скачать книгу бесплатно
– Но ведь он же не физик-ядерщик!
– Но ведь и мы с тобой не следователи СКР.
– Ему сказали, что психотипов всего десять – и он тут же придумал одиннадцатый. Ему сказали: «Ладно, кто-то говорил, что их может быть на один больше». И он придумал двенадцатый!
– Вот так уже теплее. Это как… Мюнхгаузен, что ли? Придумал тридцать второе мая?
– Что-то из этой серии. Он не может создать новую модель человека, но он может наделить его принципиально новыми характеристиками, противоречащими его естеству.
– А что это даёт?
– Власть. Когда человек начинает верить в свои несуществующие добродетели или из ряда вон выходящие изъяны – он принимает правила игры. Фигуры на шахматной доске выстраиваются в том порядке, в котором их выстроил инициатор партии. Хотя шахматную доску и сами фигуры он, конечно же, не придумывал.
– Но это манипуляция чистой воды. Чего уж тут такого принципиально нового и претенциозного?
– А то, что манипулятор не держится за правила собственной игры. Финал ему ясен и очевиден, но цель достигается не посредством побед и поражений на доске, а общим самочувствием в результате законченной партии.
– То есть… он может проиграть?
– Не просто может – зачастую он так и делает. Его оппоненту кажется, что со смертью короля игра заканчивается. Но ведь так бывает только в шахматах. А он не шахматист. И не физик-ядерщик.
– Проигрывая партию, он предлагает сыграть еще одну?
– Нет. Он ждёт куража от наступившей победы своего оппонента и только тогда достигает своей цели.
– А если никакого куража не будет и в помине? Что если перед ним обычный скептик, ленивый и не удручённый излишним бахвальством?
– Значит, пациент признает, что по тем правилам, по которым они играли, безусловно, победа оказалась не на его стороне. Но вот по другим… оппонент опростоволосился.
– У меня сейчас мозг взорвется. Если в бою один человек заколет саблей второго – победа остаётся очевидной! На неё нельзя посмотреть под другим углом. Это противоречит законам природы.
– Да. Если цель второго была в том же. Заколоть первого. А что если он хотел умереть в этом бою…
– Пусть даже так. Идея с целью мне ясна. Но если он погибает – он же больше не может придумывать новых правил, совершать ходы, да и вообще играть, в конце-то концов!
– Поэтому он и не дерётся ни с кем на саблях! Тебе кажется, будто ты его опередил, предугадал, просчитал наперёд. Ты победоносно сбиваешь его короля, как вдруг выясняется, что игра велась не с тобой! Кто-то другой наблюдал за вашей игрой, а наш пациент всего лишь привлекал его внимание! Он не задаётся вопросом: как бы ему всегда побеждать. Его интересует – как бы ему никогда не проигрывать. Для этого и существуют правила. Его правила. А игра может вестись с тобой, со мной, с нами обоими – да с кем-угодно, но мы никогда не будем знать наверняка, кто его главная цель, каков его план на этот день.
– Жертвуя пешкой… Бобби Фишер… гениально. Что же случилось в декабре две тысячи шестнадцатого?
– Ты знаешь.
– Я имею в виду – с точки зрения его «правил», его «стиля игры». Бог его знает чего.
– Он блестяще выиграл партию. Но не достиг своей цели.
– А цель его… я уже даже не знаю, о ком мы говорим. Что здесь, чёрт подери, происходит.
– Цель – не конкретный человек. Цель – просчитать все возможные ходы, выложить все существующие ловушки, заполнить всё пространство вариантов.
– Аа… Трансерфинг реальности[1 - Эзотерическое учение, созданное в 2004 году на основе одноимённой серии книг за авторством Вадима Зеланда.]… Припоминаю… Всё было так просто. Загадка смотрителя… он не хочет быть смотрителем. Или читателем. Он хочет загадывать загадки. А ответов на них не существует, ведь важно не то, кто выиграл партию или проиграл. Важно – как ты себя после этого ощущаешь.
– Даже если бы ответы существовали, даже если бы первичная цель была достигнута – всё это меркнет под его подлинным желанием перевернуть всю структуру своего мышления.
– Все эти партии… это же просто модели… а эти люди… просто нанятые актёры… а шахматы…
– Это наш разум. Сначала ты учишь стихи, затем рассказываешь другим как правильно учить стихи, и лишь потом задаешься вопросом – зачем мы вообще учим стихи? Сначала ты переживаешь расставание, затем учишься избегать расставаний, и лишь потом спрашиваешь себя: а что такое расставание? И существует ли оно как таковое. «Cogito ergo sum»[2 - «Я мыслью, следовательно, я существую». Рене Декарт.]. Если мысль жива – значит у неё есть своя объективная реальность. Значит где-то во вселенной существует тот самый плод нашего воображения. Просто он удалён от наших глаз. Ведь наличие потолка в нашей квартире не означает отсутствие звёзд за её пределами. А если слепой никогда не видел окружающей его действительности – значит ли это, что никакой реальности вокруг не существует? Всего лишь додумки, вымыслы, представления…
– Но ведь мыслей бесчисленное множество. Разве можно вообразить себе каждую отдельную реальность для каждой проскользнувшей фантазии?
– А тебе и не понадобятся все. Бери только те, что покажутся интересными, и развивай их до полного абсурда, пока из твоего гаража не покажется Генри Форд на своём первом в истории человечества автомобиле. Или Гагарин не полетит впервые в космос. Сущий абсурд, самые глупые, несуразные домыслы могут завести простого человека так далеко, что он и сам усомнится в здравости своего рассудка. Зато однажды, ужасный сон, что веками считался посланием богов и вмешательством потусторонних сил, окажется ничем иным, как игрой нашего бессознательного. И родится психоанализ.
– Подъем! Я кому говорю, уважаемый!
– Что случилось? Где я?
– Там же где и были. Я только начал читать ваше стихотворение, как вы пробормотали что-то про вечность и уснули прямо здесь. Я уж не стал вас сразу будить, пожалел. Но имейте совесть, мне тоже домой уже пора.
– Как вам стихотворение?
– Очень красивое. У вас явно намечтается прогресс. Я бы даже сказал, что вы превзошли все мои лучшие ожидания!
– Надо же. А я уж боялся, что вы докопаетесь до какой-нибудь строчки и будете часами развивать из неё целую историю.
– Почему вы так решили?
– Это ваш излюбленный метод. Вы же не скрываете своих симпатий к Фрейду и его последователям. А мне так не хочется погружаться во всю эту муть.
– И не стоит. Кстати говоря, приближается сочельник. Не могу не поинтересоваться, не поймите меня превратно, у вас уже есть планы на этот день?
– Понимаю причину вашего беспокойства. Но можете не переживать – с Рождеством у меня полный порядок.
– Рад это слышать. Всегда лучше с кем-то, чем с бутылкой наедине. Но это я так, к слову.
– Вот-вот и я того же мнения.
– Тогда удачной вам игры…
* * *
Их архивов, датируемых 02.12.2022:
«Твоя звезда зажжется, милый путник,
Ещё чуть-чуть, немножко обожди,
Ты знаешь – потухает и Везувий,
Когда его покоцают дожди.
Сложнейший путь, серьёзные раздумья,
Вокруг лишь перепутье и бедлам,
За то, что всё прошло – не обессудьте,
За всё, что ещё будет – буду рад.
Звезда придёт, но дай ей укрепиться,
Ну мало ли, запуталась она,
Несёт её сквозь время колесница,
Немало вёрст, так в чём её вина?
Придёт… как нам вручали аттестаты,
Придёт, как долгожданный детский смех,
Придёт, как на балу сомкнутся пары,
Поверь же, зажигается у всех.
Я знаю: наши часики не дремлют,
И все они – не против, не за нас,
Ты только не чрезмерствуй своей ленью,
И всё оно случится в один час.
Быть может завтра, я не отрицаю,
А может месяц, годик пробежит,
А может будет длиться ожидание…
Пока живешь – ты знай, что ещё жив.
Я знаю: терпеливость не уместна,
Но помнишь, как вручается диплом?
Ты думал, что зима продлится вечно,
Но знаешь: всё случается потом.
Не к месту, нет, не к времени, не к спеху,
Она придёт, но не оповестит,
Не дай ей раньше времени померкнуть,
Она читает все твои стихи».
3
– Тебе удалось раздобыть копию?
– Естественно.
– Ну так что там?
– Как бы тебе это получше передать…
– Ну не тяни кота за…
– Я видел его работу. Док был прав – она не философская.
– Ну значит всё сходится? Наши предположения оправдались?
– Не совсем.
– Да ладно тебе. Нельзя же быть настолько скрупулезным. Он тоже человек: ну проболтался (или описался). Не знаю, как правильно. Маскировал, маскировал, да не замаскировал. Нас же четверо, а он один.
– Ты не понимаешь. С этой работой что-то не так. Она слишком позитивная. Слишком жизнерадостная.
– Биполярка?
– Нет. Он пишет произведения такого рода, но не из этой серии. Даже в самых добрых и простодушных вещах всегда найдётся местечко для «смерти», «безысходности», «негативизма», «хтони». Даже в самом экзальтированном! Он не умеет писать по-другому.
– Ну может научился… столько лет прошло. Делов-то, писал все время про А, а тут выдал про Б. Он же такой непостоянный…
– Клиническая картина именно для этого и существует. Все его движения в сторону, все прорывы, неожиданные повороты – уже входят в нашу систему координат. Как НДС входит в итоговую стоимость. Как те 5–10 % сверху, что закладывают в цену, опасаясь воровства. Как излишки, проговариваемые перед утверждением бюджета. Мы об этом знаем. Но здесь иная ситуация.
– Так в чём же она «иная»?
– Это может показаться глупым, но мне кажется, оно не законченное. Или связующее с чем-то ещё.
– Про незаконченное не верю. Он такие всегда удаляет. А вот связующее… занятно. И с чем же, и что конкретно оно связует?
– Я не знаю. Других работ нет.
– Мы в тупике?
– Отчасти. Но шансы всё ещё есть. Время не на его стороне.
– Думаешь, он успеет написать что-то ещё?
– Вот это уже в его стиле. Не удивлюсь, если в самый последний момент так и выйдет.
– А мы успеем с ним ознакомиться?
– Да откуда я знаю! Ну допустим нет, дальше-то что?
– Мы не сможем повлиять на ход событий. Встреча состоится и снова отбросит нас на целый год.
– Что ты предлагаешь сделать?
– Да что угодно. Он же обожает символы, знаки, знамения. Ну давай подкинем ему новых дурных снов, поставим скорую у его подъезда, подтасуем вкладки в Яндексе. Запустим паранойю, так сказать.
– Не сработает. Раньше ещё могло, но сейчас… он сам придумывает себе знаки, сам выбирает в какие сны верить, а на какие не обращать внимание. У него новые правила игры.
– Да чёрт подери! Как же он достал. Почему нельзя просто вернуться в тот день, отмотать на шесть лет назад и отменить их встречу! Помешать ей! Хоть гриппом заразить, ей Богу. Ну что за клоунада!?
– Ты говоришь разумную вещь, но вот проблема – без этой встречи, не будет ничего. Вообще ничего.
– В каком это смысле?
– В самом прямом. Все проблемы начались с того дня – это факт. Они прогрессировали, наслаивались на другие, прорывались из ниоткуда и портили нам все карты. Да, это правда. Но ведь помимо них, были и положительные стороны – он начал писать. Очень много писать. Он начал думать. И не как до этого, а по-настоящему. Упорно и настойчиво. Ежечасно, ежесекундно. «Продуктивно» думать. А все великие творения, научные изыскания, новые модели восприятия окружающего мира произрастают именно из мысли. Из первичного импульса. Тебе ли не знать?
– Я понимаю о чём ты. Даже поддерживаю. Но ведь мы же не можем вечно наблюдать одну и ту же картину из года в год, сидеть сложа руки и ничего не делать. Не знаю как ты, но я лично уже на грани.
– Ты на грани – не потому что ты это «случайно» почувствовал, а потому что он установил для тебя такую грань. Если мне не изменяет память, по договору мы имеем право доводить его до ручки, и сами можем потихонечку сходить с ума. Но мы не сможем пробить барьер его подсознания. Это не в нашей компетенции. Мы же, как простуда, как прыщ, как герпес. Мы можем донимать, но всегда должны уходить в своё время. И затем возвращаться…
– Сколько ещё мы будем возвращаться?
– Пока он жив.
Дверь кабинета была не заперта. Доктор собирал свои вещи, что-то бурчал себе под нос, как вдруг…
