скачать книгу бесплатно
Ах, значит, так? Мой вопрос пустяковый? Ну держитесь, Денис Игоревич… И мне плевать, что вам там можно, а что нельзя. У меня тоже рабочее время!
Я решительно направилась к своему столу, нашла списки родителей, а в нем – номер телефона отца Вари Серебряковой. Трубку сняли почти сразу, и я выпрямила спину, настраиваясь на разговор, но услышала женский, хорошо поставленный голос:
– «Вега-строй», приемная. Добрый день, слушаю вас…
Так… Еще и номер телефона не прямой…
– Добрый день, – я слегка прочистила горло. – Мне необходимо поговорить с Серебряковым Денисом Игоревичем.
– Кто его спрашивает и по какому вопросу?
– Это учительница его дочери, хочу обсудить один важный вопрос, – терпеливо объяснила я.
– К сожалению, Денис Игоревич не может сейчас говорить, – ответ, полный холодной вежливости. – У него совещание. Если желаете, можете оставить свои координаты, он вам перезвонит…
– Да, будьте любезны, запишите… – я продиктовала свой номер телефона и имя, после чего со мной попрощались.
– Папа навряд ли перезвонит…
Я подняла глаза: Варвара. Смотрит на меня серьезно, по-взрослому и, как всегда, чуть нахмурившись.
– Ну почему же? – я улыбнулась. – Ему передадут, что я звонила, и он…
– Он забудет, – со вздохом перебила меня Варя и отвела глаза в сторону. – Он всегда забывает… Занят очень.
Она развернулась и побрела прочь к своей парте.
Следующий урок продолжился под «охраной» Василия. После третьего я опять набрала отцу Вари, но услышала все от того же секретаря: «Денис Игоревич еще занят». Когда после четвертого урока дети стали расходиться, я задержала Василия и как можно убедительней попросила передать отцу Варвары мою просьбу разобраться до завтра со сложившейся ситуацией.
Однако наступившим утром водитель был снова на своем посту – у двери класса. Стоит ли говорить, что и на этот раз мне не удалось отправить его ожидать подопечную хотя бы в коридор? Эта ситуация начинала порядком напрягать, да еще и сама Варя после второго урока ввязалась в конфликт с одним из одноклассников – Максимом Кореневым. Тот стал подтрунивать над ней из-за Василия, обзывать рохлей и трусихой, раз она везде ходит с охраной, за что получил по голове учебником. Удар у Варвары вышел явно не как у рохли, поскольку на лбу Макса за считаные минуты выросла огроменная шишка. Пришлось вести ревущего пацана в медпункт и морально готовиться к разговору с его родительницей. Варю же сильно отчитывать при классе не стала, лишь сделала строгое замечание и напомнила, что применение силы – не лучшее решение спора. Однако раскаяния на ее лице я не увидела, лишь обиженно поджатые губы и сморщенный нос. Василий же в этот короткий конфликт не вмешивался, только в самый разгар рванул было к обидчику Варвары, но подопечная его опередила и решила вопрос по-своему, после чего водитель со спокойным видом вернулся на свое место.
Все последующие перемены я не переставала названивать Варвариному отцу, но результат оставался прежним: «Денис Игоревич занят». Тогда решила привлечь к разруливанию этой проблемы тяжелую артиллерию – директрису. Но и тут меня настигла неприятная неожиданность. Тамара Сергеевна была человеком принципа, имела за плечами более тридцати лет педагогического стажа, и я надеялась получить от нее помощь и поддержку, но вместо этого…
– Видите ли, Машенька…– она сняла очки и начала с неким преувеличенным усердием вытирать их носовым платком. – С Серебряковыми тут не такая уж простая ситуация… Я все собиралась с вами поговорить, но никак не могла улучить минутку. Сами знаете, сколько сейчас дел в начале учебного года. Поэтому хорошо, что вы сами ко мне подошли. Понимаете… Отец Вари Серебряковой… Он очень помог нашей гимназии, материально, естественно, и не отказывается помогать в будущем… Но просит быть повнимательней к его дочери. Вы ведь знаете, что он воспитывает ее один, притом постоянно занят на работе, поэтому очень волнуется за нее…
– А где Варина мама? Она умерла? – попыталась выяснить я.
– Денис Игоревич сказал, что да, – печально вздохнула Тамара Сергеевна.
Бедная девочка…
– Это грустно, конечно…– я тоже вздохнула. – И его беспокойство мне понятно, однако… Охранник, который все уроки подпирает стену класса, – это, на мой взгляд, слишком. В его присутствии ни я, ни ученики не могут сосредоточиться на занятии…
– Ну, голубушка, – усмехнулась директриса, – а это уже ваша задача – завлечь детей так, чтобы они ни на что не отвлекались. Да и чем вам мешает охранник Варечки? Наоборот, дополнительная защита. Да и, уверена, вы все скоро к нему привыкните…
– То есть, вы считаете, присутствие постороннего в классе все занятия напролет – это ничего страшного? – меня несколько покоробила позиция Тамары Сергеевны.
Спонсор школы – это, безусловно, хорошо, но вот так пренебрегать правилами гимназии да и учебного процесса в целом ради его благосклонности… О какой тогда принципиальности может идти речь?
– Ну какой же он посторонний? – натужно улыбнулась директриса.
– Простите, Тамара Сергеевна, а если родители или близкие других учеников тоже захотят быть рядом со своими чадами? – не выдержала я. – Мало ли что страшного с ними случится в школе! Мне им тоже разрешить остаться в классе?
– Не преувеличивайте, Мария Дмитриевна, – директриса снисходительно похлопала меня по плечу. – Ничего серьезного не происходит… Но, если это вам так мешает, попробуйте поговорить с Денисом Игоревичем. Вы же – классный руководитель его дочери.
– Но он не отвечает на звонки! Игнорирует меня, – я уже находилась на грани отчаяния. – Я ведь поэтому и пришла к вам, чтобы заручиться поддержкой. Думала, у вас есть возможность с ним связаться. Возможно, он вас послушает, как директора…
– Маша, – Тамара Сергеевна нахмурила лоб. – Попробуйте все же разобраться с этой проблемой самостоятельно. Вам не помешает набраться опыта в таких делах, если собираетесь и дальше заниматься преподаванием… От себя же могу пообещать: если вдруг мне доведется увидеть или услышать Серебрякова раньше вас, я скажу ему о вашем беспокойстве…
– Спасибо, – удрученно отозвалась я. – Буду очень благодарна…
Ну что ж, и здесь получила от ворот поворот. Придется, действительно, справляться самой… Может, в гости к этим Серебряковым наведаться? Но опять же… Без предупреждения не придешь… Да и кто даст гарантию, что отец Вари будет дома?..
И что за неуловимый тип?
К концу четвертого дня безуспешных попыток связаться с Серебряковым я начала сдавать позиции. И даже почти смирилась с присутствием Василия, как вдруг вечером раздался звонок. Час был поздний, я уже почти легла спать, и говорить ни с кем не хотелось. Но номер оказался незнаком, и я озадачилась: может, кто-то ошибся? Принимала вызов без особого воодушевления и даже приготовилась ответить: «Вы перепутали номер», однако звонящий заговорил раньше, чем услышал мое: «Слушаю вас».
– Мария Дмитриевна? – зазвучал в динамике мягкий баритон. – Это отец Варвары Серебряковой.
Глава 3
Отец Вари! Вот так сюрприз! Меня от неожиданности даже в жар кинуло, ну а сонливость и вовсе сняло как рукой.
– Да, Денис Игоревич, добрый вечер, – я зачем-то подскочила с постели и прошлась по комнате. – Я хотела обсудить с вами вопрос по поводу…
– Я тоже хотел обсудить с вами один вопрос, – недослушав, перебил меня Серебряков.
– Да? – я слегка растерялась, не ожидая такого поворота. – По поводу Варвары, наверное…
– Почти. Хотел предложить вам работу.
Я чуть не налетела на кресло и резко остановилась.
– О чем вы, Денис Игоревич? – замешкавшись, уточнила после некоторой паузы. – Вообще-то, я не собираюсь менять работу. Моя меня вполне устраивает.
– Хорошо, назовем это не «работа», а «подработка», – деловым тоном продолжил Серебряков. – Моей дочери нужна гувернантка с педагогическим образованием, которая будет присматривать за ней с момента окончания занятий в школе и до вечера, а также иногда в выходные.
Я подавилась нервным смешком и закашлялась. Наш разговор повернул куда-то не туда, и я не знала, как на это реагировать.
– Простите, – прочистив горло, ответила я. – Вы, наверное, что-то путаете, Денис Игоревич. Я – учитель вашей дочери, работаю в школе, и ваше предложение звучит как-то странно и неуместно…
– То есть вам не нужны лишние деньги? – он снова меня перебил, жестко и совсем бесцеремонно, а затем назвал такую сумму, от которой глаза расширились сами собой.
Да это же в два раза больше моей нынешней зарплаты!
– Деньги лишними не бывают, согласна, однако у меня нет планов искать себе дополнительную работу, мои текущие заработки меня вполне устраивают, и от голода я не умираю, – резонно ответила я. – И вообще… Не понимаю, почему эту работу вы предлагаете мне? Ведь подбором гувернанток занимаются специальные агентства, почему бы вам не обратиться к ним? Там вам уж точно предложат гувернантку той квалификации, которая вам необходима.
Но ответ Серебрякова меня ошеломил еще больше:
– Потому что Варя хочет, чтобы это были вы. За последний год я уволил три няни, и последнюю – месяц назад. Ни одна из них так и не смогла найти общий язык с Варварой. А вас она захотела сама.
Захотела сама? С одной стороны было приятно, что ребенок выделил меня среди прочих взрослых, с другой же… Не покидало ощущение, что это всего лишь прихоть избалованной девочки. А желания Вари, как я понимаю, отцом исполняются безоговорочно. Но в любом случае, я вынуждена сказать…
– Нет. Извините, Денис Игоревич, но я однозначно откажусь. Считаю неэтичными принимать подобное предложение. Да и времени свободного на подработку у меня нет. Работа учителем, знаете ли, не заканчивается звонком с последнего урока. Это еще и много всякой бумажной работы, составление планов, проверка тех же тетрадей. И я уже не говорю о внеклассных мероприятиях с детьми: музеи, спектакли…
– Последние вопросы легко решаемы, – который уже раз прервал меня Серебряков. – В конце концов, всеми этим вашими планами-тетрадями вы можете заниматься и у нас дома, главное, чтобы Варя была под присмотром. Что касается музеев-спектаклей, тут я тоже могу поспособствовать и даже заняться организацией, опять же, Варвара в этом случае будет при вас… А этичность? – он усмехнулся. – Я вас умоляю! Кому она нужна? Да и мы можем никому об этом не распространяться…
Ну вот, эта песня хороша, начинай сначала! И главное, рассуждает так, будто вопрос уже решен!
– Нет, Денис Игоревич, – повторила я как можно тверже. – Я, конечно, понимаю, что вы заботитесь о дочери, однако вынуждена отказать. И все же очень надеюсь на понимание и на то, что вы сможете все это объяснить правильно Варе. И давай перейдем к тому вопросу, по которому вас искала я все последние дни, – быстро, пока Серебряков не заговорил опять, перевела я тему. – Ваш водитель Василий.
– А что с ним не так? – равнодушно уточнил он.
– Его присутствие в классе во время уроков недопустимо, понимаете? Впрочем, как и в школе в целом. В крайнем случае, пусть Василий ждет Варвару в коридоре. С вашей дочкой ничего не случится во время урока, ведь в школе за нее ответственность несу я. У меня все дети под присмотром, заняты делом. Василий же отвлекает их, понимаете? – проговорила я несколько на эмоциях. Серебряков молчал, и это начинало нервировать. Я даже глянула на экран телефона: не прервался ли звонок. Оказалось, все в порядке, собеседник на линии. – Они постоянно на него засматриваются… А еще… Это не совсем благотворно влияет на Варвару и ее отношения с одноклассниками. У нее уже дважды случился конфликт с одним из мальчиков…
Тут я не могла не вспомнить, как вчера, пока отлучалась на пару минут из класса, Варя вновь поссорилась с Максимом, и они принялись выбрасывать вещи друг друга в приоткрытое окно. Благо, этаж был первый, вещи не пострадали, я же заставила их вдвоем идти на улицу и собирать все, что выпало. За ними было бросился и Василий, но я остановила его, объяснив это воспитательным моментом, разрешила лишь наблюдать за Варварой из окна. Он, на удивление, послушался, Варя же с Максимом, собрав свои вещи, благополучно вернулись в класс.
– Варя, конечно, умеет постоять за себя, – продолжила я, – однако лучше бы и вовсе этого не случилось. Отсутствие же Василия поможет существенно улучшить атмосферу в классе.
– Я готов и вовсе убрать охрану от Вари в пределах школы, если вы согласитесь на мое предложение, – заявил на это Серебряков, вновь развернув разговор в свою пользу.
– Вы шантажируете меня? – воскликнула я, уже не в силах сдерживать возмущение.
– Нет, что вы, – спокойно отозвался тот. – Просто предлагаю сделку. Более того, могу повысить плату, если вы готовы присматривать за Варварой еще и в школе.
– Да не нужны мне ваши деньги! – меня все-таки прорвало. – Я и так присматриваю за Варей, равно как и за другими своими двадцатью пятью учениками! За каждым, понимаете? И не собираюсь никого выделять! Тем более за деньги! И знаете что, Денис Игоревич? Бог с вами и вашим Василием! Плевать… Я умываю руки. Если другие родители начнут возмущаться его вечным нахождением в классе, отправлю их к вам… Вот и все. Или же сама уволюсь…
– Не горячитесь так, Мария Дмитриевна, – Серебряков оставался невозмутим. – И увольняться не спешите, от этого лучше никому не станет, и в первую очередь вам самой. Лучше подумайте еще раз над моим предложением. У вас есть на это три дня, до понедельника. Если вы все же решите принять мое предложение, приезжайте ко мне в офис, заключим договор. Просто скажете об этом Василию, он вас привезет. А теперь отдыхайте. Спокойной ночи, – и он отключился, вновь оставив последнее слово за собой.
– Козел, – процедила я в сердцах и отбросила телефон на разложенный диван, что служил мне кроватью. – Ну как можно быть таким?
И ведь ему все-таки удалось вывести меня из себя и заставить потерять самообладание! Ужас! Учительница, называется… Мне вдруг стало стыдно за это совсем непрофессиональное поведение. А я ведь дала себе обещание, что в пределах работы буду предельно сдержана и корректна с кем бы то ни было: ученики, коллеги, родители. Представляла себя эдакой Мэри Поппинс, спокойной, уравновешенной. А на деле не прошло и недели, как уже сорвалась! Да еще и при родителе! Стыдно, очень стыдно… И непрофессионально.
Взгляд случайно упал на зеркальную дверцу шкафа, которая отразила меня взъерошенной, с горящими щеками, в хлопковой пижаме в цветочек… Хорошо, что звонок был не с видео, а то, появись я такой перед отцом Вари, моей репутации точно пришел бы конец! Он и так, похоже, не воспринимает меня всерьез, а тут еще пижама в цветочки…
Я упала на подушку и закрыла лицо руками. Да уж… Вот и поговорила с неуловимым Денисом Игоревичем. Только проблему так и не решила, еще и новую нажила себе. И как мне прикажете выпутываться?
Ну уж точно не соглашаться на его абсурдное предложение!..
Но правильно говорят: не зарекайся. И события наступившей пятницы несколько пошатнули мои принципы и убеждения.
Главным событием этого дня должна была стать фотосъемка, посвященная поступлению в первый класс. Все по стандарту: нарядные платьица-костюмчики, буквари, прописи, совместное фото с первой учительницей, групповое фото… На мой взгляд, это мероприятие можно было провести и чуть позже, однако директор предложила, а родители поддержали, поэтому спорить не имело смысла. Заодно и мне пришлось принарядиться, в рамках учительского дресс-кода конечно, сделать более выразительный макияж, уложить волосы, придав прическе толику торжественности. Родители также постарались, приодев детей кто во что горазд. Варвара сегодня тоже была в красивом платье: темно-синем, с воротничком и манжетами из белого кружева. Правда, прическу ее ничем не украсили: все тот же повседневный ободок на распущенных волосах до плеч. «И все же удивительно, – при виде нее промелькнула у меня мысль, – не забыла, что сегодня фотографируемся. Интересно, это папа позаботился о наряде или переложил хлопоты на домработницу?» Вспомнив о вчерашнем разговоре с Серебряковым, я на миг нахмурилась: и все же, когда за шестилетним ребенком присматривает верзила-водитель и престарелая домработница, это не совсем правильно.
Когда же прозвенел звонок на урок, меня ждал еще один сюрприз: Василий удалился из класса! Вот так, взял и вышел в коридор! Я даже выглянула вслед за ним и поинтересовалась, не случилось ли чего? И получила еще более удивительный ответ:
– Денис Игоревич распорядился.
Надо же… Я не сдержала усмешки: неужели наше вчерашнее общение с Серебряковым не прошло даром? И не такой уж он непробиваемый, как выяснилось…
Фотограф прибыл ко второму уроку, и началась утомительная съемка, в первую очередь для меня: нужно было сделать двадцать пять фото в паре «ученик и первая учительница». Приходилось поддерживать на лице улыбку и бесконечно принимать одну и ту же позу.
– Почему у девочки нет никакой прически? – недовольно поинтересовался дотошный фотограф, когда дошла очередь до Варвары. – Она же на общем фото будет выбиваться на фоне других детей класса! Смотреться как пятно.
Взгляд Вари после этих слов потух, а сама она вновь превратилась в колючего ежика. Мое же сердце дрогнуло от жалости, и я принялась лихорадочно размышлять, как можно исправить ситуацию. Помог вечный хаос в моей большой сумке: там нашлась телесного цвета резинка для волос. Потом же обратила внимание на свою блузку, где на манжетах вместо пуговиц были протянуты белые ленты-завязочки. Достались они легко, и я была уверена, что так же без труда верну их обратно. Ну а для фото рукава можно чуть завернуть в манжетах, и будет выглядеть вполне себе стильно. Будто так и надо.
Я подозвала к себе Варю, быстро ее расчесала, часть волос оставила распущенными, из остальных сделала хвостик набок и перевязала его ленточками. Получилось очень симпатично.
– Вот, так лучше, – скупо одобрил фотограф.
– А тебе хоть нравится? – я протянула Варваре зеркальце.
Она энергично кивнула. И улыбнулась, широко и искренне, как это могут делать только дети.
– Тогда давай фотографироваться, – я вернулась на свое место, и Варя тут же подбежала ко мне.
Фотограф сделал несколько снимков нас с Варварой, после чего перешел к съемкам группового фото.
– Все будет готово в понедельник, – предупредил фотограф, уже собирая всю свою технику, а еще через минут пять наконец отбыл восвояси.
Итого: два урока насмарку. Остался один, и тот рисование. По плану тема сегодняшнего занятия была «Семья», и я попросила детей нарисовать самых близких им людей, после чего смогла сама немного передохнуть, украдкой под столом сняв туфли и вытянув ноги. Дел на сегодня больше не было, и после этого урока я могла тоже позволить себе пойти домой. А впереди – два выходных, которые собиралась провести в полном безделье. Первая рабочая неделя выдалась напряженной, и в большей степени эмоционально, чем физически, поэтому хотелось пока только тишины и покоя… Может, к родителям на дачу махнуть?.. Хотя нет. Там мне отдохнуть точно не дадут: у мамы в разгаре сезон заготовок на зиму, и мне непременно найдут дело в огороде или в кухне. Да и народу там будет, не протолкнуться. Сестра с племяшками точно поедут следом. И как бы она еще и своих подруг на шашлычок туда не притянула. И снова шум-гам, разговоры… Нет, не хочу. В другой раз маме помогу, а пока там и без меня помощников хватает…
Урок пролетел быстро, и со звонком дети дружно понесли мне свои рисунки. И каждый обязательно нужно было похвалить, а после с помощью яркого магнита прикрепить к доске, чтобы и остальные могли им полюбоваться. Варвара принесла рисунок последней. Сунула мне его в руки без слов, после чего подхватила уже собранный портфель и побежала к Василию, который ждал ее в дверях. И только когда они оба исчезли из поля зрения, я взглянула на рисунок. Три фигуры. Мужчина чуть вдалеке, его явно рисовали дольше всех, поскольку даже пуговицы на пиджаке выделены. И неровная подпись печатными буквами: «Папа». Я усмехнулась: так вот вы какой, Денис Игоревич. А на переднем плане… Девочка, в которой угадывается сама Варя, держит за руку женщину. Черная юбка, белая блузочка, волосы длинные… Конечно же, в первую секунду я подумала, что это ее мама, покойная. Вернее, была в этом уверена, пока не вчиталась в мелкие кривые буковки над ее головой: «Мария Дмитревна».
– Дмитриевна, – машинально исправила я и сглотнула: в горле неожиданно стал разбухать солоноватый ком.
Я растерянно разглядывала себя на рисунке Вари, раз за разом перечитывала свое имя и не знала, как на это следует реагировать. Умилиться? Обрадоваться? Смутиться?.. Пожалуй, последнее чувство, смущения, было единственным, что я сейчас испытывала. Правда, к нему еще примешивались нотки горечи и грусти, отчего в сердце становилось как-то тесно и тяжело.
Этот рисунок я не повесила с остальными на доску. Зачем-то аккуратно сложила пополам и опустила в свою сумку.
Домой шла в задумчивости и неком смятении. Когда я решила стать учителем, то пообещала себе, что у меня никогда не будет любимчиков, никогда и никого не буду выделять, буду любить всех одинаково: отличников и двоечников, примерных и хулиганистых… Потому что это дети, и просто к каждому нужно найти подход – вот главная задача учителя. Да, наивно, наверное, и слишком идеалистично… Но я действительно стремилась быть такой, хотя бы чуточку. Похоже, не получилось. Всего какая-то неделя в школе, а из моих мыслей не выходит только одна девочка! Еще и в сердце, кажется, начала пробираться… Что это? Возможно, просто жалость?.. Я не знала, и от этого приходила в еще большее смятение.
Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала, как на дне моей сумки поет и вибрирует телефон. А увидев на экране номер тети, почти не удивилась. И уж точно не ожидала никакой гадости от разговора с ней.
– Машенька, – голос тети был непривычно елейным. – Как у тебя дела?
– Все в порядке, – отозвалась, не понимая пока, к чему та клонит.
– Это хорошо… Тут, милая, такое дело… – тетя жалась и мялась. – Ритка моя неожиданно решила вернуться… Не заладилось что-то у нее с работой…– а дальше мне уже не нужно было объяснять.
Сердце ухнуло вниз: квартира. Весной моя двоюродная сестра Рита уехала на заработки в Германию, однушку же свою сдавать никому не хотела, уж очень тряслась за личные вещи, поэтому предложила мне, как близкой родственнице, просто пожить там, с оплатой лишь за коммунальные услуги. Контракт был у Риты на два года, поэтому раньше ее никто не ждал. Оказывается, зря…
– Когда надо съехать? – упавшим голосом поинтересовалась я.
– Ну, ты не торопись так, – сразу же засуетилась тетя. – До октября еще можешь жить…
– Ясно, поняла…
– И что собираешься делать? – спросила у меня Полина, когда на следующий день заглянула ко мне в гости. Остальные девчонки разъехались по делам, и мы проводили этот вечер субботы вдвоем. – К маме вернешься?
