скачать книгу бесплатно
После этого Никита попрощался и уехал. Они остались вдвоем. Конрад спросил:
– С чего начнем?
– Мне нужно осмотреться и покататься на Вашей машине, это займет не менее часа. Затем произвести нужные регулировки и замены. Это придется делать уже в нашем гараже с нашим автомехаником. Сейчас точно не могу сказать, сколько на это понадобится времени, но думаю, не менее трех часов. В это время Вам придется быть только в Центре, наружу не появляться.
– Ясно, Владик, мне как раз и понадобится время для решения здесь наших вопросов.
Он позвонил по внутреннему:
– Степан, передай ключи, документы от моей машины приехавшему специалисту, он – мой телохранитель и в то же время-водитель. Ему надо ознакомиться с машиной. Его зовут Владик.
Телохранитель кивнул головой и ушел. А Конрад пригласил к себе в кабинет юриста и принялся с ним дорабатывать план, документы по переоформлению фирмы на иностранного владельца. Его план был довольно простым. Главное в нем заключалось в обмене одного пакета акций его Центра на другой – в инофирме. Выбор такой фирмы для него не был проблемой. В свое время он обзавелся в Австрии собственным торговым центром. Тогда его немецкие родственнички решили «придавить» его в торговле с Западными странами, используя те рычаги, какими они обладали. Фактически они осуществляли всю торговлю его поставками лекарственных средств и солей Восточно-Сибирских озер через специально организованную ими фирму. Вот и пришлось ему делать свою. Правда, тогда он записал на себя девяносто пять процентов акций этого центра, а пять других пришлось отдать тому, кто представлял фирму, был, так сказать, записным владельцем. Об этом мало кому было известно – ничего не поделаешь-, коммерческая тайна, свято соблюдаемая экономическим и правовым сообществом этой страны. Сей центр довольно успешно проработал уже несколько лет и имел высокую репутацию как деловой и надежный торговый партнер. После хоть и не длительных, но мучительных раздумий, прикидок и расчетов решил: всю свою долю акций Московского Центра в размере пятидесяти процентов плюс одна акция обменять на такую же долю акций Австрийского центра. Оставшуюся часть, принадлежащую Анне, он посчитал нужным не переоформлять пока, главное, увести контрольный пакет акций. В принципе, такие сделки были довольно частыми и особого интереса в правовых органах обеих стран не вызывали, тем более что центры не являлись экономическими монополистами и их доля в сегменте лекарственных средств в обеих странах не превышала нескольких процентов. Конечно придется платить, такие сделки облагаются определенным налогом, но ничего не поделаешь, в противном случае можно потерять все, в том числе и жизнь. С австрийской стороны он не видел особых препятствий. О необходимых для этой сделки документах он уже знал из вчерашнего разговора с австрийским коллегой. Осталось их только успеть приготовить. А вот в России – тут, конечно, можно ожидать всякого и, прежде всего, от органов занимающихся подобными операциями. Конечно, проще всего было оплатить какой-нибудь посреднической конторе, которая напрямую связана с чиновниками этих органов. Она – эта контора, такие вещи проделывает, не в пример законопослушным гражданам, гораздо, гораздо быстрее! А чему тут удивляться, если такой конторой заправляет, да и то чисто формально, дочь, сын или, на худой конец, племянник того, от кого зависит подпись и печать. Тут только плати, вопрос в цене. Если нужно быстро и без длительного нудного хождения по кабинетам получить разрешение, то будь любезен – расплачивайся и не удивляйся такому чиновничьему бизнесу. Эти ребятки все поставили на денежный поток. Место, а главное, порядки позволяют заниматься им без всякой оглядки на кого бы то ни было, ну, конечно, если только знаешь, сколько и кому оставить вот за такое закрывание глаз на абсолютно противозаконные действия. Всё это, конечно, было не в диковинку Конраду, такое творилось при этом режиме «сплошь и рядом». Тщательно обдумав свои действия, он решил начать оформление сделки с Австрией. Поэтому ему надо уехать туда с готовым пакетом документов. Вот для этого он и вызвал юриста. Когда тот объявился, он ему перечислил все необходимое для этого пакета. Тот не стал задавать каких-либо вопросов, ибо понял еще из вчерашнего разговора, какое решение принял хозяин Центра. Договорились, юрист идет к себе и готовит документы, а Конрад будет на постоянной связи с ним и, в случае какой-либо необходимости, тут же придет на помощь. Поговорив с юристом более часа, отпустил его, принялся и сам за подготовку бумаг по своей части. От этой заботы его оторвал уже Владик. Тот объявился с докладом:
– Машина осмотрена, все имеющиеся недостатки и некачественные детали, узлы заменены, все регулировки сделаны.
Ему нужно знать дальнейший распорядок дня шефа. Конрад взглянул на час-, была уже середина дня. Пригласил Владика присесть и объяснил: сейчас они пообедают в столовой Центра, затем поедут в клинику к больной жене, по дороге заехав за цветами и продуктами. В клинике, не считая дороги туда, обратно и заезды в магазины, он планирует пробыть около часа. Затем вернутся в Центр, где ему надо собраться для командировки в Австрию, в которой планирует пробыть двое суток. В Австрию он летит без телохранителя, там он бывал много раз. Затем он на служебной машине поедет для решения одного вопроса. Владику же надо в двадцать один час быть в Конном переулке около дома номер три. Приехать туда он должен на машине, которую сам же регулировал.
– Там мы обменяемся машинами, я поеду в аэропорт, а Вы, Владик, вернетесь в Центр и до моего возвращения, о котором я извещу, свободны.
Он начал было возражать:
– Я не могу Вас отпустить в аэропорт одного, это против наших правил, шеф будет очень недоволен.
– Объясните ему – это мое решение и на мою ответственность. Идите в столовую, пообедайте и ждите меня, поедем в клинику.
Как только тот ушел, вызвал доверительное лицо. Когда Фридрих вошел в кабинет, пригласил его сесть. Объяснил:
– Фридрих, у меня нет времени на какие-либо объяснения. Прошу тебя сделать все, как я просил. Сразу же закажешь одно место в любом классе, какое только есть, на рейс до Вены. Желательно улететь что-то около двенадцати ночи. За билетом пошлешь Надежду, она знает, как всё это делается, обеспечь ее транспортом. Надо, чтобы билет был у нее на руках. Вот мой заграничный паспорт со всей необходимой атрибутикой. Затем в двадцать часов ты с билетом направляешься в аэропорт. Едешь не на машине, а на общественном транспорте. Вот только до метро тебя должны довезти на какой-нибудь «центровской» машине. Далее поездом до аэровокзала. Приходилось так ездить?
Фридрих утвердительно кивнул.
– В здание аэропорта не заходишь, а начинаешь ждать меня возле стоянки частных машин. Я подъеду на своей машине, заберу свои документы, билет на самолет, учти, это важно, и ухожу в аэропорт, ты же на моей машине возвращаешься в Центр. Ну а далее, оставляешь ее и уже едешь к себе домой. Как только получишь на руки билет, мне тут же сообщи. Я буду в Центре до двадцати часов. Все ясно?
Фридрих, хотя и был удивлен заданием шефа, не стал ничего спрашивать, а только ответил:
– Все ясно, Конрад Вильгельмович. Будет выполнено так как Вы приказали.
– Ну, тогда все, до встречи.
В клинике он зашел сначала к Аркадию Сигизмундовичу, тот что-то объяснял симпатичной даме в халате. Увидев его, он тут же прекратил свои объяснения и отправил ее со словами:
– Вам все понятно, Светлана Сергеевна, делайте, как я приказал. Через два часа все анализы мне на стол.
Затем подошел к гостю, улыбнулся:
– Цветы, конфеты – это хорошо. Ей очень нужны сейчас положительные эмоции. А скажите-ка мне, по какому принципу Вы все это выбрали?
– Я брал то, что Аня любит.
– Ну что же, будем надеяться, Вы это знаете.
Он походил по кабинету, снова вернулся к столу, взял какие-то листки, принялся молча их читать, хмуря свои седые брови. Закончив, поднял голову на гостя:
– Значит, такие у нас дела, уважаемый Конрад Вильгельмович. Времени еще прошло очень мало, дабы делать какие-либо выводы. Одно могу сказать, динамика – в нужном направлении. Но вот с какой скоростью пойдет восстановление психического состояния, мы пока сказать не можем. Сейчас я распоряжусь, чтобы Вас провели к ней в палату, времени Вам отводится не более двадцати минут. Не удивляйтесь, сейчас она может, да скорее всего так и есть, находиться под воздействием специфических лекарств. Отсюда ее вялость, сонливость. В таком состоянии ей придется пробыть, как минимум, дней пять. Важно, впрочем, это уже наша специфика, чтобы ее нервная система сама начала работать на восстановление, но для этого ей надо помочь. Вот на сие и будет затрачено это время. Предупреждаю, никаких напоминаний, никаких тревожных сведений и прочее. Вы меня поняли?
– Я-то все понял, но как быть? Мне срочно надо отбыть по делам в Европу. Отложить никак нельзя, уж поверьте, так складывается ситуация. Улетаю сегодня ночью. Пробуду там, надеюсь, конечно, не более двух-трех суток.
– М-да, Конрад Вильгельмович, оказалось, как любил говорить наш профессор, действительно, проблема…
Он задумался, покачивая головой, наконец, подняв голову, посмотрел гостю в глаза:
– Я понимаю, Вы не из тех новых, которые ради своего бизнеса готовы «перешагнуть через все», в том числе и человеческое, божеское. Раз так складывается обстановка, нам ее придется решать. Что-нибудь с Иосифом Александровичем – это наш специалист – психиатр, надумаем. Не оставим Вашу Аню одну. Но мне думается, Вам придется сюда звонить. Возможно, мы разрешим Вам с ней короткий телефонный разговор. Попрошу Вас сегодня ей ничего не говорить о Вашем отъезде. Мы сами подготовим ее, объясним.
Следующие полчаса Конрад беседовал с худощавым, около шестидесяти лет мужчиной, тем самым Иосифом Александровичем. Тот дотошно его опрашивал о ее склонностях, характере, любимых цветах, музыке, песнях и прочее, прочее. Выпытав из него все, чего ему надо было знать, он предложил Аркадию Сигизмундовичу:
– Думаю, минут пятнадцать им пообщаться не повредит. Только учтите – никаких отрицательных эмоций, сообщений и прочее!
И обратясь к Конраду:
– Вам ясно?
– Ясно, Иосиф Александрович, меня уже предупредили.
Аркадий Сигизмундович снял трубку и попросил:
– Наденька, зайди. Надо проводить гостя в палату номер восемь. Насчет вазочки к цветам позаботься. А Вы, Иосиф Александрович задержитесь, у меня к Вам разговор, надо обсудить один вопрос.
Он встал, подошел к гостю:
– Конрад Вильгельмович, до свидания. Помните, о чем мы с Вами договорились. Со своей стороны обещаю, мы сделаем все возможное, что зависит от нас.
Они обменялись рукопожатием. Кивнув головой на прощание психиатру, Конрад пошел вслед за молодой девушкой, вошедшей в кабинет.
Палата была одноместной, в ней много было цветов, на стенах, помимо разных приборов, были картины, в основном пейзажи русских равнин, полей и речек. Аня, похудевшая, с темными кругами под глазами, лежала в халатике на кровати и безучастно смотрела в окно. Повернулась к вошедшему мужу только после того, как он ласково позвал ее:
– Анхен, это я. Пришел к тебе.
В ее глазах мелькнула радость, они стали наполнятся слезами. Надежда тут же отреагировала. Достала из кармана пакетик, сыпанула на ладошку таблетку и протянула вместе со стаканом, наполненным водой:
– Выпейте, а потом и пообщаетесь. Врач разрешил Вам не более пятнадцати минут.
Повернувшись к топчущемуся Конраду, одобряюще улыбнулась, взяла из его рук букет, вышла и вскоре вернулась с вазой и цветами. Небольшая палата сразу же стала наполняться ароматом роз. И этот аромат тут же подействовал на Аню, ее ноздри затрепетали, губы задрожали, она протянула неожиданно исхудавшие руки:
– Конрад, ты пришел… Я так ждала… Ты не забыл мои цветы.
Он обнял ее, прижал теплое мягкое тело, расцеловал мокрые от слез глаза, губки… Они замерли в объятиях. Надежда смущенно вздохнула и неслышно удалилась. Он высвободился из ее объятий, принялся выкладывать на небольшой столик, стоявший возле ее кровати, принесенные фрукты и те сладости, которые, как он помнил, она очень любила. Аня смотрела на него и все порывалась помочь, но он только поглаживал ее, как маленькую девочку, по голове и приговаривал:
– Все будет хорошо, Анхен. Все будет хорошо. Ты только поправляйся, а потом мы с тобой поедем в хорошие места, где ласковая природа, хорошие люди.
В ответ на эти слова она только грустно покачала головой. Выложив все принесенное, не зная, что дальше делать, взял несколько мандаринов, кисточку винограда, сходил, помыл и принес на тарелке. Принялся как ребенка кормить и чего-то рассказывать, а что – и сам не очень-то понимал. Да, похоже, и она тоже. Но звук его голоса, такой доброжелательный, заметно оживил ее. Сонливость, вялость куда-то стали исчезать. Она сидела, грустно смотрела на него и пыталась улыбаться. А Конрад все говорил, все кормил, вернее, подсовывал ей дольки, ягодки. Так и прошло отведенное им время. Вошла Надя, с деловым видом внесла какой-то прибор, строго взглянула на них, обратилась к Конраду:
– Вам придется покинуть Вашу жену, у нас сейчас предстоит процедура.
– Аня, встрепенувшись, бросилась к нему.
– Конрад, забери меня с собой! Мне так плохо без тебя!
Надя внимательно принялась объяснять:
– Больная, Вам надо немного полечиться, совсем недолго, и затем Вы – здоровенькая, вернетесь к своему мужу. А ему врач разрешил, я это слышала, посещать Вас, так что ждите его и поскорее выздоравливайте. При этом она буквально выталкивала Конрада.
Уходя, он не мог отвести своего взора от беспомощных, полных любви и боли, глаз его Ани. От ненависти к этим ублюдкам, которые сотворили с его женой такое, он даже скрипнул зубами. Но, быстро овладев собой, ободряюще помахал рукой и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Все еще переживая увиденное, быстрым шагам вышел из клиники, уселся в машину. Владик, посмотрев ему в лицо, только вздохнул и спросил:
– В Центр?
– Да.
Всю дорогу он молчал, все еще не в силах забыть прощальный взгляд Ани. Но, в конце концов, сумел себя заставить думать о тех делах, которые еще предстояло сделать. В свой кабинет он уже вошел «собранным», полностью овладевшим собой. Войдя, сразу же, не давая себе расслабиться, принялся за бумаги, которые ему подготовил юрист. В девятнадцать часов зашел Фридрих и доложил:
– Рейс номер такой-то, в ноль часов сорок пять минут, из аэропорта Внуково, место в экономклассе. За билетом отправлена Надя. Должна вскоре вернуться.
Конрад поблагодарил, напоминать о договоренности не стал, и отпустил его. Поработав до половины восьмого, принялся укладывать в кейс нужные документы. Затем вытащил из потайного шкафчика продолговатый сверток и небольшой рюкзак. Надел плащ, шляпу, взял в руки сверток, накинул на плечо рюкзак и вышел. Спустился в гараж, уселся в одну из «центровских» машин и поехал. Маршрут он знал хорошо. Через сорок минут он уже подъехал к тому переулку, который он так внимательно изучал по фотографиям Сергея Мироновича. Не доезжая до него, свернул в темный короткий переулочек, заехал в такой же темный двор, быстро скинул костюм, ботинки, залез комбинезон, кроссовки, вытащенные из рюкзака. На голову натянул вязаную шапочку. Сноровисто распаковал сверток, собрал находившийся в нем карабин с оптическим прицелом. Все это засунул на заднее сиденье, осмотрелся. Никого во дворе не было видно. Уселся и поехал. Выехал в нужный переулок без ближнего и дальнего света, ориентировался только на тусклое освещение нескольких фонарей. Сразу же припарковался в тени чахлых деревьев, росших с правой стороны у ограды производственной площадки. Огляделся, ему тут же бросилась в глаза огромная фура, маневрирующая около ворот этого склада. Он сразу же понял, как ему повезло. Эта фура перекрывала переулок, загораживая видимость видеокамер, к тому же мощный двигатель рычал, как рассерженный медведь. Хотя ворота и были раскрыты, но служивых в переулке не было никого. А водителю было не до смотрин за переулком, все его внимание было поглощено проездом, вернее, «протискиванием» в узкий для такого монстра проезд. Конрад, сунул под ремень пару гранат, взятых им из коробки поджигателя, ухватил карабин и выскочил из машины. На высоте десяти метров от мачты, расположенной на территории производственной площади, до склада через весь переулок тянулись почти рядом два кабеля – один силовой, другой явно контрольный. До обоих кабелей от него было не более двадцати пяти метров. Ему, бывалому охотнику, жившему в Сибири и способному попасть белке в глаз, попасть в такую цель, да еще с оптическим прицелом не представлялось трудным. Вскинув карабин и дождавшись, когда грузовой мотор в очередной раз взревет, сделал два выстрела, почти неслышных из-за рева фуры. Оба выстрела были, как он и ожидал, удачными. Оборванные концы кабелей висели на ограде. Времени до включения дизельного электрогенератора, согласно прочитанному техническому описанию, увиденному им у Сергея Мироновича, было не более двух минут. Кинув взгляд на валяющиеся недалеко две гильзы, ногой подвинув их к дереву, под которым стоял приставленный к стволу карабин, метнулся к складу, обойдя с противоположной стороны фуру. Все фонари на стороне склада не горели. Быстро добежав до первых окон, выхватил гранаты и, поочередно выдернув кольца, метнул их: одну – на крышу, вторую – в одно из окон. Услышав звон разбитого стекла, бросился к машине. По дороге сгреб карабин, схватил тускло блестящие гильзы, кинул все в салон, вскочил на водительское место и, не включая ни ближнего, ни дальнего света, выехал из переулка. Перед тем как поехать по улице Павла Андреева, он успел взглянуть на склад. На фоне темных окон багровым светом отсвечивало одно окно, да на крыше поднимался темный столб дыма, отчетливо заметный на фоне усеянного звездами неба. Больше ему здесь делать было нечего. Проехав по этой улочке на Мытную, снова заехал в какой-то темный двор, быстро скинул комбинезон, кроссовки, переоделся. Засунул разобранный карабин в рулон с обоями и поехал. Въехав в Конный переулок, не доезжая до нужного дома, остановился, засунул комбинезон, кроссовки в рюкзак, только успел сделать это, как со стороны улицы Фаволовка показался на машине Владик. Конрад быстро подъехал к указанному дому. Ни слова не говоря, вытащил из салона рулон с обоями, рюкзачок, кейс, перенес все в багажник своей машины, а ключи от той, на которой приехал он сам, передал Владику. Вскоре они разъехались. Конрад проехал по улице Фаволовка до улицы Академика Петровского, здесь дважды останавливался у мусорных контейнеров, выбросив в один мусорный ящик комбинезон, в другой – кроссовки и зашвырнул подальше в кусты гильзы. Вытащил из рулона карабин, уложил его в специально сделанный тайник. Вновь выехал на улицу Академика Петровского, доехал по ней до Ленинского проспекта, развернулся и помчался, соблюдая все правила дорожного движения, в сторону аэропорта. Впрочем, внимания своего он не ослабил. Уже пересекая МКАД заметил, что ГАИшники начали «шерстить» машины… Его, правда, не трогали – все-таки довольно классная машина, да и за рулем явно бизнесмен, а не бандит, и не киллер или поджигатель. Так, нигде не останавливаемый, доехал до аэропорта. Уже на подъезде к автостоянке частных машин заметил «маявшегося» Фридриха. Подъехав к нему, окликнул, тот, обрадованный, влез в салон. Как-то поспешно передал шефу документы, билет на самолет и билет на поезд. Конрад ободряюще похлопал его по плечу. Поинтересовался:
– Как добрался? Были ли какие приключения?
Тот отрицательно покачал головой. По всему было видно, что ему почему-то очень хочется поскорее уехать отсюда. Больше ничего не говоря, Конрад передал ему ключи от машины, техпаспорт, взяв кейс, вылез и, не оглядываясь, пошел в аэровокзал. До вылета рейса оставалось два с половиной часа. Зашел в аэропортовское кафе, заставил себя выпить кофе с несколькими бутербродами, а затем пройти все необходимые процедуры. Его вид, манеры поведения у служивых не вызвали никакого интереса, только профессионально кинув на него взгляд, они быстро проделали все формальности с его кейсом и документами.
В Вене он был уже под утро. Арендовав в фирме возле аэропорта автомобиль, поехал к себе, в свой небольшой коттеджик в предместье города. Наскоро принял душ. Позавтракал и улегся спать, но ненадолго. Через пару часов был уже «на ногах». Еще раз позавтракал и поехал в офис фирмы, организованной им для своих европейских торговых надобностей. Генеральный менеджер фирмы Клаус, предупрежденный им еще накануне, уже ожидал. Без всякой «раскачки» Конрад приступил к делу. Объяснив Клаусу его задачу, передал привезенные с собой документы и попросил, как можно быстрее оформить эту сделку, так как он может задержаться в Вене максимум на трое суток. Клаус, явно озадаченный указаниями хозяина, осторожно поинтересовался, с чем связанно такое, весьма необычное решение, не скоропалительно ли оно, ведь фирма сейчас весьма устойчиво работает, уже завоевала определенный уровень репутации среди бизнесменов Европы, ей доверяют, считают надежным партнером, да и в банках тоже им стали доверять. А ведь соучастие в делах фирмы еще российского Центра, коему придется уступать значительную долю акций, насторожит многих. Они же знают, какие сейчас нравы и методы ведения бизнеса в этой стране. Начнут присматриваться, изучать, а это, несомненно, вызовет дополнительные проверки, задержки и прочее.
– Вы же хорошо это знаете?
– Совершенно верно, Клаус. Так и будет, и ничего мы с этим поделать не можем. Данный шаг необходим, если мы вообще не захотим потерять наш бизнес. Ведь он зиждется на производстве и фактически на успешной работе российского Центра. Рухнет он, и фирме, можно сказать, придет конец, ну, или, в крайнем случае, длительные неурядицы и ограничения. К сожалению, так складывается ситуация, что этот Центр решил захватить один крупный российский бизнесмен, специализирующийся на производстве и продаже лекарств в стране. Он связан «с власть имущими», вхож в их среду, имеет большие связи в руководящей страной элите. Воспрепятствовать ему в этом решении мы другими способами вряд ли сможем. Его может остановить только переход этого Центра под юрисдикцию Европейской страны. Поэтому-то контрольный пакет акций Центра и должен перейти в собственность фирмы, причем как можно быстрее. У нас времени практически уже не осталось. Возможно, если все пройдёт как надо, без задержки, у него на это всего месяц. Иначе этот воротила все равно будет пытаться захватить Центр. Он уже предпринял в этом направлении пару шагов. Правда, мы сумели отбиться. Вот, предвидя его дальнейшее наступление, я и предпринимаю эти действия. Мне вместе с женой отныне придется жить в Австрии. Она переедет сюда, как только более-менее выздоровеет, полагаю, где-то дней через восемь-десять. При этом ей еще придется длительное время восстанавливаться. Так что, Клаус, как только мы завершим эту сделку, Вам придется довольно часто бывать в России, надеюсь, Вы это понимаете. Там на хозяйстве остается мое доверенное лицо – Фридрих, он молодой, толковый и главное, порядочный, преданный Центру специалист. В общем, Вам понадобится Ваше умение, чтобы найти с ним общий язык. Разумеется, эти дополнительные обязанности я возмещу либо ростом оплаты Вашего труда, либо увеличением доли процентов акций фирмы. Но об этом мы поговорим отдельно и после завершения сделки. А сейчас прошу Вас, очень прошу использовать все Ваши возможности, чтобы как можно скорее оформить с этой стороны сделку. Я должен уехать в Россию с готовыми документами. Для этого можно использовать средства нашего секретного фонда фирмы, только обязательно ставьте меня каждый раз в известность. Договорились?
Клаус внимательно его выслушал, озадаченно покачал головой, но через некоторое время, поразмышляв, коротко ответил:
– Я все понял, Конрад. Сделаю всё возможное, всё, что в моих силах. Только прошу Вас всё это время быть в офисе. Ваша помощь может понадобиться в любой момент. Я распоряжусь, Ваш кабинет приведут в порядок, всё-таки вы давно в нем не были, это не займет много времени. Ну а пока можете располагаться в моем. Марлен полностью будет в Вашем распоряжении. Ну а я поехал в Вену. Там один из моих коллег содержит юридическую фирму, занимается, в том числе, и разными экономическими проектами, сделками. Поговорю с ним, каковы у них условия. У этой фирмы налажены нужные связи, отработаны все действия, правда, придется платить, но, как мне известно, оформление сделок через его фирму происходит намного быстрее.
– Хорошо, Клаус, выясни их условия и сразу же мне сообщи. Я, скорее всего, подъеду, и мы обсудим их.
Так и поступили. В течение трех часов от Клауса не поступало никаких сообщений. Наконец-то Марлен соединила Конрада с Клаусом. Тот коротко доложил:
– Переговоры состоялись. Условия и позиция Гюнтера ясны.
Нам необходимо встретиться. Лучше всего Вам подъехать в кафе «Мудрый аист», там созданы все условия для конфиденциальной беседы. Я буду Вас там ждать.
Через сорок минут Конрад уже слушал своего менеджера. Выслушав, принялся задавать уточняющие вопросы. Некоторые вопросы озадачили Клауса. Пришлось пояснять:
– В России они, как обычно, всплывают при оформлении.
Клаус удивленно покачал головой:
– Но у нас никого из чиновников такие сведения не интересуют, они не входят в их компетенцию, но если Вы так считаете, то я на всякий случай у Гюнтера это выясню.
Все другие вопросы он аккуратно зафиксировал в блокноте и пообещал сегодня к вечеру уже привезти ответы на них.
– Ну что же Клаус, тогда окончательно и решим.
На этом они расстались. Конрад сразу же поехал к себе в коттедж. Из него начал звонить Фридриху. Тот довольно обстоятельно, но с соблюдением мер предосторожности, доложил о ситуации в Центре. По его мнению, пока обстановка стабильна. Затем он связался с Никитой. Тот был менее оптимистичен.
– Сегодня ночью Константин совместно с Иваном, они несли ночную смену в Центре, тихо, не привлекая ничьего внимания, обезвредили и доставили в наш специальный офис лазутчика из Вашего офиса. Работа с ним уже закончена. Все подробности при встрече. Также с утра зафиксированы моим сотрудником явные движения неизвестной парочки возле клиники. Я послал туда дополнительно еще одного и еще группу, чтобы проследить эту парочку. Сам на связи, жду информации. Но в самой клинике никаких ЧП. Да, с Вами хотел связаться Сергей Миронович, постарайтесь с ним переговорить побыстрее. Он сказал, что это очень важно. Ну, а со мной свяжитесь часов в одиннадцать ночи. Возможно, будут еще сообщения для Вас.
После этого разговора принялся звонить на сотовый полковнику. Тот долго был недоступен, наконец, ответил:
– Рад, что Вы сумели дозвониться до меня. Как у Вас идут дела?
– Работаю над принятым планом в том городе, где у меня торговая фирма. Работаю с самого утра. Прилетел только ранним утром.
– Ясно, скажите, а Вы в аэропорт как добирались, учтите, это не праздный вопрос.
– Выехал в начале девятого вечера, меня на «центровской» машине довезли до метро, а из метро до аэропорта Внуково специальным поездом, ну а там уже в аэропорту подождал немногим более часа и на регистрацию, а затем в первом часу улетел.
– Понятно, скажите, у Вас этот билет до аэропорта сохранился?
– Да… я его еще не выбросил.
– Прошу Вас, обязательно сохраните и покажите мне его, когда вернетесь. Это очень важно. Суть дела в том, что вчера около девяти вечера был пожар на складе известного бизнесмена-фармаколога. Эксперты дали заключение – поджог. Возбуждено уголовное дело по этому факту. Ввиду значимости фигуры бизнесмена, его давления, дело передано в МУР. Я приглашен в их бригаду, так как ранее принимал участие в расследовании ряда дел, связанных с заказными поджогами. Сейчас в бригаде составляется список всех потенциальных конкурентов фармаколога и тех лиц, которые заинтересованы в нанесении крупного материального ущерба ему. Вы меня поняли?
– Все ясно, Сергей Миронович, билет обязательно сохраню и покажу его Вам.
– Тогда, до свидания, желаю Вам удачно завершить там Вашу сделку.
Конрад, переговорив с полковником, еще полчаса посидел, обдумывая ситуацию. Одно ему было ясно – этот мерзавец наконец-то получил оплеуху, от которой ему с его подделками и контрабандой придется долго оправляться. Нанесенный пожаром ущерб многомиллионный! Жаль, что он не даст милицейским экспертам повозиться в несгоревшей продукции. Жаль, как бы этого не хотелось Сергею Мироновичу. Лично у него есть алиби и свидетельством тому – билет, ну в остальном придется уповать на полковника. После этого последовал звонок Аркадию Сигизмундовичу. Тот был довольно оптимистичен:
– Конрад Вильгельмович, Ваше посещение жены хорошо, в нужном направлении, подействовало на нее.
Положительная динамика, по мнению Иосифа Александровича, заметно усилилась. Он только очень сожалеет, что пришлось на три дня объявить карантин на все посещения больных в этом этаже.
– По моей просьбе всех пациентов медсестры и лечащие врачи уже оповестили. Вашей жене, ввиду ее состояния, мы сделали исключение – ей Ваши цветы и прочее разрешили получать. Конечно, это на нее подействовало негативно, тут уж ничего не поделаешь, но надеемся, что получаемое ею как-то скомпенсирует сии печальные последствия. Такие вот дела, уважаемый Конрад Вильгельмович. Жду завтра Вашего звонка. Работайте спокойно, все, что от нас зависит, мы сделаем. До свидания.
Конрад, выслушав Аркадия Сигизмундовича, облегченно вздохнул, а тут и Клаус вернулся. Они еще с час пообсуждали условия, некоторые возможные изменения в контракте. Конрад в целом согласился с ними, хотя, конечно, Гюнтер запросил за свою работу немало, но, в принципе, вполне терпимо, принимая во внимание необходимость срочного завершения сделки. Получив «добро», Клаус тут же созвонился с Гюнтером и поехал с проектом контракта, в который Конрад внес свои изменения. Отсутствовал он около трех часов, вернулся довольный, явно повеселевший, с готовым экземпляром контракта. Уже «с порога» доложил:
– Ваши предложения он принял. Авансовый взнос на фирму Гюнтера уже сделали. Работа началась. К концу послезавтрашнего дня Вы уже получите готовый комплект документов по этой сделке. Полагаю, на ночные рейсы в Москву можно заказывать билет.
– Молодец, Клаус. Я доволен Вашей работой. Завтра мы обсудим детально изменения в Вашем положении в фирме, а также текущие дела. А сейчас я еду домой, извините, у меня была «тяжелая» ночь, «трудный» день, мне надо прийти в норму. Полагаю, и Вам, после таких хлопот, тоже не мешает отдохнуть. К тому же Вам, да и мне, надо быть наготове, вдруг чинуши потребуют каких-нибудь справок, сведений и прочее. В каждой стране есть такие, не только в России.
– Полностью согласен с Вами, Конрад Вильгельмович. Завтра с утра я в офисе, в полном Вашем распоряжении.
На часах уже было близко к полуночи, когда он созвонился с Никитой. Тот в «телеграфном режиме» доложил:
