скачать книгу бесплатно
Но когда его я поднял,
Озарилось всё вокруг!
За мгновение я понял:
Он мне самый близкий друг!
– Веришь в Бога?
– Верю слепо!
И с того не важно дня:
Я несу его по свету,
Или он ведет меня.
Живу в молчании
Живу в молчании. А с кем
Поговорить? Все безъязыки.
Не помогает мне в Москве
Ни мой могучий, ни великий.
От тишины с недавних пор
Пишу рифмованные строки
О том, как мой унылый двор
Облюбовали две сороки.
За ними трудно повторить
Произносимые созвучья.
Но с ними можно говорить,
Забыв великий и могучий.
Я из окна кидаю хлеб
Двум черно-белым балаболкам.
Язык их, кажется, нелеп.
Но и в моем не больше толку.
Мне бабушка вязала свитерок
Мне бабушка вязала свитерок.
Без отдыха ее стучали спицы,
Чтоб я зимой холодной не продрог.
Прошло уж столько лет, а мне не спится.
Такая же зима. И тот же дом.
И где-то свитерок лежит на полке.
Он долго согревал меня потом,
Хотя и был до красных пятен колким.
Светает. И далекий лай собак
Дополнил грусть печального пейзажа.
Здесь всё теперь давно уже не так.
И свитер мне никто теперь не свяжет.
Как это всё же однобоко
Как это всё же однобоко:
Невиноватый сделав вид,
Всё перекладывать на Бога –
Простит, накажет, защитит.
Не спорю, может быть, Всевышний
И есть арбитр мировой.
Но будет все-таки не лишним
Своею думать головой.
Патологоанатом
Мне говорил патологоанатом,
Который каждый день вскрывал тела:
«Исход у всех, по сути, одинаков,
Какою б жизнь различной ни была».
Он только устанавливал причину,
Которая к кончине привела.
Сама же эта самая кончина
Всего лишь только следствием была.
Я спрашивал его: «Не жалко разве,
Когда к тебе привозят молодых?»
Он отвечал: «По-своему прекрасен
Под лампой на столе любой из них.
Душа же – это выдумка религий.
Есть только истлевающая плоть.
В холодной этой комнате великий
Едва ли появляется Господь».
От слов его мне стало крайне тошно.
Но он заметил, делая надрез:
«Бывают исключения, возможно,
Ведь ты же под ножом моим воскрес».
О, изобилье
О, изобилье
Минувших дней,
Где мы кутили
На сто рублей!
Бутылка джина
Одна на всех!
И беспричинно
Веселый смех!
А под гитару
И Чайф, и Квин.
Всё было даром
И по любви!
Всё было просто,
Как дважды два.
В дырявых кроссах
Гуляй-Москва!
В раскрытых окнах
Весна поет:
Что не пришло к нам,
Еще придет!
Ну, как слезами
Поможешь, мам? –
Не сдал экзамен, –
Так пересдам!
Там в среднем где-то
Попытки три!
Как жаль, всё это
Не повторить.
Исповедь
Дорога с серенькими избами
По обе стороны. Спешу.
Я под дождем иду на исповедь
Не в храм, а к старому бомжу.
Иван Степаныч горький пьяница.
Иду, бутылками гремя.
Иначе может заупрямиться
И вовсе гостя не принять.
Живет он в здании заброшенном,
Где находился сельсовет.
И место вроде бы хорошее.
Есть крыша. Хоть и окон нет.
– Степаныч, жив ли?
– Как иначе-то, –
И на лице его смешок.
И вот уже бутылка начата.
– Ну, сознавайся, в чем грешок? –
Мне говорит Степаныч ласково,
Как будто я ему родня.
Я пересказываю наскоро:
– Такое дело у меня:
С женой давно уже не ладится.
Сплошные ссоры третий год.
А тут одна в коротком платьице
Меня сама к себе ведет…
– Жена узнала-то? – задумчиво
Старик глядит и пьет до дна.
– Да нет… Но что-то очень мучает.
Но вот, что именно…
– Вина, –
Степаныч сразу вывод делает:
– Она любому портит «жись». –
И мне протягивает спелую
Большую сливу: – Угостись!
– Так что же делать? –
Улыбается
Старик и снова пьет до дна.
– Прости себя. Не мог ты справиться
С собой, но если есть вина,
То значит быть тебе с супругою.
Купи красивых ей цветов.
Свози куда-нибудь на юг её,
Будь мужиком, в конце концов.
У женщин души очень хрупкие.
Им нужно сильное плечо.
Касайся чаще губ и рук ее,
Не упрекай ее ни в чем.
Начни всё заново. Пока еще
Не поздно! Всё ведь знаешь сам! –
Какой советчик из Степаныча?
Но верю я его словам.
Дорога с серенькими избами,
Дождь моросит, и далеко
Еще до станции, но издали
Я вижу свет, и мне легко.
Мой старый друг живет в Крыму
Мой старый друг живет в Крыму,
