Первые шаги. Сборник рассказов

скачать книгу бесплатно


«Надьке ни слова! Она ябеда! Все расскажет Коке!» – произносит Лешка строго.

«Да, знаю я, знаю» – бормочет перепуганная Желька.

Вдали, в перелеске, весело кукует неугомонная кукушка. Сить как – будто замерла и присмирела, виновато шурша камышом, огибая его острые листы своим течением. Задумчиво перебегают струи её от кустика, возвышающегося где – то над водой, к кувшинкам, раскинувшимся на воде, как спасательные круги, зеленея округлыми листочками с белыми бутонами цветов на длинных мясистых стеблях.

Не смогла Сить в этот раз забрать жизнь девчоночью, а вот сохранить и умножить жизнь обитателей своих вполне способна. За это и благодарна ей природа всего окружающего мира!

Трагедия

Их увозят летом на месяц в город. Их – это Жельку и старенькую слепую бабулю Дуню. Бабушке опять надо на курсы в область, и она отправляет малого и старого в семью младшего брата Николая погостить. Пожалуй, что в гости с удовольствием их ждет только Лешка.

Тетка Дуся будет опять охать и ахать, что лишние рты понаехали, вернее, будет всем своим видом это показывать, хотя бы вначале. Собрав кое-что из одежды в сшитые полотняные сумки, взяв запасные Желькины сандалии, бабушка грузит путешественниц в попутную грузовую машину и призывает Жельку слушаться старших и помогать слепой бабе Дуне во всем. Жельке вроде, как и весело ехать в кабине грузовика и смотреть на дорогу и прилегающие к ней окрестности, а вроде, как и грустно, что ехать приходится со слепой бабулей, не очень-то интересно. Но, так как в жизни бывают разные обстоятельства, значит нужно помогать близким.

«Так хочется с Колей пообщаться и внучатами – Лёшей и Надей, Дуся, поди чай, так и работает в ателье уборщицей, а Желька, не знаешь ли?» – спрашивает бабушка Дуня у правнучки.

«Бабуля, скоро приедем, со всеми пообщаешься и расспросишь» -отвечает ей Желька.

Прабабушка Жельки, когда – то очень давно вышла замуж благополучно за местного ветеринара Петра. Был он добрым и самостоятельным, врачевал коров, лошадей и другую скотинку, не пил, не курил и держал небольшое хозяйство. Родилось у них восемь детей, но ещё в раннем детстве половина из них умерла от кори и скарлатины. Осталось трое мальчиков: Алексей, Сергей и Николай, и девочка Клавдия. Клавдия нянчилась с младшим Николаем и ухаживала за старшими братьями, которые часто убегали гулять, оставив её с младшим братишкой. Дед Пётр рано умер от сердечной недостаточности, а бабуля Дуня, работая школьной техничкой, вырастила одна детей и совсем ослепла. Вовремя не прооперировали её, поэтому один глаз у неё вытек совсем, а на другом образовалось бельмо, и видеть им она не могла. Ухаживать за бабой Дуней пришлось единственной дочери Клавдии. Старший сын Алексей в звании лейтенанта пропал в первые дни Великой Отечественной войны на границе в Белоруссии без вести. Остались после него сынок Алёшенька и жена Евдокия, проживавшие давно в Ленинграде другой семьёй. Сыновья Сергей и Николай жили своими семьями, только у Клавдии жизнь не задалась с пьяницей – мужем Тимошей, от которого она сбежала, схватив быстрее в охапку грудную дочь, слепую мать и брата-подростка Николая.

Клавдия, будучи школьным учителем, часто засиживалась до ночи с планами и тетрадями, а слепой старушке это не нравилось, она ворчала и переживала о здоровье родственников. После того, как Люда привезла маленькую Жельку к ним на воспитание, баба Дуня героически оставалась с ней в няньках, когда Клавдия уходила на работу в школу и терпела стоически все выходки озорной шкодницы – правнучки. Та могла наложить где-нибудь в углу комнаты ароматно пахнущую кучку, а слепая бабуля по запаху, наощупь, убирала за ней, пачкаясь и ругаясь на чём свет стоит. Желька, повзрослев, уже не помнила всего и только весело хохотала, слушая рассказы о своих младенческих проказах!

Машина подъехала к деревянному, двухэтажному дому, окрашенному в зеленый цвет. На этой тихой улице когда– то построили несколько таких домов. Все они стояли в один ряд, а нужный дом был вторым от дороги. Сбоку дома, в опрятной кирпичной пятиэтажке находились винно-водочный и хлебный магазины. За продуктами ходили дальше, через пару улиц в продмаг «Восход».

Вся улица в это время года утопала в зелени деревьев, во дворах стояли лавки и дощатые столики, за которыми вечерами любили сидеть досужие кумушки, иногда и подвыпившие мужики резались в карты. На натянутых веревках сушилось выстиранное белье, за накиданными на асфальт крошками прыгали воробьи, а окна, с посеревшей от пыли на них, марлей, открывались настежь.

Тетя Дуся очень любила выносить летом во двор подушки, одеяла и матрасы, чтобы просушить их, прогреть на солнце, выколотить пыль, освежить на воздухе.

Машина подъехала к одному из двух подъездов, и Желька помогла бабуле из нее выйти. Взяв слепую старушку под руку, Желька осторожно завела ее в подъезд и помогла забраться вверх по ступеням.

«Бабушка, пОрОг, пОрОг!» – предостерегающе кричала она, сильно окая.

Все это услышали Лешка с Надькой, выбежали встречать их и, передразнивая смущенную Жельку, захохотали: «Бабушка, пОрОг, пОрОг!»

«Давайте, не стесняйтесь, проходите сюда. Вот бабушкино спальное место. А ты, Желька, будешь спать с Надькой», – распоряжался Леша.

Наконец, разобрав все котомки и разложив вещи по своим местам, все уселись обедать на кухне.

Как же вкусны тети Дусины щи со свининой! Мм-м, пальчики оближешь! Хорошо разваренное мясо было разделено на небольшие мягкие прядки, и мозговые косточки легко разгрызались молодыми зубами.

Было воскресенье, и тетя Дуся с дядей Колей выпили за обедом по стопке водки в честь приезда родственников. С собой Желька с бабулей привезли сумку с банками прошлогоднего варенья и огурцов. Квасить капусту бабушка не умела, крошево, постояв в банке, становилось мягким и невкусным. Зато грибочки соленые получались отменные: черные грузди, волнушки, серушки и гладушки. Полный комплект! Весело хрустели они на зубах, заправленные сметанкой и лучком.

После обеда Желька с Лешей идут в гаражи, за ними цепляется Надька. Надька – нытик. Как только что-то не по ней – сразу в слезы и ябедничать бежит взрослым.

Скинув с ворот гаража амбарный замок, Леша распахивает его дверь настежь.

Ух ты! Бо-гат-ство! На стенах внутри гаража, на гвоздях, висят велосипеды и санки, и стоит новенький мотоцикл Минск, который куплен Леше за хорошую учебу в старших классах.

Велик для Жельки великоват. Этот взрослый велосипед с рамой и высоким седлом только для Лешкиных ног, ну, еще дядя Коля ездит на нем на огороды.

Сюда же приходит соседка Любочка, вечно смеющаяся и любящая подковырнуть.

«Баба, пОрОг, пОрОг!» – смеется она над Желькой. Ей, как и Надьке, лет 13-14, одноклассницы они.

Любка везде свой нос сунет, она любопытная и видела, что к соседям приехали гости. И еще, Жельке кажется, что к Лешке она неровно дышит, а Лешка у них парень видный: красивый, смуглый, и волосы кудрявые, шапкой. Откуда только взялись такие? В бабку Наталью, тети Дусину мать – все так говорили!

Лешка все – таки интеллигентный и больше в породу Желькиной родни. А Надька, та вечно раззявит рот и шамкает что-то: «поевши, попивши и т.д.». Деревенщина!

Как – то играли они в прятки дома, и залезли Лешка с Желькой на огромный шкаф в спальне, взяв с собой банку с водой. Предварительно Надьке надели повязку темную на глаза и раскрутили ее как следует. Закружилось все в Надькиной голове, и пошла она, раскинув в разные стороны руки, искать баловников. Обыскав большую комнату, Надька вошла в спальню. Тут ее и застал холодный душ из банки, которую опрокинули на нее Желька с Лешкой.

Досталось им потом от тети Дуси, а Надька весь вечер не разговаривала с ними.

Чтобы помириться с Надькой пришлось пойти на разные хитрости и напукать в эту же банку, закрыв ее крышкой. Это сделал Лешка, и, когда сестра немного отошла, сказал ей, что в банке под крышкой хранится их с Желькой секрет. Если она откроет крышку и поднесет банку к носу, то увидит волшебство. Надька уже не особо доверяла брату, но видя, что банка пуста, открыла крышку и поднесла к носу. Резкий запах шибанул ей в нос!

«ААААААА! – заорала она! – Мама, они издеваются надо мной опять!»

«А мы ничего не делали плохого, подумаешь, улитку ей в банке показали»,– сказал хитрый Лешка.

Тетка пообещала наказать всех, и ребята присмирели и сели играть в карты, в «Дурака», а потом в «Пьяницу». На всю жизнь Желька наигралась в гостях не в один свой приезд к ним. Зато потом играть в карты девочке не хотелось, и она чаще всего отказывалась. К следующим выходным за Надькой приехал ее дядя Петя и увез к бабушке в гости, в деревню Покров.

Лешка на велосипеде уехал к другу на дачу за город, и Желька осталась со взрослыми одна и заскучала. Ночью ей приснилось, как они с Лешкой поливают Надю водой и проснулась от того, что впервые в жизни напрудила в постель.

Утром, подойдя стыдливо к тетке, и рассказав обо всем честно, Желька услышала в ответ: «Что ж со всеми бывает!» Но к ее стыду дело этим не закончилось, так как всю постель тетя Дуся вынесла на улицу сушиться, и соседи, сидевшие летом на лавочке, увидели обгаженное во всей красе!

«Теперь хоть на улицу не выходи!» – подумала девочка и ушла гулять за гаражи.

Там на трехколесном большом велосипеде гонял ее ровесник Игорь из второго подъезда. Подружившись с ним, поиграв в мячик и постреляв из рогатки по мишеням, Желька вернулась к ужину и стала проситься у тети Дуси с Игорем и его папой на завтра с утра на их дачу, чтобы искупаться там на речке.

Ни в какую, не согласившись с Желькой, мотивируя тем, что в гостях воля не своя, тетка не пустила девчонку за город с соседями. И, в общем-то, к лучшему, что не пустила. Правильно и сделала.

На следующий вечер Лешка приехал на велосипеде с дач, и сказал, что соседи: маленький Игорек и его отец утонули в Мологе. Их ищут по всей реке, а мать и сестра в шоке. Соседей нашли на третий день затянутыми в воронку, образовавшуюся от бомб, сброшенных вражескими самолетами во время войны. Видимо, отец, взяв Игорька к себе на плечи, не рассчитал сил и был затянут сильным течением в эту воронку. На улице играл похоронный оркестр, обе в черном одеянии стояли мать и взрослая уже дочь. Мужчины вынесли гробы, и Желька зажмурила глаза.

«Неужели это все?! Жизнь Игорька на земле уже закончилась, и он не сядет на свой красивый трехколесный велосипед. Повезло мне!» – подумала она.

Ингус

Этого пса обожали все в округе! Восточно-европейский овчар, гладкий и упитанный, будто сошедший с рекламной картинки, с довольной улыбастой и приветливой мордой лез ко всем доверчиво ласкаться, как молодой нежный телок, и, казалось, что любит он весь род человеческий! Только вот человеки не всегда и не все ласковые и отзывчивые на людскую и собачью боль и радость.

Привезли его малышом ещё из питомника, и стал он вторым по счёту Ингусом у Желькиной соседки и подруги бабушки – Клары Александровны. Пёс с детства был обласкан и всегда сыт, хоть хозяйка и старалась кормить пса по режиму собачьему, все лучшие и лакомые кусочки доставались ему чаще всего. Добросердечный и мягкий по характеру пёс не мог или не умел кусать никого. Взрослый сын соседки иногда занимался с ним дрессировкой, бегал на прогулки и пытался строжить его. Ингус знал несколько довольно простых команд: «Сидеть!», «Лежать!», «Служить!». Желькиному счастью не было предела, когда ей разрешалось выгулять пса. Схватившись крепко за поводок, Желька весело бежала с Ингусом по улице и забывала обо всём на свете, посвятив себя полностью в эти моменты псу. Они любили валяться в траве среди клевера и одуванчиков, и каких-то там «кашек», которые лезли щенку в нос, и он смешно начинал чихать тогда и растирать нос большущими своими лапами. Желька прислонялась губами к уху пса и шептала прямо в него горячо и быстро, выдавая ему все свои маленькие девичьи тайны. Пёс внимательно слушал, легонько помахивая хвостом, и всем своим видом показывал: «Я с тобой! И вместе мы банда!»