попались две девчонки-рекламщицы, одетые, как огромные красные кружки «Нескафе». Они еле влезли в машину и долго охали, устраиваясь поудобнее в своей дурацкой одежде.
– А почему это вы в такой глуши кофе рекламируете? – поинтересовалась Каринка.
– А нам было в лом в Москве сидеть в такую жару. Вот мы и рванули к бабуле в деревню, автостопом. Начальство все равно не узнает! А пакетики в деревне старушкам раздадим, им на целый год хватит.
– А отчего в такой одежде? – Каринка кивнула на ярко-красные дутые «кружки». Из прорезей в их «стенках» торчали руки и ноги рекламщиц. – Можно ж было снять, если уж начальство не узнает!
– А у нас под этим ничего нет, – сообщили девчонки. – Только купальники. Жарко ведь! И душно, ужас как. Пота по полведра за день, вытекает. Мы платья в офисе оставляем, а в купальниках не особенно-то проголосуешь! Не так поймут…
Потом была старушка с корзинами редиски и щавеля – мы ее высадили у большого придорожного рынка, за что она подарила нам несколько пучков своего товара.
Следующей пассажиркой стала женщина с козленком, мы доставили ее до ветеринарной станции.
– На прививки едем, – объяснила хозяйка, с трудом заталкивая упирающееся животное на заднее сиденье. – Против коровьего бешенства.
– А разве оно на козлов действует? – удивилась Каринка.
– Еще как! И на козлов, и на коров, и на людей.
Козленок так нервничал, что всю дорогу отчаянно блеял, забивая Каринкины песни. Пришлось скормить ему часть бабулиной редиски со щавелем – только тогда он успокоился. Но когда, высадив парочку около ветеринарной станции, мы отъехали на приличное расстояние, выяснилось, что козлик нагадил на пол. Вначале мы были просто счастливы – так Евгеновой машине и надо! – но потом пришлось за ним убирать, и это было уже не так весело…
– Надо было захватить резиновые перчатки, – брюзжала Каринка. – И освежитель воздуха!
– Тогда уж лучше биотуалет!
– А ты думаешь, козленок сумел бы им воспользоваться?
– Не ему, так хоть нам бы пригодился.
Вот когда мы пожалели, что оставили дома духи. Сколько ни оттирай место козленкова преступления – вонь не исчезает. Даже пахучий Плюшка не смог перебить этот запах.
– Ладно, садимся, поехали, – скомандовала Каринка. – Само собой выветрится.
Однако на этом сюрпризы не кончились – что и неудивительно для такого сумасшедшего дня.
