скачать книгу бесплатно
Пронзительный вопль донёсся из глубины оврага. Падая, Бульдог угодил прямо на тонкое деревце над ручьём. Мгновение, и его подбросил спружинивший от удара гибкий ствол. Чемпион взлетел вверх, вынырнув перед растерянными спутниками, и вновь с воплем провалился в ту же дыру.
Разом склонясь над ней, Пёс и Белый увидели Бульдога, застрявшего в рогульке деревца. Он безуспешно пытался высвободиться. Под ним свирепо бурлил каменистый ручей.
И тут наш Пёс бросился на помощь. Отчаянный прыжок вниз, и он ловко обхватил ствол деревца всеми четырьмя лапами.
Ствол размашисто помотался с ним и с пленником Бульдогом, описывая дугу от ручья до самого склона оврага, и наконец застыл, ещё ниже наклонившись к потоку.
Тогда Пёс встал. Двинулся, покачиваясь, вперёд по тонкому дрожащему стволу к попавшему в западню Бульдогу.
Чемпион продолжал дёргаться. Верхушка деревца с развилкой угрожающе затрещала.
Чудом сохраняя равновесие – это тебе не гимнастическое бревно, – Пёс ловко приблизился к Бульдогу.
– Держись, – и протянул ему лапу.
Чемпион изо всех сил рванулся к нему. Рогулька отломилась и вместе с пленником упала в шумный поток.
Пёс мигом соскочил на окутанный пенистыми брызгами камень на середине ручья. Неимоверными «прыжками в длину», с валуна на валун, спасатель кинулся вслед за Бульдогом. Но чемпиона неумолимо уносила прочь быстрая вода.
– Тону! Спасите! – вопил Бульдог. – Помогите!
Течение швырнуло его в просвет под буреломом, замыкавшим поворот оврага.
Наш Пёс оттолкнулся от последнего на пути камня. В головокружительном «прыжке в высоту» он перелетел через частокол бурелома. Очутился по ту сторону на другом валуне. И выхватил из бушующей воды незадачливого чемпиона, подняв его на рогульке. Словно сачком!..
…Кот Чёрный сидел и угрюмо вздыхал на пороге своего домика.
Во двор вошли понурый Пёс и кот Белый.
– Эх вы, неудачники! – сокрушённо сказал им кот Чёрный и уничтожающе поглядел на кота Белого. – Особенно ты. Тренер называется!
– Да если б я его не тренировал… – с вызовом начал Белый и умолк.
С другой стороны во двор неожиданно въехал на своём модном автомобиле репортёр Петух. Позади него сидели мокрый дрожащий Бульдог и крупная собака Водолаз.
Петух, нажав на резиновую грушу, просигналил: «Ку-ка-ре-ку!»
– Вот он! – вскричал Бульдог, указывая на Пса.
Тот даже попятился. Петух и его пассажиры выскочили из машины.
Водолаз положил тяжёлую лапу на плечо Псу. И внезапно, широко улыбаясь, повесил ему на шею сверкающую золотую медаль на яркой ленте.
Петух суетился вокруг них и щёлкал затвором фотоаппарата.
– Догнал ведь меня, а? – Бульдог обеими лапами смущённо пожал лапу спасителю Псу, а затем уважительно потряс лапку оторопевшему коту Белому. – А вы меня в следующий раз будете тренировать?
– Эх ты, мокрая курица, – сказал чемпиону Петух.
А кот Чёрный так и застыл на пороге, прищурившись и разглядывая буквы на медали.
– За спа-се-ни-е у-то-па-ю-щих… – пробормотал он. – Медаль!
– Я же говорил, получим, – с достоинством произнёс Белый, – и прославимся.
Неказистый Пёс преобразился: грудь колесом, усы веером, уши топориком.
Новый щелчок фотоаппарата.
– В завтрашний номер газеты! – подмигнул Петух.
Жил-был дом
Жил-был дом в городе Москве. Семиэтажный, облицованный белой плиткой, в стиле «модерн» начала XX века – всё ещё крепкий, красивый, удачный дом. И место у него было удачное: в центре, рядом с Зоопарком, напротив детского кинотеатра. Но в один ужасный день дом погиб: под ним прокладывали линию метро, он вдруг дал трещины – и его снесли. Теперь здесь зелёная лужайка перед станцией «Баррикадная».
Какой-то молодой человек, по фамилии Скворцов, проходил с приятелем мимо станции и вспомнил про этот дом.
– Какое тут было красивое здание! – сказал Скворцов приятелю. – Жалко – снесли…
Так он мимоходом пожалел беднягу.
Однако мы живём не только среди людей, но и среди домов. Новость о том, что какой-то Скворцов пожалел их собрата, быстро распространилась от одного здания к другому. Даже высотные башни узнали об этом!
«Что бы сделать такое приятное Скворцову?» – задумались лучшие дома, которые дружили домами. И решили дать ему хорошую квартиру в новом микрорайоне столицы.
Дело в том, что Скворцов безуспешно стоял в очереди на квартиру в райисполкоме. Надежда на получение жилья у него была, прямо сказать, ничтожная. Он пока не женат, молод, надо ждать долго… Но старый дом самого райисполкома постарался ему помочь. Когда решался вопрос о квартирах, пол в кабинете дрогнул, и ответственный работник, склонившийся над списком очередников, невольно поставил нужную галочку против фамилии Скворцова.
Так Скворцов – один – получил принципиальное разрешение на трёхкомнатную квартиру!
Все московские дома радовались за Скворцова. Путём всяких необходимых толчков под руку разных солидных лиц квартиру ему выбили в отличном районе, рядом с метро. Все комнаты были квадратные и изолированные, просторный холл, паркетные полы, финская сантехника, радиотелефон, а окна глядели исключительно на юг.
Этот кирпичный красавец был построен для дипломатов, живших пока за границей в трудных условиях.
Скворцов был неописуемо счастлив!
Все друзья и товарищи ему завидовали и не понимали, почему судьба к нему столь благосклонна. Он и сам не понимал, но, как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят.
Завистники засыпали разные инстанции строгими заявлениями, негодуя на счастливца Скворцова, который ни за что ни про что получил такую квартирищу.
И как вы понимаете, дома, где эти инстанции размещались, продолжали ему помогать по-прежнему, и резолюции на заявлениях выходили самые благожелательные для Скворцова. Вместо строгого распоряжения «проверить» получалось ласковое «верить», вместо «отставить» – «оставить», вместо грозного «выселить» – доброе «вселить» или даже совсем странное «веселить»!..
Однажды Скворцов вновь проходил, на сей раз со своим начальником, мимо той же станции «Баррикадная». И начальник сказал:
– Помнишь, тут когда-то дом стоял? Правильно сделали, что снесли!
– Правильно, – поддакнул Скворцов.
В тот же день у его начальника в квартире рассохлись все двери и потекли все краны.
А у Скворцова квартиру отобрали.
Мало того, он схлопотал тогда выговор с занесением в личное дело за то, что получил её «обманом». Произошла, мол, такая явная, вопиющая ошибка, а он промолчал в корыстных целях.
С тех пор Скворцов по-прежнему стоит в очереди на квартиру, теперь – для малообеспеченных. А ведь у него и жена давно появилась, и дети. И ждать ему придётся – долго.
Правда, друзья и товарищи стали к папе Скворцову относиться лучше.
Тоска по родине
Скорый поезд медленно ехал мимо сосновой рощи.
В купе расположились двое: молодой толстяк Бегемот и бородатый Козёл.
– Ну, а что ты теперь видишь за окном? – допытывался Козёл.
– Пальмы, – отвечал Бегемот, моргая маленькими добрыми глазками.
– А с ветки на ветку кто прыгает?
– Обезьяны.
– Да не пальмы и обезьяны там, а сосны и белки! – вскричал Козёл. – Раскрой глаза! Ну что с тобой делать, а? – сокрушался он.
Строгий Козёл работал доктором в областном зоопарке и вёз Бегемота на консультацию к медицинскому светилу – Горному Козлу, крупному специалисту столичного зоопарка. У Бегемота вдруг обнаружилось редкое заболевание: порой он видел то, чего нет.
– Не можешь ты всего этого видеть, – укорял доктор Козёл смущённого Бегемота. – Ведь ты здесь, у нас, родился и свою Африку никогда не видел!
– А вот и вижу, – твердил Бегемот.
– Это тебе чудится.
– Почему?
– Не знаю, – жалобно проблеял Козёл. – Случаются и не такие видения. Разберёмся в твоём заболевании. Вон и глаза у тебя – красные.
– А почему у бегемотов глазки красненькие, – неожиданно спросил Бегемот, – знаете?
– Почему?.. – оторопел Козёл.
– Чтобы легче в земляничке прятаться!
– Да ну тебя с твоими шуточками! Тут дело нешуточное!
Поезд по прежнему медленно тащился по равнине с редкими сосновыми и берёзовыми рощами. Смеркалось… На автомобильных переездах появились дежурные – зайчихи с фонарями и флажками.
– А что ты теперь там видишь? – опять начал Козёл, показывая на очередную зайчиху с фонарём.
– Фонарь.
– Правильно, – оживился доктор. – А кто его держит?
– Макака, – простодушно ответил Бегемот.
– Тьфу ты! Опять!.. Тяжёлый случай.
– Тяжело, – согласился Бегемот. – А сладенького у вас ничего нет? Мне тогда сразу будет легче.
– На тебе деньги, пастилы в буфете купи. Розовой! – крикнул Козёл уже вдогонку Бегемоту. – Я белую не люблю.
Пастилы Бегемот не купил. Буфет в вагоне был закрыт на санитарный час.
«Понятно, – догадался он. – Санитары ужинают».
Поезд остановился. Какая-то станция. Ларёк на перроне открыт. И очереди нет.
Но розовой пастилы в ларьке не оказалось. Пришлось бежать на привокзальную площадь. Да и там не сразу найдёшь.
В конце концов, пока он искал и покупал пастилу, поезд ушёл. Такое разве что в страшных снах приснится!..
Бегемот понёсся за поездом. Сначала по шпалам, потом по боковой тропе, затем по пыльному просёлку.
Путь преградила речка. Бегемот так спешил, что сбил с ног Енота-полоскуна, который стирал у брода свою полосатую рубаху.
В мгновение ока Бегемот вплавь перебрался на другой берег. Брод бродом, да ноги-то у него короткие! А Енот невозмутимо уплывал себе вниз по течению, продолжая свою стирку.
– Извини, друг! – опомнившись, крикнул ему Бегемот.
– Зелёный крокодил тебе друг! – сердито откликнулся Енот-полоскун.
– Верно, – наивно просиял Бегемот. – Я тоже почему-то так думаю. Умён, понимает!
Поезд скрылся вдали…
На своё счастье, Бегемоту удалось остановить попутный грузовик.
– Поезд ушёл! – взмолился он. – Догнать не могу!
Шофёр, круторогий Баран, посочувствовал:
– Запарился, аж мокрый. Полезай в кузов. Мы его на следующей станции перехватим.
И машина помчалась вдогонку за поездом. Она даже обогнала его, но вскоре пришлось остановиться. На переезде, на глухом полустанке, дорогу преградил шлагбаум.
Баран и Бегемот вылезли из машины.
У переезда стояла Зайчиха с фонарём и флажком.
– Кормят-то хоть ничего? – спросил Баран своего пассажира.
