скачать книгу бесплатно
Разбуди меня, мой ректор
Ольга Дмитриевна Иванова
Вчера крестьянка – сегодня графиня. И пусть титул принадлежит мне по праву рождения, на этом месте я чувствую себя чужой. Этикет, балы, учеба в Академии… Еще и друг брата, который оказался ректором той самой Академии, приставлен следить за каждым моим шагом! Когда же вы все от меня отстанете? Хотите разбудить во мне родовой дар? Боюсь, у вас ничего не выйдет. Ведь для этого нужно открыть свое сердце, а у меня оно заковано в толстую корку льда.
Ольга Иванова
Разбуди меня, мой ректор
Глава 1
– Оно очень красивое, – я улыбнулась с легкой грустью. Безымянный палец украшало простенькое колечко из серебра, но для меня оно было дороже всякого золота и платины. – Вот только Гейл все равно не позволит нам пожениться, Тод.
– Завтра я пойду к ней и поговорю еще раз! – Тод упрямо, даже со злостью, мотнул головой, и на лоб упала непослушная прядь черных волос. – Буду просить твоей руки до тех пор, пока она не согласится!
– Это бесполезно, – я вздохнула.
– Тогда мы сбежим и обвенчаемся без ее благословения, – Тод сжал зубы. – И Гейл придется смириться и признать меня! Поняла меня?
– Поняла, – я попыталась успокоить улыбкой его разбушевавшийся нрав. Тод порой бывал очень вспыльчив.
– Мы будем вместе, Селина, – он с жаром поцеловал меня в губы. – Вопреки всему.
– Да, Тод, – я тоже поцеловала его, только мягко и нежно. – Мне надо идти.
– Придешь вечером на наше место? – Тод не хотел меня отпускать, держал за руку.
– Постараюсь, – я осторожно высвободила руку. Послала возлюбленному воздушный поцелуй и поспешила прочь.
Мой путь лежал через зеленый луг, за которым начиналась наша деревня. Я сняла туфли и пошла босиком по траве. Теплый ветер трепал мои волосы, обдувал лицо, и в эти минуты я чувствовала себя почти счастливой. Почти. Если бы только не разговор с Тодом… В последнее время он стал более настойчив в своем желании сделать меня своей женой. И я тоже была не против, разве что торопиться не хотела. Да и делать такое за спиной Гейл, женщины, которая заменила мне мать, было очень стыдно. Неправильно. А ведь Тод – завидный жених! Работящий, у отца большое хозяйство, которое позже перейдет к нему. И внешностью боги не обделили, многие девушки на него заглядываются. Почему же Гейл не одобряет наши отношения?
Лишь открыв дверь в дом, я почувствовала, что что-то стряслось. Из кухни раздавались тихие всхлипывания, и мое сердце сжалось от волнения. Гейл с глазами, полными слез, сидела за столом и держала какое-то письмо. На конверте, что лежал рядом, я заметила гербовую печать. Значит, от кого-то высокопоставленного. Кто бы это мог быть?
– Что случилось? – спросила я, замирая в тревоге.
Гейл улыбнулась мне сквозь слезы:
– Сядь, Селина. Сядь и выслушай меня, милая.
– От кого это письмо? Что там? – я опустилась на стул рядом с ней.
Узловатые, натруженные пальцы Гейл задрожали, на лицо набежала тень, и морщинки на нем стали будто глубже.
– Это письмо от твоего брата, – наконец произнесла она. – Он пишет, что завтра утром приедет за тобой.
– Брата? – мой голос тоже задрожал. В груди всколыхнулась волна протеста. – У меня нет брата!
– У тебя есть брат, Селина, – терпеливо повторила Гейл. – Твой родной брат. Граф Виллингтон. Дэн Лукас Виллингтон. И он наконец нашел тебя, детка. Вашу семью реабилитировали, и ты можешь вернуться домой, в Лестервильд.
– Я не хочу никуда возвращаться! – в глазах стало горячо от слез. – Мой дом здесь! Я никуда не поеду!
– Перестань, Селина, – голос Гейл приобрел жесткость. Она накрыла мои руки своими. – Ты – графиня Виллингтон по крови и твое место не здесь, не в этой глуши.
– Никакая я не графиня! – зло выкрикнула я.
– Ты прекрасно меня понимаешь, – Гейл сжала мои пальцы. – Я никогда не скрывала от тебя правду. И мы все знали, что этот момент настанет. Я молилась об этом и день, и ночь. Посмотри на свои руки, – она раскрыла мои ладони, – они никогда не знали тяжелой работы. Твои прекрасные золотистые волосы никогда не выгорали на открытом палящем солнце, как не сушилась на нем и твоя нежная кожа. Я оберегала тебя от всего этого, потому что знала, что ты не принадлежишь этому миру, знала, что однажды ты вернешься в свой. И за Тода не позволяла выйти замуж именно потому, что вы не пара. Графиня и крестьянин – мезальянс. Я дала клятву твоей матери, что буду хранить тебя от всех бед, пока она находится далеко. И завтра, скорее всего, ты уже сможешь их обнять, своих родителей, – Гейл снова улыбнулась.
– Они бросили меня, – я выдернула руки из ее ладоней. – Бросили меня! А брата забрали с собой. Почему его, а не меня?
– Ты была слишком мала для тех испытаний, – женщина покачала головой. – Тебе было всего четыре года, а Дэну – уже тринадцать…
Но я не хотела ее слушать. Обида, горечь, копившиеся долгие годы, забурлили во мне с новой силой. Я плохо помнила лица родителей, брата, но не могла забыть боли, которую испытывала от разлуки с ними. От осознания, что меня бросили. К тому же Гейл не спешила рассказывать, что тогда произошло на самом деле, отделывалась лишь одной фразой: «Узнаешь, когда придет время». А еще она обещала мне, что за мной вот-вот вернутся, надо только потерпеть. Но годы шли, мы все реже касались этой темы, за мной никто не возвращался и вестей не слал, и я уверовала в то, что меня попросту забыли. Научилась жить, почти не вспоминая о прошлом. Гейл стала для меня самым родным человеком, а деревня Гринлок – местом, где я собиралась провести всю свою жизнь.
И вот сейчас уютный мирок, который я так долго создавала, рушился. И виной всему – мой, якобы, брат, которого я даже видеть не хотела.
– Я никуда не поеду, – сквозь зубы произнесла я и подхватилась на ноги.
– Поедешь! – Гейл со всей силы ударила ладонью по столу. – Не веди себя, как капризная девчонка!
Я бросила на нее гневный взгляд, развернулась на пятках и выскочила из кухни.
Меня всю колотило. Я захлопнула дверь в свою маленькую, но отдельную от всех комнату и забралась с ногами на кровать, обхватила колени, притянув их к груди. Все внутри противилось новости, которую мне сообщила Гейл. Эти эмоции были сильнее меня, моего разума. Слезы текли по щекам, не останавливаясь. Я вновь ощущала себя одиноким брошенным ребенком и не испытывала никакой радости от будущей встречи с братом. Не хотела никуда ехать с ним, даже в вожделенную многими столицу. Хотела остаться здесь, с Тодом и Гейл, где все понятно, знакомо и искренне. А ведь мне предлагают с ними расстаться! Навсегда!
Тод! Надо его найти и рассказать все. Возможно, он придумает, как быть. Может, мы сбежим и поженимся тайно! Этой же ночью.
Я решила выскочить через окно, чтобы Гейл не видела. Иначе запрет меня и никуда не пустит. Окна у нас были низкими, поэтому спрыгнуть на землю не составила труда. И вскоре я уже со всех ног мчалась в сторону озера, где мы обычно встречались с Тодом. Там же находилась заброшенная сторожка, в ней мы иногда прятались от дождя и непогоды.
Тода мне пришлось ждать больше часа, за который я вся изнервничалась. И когда он наконец появился на знакомой тропинке, сразу кинулась ему на шею.
– Ах, Тод, у меня, такое случилось, – всхлипнула я, доверительно прижимаясь к нему.
– Что такое? – он обеспокоенно посмотрел на меня.
– Идем в дом, я не хочу, чтобы нас кто-то увидел или услышал, – я повела его в сторожку.
– Ты плакала? – спросил Тод, когда мы оказались уже под ее крышей.
– Да… Тод, ты ведь знаешь, что Гейл мне не родная мать… – начала я, опускаясь на твердый топчан, покрытый старой пыльной шкурой какого-то дикого зверя. – Но это не вся правда. Она была служанкой в доме моих родителей…
– Служанкой? – бровь Тода удивленно приподнялась.
– Да… Мой отец… Граф Виллингтон, – выдохнула я.
– Граф? – на лице возлюбленного проскочило странное выражение.
Он всегда с презрением отзывался о дворянах и богатых людях, считал их недостойными тех благ, которые они имеют. Да и магическим даром обладали преимущественно члены дворянских родов, что также ставило их на ступень выше обычных людей и за что многие их недолюбливали. И Тод был один из таких ненавистников. Именно поэтому мое признание давалось мне особенно тяжело. Я сбивчиво рассказала ему все, что знала о своей семьей, и, конечно же, о письме брата и его намерении забрать меня с собой в столицу.
Тод, выслушав меня, криво улыбнулся:
– То есть ты у нас графиня?
– Да… – я смотрела на него во все глаза.
– И ты все это время скрывала от меня свое происхождение? – его язвительный тон неприятно полоснул по сердцу.
– Я просто не думала об этом… Не считала важным, – я принялась оправдываться. – Ведь я была уверена, что обо мне забыли…
– Но они не забыли? – Тод поднялся и повернулся ко мне спиной, будто собрался уходить.
– Мне плевать на это! Я хочу остаться с тобой! – я тоже подскочила и подошла к нему. Наш разговор шел не так, как я себе представляла, и реакция Тода на мои откровения тоже пугала. – Ты мне не веришь?
– Не знаю, – он наконец повернулся ко мне лицом. Взгляд его был непривычно жестким. – Слабо верится, что кто-то добровольно откажется от своего титула и денег и останется в бедности.
– Но это правда! – выкрикнула я в отчаянии. – Ты ведь знаешь меня, знаешь о моих чувствах к тебе…
– Докажи, – вдруг потребовал Тод.
– Что? – не поняла я. – Как?
– Стань моей. Сейчас же.
– Ты имеешь в виду свадьбу? Хочешь сбежать? – робко предположила я.
– Нет, я о другом, – он резко притянул меня к себе. – Отдайся мне.
– Ты серьезно? – не поверила я.
– Да, – и Тод впился мне в губы требовательным поцелуем, а затем толкнул меня на топчан.
Я не удержалась на ногах и упала на пыльный мех, а Тод навалился сверху. Я до последнего не верила, что он это сделает. Даже когда он не реагировал на мои мольбы и слезы. Даже когда он силой прижимал меня к топчану, предупреждая все мои попытки сопротивления. А потом меня ослепила боль, и мир на мгновение померк. Слезы хлынули из глаз от осознания того, что сейчас произошло. Что некогда любимый человек со мной только что сделал.
– Зачем, Тод? – сорвавшимся голосом спросила я. – Зачем…
Он не ответил. Молча поднялся и поправил свою одежду. В его глазах не было ни капли сожаления или любви, лишь так и непонятное мне злорадство.
– А теперь можешь возвращаться в свой Лестервильд, графиня, – наконец грубо произнес он, направляясь к выходу и оставляя меня одну, раздавленную и униженную.
– Тод – прошептала я, но он меня уже не услышал.
Не знаю, сколько я пролежала, не двигаясь, впав в подобие транса. Лишь когда в сторожке стал сгущаться сумрак, я заставила себя подняться. Тело дрожало до последней клеточки и плохо слушалось, ломило мышцы и болело внизу живота. Но это было не страшнее той боли, от которой разрывалась душа. Защитная оболочка моего мира лопнула, как мыльный пузырь. Теперь мне не было места и здесь.
Плохо помню, как дошла до своего дома. Окно все еще было приоткрыто, но я направилась к двери. Гейл не заметила моего прихода, возможно, она до сих пор на меня злилась, однако это было сейчас к лучшему. Меньше всего мне хотелось бы выслушивать ее расспросы и упреки.
Я стянула с себя всю одежду, переоделась в ночное и забралась под одеяло. Сна не было, только мысли, мысли, горькие, обреченные, безвыходные. К рассвету боль притупилась, но на ее смену пришел холод и пустота.
А еще я приняла решение. И когда утром Гейл заглянула ко мне, спросить, проснулась ли я и готова ли к отъезду, ответила ей глухо:
– Готова.
Глава 2
После всех сборов в маленьком старом чемодане оказалось много свободного места. Большую часть одежды я с собой не брала, сложила лишь самые дорогие сердцу вещи. Обручальное кольцо еще ночью было выброшено, чтобы ничто не напоминало мне о Тоде. Потом я целый час просидела в ванне, с яростью смывая с себя его вчерашние прикосновения. Жаль, что из памяти и сердца те минуты нельзя было стереть таким же способом.
– Селина, кажется, едет! – заглянула в комнату взволнованная Гейл. Сегодня она надела свое самое нарядное платье, причесалась по-особому и даже подкрасила губы, что вызвало во мне очередной всплеск раздражения.
Я же, напротив, нарочно не принаряжалась, собираясь предстать перед братцем в самом своем обычном виде.
Я вышла на крыльцо ровно в тот момент, когда у дома остановилась карета. Таких роскошных экипажей в нашей деревне отродясь не видели, потому около него в считаные секунды собралась толпа зевак. Я, не желая прилюдно встречаться с братом, вернулась в дом и стала наблюдать за всем из окна. Он вышел из кареты с аристократичной изящностью. Блондин, среднего роста, подтянутый, в темно-сером дорожном костюме и модной шляпе.
«Пижон», – проскочила едкая мысль.
Гейл между тем бросилась к нему, что-то возбужденно заговорила, расчувствовалась, а он улыбнулся и обнял ее, затем что-то спросил, и она махнула на дверь. Они вдвоем направились к дому, а я внутренне подобралась.
– Вот она, ваше сиятельство, – с этим словами Гейл вошла в кухню, где я пряталась. – Наша девочка…
– Селина? – голубые глаза брата засияли. – Это ты? Как же ты выросла, сестренка! Какой красавицей стала!
– Да, к ней полдеревни свататься пробовали, – с гордостью произнесла Гейл. – Но я всех отвадила, не переживайте.
– Ты не хочешь меня обнять, Селина? – брат открыл мне объятия, но я даже не шелохнулась. – Не узнаешь меня?
Я неуверенно качнула головой. В моей памяти образ брата был размыт, да и был он тогда еще совсем мальчишкой.
– Тогда давай знакомиться заново, – он шагнул ко мне и протянул руку. Его открытая улыбка вызывала смешанные чувства: отторжение и радость одновременно. – Я Дэн, твой брат.
Я без энтузиазма вложила свою руку в его, затем быстро отняла ее. Где-то рядом тяжело вздохнула Гейл.
– Ваше сиятельство, можно вас на минутку? – попросила она.
– Конечно, – Дэн окинул меня внимательным взглядом и пошел следом за Гейл.
Я не подслушивала, о чем они говорят, и без того было понятно: обо мне и моей нелюбезности. Ну и пусть… Пусть брат знает, что я не так уж счастлива видеть его.
Они вернулись быстро. Дэн все так же улыбался, а Гейл выглядела задумчивой.
– Ну что? – обратился ко мне брат. – Мы можем ехать? Или тебе нужно еще время?
– Ваше сиятельство, – спохватилась Гейл. – А вы не хотите отдохнуть с дороги? Я, вон, пирогов напекла…
– Нет, Гейл, – он ласково потрепал ее по плечу. – Спасибо, но мы поедем. Если, конечно, Селина готова. Хотелось бы к вечеру быть в Лестервильде. Дорога неблизкая.
– Тогда я вам с собой положу, уж не побрезгуйте, – Гейл засуетилась, а брат вопросительно посмотрел на меня.
– Едем?
Я кивнула.
Прощание с Гейл было мучительным. Мы обе расплакалась, долго обнимались, не желая отпускать друг друга. Гейл пообещала, что непременно приедет в гости, скорее всего, по осени, когда соберут урожай. Я тоже поклялась, что буду навещать ее как можно чаще. Дэн не торопил нас, терпеливо ожидая, пока мы попрощаемся.
– Ну иди, все иди, – Гейл первая взяла себя в руки и подтолкнула меня к карете. – Если судьба, не навеки расстаемся.
