скачать книгу бесплатно
Он решительно выпил, крякнул и принялся за щи. Ел он молча, то ли весь поглощенный этим действом, то ли задумавшись о чем-то. Закончив, потянулся к бутылке, налил и спросил:
– Сам освоил сие кулинарное изделие или жинка всё ещё готовит?
– Когда как, сейчас, пока работы нет, готовлю в основном сам.
– Здорово у тебя получается. А мне вот не до этого. А иногда, веришь, так хочется поесть настоящей нашенской еды щи вот такие, борщ, лапшу. У меня бабушка, царство ей небесное, умница была большая.
Он задумался.
– А ты давно у ней на могилке был? спросил вдруг хозяин.
Генерал махнул рукой, снова налил, «опрокинул»:
– Прости меня, бабушка. Закрутился я, «как бык в ярме», всё делаю и делаю какие-то дела.
Он снова замолчал. Хозяин тоже молча встал, заменил тарелки и положил тушеной картошки, а рядом поставил кружки с компотом:
– Ладно, Григорий, я понимаю. Служба у таких хозяев всё человеческое вышибает, да по-другому и не могло быть, нелюди они. Он, помолчав, добавил:
– Ешь лучше.
Генерал всё также молча принялся за картошку, съел половину, отодвинул:
– Извини, Фёдор, больше не могу, сыт я, хотя честно скажу, давненько я такой вкуснотищи не едал, да и разбередил ты мне душу своими экологическими. Давай, пока я окончательно не размяк перейдём к делу. В общем, говорил я с этой, как ты назвал, бараньей головой. Поначалу тот взбеленился, начал угрожать стереть тебя в порошок. Даже своего главного телохранителя вызвал и при мне стал давать указания, как это сделать. Кипит, ножками сучит, ручками с сжатыми кулачками размахивает. А этот шкаф, стоит и поддакивает: «Есть, будет исполнено в лучшем виде, ну и так далее».
Посмотрел я на это представление и спрашиваю:
– А что ты, господин, кровавых дел умелец, сам к бандитам в их штаб-квартиру полезешь? Тот аж позеленел, на хозяина глаза вылупил, губами шлёпает. А тот увидел такую метаморфозу, враз сообразил одно дело угробить человека, а другое операцию провернуть.
Нету у него таких. Нету и не будет. Ведь знает же, сколько навредил людям, что те никогда не придут к нему на помощь, а у настоящих специалистов он только брезгливость и ненависть вызывает. Не согласись ты и всё, хана! Остыл, кивнул шкафу, тот на цыпочках исчез. Начал ныть, сиротскими слезами обливаться грабят бедного, пользуются его трудным положением, ну и всё такое. Сам, наверно, догадываешься, какую песню затянул. Это у него ещё, наверное, от прошлого осталось. Я молчу, стою. Надоело мне этот вой слушать, спрашиваю:
– Так Вы не согласны на его условия? Так мне ему передать? Но учтите, у меня это последний профессионал к кому по моему мнению можно обратиться. Тут-то он враз свой «белужий плач» прервал:
– «Чёрт с ним», говорит, пусть работает, но ты с него глаз не спускай. Они, все эти профессионалы, так и норовят надуть, получит мои кровные, последние и смоется. Проследи, ты теперь за него отвечаешь головой.
– Вот такие дела, Фёдор. Повязал нас этот благодетель одной цепью.
Он снова замолчал. Хозяин тоже. Посидев некоторое время, генерал спросил:
– Ты всё понял. Завтра и начнём. А как получишь, то сколько тебе времени ещё надо, чтобы управиться со своими делами?
– Если свою наружку снимешь, гарантирую, ты моё слово знаешь, никуда не сбегу с этими его деньгами, то дня через три-четыре, ежели наружка останется, то смело добавляй неделю, дней десять, да ещё придётся часть денег из тех, что предусмотрены на расходы, потратить. Сам понимаешь, такие дела даром не делаются, придётся в наш торговый век гуманного капитализма проценты отстёгивать.
– Фёдор, ты же понимаешь, не дадут мне снять наружку.
– А ты этой голове объясни, я всё равно вынужден буду делать это, но уже за деньги, по моим прикидкам, чтобы я ничего не потерял, придётся от четверти до трети расходных денег уже здесь потратить. Ты же хорошо знаешь его натуру. Выбросить такие денжищи из своего не государственного кармана, да ещё затянуть начало операции на пару недель… Думаю, хоть у него и баранья голова, но инстинкт, страх у него звериный, тут же быстро сообразит, чего ему сейчас дороже.
– Так-то оно так. Впрочем, возьму-ка я на себя это решение, а ему если возникнет, объясню, пусть выбирается? Он от хозяина уже столько плевков вытерпел, тот и ноги об него не раз вытирал. Так что сие ему знакомо и привычно. А тут сила на силу и нету у него другой возможности. В общем, считай, договорились, но завтра при передаче счёта сообщу, если возникнет ненужная ситуация.
На следующий день жена созвонилась с фирмой по телефону, названному генералом, и договорилась. Сразу же после этого звонка поехала вместе с дочкой осматривать коттеджик и квартиру. Фёдор Иванович встретился со своим бывшим учеником в генеральских погонах. Тот в машине передал ему книжку в одном из крупных московских банках и несколько кредитных карт на согласованную сумму. Передав, он усмехнулся:
– Ну, что Фёдор, проверяй, распределяй три, максимум четыре дня я тебе гарантирую, никто за тобой не будет мотаться и ещё, держи, тут он протянул ему ключи, техпаспорт и купчую на машину, владей, она стоит вон на том углу, садись и поезжай по своим делам. Уверен, тебе понравиться. Люкс, а не машина. Постарайся уложиться за эти дни, очень прошу тебя. Когда будешь готов, позвони по этому телефону, коротко скажи, где встретимся и во сколько. Удачи тебе, Учитель! Да, если твоей жене и дочке квартира и коттедж понравиться, то завтра же будут оформлены право собственности на них. Я правильно понял на жену?
– Правильно, Григорий, мне и моя квартира с садовым участком подходят и к тому же кто знает, как там дальше дела сложатся.
– Сложатся, сложатся, должны сложиться! Я очень на это надеюсь.
Распрощавшись с генералом, он проехал на стоянку, где стояла его «двадцать четвёрка», оформил на стоянку свою новую, пересел на всякий случай на свою верную и поехал. Покрутившись по городу и убедившись, что наружка действительно снята, добрался до банка Максима. Вскоре он сидел у него в кабинете. Рассказал ему о первоочередных делах. Тот внимательно его выслушал.
Насчёт проверки карт. Тут нет проблем, и проверим, и заменим, дабы ты не беспокоился, на наши карты. Гонорар Ваш погоняем по другим счетам и положим на тот, который Вам нужен. А впрочем, я на последнем перегоне передам тебе реквизиты, сам доделаешь. Знаю же, что у Вас остался с прежних времён и зарубежный счёт. Вот и воспользуйтесь им. Относительно продажи коттеджа, квартиры и машины дело канительное, да и придётся заплатить, ведь сделка-то должна быть конфиденциальная. Но и это в настоящее время решаемая проблема. За время Вашей командировки, думаю, решим. Теперь о главном. Я тут обдумал ситуацию, предлагаю следующее. Вы в Гаагском банке нашей дочки выступите в качестве моего консультанта-эксперта по безопасности. На этот счёт такой удостоверяющий документ Вы получите. Особенно там им не размахивайтесь, об этом будет знать только начальник службы безопасности того банка. Зовут его Иост, его предупрежу. У них сейчас пошли непонятки, похоже кто-то из сотрудников стал сливать служебную информацию, помогите ему разобраться с этим вопросом. Временем сами будете распоряжаться сколько потратить на банк, а сколько на своё дело. Советую чего-нибудь раскопать в этом банке, чтобы я свою задницу мог прикрыть, да и, извините, Вашу тоже. Свои соображения я изложил, они на этой флешке. Вот Вам ноутбук, дома посмотрите, обдумайте. Завтра обсудим. Полагаю, для Вашей работы это будет наилучшим прикрытием. Встретимся вот по этому адресу завтра в одиннадцать часов, там обсудим наши мысли. Эта квартира принадлежит банку, предназначена для конфиденциальных переговоров. За её чистотой следят хорошие специалисты. Далее вот возьмите бланк, заполните его, сейчас принесу камеру сделать для документа Ваше фото. Документ вручу завтра при встрече.
Вернувшись домой, Фёдор Иванович перекусил, прошёл в комнату, которая ранее служила ему кабинетом, а теперь «прочно» перешла к дочери. Она обычно возвращалась из института не ранее семи часов, а сегодня вообще могла задержаться, так как свои полдня ей придётся поездить с матерью, осматривая новые хоромы. Включив ноутбук, вставив флешку, принялся изучать подготовленные Максимом материалы, изучал дотошно, внимательно, даже уловил себя на мысли соскучился по работе-то, соскучился! Из них ему стало ясно какой-то агент, скорее всего из завербованных то ли конкурирующей фирмой, то ли спецслужбой Нидерландов, а может быть, ещё какой-то страны, работает сравнительно недавно. С помощью технических средств снимает информацию для передачи своим хозяевам. Набросал план действий по Амстердамскому банку. Затем сходил на кухню, заварил крепкого чая, налил и принялся набрасывать план операции уже для генерала с решением не «светить» его в конторе, причём, тот мог только с его согласия вносить свои изменения и добавления. Какую-либо помощь в деле он сразу же обозначил как «втёмную». Ему, конечно, было ясно всё недовольство его бывшего ученика. Но его голова, голова Фёдора Ивановича стоила того, да к тому же генералу и деваться некуда. А так хоть и «фиговый листок» план операции создан с соблюдением всех необходимых мер предосторожности. Он существует для хозяина. Чем больше он думал над ним, тем больше он этот план ему импонировал. В основу его положил использование возможности Международного Золотого клуба. Этот клуб во многих странах Европы имел свои отделения. В него входили бизнесмены, производители товаров, услуг, владельцы супермаркетов и прочих заведений. Члены клуба, отоваривающиеся независимо от назначения, в перечисленных в карте заведениях, торговых точках, имели довольно приличные скидки. Величина этих скидок, правда лимитировалась качеством карты. Наивысшую скидку имела платиновая карта члена, несколько менее золотая, ещё менее серебряная, а самую меньшую – обычная, но всё равно они были довольно значительны. В число представителей клуба входили несколько довольно крупных как отечественных, так и международных туристических агентств. Оформление поездок для членов клуба фактически превращалась в пустую формальность. Он слышал от своего товарища, что в Российском отделении быстро растущего, кстати, ради привлечения новых членов практиковались различные поощрения вновь вступающим. В их число входила и оплачиваемая от трёх до десяти дней туристическая поездка в ряд стран, в которых был развит сервис клуба. Обдумав хорошенько это соображение, отыскал визитку одного из своих знакомых завсегдатая этого клуба. «Не откладывая в долгий ящик», договорился с ним о встрече и своём интересе к сему заведению. Тот как раз планировал посетить очередное мероприятие в нём и сходу предложил ему пройтись с ним. В клубе его представили вице-президенту Российского отделения клуба. Симпатичная, прекрасно одетая с умело наложенным макияжем, любезно улыбаясь, выслушала представление Фёдора Ивановича, объяснила:
– Если Вы поторопитесь вступить, то можете оказаться юбиляром-пятитысячником. В этом случае Вам вместо золотой карты клуба дадут платиновую. При этом предоставят проехать и в течение семи дней пожить за счёт клуба в одной из стран Италии, Франции, Дании, Нидерландах, Германии. Кроме того, на свою платиновую карту Вы получите возможность приобретать товары и услуги в этих странах, правда у членов клуба владельцев этих товаров и услуг с учётом части оплаты стоимости непосредственно клуба в размере не менее сорока процентов.
Проводя довольно весело и непринуждённо вечер, получив ещё массу информации о клубе, он вернулся домой. Там его встретили восторженные, можно сказать, потрясённые жена и дочь. Они наперебой принялись расхваливать и коттедж, и квартиру. Фёдор Иванович слушал и хмуро улыбался, видя их загоревшиеся глаза. Внезапно вдруг жена, словно очнувшись от гипноза, смолкла. Дочь тоже, видимо, чего-то почувствовав, тоже умолкла и ушла к себе. Но тут же вернулась, неся в руках ноутбук:
– Папа, это чей?
– Мне дали для выполнения одной работы.
Дочь огорчённо вздохнула и ушла обратно. Жена внимательно посмотрела на него:
– Фёдор, объясни мне, откуда и за что всё это?
Он долго молчал, вглядываясь в обеспокоенно лицо своей верной подруги, много пережившей за это время:
– Знаешь, Мария, я не должен ничего говорить, поверь, это ради твоей и дочкиной безопасности. Чем меньше Вы будете знать, тем лучше.
– Фёдор, я не боюсь опасности, но скажи мне это… Это очень страшно?
– У меня и раньше были дела потяжелее.
– Но тогда за твоими плечами была Родина, а не эти, которые её погубили. Кто тебе поможет? Не они же?
– Не так все безнадёжно, как ты себе представляешь. Не такие уж мы одинокие. У нас же целая страна была порядочных, смелых людей. Что же они в одночасье сгинули? Не верю в это.
Жена горестно вздохнула:
– Чего-то я за последнее время перестала таких встречать. Уж не тот ли, который набил наш холодильник такими деликатесами, коих я с дочкой уже много лет не имела удовольствия пробовать?
– Не суди, да не судима будешь, так, кажется, в библии говорилось. А насчёт порядочности людей в нашей стране, пусть находящейся в тяжёлой ситуации, они были, есть и будут! Понимаешь, у нас народ такой. Это заложено в генах, даже в религии положено «во главу угла» – соборность! Слышала такое слово?
– Фёдор, я знаю, ты мастер заговаривать. Ну ладно, чего с этим «данайскими дарами» делать?
– Завтра оформят право собственности и на коттедж, и на квартиру, и на машину, которую ты ещё не видела, но поверь хороша. Счёт на сто пятьдесят тысяч долларов ты получишь уже от меня через парутройку дней.
Она заплакала:
– Фёдор, мне ничего не надо, я согласна с тобой жить в этой квартире и с нашим садовым участком. Только ты бы был жив и рядом, слёзы текли по её лицу, внезапно он отчётливо заметил, как похудели, впали эти, некогда розоватые с ямочками щёчки. Подойдя, прижал её опять же с какой-то нежной жалостью, ощутил, как она похудела. Скрипнул зубами от ненависти. Она сразу же прекратила плакать, взглянула в его потемневшее лицо. А Фёдор, чуть подрагивающей ладонью гладил её по щеке, шейке, спинке:
– Ничего, Мария. Нас просто так не возьмёшь. Мы ещё поживём с тобой. Обещаю, и уже овладев собою, добавил, мне, видимо, придётся уехать в командировку, думаю, недельки на две, а может быть, и немного более. Придётся Вам вдвоём.
Мария уткнулась лицом в его плечо, прижалась словно бы вот так сросшись с ним, пыталась удержать от какой-то, она её ясно чувствовала, грозной опасности. Они стояли и молчали. Наконец, он улыбаясь предложил:
– А не поужинать ли нам. Обед я сготовил, да и других припасов полно. Чего тужить о том, что ещё не случилось! Давай, зови дочку, пусть у неё будет сегодня праздник, да и ты приведи себя, а то стоишь вся опущенная, заплаканная. Чего дочь-то подумает? Решит, поругались из-за богатства, которое свалилось на голову.
– Да уж, свалилось. Век бы его не видать.
– Всё, Мария. Я иду на кухню, а ты тут стол раздвигай, доставай посуду и мне в помощь.
С этими словами он ещё раз погладил её по спине, резко развернулся и ушёл. Ещё полчаса они ждали дочку за праздничным столом, уставленным давно невиданными ими яствами. Посреди стола гордо высилась бутылка шампанского. Войдя в комнату, та изумлённо остановилась и «захлопала ресницами»:
– Это что? Папа тебя взяли на работу и так здорово заплатили? Он пожал плечами:
– Да, можно так считать. На временную, хорошо оплачиваемую работу.
– А коттедж, квартира?
Фёдор Иванович снова пожал плечами:
– Это в счёт аванса. Придётся всё отработать. Ну ладно, кончай разговоры, наверняка от восторга так и не успели поесть. Время-то уже позднее. Завтра тебе с утра в институт, маме на новую работу, да и мне тоже надо будет кое-куда сходить и поговорить. Всё! Как, дамы, сами откроете шампанское или мне поухаживать, как в добрые старые времена?
Мария только горестно улыбалась, вновь по её щеке потекла слеза. Дочка погладила её:
– Мама, ну всё же хорошо. У папы, видишь, теперь какая работа и у тебя тоже. Давайте пить шампанское. Мы так давно вот так не сидели вместе.
– Ведь верно же говорит дочь. Как, Мария, считаешь? Верно?
Та с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, только смогла закивать головой. Но после первого бокала и залихватского тоста мужа более менее уже овладела собой. Дочка, не переставая, тараторила, рассказывая о своих впечатлениях от увиденного ими. Их праздничный ужин так и прошёл под неумолчное щебетание их раскрасневшейся от шампанского и впечатлений дочери и грустной, покачивающей то ли в знак согласия с ней, то ли своим печальным мыслям женой. Утром он встал пораньше, жена тоже поднялась спозаранку, принялась готовить себя к визиту на новую фирму, а вот дочку еле-еле растолкали. Накормив и выпроводив их, Фёдор Иванович принялся редактировать, уточнять свой план операции. В девять позвонил генералу. Тот сообщил адрес и время встречи. До неё оставалось почти четыре часа. Всё это время он провёл за своим планом.
Встретившись, сразу же принялся его излагать. Генерал слушал, молча, хмуря брови. Выслушав, заключил:
– Ерунда какая-то. Золотой клуб… Юбиляр… Платиновая карта… Бесплатная туристическая поездка от влиятельной фирмы.
– Напротив, сие наилучшая ширма. Смотри сам, влиятельный благонадёжный для западных служб клуб. Для них же бизнесмен это опора власти! Кроме этой опоры, ещё и служивых полно юристов, адвокатов, менеджеров и это в их глазах уважаемые люди, ну а про пенсионеров слов нет. У них, в отличие от наших голов управителей, сию часть общества тоже уважают. Тем более они в этих странах, опять же в отличие от наших, имеют возможность путешествовать, да и любят заниматься сим увлекательным занятием.
– Ладно, от меня-то какая помощь нужна?
– Организовать мне легальность в качестве юбиляра международного Золотого клуба, обладателя платиновой карты, путешествующего на средства этого клуба.
– М-да, ну и задание. Хорошо поручу кому-нибудь из моих.
– Нет, Григорий, ты уж извини. Это дело тонкое. Тут надо всё делать аккуратно, но быстренько, так как юбиляры не многочисленны, можно и пролететь. К тому же всё необходимо сделать на новые документы для меня, которые тоже надо сделать. А в целях сокрытия утечки информации сие надо проделать собственноручно. Так я это представляю себе.
Генерал выслушал, сплюнул.
– Ну ты, Учитель, и даёшь, чёрте что?! Ладно, сегодня же выясню, сколько там человек осталось до этого юбиляра, и сделаю. Послезавтра утром передам. Документ тебе изготовим уже сегодня. А чтобы ты не паниковал раньше времени, скажу: «Делать буду не в конторе, которую ты считаешь „текущей“, как дуршлаг, а у верных мне людей. Те знают, чего с ними будет, если только где-нибудь вздумают вякнуть».
Он сжал крепкий кулак, покрытый с тыльной стороны рыжеватыми волосами, помахал им по сторонам. Затем спросил:
– А твой план в одном рукописном экземпляре?
– Да, так надёжнее всего. И то его уничтожу после прочтения тобою. Я же знаю, Григорий, твою память, ранее тебе писание бумажек не было нужным. Прочитал, и как в винчестере. Продумать ты сможешь и по памяти, а свои замечания и добавления скажешь мне при встрече.
– Но мне же нужно будет для отчётности перед…, кхе-кхе, этой головой план операции предоставить. Чего же я ему покажу?
– А ничего не надо показывать. Вот доложить придётся. Доложите свой уже план разработанный, который Вы мне решили навязать. Вот его и никаких письменных. Объясните, что заложником секретности данного мероприятия является его жизнь, голова и моя тоже. Если он хочет рисковать ею из-за гонора, то, пожалуйста, но я своей нет, категорически нет. Скажите, что так всегда поступали ранее, когда проводили супер секретные мероприятия. И убедите его в уникальности своей памяти. Пусть он прочитает Вам на слух полстранички какого-нибудь текста, а Вы через несколько минут повторите слово в слово. Надеюсь, не растеряли память-то. Для таких как он, вылезших из тёмных нор, такое производит впечатление сногсшибательного циркового фокуса. При этом добавьте:
– А у того, кто взялся за это дело, ещё лучше. И вообще, ранее все агенты, работающие по такого рода супер секретным операциям, обязаны были иметь аналогичную память. Никто никогда не писал для них письменных планов, только устные задания. А он разведчик старой школы, лучшей в мире. От неё нельзя было ничего спрятать. Такие были тогда специалисты. Ныне только в пенсионерах сохранились.
Генерал задумался, несколько раз провёл ладонью по своей крупной уже заметно полысевшей голове.
– Пожалуй, это должно сработать. Уж чего-чего, а за свою жизнь трясётся так, что кишки «Камаринскую» играют во всю, так и норовит на горшок. Он, правда, жаден, скуп и никому не доверяет. Обязательно «рванётся» попроверять, а чем ты там занимаешься на его потом и кровью добытые денежки. И тут такое! Нельзя! Супер секретность! Он же сам не ринется, а кому-то должен доверить. А так чего проверять-то, вряд ли он сможет детали кому-нибудь повторить. Хотя, пожалуй, глушилочку-то прихвачу, дабы он не вздумал позаписывать, пусть и не действующий план. Д-а, пожалуй, ты, Учитель, как всегда прав. Вздумай он рискнуть попроверять твою работу там, в Нидерландах, то смог бы и узнать, что по нему ничего не делается. Чего бы тут тогда произошло? Не хочется даже и представить! Ну всё, Фёдор, договорились. Послезавтра встретимся. Да-а, как твоя жена? Порадовалась?
– Дочка в восторге, а вот Мария – нет, плачет, лучше бы ты был жив. Сам знаешь, сколько вместе живём, всего насмотрелась.
Генерал помрачнел:
– А вот моя уже и забыла про такое. Ей только подавай! И откуда у простой фабричной бабы такие запросы? И дети тоже пошли в неё. Им тоже, чем больше, дороже тем лучше. Ладно, за своих не беспокойся, не дам Марию с дочкой в обиду. Я старое не забываю. Помню, как она меня, ещё жёлторотого, у коего ничего не получалось, успокаивала и убеждала, да обедами с чаями кормила. Ты только сделай, очень прошу, постарайся, тряхни стариной. Чего-чего, а умения тебе не занимать, какие операции проделывал, молодняк только рот разевает, да не верит… «Легенда, мол, это?» Ну, до послезавтра. Задал ты мне задачу, юбиляр хренов!
Затем у него была, как и договаривались, встреча с Максимом. Тот передал ему реквизиты счетов, на которых уже «лежали» его деньги:
– Вот, переводите далее сами, куда Вам надо. А в этой барсетке – платёжные карты, мы Ваши «переиграли» на наши, на всякий случай – «бережёного Бог бережёт!» В ней же лежит и Ваш документ для Гаагского банка. Главного по безопасности уже предупредил о Вашем приезде и конфиденциальности. Он мужик надёжный, хотя, кто сейчас надёжный. А теперь приступим к тому делу, с которым Вам придётся заняться в банке. Вы посмотрели? Подумали?
– И посмотрел, и обдумал. Мои соображения таковы, а план действий моих такой, он протянул ему исписанный его размеренным, спокойным почерком две странички. Максим внимательно прочитал, ещё раз перечитал. Вздохнув, сказал:
– Коротко, но чётко, ясно. Могу только подивиться. Лично мне добавить нечего. Да к тому же там Вам на месте будет виднее. Если понадобится моя помощь, свяжитесь со мной через Иоста, это и есть шеф безопасности Гаагского банка. Обязательно, что смогу, сделаю. Насчёт затрат на оформление продаж, не беспокойтесь, оплачу из своих, отдадите, как вернусь.
– Нет, Максим, я оставил на одном счёте на всякий случай определённую сумму. Жену предупрежу, она и выдаст столько, сколько надо и не будем более об этом. Надеюсь, мой телефон не забыли. Но лучше я ей скажу, чтобы она Вам сама позвонила, скажем, через недельку. И ещё, мне нужны данные на сотрудников банка.
На том расстались. Вернулся домой усталый, весь почему-то «выжатый как лимон». Вяло поел и стал обдумывать план действий в Нидерландах. Так и просидел за ним сначала до возвращения жены, а затем уж и дочери. Снова вместе поужинали. Дочь уже не тараторила, а слушала, о чём рассказывала мать. А у той, было чего рассказать, чем поделиться. Самое удивительное, прежний хозяин, узнав, что она увольняется, тут же посулил удвоить зарплату и, похоже, огорчился, услышав: не могу, извините и спасибо Вам за всё. Работа, персонал ей понравился. Зарплата была как раз та, которую ей посулил прежний хозяин. В общем, посидели. Сходив к соседу, он позвонил от него Сергею Сергеевичу по номеру переданного ему. Взявший трубку, услышав условное слово передал: «Завтра на том же месте, прибавьте три часа».
Недолго поговорил с соседом, выпил с ним для порядка стопочку его домашней, лечебной и ушёл к себе. С утра поехал на центральный телеграф и оттуда передал команды банкам, на счета которых были переведены суммы, перевести их на другой. Он продиктовал. Через два часа снова приехал и перезвонил уже в свой банк. Ему сообщили, сколько на его счету в данный момент. В общем, перевели всё. Сразу же поехал на встречу. Приехал за полчаса, отследил на всякий случай обстановку. Ничего подозрительного не обнаружил. Сделал скромный заказ по пиву и по шашлыку и стал ждать. Буквально через пять минут после того, как принесли заказ, в кафе вошёл его бывший сослуживец. Прошёл прямо к столику, уселся. Они под пиво завели незатейливый типичный для таких вот уже не молодых людей разговор. Постепенно, опорожнив по бокалу, перейдя к другому, перешли к интересующей Фёдора Ивановича теме. Но разговор этот закончился довольно быстро. Сергей Сергеевич протянул салфетку, в которую был вложен листочек и пояснил:
Там написан телефон. Его зовут Алекс. Как объявишься в городе, где тебе придётся действовать, так сразу же позвони. Но поберегись на всякий случай, вдруг тебя «поведут». Он сам объявится. С ним был разговор.
Убедившись, что номер прочитан, закурил, а спичку бросил в пепельницу, где уже лежала салфетка. Покурив и дождавшись превращения салфетки в пепел, размял его, допил пиво. Попрощался:
«Удачи тебе, Фёдор Иванович», и ушёл.
Вернувшись домой, снова стал продумывать план операции, но уже с учётом возникших обстоятельств. На следующее утро встретился с Максимом, забрал у него флешку с данными на сотрудников банка. Встретился с генералом, получил от него платиновую карту вместе с новыми документами и биографией на новую личность. Передавая карту, тот посетовал:
– Пришлось из-за тебя, юбиляр, и срочности моим десяти сотрудникам за счёт этой головы стать членами клуба, правда, по простым картам. Ты стал одиннадцатым, как и требовалось. Сегодня вечером там тебя ждут. Будут поздравления. Сам договоришься, куда и когда тебе ехать. Оформление за счёт клуба. Дашь свой паспорт, сделаешь копии и скажут в какой день придти за всеми проездными.
Усмехнувшись, добавил:
– Опять разорили голову, правда, на этот раз хоть польза была очевидной. Мои сотрудники повеселились в этом клубе, им понравилось. А чего? Пусть ходят, лишь бы головы не теряли. Всё хоть с людьми будут встречаться. Ну а денег этой головы мне не жалко, у него их мешками.
