Жажда…

скачать книгу бесплатно


– Не успеваю! – Вот ещё. Придумала. – Вызови такси.

Уже в лифте разразился неприличным ругательством в адрес жены. Он что, личный водитель. Овца, целый день ничего не делает, так ещё вози её.

8

– А это уже тянет на сенсацию! – Ведущий радио эфира повысил голос. – Неужели Вы испугались конкуренции со стороны представителя компартии? – Взволновано потирая руки. – Владимир Иванович! – Почти с усмешкой. – Вам стали известны реальные рейтинги? Как говорится, если бы выборы были завтра, какому были бы Ваши шансы на успех?

Чему он радуется? Я всего лишь объявил, что снимаю свою кандидатуру с выборов в Государственную думу. Даже причину не успел озвучить. Где он сенсацию разглядел?

– Гадать на кофейной гуще – это по вашей части. – Выждав небольшую паузу. – Я же могу повторить только то, что сказал несколькими минутами раньше. Я снимаю свою кандидатуру с выборов. Если вам нужны объяснения моего поступка, – пару секунд ожидания, – пожалуйста.

Жаль, формат радиоэфира не передавал картинку происходящего в студии. У ведущего по лицу табунами промчались эмоции, оставив после себя лишь гримасу непонимания.

– Я считаю, что нашу область в Госдуме должны представлять люди, снискавшие уважение жителей своей деятельностью на благо общества. – Произнес медленно. – Да! – Не давая ведущему вставить слово. – Звучит пафосно. Но это моё мнение. Моё убеждение! – В последний момент сдержался, чтобы не хлопнуть по столу ладонью. – А ещё я убежден, что в Госдуме должны заседать те, кто на своём рабочем месте достиг определённых высот и понимает, что необходимо просить, – замялся, – нет, требовать! – сделал ударение, – от исполнительной власти на местах, чтобы улучшать жизнь граждан.

– Но об этом все говорят.

– Нет, – с интонацией учителя, отрицающего неправильный ответ ученика, – не все. Сейчас нам навязали взгляды, согласно которым, законодательную власть должны представлять грамотные юристы, плюс люди известные. Не важно, где и как они эту извес-…

– Вы против юристов? – Перебил меня ведущий.

– Я против навязанного мнения.

– Но Вы же согласны, что законы должны принимать юридически грамотные люди?

– Вы хотите, чтобы детей в школе учили хорошие учителя. – Разогнул указательный палец. – Вы хотите, чтобы в больницах нас лечили хорошие врачи. – Разогнул средний палец. – Вы хотите, чтобы вопросами нашего быта: вода, отопление, вывоз мусора…, – разгибая безымянный, – тоже занимались компетентные люди. Так почему же проблемы, с которыми сталкиваются учителя, врачи и органы местного самоуправления вы хотите отдать на откуп юристам? Каких законов вы от них ждете?

– Мы все ждем от законодателей таких законов, которые, как Вы выразились ранее, будут улучшать жизнь простого народа.

– Я не делю своих земляков на «простых» и «непростых». – Жестом не дал ведущему меня перебить. – Поэтому считаю, что только сами люди должны решать, кому из своей среды доверить право представлять нашу область в Государственной думе. Поэтому наш предвыборный штаб остановил свой выбор на многолетнем директоре школы, …

– Вместо себя, кого будете продвигать? – Второй раз перебил меня ведущий.

– «Вместо себя» – никого. – Почти передразнил. – А по одномандатному округу мы будем поддерживать кандидатуру Алексея Николаевичу Батурина, много лет возглавляющего ….

– Но он точно проиграет выборы Свешникову! – То ли радостно, то ли встревожено повысив голос.

– … много лет возглавляющего один из районов области. – Проигнорировал замечания моего визави. – Мы считаем, что проблемам местного самоуправления уделяется катастрофически мало внимания. А именно здесь осуществляется контакт населения с властью. И, именно здесь, …

– Но ведь он не пройдёт в Думу!

– Если бы мы беседовали в моём кабинете, я бы вас выгнал после того, как вы перебили меня во второй раз. – Пару секунд на осмысление. – Но, поскольку сейчас я беседую не с вами, а с радиослушателями, то в следующий раз, когда вы попытаетесь прервать наше общение, я просто уйду. Воспользуюсь другим каналом коммуникации. Более качественным.

– Прошу прощения. – Прозвучало дежурно.

– Для вас, и, увы, для большинства, выборы стали самоцелью. Обладание депутатским мандатом стало своего рода наградой. Да, – понижая голос, – зарплата, квартира в столице, прочие привилегии выглядят заманчиво. Но для меня и моих единомышленников депутатское кресло – это инструмент достижения наших, – повысил голос, – подчеркиваю, наших целей. Которые, надеюсь, разделяют мои земляки. Поэтому отдавать на откуп абстрактным «юристам» решение наших проблем мы не намерены.

– Но выборы всё же нужно сперва выиграть. – Поддел меня ведущий, удостоверившись, что я закончил.

– Поэтому я сейчас пытаюсь донести до слушателей наше понимание, в чем цель этих выборов. Хватит играть в состязание абстрактных идей, пустых лозунгов и фальшивых обещаний. Если Свешников, – сделал паузу, словно вспоминал его имя отчество, – Дмитрий Алексеевич действительно собирается работать над улучшением условий жизни наших земляков, на деле, не на словах, пусть сперва избирется в областное законодательное собрание. – Интонацией передразнил «сперва» собеседника. – Покажет на деле, на что способен. Тогда на следующие выборы в Государственную думу я первый поддержу его кандидатуру. А в это раз я призываю его последовать моему примеру.

– Призываете?

– Уверен, – прозвучало самоуверенно, – он ко мне прислушается.

– Поделитесь со слушателями, на чем основана Вашу уверенность.

– Именно этим я занимался с начала передачи. – Насмешка превосходства. – Но вы меня постоянно перебиваете…

Не успел я дойти до машины после эфира, как мне позвонил руководитель нашего предвыборного штаба. Конечно же, у меня был карт-бланш от Президентской администрации на ведение кампании, но для подстраховки прислали из Москвы специалиста. Его послужной список не впечатлял, хотя дело своё он знал. Вся рутинная сторона процесса сбоев пока не давала.

– Владимир Иванович! – Не поздоровавшись, кричал в трубку. – Кто Вам позволил? Почему выступаете с подобными заявлениями, без одобрения? Да…

– Не кричи так, юноша. – Перебил поток возмущения.

Антон Беруцкий был старше меня на семь лет, но в штабе все за глаза его называли юношей. Может быть, за невысокий рост и худощавое телосложение. Может быть, за молодежный стиль одежды. На лицо же он выглядел гораздо старше своего возраста.

– Что? – Почти визжа. – Кто? Ты у …

– Ладно, завтра поговорим. – Нажал на отбой.

Успел приехать домой, поужинать и засесть с книжицей во дворе на скамеечке, прежде чем до меня дозвонилась секретарь замглавы Президентской администрации. Пока переключала, поймал себя на мысли, что совершенно безразличен к тому, что мне сейчас начнет выговаривать столь высокопоставленный чиновник. Разговор состоялся в спокойном тоне. На просьбу пояснить мое решение о схождении с дистанции распространяться не стал, намекнув, что это не только моё решение. Но сейчас самый подходящий для этого момент. Заверил, что вопрос с сильным конкурентом по данному избирательному округу решу положительно. В заключение услышал лёгкую похвалу: по соцопросам рейтинг партии власти в области за последнюю неделю подрос. Напутствие «не сбавлять обороты» прозвучало тоже скорее, как подбадривающие, нежели, как подстёгивающие.

Ощущение сброшенной ноши привело к состоянию беспричинной весёлости. Отпустил домой Катюшкину гувернантку. Пару раз присвистнул, чтобы Рекс и Хвостик присоединились к нам. Непослушный рысенок предпочел издали наблюдать за нашей возней. Мы чего-то строили из мокрого песка и запчастей от пластикового конструктора. Хвостатые от чрезмерного старания периодически наши построения рушили, за что получали словесные нагоняи от главного архитектора. Моя роль сводилась к поливанию из ведра на указанное дочей место и разбору завалов: сортировке «стройматериалов» по размеру.

За этим занятием нас застала Валюша, приехавшая с работы. Бизнес-леди решила к нам не присоединяться. После лёгкого ужина она проследовала на задний двор для принятия водных процедур. К моему сожалению, составить ей компанию я не мог. Впервые за вечер пожалел, что Игорёшка где-то шарахается. А, кстати, где наш сын? Никто и никогда не требовал от него отчета по поводу, где и с кем он проводит свое время. Ни мне, ни Вале это даже в голову не приходило. Но сейчас было бы неплохо, чтобы он подменил меня в команде игрушек нашей маленькой принцессы.

Мне стало бы ужасно стыдно за эти мыслишки, если бы я знал, что именно в эти минуты Игорь с бригадой врачей спасал жизнь молодому парню, влетевшему на своём байке под груженую фуру на загородной трассе. Его с открытой черепно-мозговой травмой доставили в ближайшую поселковую поликлинику – транспортировку в областную больницу пациент бы не перенёс – куда выехали врачи. Ни о каком оборудовании для подобных операций в поликлинике даже мечтать не приходилось. С требуемым набором медикаментов дела обстояли не лучше. Наш маленький целитель по просьбе начальника отделения неотложной помощи сейчас обеспечивал тело парня анестетиком, заодно контролируя кровяное давление и, по мере необходимости, прижигая поврежденные сосуды. Домой его доставят за полночь. Полусонным. Он рухнет в кровать, не раздеваясь, чем даст повод для двусмысленных шуточек. О том, чем он занимался весь этот вечер, мы с Валюшей узнаем завтра. И не от Игоря.

9

Пятничное утро. Летнее пятничное утро. Никто никуда не торопится. Разве что Катюшке, давно проснувшейся, всё труднее сдерживать своё желание влететь в нашу кровать и устроить там праздник непослушания. Да часть хвостатых негромко, но часто подает признаки жизни, намекая хозяевам, что они забыли о своей обязанности их накормить.

Лай Рекса со двора на секунду опередил звонок в калитку. Кого это принесло?

Накинув спортивные штаны и футболку, нехотя спустился. На улице стояла незнакомая женщина под полтинник. В трёх метрах сзади неё машина такси. Взволнованность визитерши поначалу принял за агрессию, поэтому непроизвольно отзеркалил грубой фразой, суть которой сводилась к «чего припёрлась?». Женщина сильно смутилась, чем дала мне понять мою ошибку. Попробовал в более мягкой форме поинтересоваться целью её визита. Буквально путаясь в словах, сбиваясь, она начала рассказывать о своем сыне, который вчера попал в аварию. Ну, вот! Очередной проситель добрался теперь и до моего дома. Уже разворачиваясь, чтобы уйти, бросил небрежно: с этим вопросом в соцзащиту.

– Я не к Вам! – Услышал в спину. – Могу ли я увидеть Игоря?

Мне в пору было впасть в ступор, но тут из калитки вышел взъерошенный сынок, в трусиках и маечке, в шлепках. Видимо, только проснулся. Женщина, сделав два шага к мальчику, рухнула перед ним на колени и стала целовать ему руки, не сдерживая слез. Придя в себя, помог ей подняться, проговаривая в полголоса что-то типа «перестаньте, не надо…». Игорь же отнесся к происходящему, как к ритуалу, который нужно просто принять и переждать. Дождавшись момента, когда посетительница немного успокоится, он без тени эмоции ответил на незаданные вопросы о том, что поедет в ту поселковую поликлинику после завтрака, когда, как ему обещали, туда приедет реанимобиль с полным набором подходящего оборудования. После того, как пациента перевезут в больницу, он ещё около часа сможет подежурить возле кровати, контролируя жизнедеятельность. Ещё что-то сказал, употребляя медицинские термины, поэтому ни я, ни, как мне показалось, эта женщина ничего не поняли, но кивали в знак согласия. Так же безэмоционально попросил меня отвести его после завтрака в тот поселок, заодно предложил нашей гостье зайти в дом и подождать его в холле.

– Да, – пытаясь вернуть себе статус человека что-то здесь решающего, – отпускайте такси. Я отвезу вас, куда Игорёшка скажет.

Поскольку от предложенного чая с бутербродами она отказалась – «кусок в горло не лезет» – я оставил её сидеть на диване, а сам пошел одеваться. Спустившись через несколько минут застал сына готовым к отъезду. Женщина ждала во дворе.

– Ну, что, – с, возможно, неуместной весёлостью, – у нас дома будет новый пациент?

– Нет. Мама против.

– А ты сам, – показывая, что главная тут не Валя, – ты чего бы хотел?

– Я не хочу расстраивать маму.

Когда я предложил нашей посетительнице сесть в машину, она некоторое время недоверчиво смотрела то на меня, то Игоря. На мгновение мне показалось, что в её глазах промелькнул страх, что она не может себе позволить подобную экскурсию. Но и не поехать она тоже не может. Мимолётный взгляд в сторону дороги с надеждой увидеть там хоть какое-нибудь транспортное средство, которое поможет ей выпутаться из этой сложной ситуации. Поскольку сынок обошел машину с другой стороны и по-свойски уселся на заднем сиденье, я позволил себе небольшое подобие шутки:

– У меня, как у водителя, оплата повременная. – Кивнул в сторону севшего пассажира. – А вот доктора ждать не любят. Садитесь быстрее! – Почти в приказном порядке.

Несколько минут женщина – «Любовь Николаевна, но лучше просто, Люба» – сидела молча в застывшей позе. Видимо, от напряжения спина затекла, и она расположилась поудобнее. А это в свою очередь сняло напряженность. После этого на нас с Игорем полился словесный поток, не прекращающийся на протяжении всей поездки. Мы узнали, что вчера, как только ей сообщили об аварии, в которую попал сын, она примчалась в отделение травматологии областной больницы. Долго не было никакой информации, но потом сказали, что доставят в хирургию второй городской. В приёмном отделении этой больницы Любовь Николаевна просидела почти до полуночи, пока не вернулась бригада неотложки, выезжавшая на место происшествия. От них она узнала о спасении сына, когда надежды практически не было. Узнала о роли Игоря в этом спасении. Выпросила адрес этого волшебника. (Вот кто сдал нашу конспиративную явку!) Тем более, что дежурный врач сразу предупредил: в поселковую поликлинику ей ехать незачем, не пустят. Единственная надежда навестить сына будет только в больничной палате, но разрешение на транспортировку пациента будет принимать заведующий отделением лично, когда на реанимобиле туда приедет.

Потом тема монолога плавно перешла на личность сына. «Алешенька», кто бы в этом сомневался, очень хороший мальчик. Вот только рано потерял папу, поэтому мужской руки в его воспитании не хватало. Не привили парню чувство ответственности за свои поступки. И папа его был мужчиной хорошим, добрым, работал вахтовиком на буровой. Простывал сильно. А между вахтами выпивал. От этого рано помер. А она всё делала, чтобы сын ни в чем не нуждался…

Детские и юношеские годы парня мало интересовали меня, но Игорь слушал внимательно. По крайней мере, со стороны именно так это выглядело. Я же включил негромко радио и перестал следить за нитью повествования.

До нужного места доехали быстро. Быстрее спецмашины. Поэтому в ту часть поликлиники, где были две палаты с пациентами, медсестра нас не пустила. Точнее, пустила только Игорька, после того, как он переоделся. Мне же с Любовью Николаевной не оставалось ничего другого, как ждать на свежем воздухе. Минут через двадцать подъехал фельдшер, занимающий по совместительству пост начальника фельдшерско-акушерского пункта. Как типичный представитель своего поколения – лет шестьдесят – желающий продемонстрировать свою значимость, выдал главную новость: ожидается визит главы облминздрава. А как же? О случившемся, об уникальном случае спасения, он, как положено, доложил руководству. Сами понимать должны! Если прибудет высокое начальство, а в палате находятся посторонние – это нехорошо. Поэтому ожидайте тут, на улице, приезда врачебной бригады. Потом, не упуская возможность покрасоваться, начал рассказывать о вчерашнем происшествии и своей роли в деле спасения парня, попавшего в аварию. Принимая охи моей спутницы за комплименты, а её смахивание платком слезинок в качестве показателя красочности его рассказа, расхорохорился не на шутку. К концу повествования выходило так, что бригада могла и не приезжать, он бы в одиночку справился. Любопытно, до чего бы ещё он договорился, если бы прямо к крыльцу не подкатила служебная машина министра здравоохранения области.

Почему большинство чиновников стараются невербально донести до окружающих свою усталость? Заодно всем своим видом показывая нежелание с кем бы то ни было о чем-то говорить. Делая исключение только для подчинённых, которым во время отчета будут задавать уточняющие вопросы, а в конце давать рекомендации, обязательные к исполнению. В двух метрах от двери, услужливо распахнутой перед ним его помощником, министр обернулся, окидывая взглядом двор поликлиники. Все ли случайные очевидцы оценили важность момента? Скользнув невидящим взглядом, продолжил движение. Но в дверном проеме резко остановился. Развернулся и быстро зашагал по направлению к нам. На ходу метров за пять выставил вперёд руку для приветственного рукопожатия и расплылся в улыбке любезности:

– Владимир Иванович! Вам тоже доложили об уникальной операции? Приехали, так сказать, лично …

Чтобы немного сдержать его порыв, сделал шаг навстречу, слегка согнув руку в локте:

– Семён Леонидович, – без особой радости в голосе, – я здесь в качестве водителя. Привёз Любовь… – чуть не поперхнулся от смеха, понимая, как это звучит, – Любовь Николаевну. – Поправил себя же твёрдым голосом.

– Это надо же! – Всё в том же приподнятом настроении. – Это кто же приехал, если сам Крюков у него водителем!

Дежурно посмеялись несколько секунд.

– Ну, я действительно привез маму парня, – замялся, подбирая слово, – ну, парня… – в поисках поддержки слегка развернулся в сторону женщины.

– Я бы удивился, если бы Крюковы остались в стороне от чужой беды.

Похоже, министр достиг запланированного количества комплиментов в мой адрес. Тут же повернул корпус в сторону фельдшера:

– А ты чего гостей на улице держишь? Веди!

– Так это, – опешил, – врач не разрешил…

– Веди, давай! – Дружески похлопал его по плечу.

Мы двинулись в сторону входа, где по-прежнему держал дверь открытой помощник министра. Чуть отстав, Любовь Николаевна полушепотом спросила меня:

– Вы и есть тот самый Крюков? – Словно эту тайну могли подслушать случайные прохожие. – Крюков Владимир Иванович? – Зачем-то повторила.

– Тот самый? – Так же нелепо переспросил я.

Женщина от удивления приложила ладонь к щеке, приоткрыв рот. Так и вошла в дверь поликлиники.

Вид внутри был ещё плачевнее, нежели снаружи. Стены красили последний раз, вероятно, не в этом веке. Пол, покрытый потемневшим от времени линолеумом, местами вздулся, местами прогнулся. Для пожилого человека хождение по нему вполне могло бы заменить полосу препятствия. Наличие лавок возле кабинетов объяснялось лишь тем, что положено, чтобы они были. Для сидения они мало подходили. Единственным светлым пятном можно признать плакаты на стенах о вреде курения и пользе прививок. Им, судя по графике, было не более пяти лет. Правда, при таком освещении читать их едва ли возможно. Но, картинки посмотреть, ожидая приема, вполне допустимо.

Любовь Николаевна прибавила шагу и к палате подошла раньше других. Когда я заглянул внутрь, она сидела на одной из двух кроватей, держа за руку сына, лежащего на другой без сознания. Если не обращать внимание на то, что голова и грудь забинтованы, можно было подумать, что он просто спит. Сама женщина, к моему удивлению, была спокойна. Я бы даже сказал, безмятежна. О том, что это больничная палата напоминали капельница и какой-то прибор на тумбочке – вот и всё медицинское оборудование.

В ногах у пациента примостился Игорёк. Зачем там сидел мальчик в белом халате с отсутствующим выражением на лице? Такой вопрос мог бы возникнуть в голове любого, вошедшего, не знакомого с ситуацией. Но таковых не было.

Ощущая свою полную ненужность, вышел на улицу. Моему примеру последовал министр. За ним вышел фельдшер. Мы молча сели на лавочку под деревом недалеко от входа. Видимо, сказать кому-либо из нас было нечего. Так и сидели до приезда бригады врачей на автомобиле реанимации. Глава областного минздрава для проформы ушел, чтобы проконтролировать подготовку к транспортировке пациента. Хотя его руководство скорее мешало. Но, как говорится, статус обязывал. Следом за ним увязался представитель местной медицины.

Я остался сидеть на лавочке с одним единственным вопросом в голове: «Что я тут делаю?» Давно не ощущал себя таким бесполезным.

***

Есть такая поговорка: главное – вовремя кое-что не сделать. В моём случае: в нужное время отсутствовать. Удивительно, как вовремя я уехал из города. На этот викэнд в подмосковном пансионате запланирован очередной съезд компартии страны, где будут окончательно утверждены списки кандидатов в депутаты. Естественно, лидер местных коммунистов должен будет присутствовать. Но после моего выступления на радио Дмитрий Свешников провел своё расследование, чтобы выяснить, на чём базировалось моя уверенность в его неучастии в выборах в Госдуму. К его сожалению, он осознал, какие документы стали мне доступны.

Попытки на уровне избирательных штабов договориться не выставлять на всеобщее обозрение «грязное бельё» не увенчались успехом. Сегодня для Свешникова был последний шанс решить проблему. Но для договора необходимо наличие двух сторон. Для танго нужны двое. А я внезапно исчез. Куда? Ни в штабе, ни в банке не знают. Спрашивать Валентину Андреевну могут позволить себе немногие.

К обеду Свешников уже не сдерживался в выражениях перед своими помощниками. Ненормативная лексика напрочь вытеснила прочие слова из монологов лидера областных борцов за права трудового народа. Вечером с трибуны на центральной площади он должен будет выступить с программной речью. Завтра, послезавтра эта речь в печатном варианте будет разложена по почтовым ящикам по всей губернии. Если в это время Крюков появится на радио, на телевидение, в газете его жены с компроматом, это будет не просто фиаско. Это будет эпитафия.

Где этот чертов Крюков!

Вечером на трибуну вышел коммунист номер два областной партийной ячейки. С лёгкой дрожью в голосе он сообщил собравшимся, что их лидер с сердечным приступом доставлен в больницу. К сожалению, по состоянию здоровья он снимает свою кандидатуру с выборов.

10

За время обратной дороги Любовь Николаевна не проронила ни слова. Порой, бросив на неё взгляд в зеркало заднего вида, у меня создавалось впечатление, что она спит с открытыми глазами. В машине реанимации для неё места не хватило, поэтому мне вновь пришлось быть «водителем Любви». На этот раз мы подъехали к больнице позже реанимобиля. Пришлось ждать в приемном отделении, пока кто-то спустится за нами. Ждали долго. Впору было начать волноваться. Но Любовь Николаевна сидела спокойно, всем видом демонстрируя свою отрешённость от ситуации.

Прошло не менее получаса, прежде чем к нам спустился дежурный врач, держа Игоря за руку, словно без этого мальчик мог бы заблудиться. Сказав моей спутнице, что она может пройти в палату, наклонившись, что-то шепнул моему сыну на ухо. Кивнул на прощание головой в нашу сторону, развернулся и ушёл. Краем глаза увидел, что Любовь Николаевна, сжав ладони в замок, поднесла их к подбородку. На её лице воцарилась широкая улыбка. Только после того, как она повернулась ко мне, я увидел льющиеся по лицу слёзы. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но ни слова не произнесла. В пояс поклонилась Игорю. Не обращая внимания на мой останавливающий жест, в пояс поклонилась мне. Развернулась. Сделав два шага, еще раз повернулась к нам и поклонилась. Находящиеся в помещении люди стали недоверчиво на нас коситься. Чтобы покончить со сложившейся неловкостью, произнес стандартный набор пожеланий здоровья ей и её сыну, попрощался и вышел на улицу.

В банк сегодня ехать не хочу. Побуду прогульщиком. Хотя, надо будет заскочить. Сейчас только с сыном в кафешке чего-нибудь перехватим и туда. Не на долго.

– Пап, – на лице мальчика промелькнула виноватая улыбка, – спасибо тебе за то, что ты сегодня со мной поехал. Тебе же на работу нужно было. Но ты поехал…

– Сынуль, – подался вперёд, – быть твоим папой, это тоже работа. Может быть, даже более важная…

Игорёк подошёл и обнял меня, прошептав на ухо:

– Пап, ты хороший.

Нет. Ни в какой банк сегодня не поеду. Домой!

Дома нас с сынишкой так рано не ждали. Сегодня вместо гувернантки с Катюшкой занималась Надя под присмотром своей мамы. Удивительно, как Надюшка изменилась за этот год. Она не просто стремительно догнала своих сверстников в развитии, но по некоторым показателям их опережала. Мозг девочки, долго не получавший информацию в необходимом количестве, сейчас впитывал её, словно губка. Оставаясь при этом наивной и доверчивой, не имея багажа детских разочарований, она продолжала жадно познавать мир. Вот такая учительница сегодня занималась с моей дочуркой. Со слов Светланы, девочки общались, как сверстницы, без барьеров, поэтому получилось изучить гораздо больше планируемого. Сейчас же, после обучения, девочки плескались в бассейне. Вся хвостатая братия, а сегодня к ней присоединился Проныра, не обращая внимания на протесты девочек, тоже запрыгнула в бассейн. Только появление Игорька – непререкаемого авторитета для четырехпалых – вернуло всё на свои места. В результате все обладатели хвостов теперь, стоя за бортиком, этими самыми хвостами завистливо виляли, наблюдая за играми детей. Но весёлой троице было не до них.

Уселся в подвесное кресло неподалёку от бассейна. Пробовал что-то почитать в ноутбуке, но постоянное отвлечение на взрывы детского хохота сделали эту затею бесполезной. А тут ещё мой любимец Хвостик забрался мне на колени. Сколько я так просидел? Полностью отключил мозг. Медитация! Даже не сразу понял, о чем речь, когда Светлана подошла, чтобы спросить, что приготовить на ужин. Ужин? Уже? День пролетел.

После ужина детвора посмотрела какой-то мультфильм, активно включаясь в перипетии сюжета и сопровождая проделки героев своими комментариями. Пришло время укладываться спать. Увы, завтра Игорьку рано вставать. Светлану с Надей разместили на широкой медицинской кровати в пустующей палате. Ближе к полуночи, когда Василий привезет с очередной свадьбы нашу Валюшу, он заберёт свою жену и дочь, хотя Надя будет проситься остаться. Но я этого не увижу. Буду спать сном праведника, вымотавшегося за день. Совершенно пустой день, пустота которого изматывает не хуже аврала.

***

– Двойной! – Тарасов приподнял руку чуть выше головы, привлекая внимание бармена.

Вечер пятницы. Слава богу, эта неделя подошла к концу. Ещё один такой день не выдержал бы. Чего им всем так срочно понадобилось? Знают, пока Анатолича нет, можно проскочить. Володя в детали вникать не станет. Да и как тут вникнешь. Когда?