скачать книгу бесплатно
Подошел к входной двери, она открыта. «Кого это черти принесли?» – промелькнуло у него в мозгу.
Ключ от двери висел тут же, на гвоздике рядом с дверью.
У них в деревне многие так делают, хоть за последние годы домов и населения прибавилось, но старожилы всегда по старым правилам живут. А что воровать у многих жителей? Живут просто, есть все необходимое… Золота и миллионов – нет, не нажили…
Зашел в комнату, увидел Зою – женщину, с которой жил и которая уехала месяца два назад от него в город, прихватив с собой все деньги, накопленные им.
Зоя сидела за кухонным столом и ела им приготовленный вчерашний суп.
– Здравствуй, Василий! Я вернулась. А ты где ходишь? Я вот твой суп разогрела и ем, – радостно улыбаясь, произнесла гостья.
– Здравствуй, – удивленно и тихо промямлил хозяин. – Ты же бросила меня, укатила в город?
– А ты на всю ивановскую растрезвонил? Зашла в магазин – знаю, что ты ни конфет, ни печенюшек не купишь, бабы деревенские шепчутся. Смотрят на меня и перешептываются.
– Что тебе в городе не жилось? Зачем прикатила? – еще тише спросил хозяин дома.
– Жизнь в городе не малина – работы нет, продукты дорогие. Вот, вернулась к тебе. Вдвоем легче прожить. Да и хозяйство у нас есть.
– Почему у нас? У меня. Ты никогда в сарай не ходила, живность не кормила.
– Теперь буду ходить. И вообще, мне с тобой хорошо жить.
– Я не хочу с тобой жить, – несмело произнес мужчина, опустив глаза.
– Почему? – удивленно, раскрыв шире глаза, спросила женщина.
– Одному легче, – теребя шапку в руках, тихо произнес Василий.
– Что как на иголках стоишь? Иди уже на свою ферму. Знаю, что на вечернюю дойку тебе надо. Вдвоем жить будем, – твердо и решительно произнесла Зоя.
Опустив голову, пошел мужчина на работу.
«Вот нелегкая принесла», – думал он. Зойка, как танк, перла напролом и командовала им, а он не мог слова против сказать.
Придет с работы домой, она пьяная спит на кровати – обутая и одетая… Как была на улице, пришла, упала на кровать и спит. Он разует ее, снимет верхнюю одежду.
Мужики на ферме говорили: «Что ты терпишь ее пьянки, возьми и побей немного… для острастки, пусть боится тебя – будет и обед готовить и дом в чистоте содержать». А ему жаль ее «кулаком учить», она маленькая и худенькая.
«Только хотел сосвататься к Матрене, мечтал любить и ласкать мягкое тело… вечером на широкой кровати, так нет же – явилась Зоя. Теперь все по-старому будет: Зойку не выгонишь. Куда она пойдет? Может, сейчас будет дом в чистоте держать и мне в сарае помогать… Намыкалась в городе. А мне так нравится Матрена, такая розовощекая и пахнет молоком. С ней был бы я счастлив». И опять «веселые картинки» – где он с веселухой то в бане, то в просторной кровати – промелькнули у него перед глазами.
На ферме Василий старался не попадаться на глаза Матрене: «Что я ей скажу?» – думал он. Бабы деревенские и так все донесут, пойдет новость по деревне – Зойка вернулась!
Матрена торопливо шла на ферму, на вечернюю дойку. Тут ее догнала доярка Надя.
– Ты слышала? Зойка-пьянчужка опять к Ваське-скотнику вернулась. Зашла в магазин, купила конфет, печенья и говорит, что ездила в гости в город и теперь приехала опять домой. Села на Ваську и едет, а он не может кулаком проучить. Мямля и размазня Васька этот, – тарахтела новости женщина.
Матрена молчала, слушала собеседницу.
«Да зачем мне он, проживу и одна. На герань смотреть буду и вспоминать его поцелуй и теплые руки. Доработаю до пенсии – недолго осталось. И руки уже болят, и здоровье не то… Дети в город зовут. Куплю там маленькую квартирку и на пенсии хоть поживу для себя, а скучно будет, так пойду куда-нибудь работать – полы мыть или детей со школы забирать. Внуки рядом будут и детям «руки развяжу», не надо будет ездить ко мне в деревню, помогать по хозяйству.
Не даст Зоя ему житья, а он слабохарактерный, не выгонит ее из дому. Да забудь ты его, выкинь из головы, ничего такого и не было. Подумаешь, поцелуй!» – думала Матрена, торопясь на ферму, а глаза были у женщины грустные-грустные.
Вторая часть
Ранняя весна. Яркие лучи весеннего солнца несмело касались холодной земли, покрытой мягким посеревшим снегом. Сугробы по обочине дороги стали темными, узкие ручейки мутной воды не спеша бежали по деревенской улице.
Матрена с подругами шла домой после утренней дойки.
– Матрена, слышала новость? – убавляя шаг, улыбаясь, произнесла телятница Нинка.
– Какую? В деревне каждый день новость. Еще и приврут, и получится из мухи слон, – спокойно ответила Матрена.
– Давно Васьки-скотника не видать. А он так всегда на тебя смотрел! Все вокруг это заметили… Глаз не сводил – влюбился по уши. Заболел и дома лежит… болеет.
– Что выдумала? Когда это он на меня смотрел? Я за ним не слежу… И как-то не заметила, что его нет на ферме.
– Он дня два назад (ты, наверное, выходная была и в город ездила) вызывал скорую помощь из районной больницы и сдал свою алкашку-Зойку. Говорят, в психбольницу ее забрали на лечение от алкоголизма. Напилась опять до чертиков, он с ней дней десять совладать не мог. Придет с работы, а она пьяная валяется на полу. Все деньги его пропила. Скорая помощь увезла, а он с сердцем слег. Хотели и его забрать в больницу, так он отказался. Укол вкололи и таблеток от боли в сердце дали. Вот.
– А ты откуда все это знаешь? Приврала, наверное, половину?
– Кто приврал? Это его соседка рассказала мне, она в избе была и все видела, – обиженно произнесла Нинка.
– Хватит вам сплетни собирать – кто на кого смотрит или кто кого любит, – сказала доярка Людка. – Лучше скажите, что в магазин новенького завезли и семена привезли ли? Скоро семена на рассаду садить, а у меня кое-чего не хватает.
– Да рано еще семена перца на рассаду садить, – констатировала Матрена.
– Ничего не рано… Парник теплый – рано можно сажать.
Матрена уже не слушала трескотню деревенских баб. В голове у нее вертелось: «Сейчас накормлю живность и сбегаю к Василию. Может, голодный дома лежит и встать не может. Хорошо, что изба природным газом обогревается, а то бы в холоде лежал». И представила, как он худой и бледный лежит на кровати… Весь такой волосатый – небритый… жалкий.
Быстро переделав свои дела в доме и сарае, Матрена положила в сумку контейнеры с едой, побежала к дому Василия.
Постучала, никто не ответил. Толкнула дверь – открыто. Зашла. Тишина.
– Здравствуйте. Василий, ты дома? – громко произнесла женщина.
– Дома я. Проходите, – тихо произнес хозяин дома.
Матрена сняла верхнюю одежду и через кухню прошла в большую комнату.
На диване в спортивном стареньком костюме с журналом в руках в очках лежал Василий.
Увидев Матрену, очень удивился, смутился и растерялся.
– Матрена Ивановна? Проходите. Я вот приболел, – промямлил чуть слышно он.
– Слышала. Вот пришла тебя проведать и еду домашнюю принесла. А то, думаю, лежишь голодный.
Посмотрев по сторонам, заметила, что в комнате чисто, на подоконнике несколько больших кустов герани цвели разными цветами, хозяин в чистой одежде лежит и читает журнал, а на табурете рядом – много разных пачек с таблетками.
Хозяин встал с дивана.
– Здравствуй, Матрена Ивановна. Рад тебя видеть. Мне как-то неудобно. Я что – немощный? Укол врачиха сделала, мне легче стало. Вот, полы вымыл, суп сварил, да и в сарай управляться хожу… Там немного живности осталось. Неудобно соседа просить.
– Тебя кто навещает, проведает?
– Соседка и сосед заходили, спрашивали о здоровье и чем мне помочь.
– Понятно. Сейчас кормить тебя буду.
– Спасибо. Но я не голоден.
– Я что, зря еду тебе несла? – женщина из кухни принесла тарелку и ложку. – Я тебя буду кормить прямо тут, на диване. Тебе много двигаться нельзя. С сердцем шутки плохи. Что, сильно прихватило?
– Первый раз так…
Женщина стала кормить его с ложки своим наваристым борщом.
– Беляши бери, вчера вечером пекла.
– Спасибо. Ты всегда вкусно готовишь.
Мужчина не спеша ел.
– Три дня дома лежишь, кто тебе помогает?
– Никто. Я сам потихоньку двигаюсь и всю работу делаю.
– Ты и детям не звонил и не говорил, что заболел?
– А что их от дел отвлекать? У них свои заботы. Свои семьи. Живут далеко, – тихо и нехотя отвечал он.
– Где их номера сотиков? Я сейчас позвоню и расскажу им.
– Как-то… неохота их напрягать.
– Давай номера телефонов, – настойчиво произнесла Матрена.
– Вон, в картине листочек торчит.
Женщина достала листочек, взяла свой телефон и набрала номер старшего сына.
– Здравствуйте. Это соседка Матрена Ивановна вас беспокоит. Ваш отец заболел, что-то с сердцем…
Женщина обзвонила всех четверых сыновей Василия и сообщила им о болезни отца. Проговорив с каждым минут по пять, выяснила, что они беспокоятся об отце, вышлют деньги на лекарство и что старшая сноха – она в отпуске сейчас – сразу приедет в гости к свекру и немного погостит.
Как узнал Василий, что к нему в гости приедут сноха и внук, глаза заблестели, и Матрене показалось, что даже щеки порозовели.
– Какая ты молодец, Матрена Ивановна, а мне неудобно их беспокоить. Да и с Зоей я намучился и устал. Пьет она, – тихо пожаловался он, и одинокая слеза скатилась по щеке.
«Такой он неухоженный, жалкий, одинокий. Видно, в доме не хватает женской руки».
Женщине жалко стало мужика, она нежно поцеловала его в мокрую щеку.
– Я каждый день буду заходить к тебе. Может, что надо купить?
– У меня все есть. Ты так приходи, просто поговорить.
На следующий день Василий ближе к обеду часто посматривал на часы: «Скоро придет Матрена! А завтра сноха приедет… Сто лет не виделись», – думал он, и в груди как-то сладостно защемило. Он, как молодой влюбленный, ждал прихода возлюбленной.
Не вытерпел, встал с дивана, стал смотреть в окно – не идет ли зазноба.
Матрена торопливо перебирала ногами, спешила к Василию, чтобы горячий обед не остыл.
– Я пришла, – заходя в прихожую, громко произнесла она.
– Заходи, заходи, я уже заждался тебя.
– Чего это ты меня заждался? Кушать хочешь? Лекарство пил?
– Я не голоден – аппетита нет. Лекарство пил. Соскучился. Хотел увидеть тебя. Услышать голос. Дотронуться до мягких белых рук.
Матрена сделала вид, что не услышала его признание.
– Давай кормить тебя буду. Лежи, лежи, я принесу из кухни все что надо. Вот, приготовила плов тебе и пирог с вишнями. А на вечер оставлю творожную запеканку – диетическую… Ты мало двигаешься, тебе легкую еду надо.
– Ты присядь, отдохни. Посиди возле меня.
– Некогда мне рассиживаться, скоро на ферму идти.
– Завтра сноха с внуком приедет на несколько дней. Вечером дети звонили. Весело будет мне с ними, – неторопливо рассказывал хозяин.
– Как там твоя Зоя, лучше ей? – пряча глаза, тихо спросила Матрена.
– Намучился я с ней. Не хочу знать больше ее. – Помолчав, добавил: – Из больницы никто не звонил.
– Расскажи мне о ней.
– А что рассказывать, все банально – просто. Знакомый из города приезжал в гости, а с его женой она была. Они уже тогда за меня решили, что она останется тут. Зоя только освободилась «из мест не столь отдаленных», сидела за убийство мужа. Дочь у нее в городе, но та ее на порог не пустила, не смогла простить, что мать с отцом пили водку, а она у бабушки росла.
Куда ей было идти – ни кола ни двора. Вот и привезли ее сюда ко мне. А мне стало жалко – не посмел выгнать.
«Плохого об этой алкоголичке ничего не говорит. Джентльмен», – вертелось в голове у женщины.
– Она стала командовать мной и жить, так как ей хотелось.
– А потом куда она пойдет?
