Мы такие все разные…

скачать книгу бесплатно


Прокопий перешёл из католицизма в православие. До этого был любекским ганзейским купцом знатного прусского рода. Впоследствии «эмигрировал» со всем своим богатством на Российские земли. Роздал все бедным. Жил на подаяние, был одет в рубище. Спал блаженный обычно на сырой земле, на куче мусора или на камнях.

Колени мои саднили, рука ныла. Прокопий вертелся в голове. Забыла сказать: по образованию я – историк. Читаю лекции в университете о Древней Руси.

В 1290 году Прокопий якобы предвидел стихийное бедствие – сильную бурю с грозой, лесными пожарами и смерчем большой разрушительной силы, явившимися следствием падения метеорита в 20 верстах от Великого Устюга. За неделю до падения метеорита Блаженный Прокопий начал ходить по городу, призывая со слезами жителей Великого Устюга каяться и молиться, чтобы Господь избавил город от участи Содома и Гоморры. В течение недели праведник предупреждал о скором суде Божием, но ему никто не верил. Когда же разразилась буря, жители бросились в самое укрепленное и безопасное здание города – соборный храм, где застали молящегося за них и за спасение города Прокопия.

Не сиро ста меня Прокопий наказал: имеющий уши— да услышит, имеющий глаза – да увидит…

До концерта осталось двадцать пять минут. У меня было три варианта: 1. Пойти на концерт и отдаться музыке Моцарта. 2. Зайти в храм и поставить свечу иконе «Моление Прокопия и Иоанна Устюжских иконе Благовещения». 3. Поехать домой, поплакать и пожалеть себя, любимую.

Я выбираю первый вариант и медленно бреду к входу в Большой зал консерватории. Обхожу толкающихся, по мере возможности лавирую между скоплениями людей и благодарю бога за науку и за то, что моя юбка достаточной длины, чтобы закрыть кровавые коленки.

Билет мой недорогой, поэтому я пробираюсь в амфитеатр, где злобная служительница недоброжелательно тыкнула моим билетом в пространство: дескать, вам туда. Все устроились. Время пришло и голос «за сценой» произнес громко и четко: «Вольфганг Амадей Моцарт. Симфония № 1 ми-бемоль мажор. В трех частях».

Оркестр застыл в ожидании маэстро… и вот он, Филипп Ричевский. Я увидела этого достаточно известного дирижёра впервые. Тонюсенькая фигура в черном обтягивающем трико, в черном же кардигане до колен и в лаковых сапогах, опять же черных и до колен. Несколько необычный костюм для дирижёра. Зазвучала первая часть симфонии и мои травмы подверглись благотворному лечению великой музыкой.

Маленькая пауза между первой и второй частями симфонии мощно нарушилась «голосом за сценой»: «Ария Дон-Жуана из оперы «Дон-Жуан», – провозгласил неведомый бармалей, о-оочень плохо исполняющий свои обязанности ведущего концерта. Дирижер окаменел. Чтобы спасти его от ступора, видимо должна была прилететь прекрасная принцесса и поцеловать его, чтобы он оттаял, но с принцессами в этот вечер была напряженка… Черные, до плеч, волосы Филиппа встрепенулись. Пауза затянулась. Маэстро тихо приходил в себя… Началась вторая часть симфонии…

Арии графа и графини из «Свадьбы Фигаро», дуэт Папагены и Папагено из оперы «Волшебная флейта» и еще, и еще, все звуки гениального композитора, сложенные в произведения в его голове и записанные его божественной рукой, обрушились на мою мятущуюся душу, согрели её и обезболили. Концерт пролетел, как чашка кофе в утренней постели. Переполненный зал медленно перетек в фойе, а я присела на канапе, придерживая раненую руку. Рядом со мной сидели такие же не торопящиеся домой люди. Отогнув штору на двери, заглянула злобная служительница и, неприязненно поглядев в наши глаза, нагло выключила свет. Растерянные любители классической музыки побрели одеваться, а за нашей спиной гас свет. Нас выдворяли из консерватории. Все говорило об одном: «Катитесь, наконец, побыстрее, мы торопимся домой, черт бы вас драл!!!». Мне стало ясно, что не служительница злобная одна-единственная, а это общая тенденция – жажда наживы. Мне стало грустно. Заныли не только коленки и локоть, но и чуть-чуть подлеченная Моцартом душа. Я вознесла Прокопию маленькую молитву: «Прости меня, я больше не буду зятя грызть!», потом – Господу: «Прости и помилуй нас всех!» и потащилась до дому. Противная слеза, выточенная «прелестными» ощущениями от сгибавшихся коленок, нарушающих подсохшие корки запекшийся крови, повлекла мою руку в карман за носовым платком. Я нащупала в кармане картонный квадрат и выудила его на свет божий. На небольшом желтом кусочке бумаги написано: «Министерство культуры Российской федерации. Московская государственная консерватория имени П.И. Чайковского. Большой зал. Веселые арии Моцарта. Амфитеатр середина. Стоимость услуги 800 руб.»

Мы оказали вам услугу, ровно на восемьсот рублей.
Если вам этой не хватило, бегите в кассу поскорей.
Там валом новые услуги лежат в компьютере горой.
Купите впрок себе, подруге и тихо топайте домой…
Консерватория вас встретит, и отзвучит симфоний ряд…
Консьерж погасит быстро свечи и нежно даст пинка под зад…
Негоже долго ковыряться, в фойе топтаться, одеваться
И отзвук вечности ловить…
Симфоний Моцарта поевши, насытившись, отяжелевши…
Должон ты зал освободить…
Консьерж, свет в зале отрубает, тебя, козлину подгоняет,
Чтоб ты не шел, как падишах…
Чтоб ты скорее шевелился, не мешкался и не томился
Звучащей музыкой в ушах…

Какие все-таки ужасы лезут в голову, когда вечные ценности, к которым ты благоговейно прикоснулся, перечеркнуты в один миг неистребимым хамством!..

Изливая мою грусть, поэтому неприятному поводу, я вспомнила Венскую оперу, великолепный зал которой предназначался не только для музыкантов, но и для слушателей, где мне посчастливилось полгода назад слушать ассорти из Доницетти. Понятное дело у нас больница для врачей, а школа для учителей, а консерватория для билетерш…

Спустя три дня моя рука опухла и покраснела. Сейчас я сижу и баюкаю ноющую загипсованную руку. Какой же ценой русская дама средних лет существует в ткани жизненного пространства моего любимого города? Пусть сбитые коленки и сломанная рука будут самым трагическим испытанием в моей жизни.

Два процента

Я никогда не думал, что могу быть в плену у афродизиака. Афродизиаки (греч. Афробклака, от имени древнегреческой богини Афродиты) – вещества, стимулирующие или усиливающие половое влечение или половую активность. Несмотря на то, что 90 % информации мы получаем через зрение и лишь 2 % приходится на долю обоняния, все знают, что как раз эти-то два процента зачастую оказываются решающими. Именно благодаря запаху в крови ярким пламенем воспламеняется огонь желанья, или, наоборот, – безнадежно гаснет.

Я шел за твоими духами. Я еще не знал, что это ТЫ, меня пленил запах. Небрежно заколотые на затылке рыжеватые волосы, казалось, не тронутые расческой, испускали аромат, вскруживший мне голову и изменивший траекторию моего движения. Позже я узнал, что это были духи Poison фирмы Кристиан Диор, которые слились из серой амбры, амбергриса, мускуса, цибетина и цветка апельсинового дерева.

Я не пошел на службу, а направился прямо за запахом, рассматривая сбоку, незаметно, ТЕБЯ. Свободное чёрное пальто скрывало твою фигуру, светлый шелковый шарф с кистями цвета топленого молока развевался и трепетал на ветру. Ноги в чёрных чулках, вдетые в КРИПЕРЫ на резиновой подошве в несколько сантиметров, казались тоненькими от этой тяжелой на вид грубоватой обуви. Ты вошла в Центральный Детский мир и, когда я, не отставая, продолжал вдыхать твой аромат, едучи позади тебя на эскалаторе, недовольно обернулась и посмотрела на меня неприязненным взглядом: в чём дело? Или – какого черта? Я спустился на одну ступень эскалатора и сделал вид, что ищу что-то важное. Затаившись за огромным пиратом, сделанным из ЛЕТО, я увидел, как ты по пути сняла пальто, и удивился твоей плотной фигуре. В пальто ты казалась тоньше и стройнее. Теперь я знал, где ты работаешь, и с легким сердцем отправился на службу.

Никому не надо рассказывать, какое значение имеет запах в половом поведении животных: всякий видел, что вытворяют котики и собаки в репродуктивный период. Если у птиц более всего развито зрение, у пресмыкающихся – тактильные рецепторы и органы, улавливающие инфракрасное тепловое излучение животных, то у меня, как яркого представителя млекопитающих, хорошо развито обоняние. Вот я, как настоящее животное, бежавший за той, что магически завладела моим телом, не мог успокоиться, утратив шлейф запаха, заколдовавший мой мозг в корковом центре, в височной его доле.

Вечером я пришел в Детский мир, в отдел, где торгуют ЛЕГО, и принялся выбирать что-нибудь для своего семилетнего сына в надежде встретить ЕЁ. Я хорошо помнил серые глаза совершенно без косметики, бледное лицо с острым подбородком, тонкие губы с налетом розовой помады и несколько довольно крупных веснушек на носу. Втягивая носом заполненное людьми пространство, я вдруг с ужасом почувствовал, что не найду её никогда.

Вяло беседуя с навязчивым менеджером по продажам, активно предлагающим мне то то, то сё, я даже не мог ничего спросить, так как не знал её имени. Я проклинал себя, что не познакомился с нею. Я понял, что она не работает здесь, а, так же, как и я, покупала что-то для ребенка, тем более, что по огромному торговому центру все ходят без пальто и курток, потому что жарко. Я купил Лего с каравеллой и её пассажирами.

– Еще что-нибудь хотите? – видя мою нерешительность и неторопливость, спросил навязчивый менеджер.

– Нет, спасибо.

Почему-то силы покинули меня. Ноги стали ватными. Меня задушила тоска. Мимо лавочки, где расплылось мое бренное тело, сновали родители с детьми. Людей становилось все меньше, а я сидел и не мог сдвинуться с места.

Мой друг давно-давно путешествовал по Ирану и посетил там Голубую Мечеть. Она является одной из известных иранских исторических мечетей. Голубая мечеть находится в городе Тебриз. Она была построена по приказу правителя Кара-Коюнлу, шаха Джахана, в 1465 году. Джаханшаха считают самым могущественным правителем Кара-Коюнлу, который обладал тончайшим художественным вкусом и возводил весьма изящные постройки. Считается, что Голубая мечеть была построена как памятник в честь побед Джаханшаха. В 1779 году в результате землетрясения Голубая мечеть подверглась серьезному разрушению. Фактически от нее остался только один вход. Говорят, что строили её, добавляя в раствор мускус, и аромат его шесть веков не исчезает в этом самом входе. Мой друг вспоминает, что была страшная жара. Испепеляющий зной изводил путешественников, беспрерывно обливающихся водой из пластиковых бутылок. Под сводами входа, в тени он почувствовал облегчение и, чем дольше стоял на этом месте, тем стремительнее приходила душа и тело в гармонию и комфорт.

Одним из самых знаменитых ароматов животного происхождения является запах мускуса; это студенистое красно-коричневое вещество, которое выделяют самцы кабарги – маленького азиатского горного оленя – для привлечения самок. Сам по себе запах мускуса не каждый найдет приятным, однако он придает другим запахам чрезвычайную стойкость. Французский химик прошлого века Пьер Бертло вычислил, что для испарения миллиграмма мускуса нужно сто тысяч лет.

Я все сидел и понимал, что нужно сделать усилие над собой.

– Раз, два, три! – Мысленно считал я, готовясь подняться.

И вдруг я почуял мой – теперь уже точно! – любимый запах. Представить себе нельзя, как быстро я окреп и ожил. Я завертел головой и увидел её молочный шарф и силуэт, спускающийся по эскалатору…

Никогда не верил своему коллеге, подполковнику Берисову, утверждавшему, что любовь – это секс. А природа все-таки откорректировала мое заблуждение. Этот обвал страстей и нежности, и вдобавок еще и понимания, заполнил всего меня и мою жизнь до краев. Судьба подстроила ловушку, но Амур подружился с ангелом-хранителем, и вместо плена я получил счастье в прямом понимании этого слова.

Даша по фамилии Рыжик к этому времени уже два года, как и я, была в разводе. По имени я её никогда не звал – только Рыжиком; она и вправду рыжик, так как веснушки у нее даже на груди и на попе. Сейчас, когда прошло уже пять лет, у нас бегает маленькая рыженькая Сонька, а эти самые духи Poison я всегда привожу из командировок за рубеж. Вот и выходит, что, по крайней мере, для такого млекопитающего, как я, нос – главный сексуальный орган. У нас, как правило, обострено именно обоняние и ассоциации возникают благодаря запаху. Говорят, что еще мирра и тубероза – мощные афродизиаки, которые возбуждают мужчин и женщин, и женщины находят эти ароматы особенно действенными.

Если духами моей жены, я имею в виду, конечно, Рыжика, так как поженились мы сразу, через два месяца после Детского мира, пользуется кто-нибудь другой, то этот запах я бы назвал НИКАКИМ. Её подруга Ксюша набрызгивала на свои волосы, не жалея миллилитров Рыжика, и подбегала ко мне со словами: «Понюхай! Понюхай! Ну, что, тащишься?!?», а на ней запах исчезал или превращался в анафродизиак. Эти духи идут только Рыжику. Жаль, что Кристиан Диор об этом не знает…

Две яйцеклетки

В центре Москвы расстояние между станциями метро небольшое. Те несколько минут, за которые поезда пролетают пространство от пункта А в пункт В, не дают возможности, если ты, конечно не едешь из одного конца Москвы в другой, поподробнее рассмотреть пассажиров и наделить их историями, не имеющими никакого отношения к этим самым подземным путешественникам.

Когда НЕТ возможности втиснуться между людьми на неудобное сидение, при этом удобно там расположиться и уткнуться в электронную книгу или смартфон, то ЕСТЬ желание пофантазировать на тему: «Кто этот человек? Какой он? Куда едет? Кем работает? Что его волнует? Каков он в быту?» И так далее. Не размышлять же бесконечно о различных делах, проблемах, планах и заботах своей жизни, тем более что всё – суета. «Нельзя сразу бросаться в кипучую деятельность по решению возникшего вопроса, нужно подождать. Он, вопрос, может сам отпасть, и все рассосётся само собой», – говорил наш зав. лаб., доктор наук, профессор. Конечно, если вспомнить слова нашего военпреда: «Вопрос не член, он может стоять сколько угодно!» – здесь несколько другой энергетический потенциал ситуации, но и тут то же самое течение мыслей вполне оправдано. Если проблема стоит или висит давно, то пусть поколеблется еще какое-то время, хлеба же не просит. Вот и получается: чем перекачивать свои несчастные мысли туда-сюда, лучше обратить внимание на окружающую среду и погрузиться в мир своих фантазий, не связанных лично с тобой. Чужие люди, другие персонажи, а проблемами их можно наделить вполне неразрешимыми и сразу станет легче, вон как все страдают, не меньше меня самой, любимой. Или не злобствовать, а, например, пуститься в легкий флирт. «Навязать» вот этому толстомордому мужику, который явно с бодуна, неожиданную романтическую связь с вон той тощей и бледно-серой курицей неопределенного возраста. Охарактеризовать взаимоотношения с сотрудниками офиса этого субтильного юноши, необщительного, погруженного в своё «я» и обиженного на весь белый свет.

Мне пора выходить, до службы ровно пять минут, и вот дела производственной деятельности поглощают меня до восемнадцати ноль-ноль…

Ах, какое счастье: наконец-то рабочий день окончен! Убаюканная плавным потряхиванием вагона метро, я возвращаюсь домой. К станции Крылатское народ чуть-чуть рассосался, и я обнаружила на опустевшем диване метро напротив меня забавную троицу тесно прижатых людей. От Крылатского до Строгино поезд идет долго, около восьми – десяти минут. Все это время я с интересом и, конечно, украдкой наблюдала за ними. Между двух могучих ядро-толкательниц сидел худенький, с большой головой, закутанный в серый шарф с кистями и в очках, мужчина. Огромная женщина примерно тридцати лет, сидящая справа от очкарика, килограммов под сто десять, поместила между ног на полу вагона объёмную сумку. Не отрывая глаз от мобильного телефона, она толстыми пальцами тыкала в дисплей, покачивая в такт движению поезда круглыми, необъятными коленями. Соседка слева, имела меньший – примерно на пять кило – вес, тоже не отрывалась от смартфона, и меж её, тоже не маленьких ног, покоился баул. Обе дамы сидели вплотную к узким плечикам мужчины, не давая ему возможности прижать локти к своим тощеньким бокам, и он, сжатый в неудобной позе – ручки вперед, ножки рядышком – одним пальцем в районе коленок придерживал сплющенный портфель. Румяные щеки дам пламенели в сравнении с бледным, сухощавым личиком мужчины. От обеих исходил яростный и всепоглощающий заряд женского начала, способный и коня на скаку…, и в горящую избу…, и спасти, и накормить, и спать уложить. Время от времени они искоса фиксировали своего соседа, сначала изучающим взглядом, потом уже более теплым, дружески-любовным. Большеголовый мне напомнил хвостатого сперматозоида на перепутье. Куда нырнуть? Налево или направо? При этом нырнуть следует обязательно, две яйцеклетки так просто не отпустят! Они созрели для полнокровной жизни на земле и возьмут свое при любых обстоятельствах! Его дальнейшие действия предопределены, правда, выбор все-таки есть! В один прекрасный момент мне даже показалось, что он сделал слабую попытку вырваться из тисков, но, задавленный могучими плечами, в смирении и тепле покатился дальше навстречу судьбе.

Вырвался он и спасся или нет, мне неизвестно, так как я вышла на станции Строгино, а «яйцеклетки» еще теснее прижались к сперматозоиду, и его обреченный взгляд затравленно посмотрел мне вслед. «Держись мужик! Попался!» – игриво улыбнулась я и выпита.

Заварка для белья

Несмотря на то, что моя мама утверждала, будто она произошла от пришельцев, реальная картина её корней все же просочилась сквозь коммунистические происки советского времени.

Её мама, урожденная Анна Глинская, утверждала, что хорошо помнит, как её бабушка рассказывала о годах обучения в Смольном институте в Петербурге. В это учебное заведение принимали дочерей лиц чинов не ниже полковника и действительного статского советника на казённый счёт и дочерей потомственных дворян за годовую плату, и готовили их для придворной и светской жизни.

Бабушка Анечка, или Бабанечка, как её звали мы все, прожила нелегкую жизнь, но смогла вдохнуть в своих дочерей любовь к этой самой жизни и необыкновенное чувство юмора. Моя мама, женщина с царственной осанкой и божественными чертами лица, всегда смеялась, когда муж её родной сестры называл маму Великой Екатериной Третьей. Несмотря на бедное детство и тяжелую жизнь, рачительной хозяйкой она так и не стала. В её характере присутствовала некая дворянская широта души, расточительность и доброта. Щедрость и радушие не позволили скопить грош на черный день, она отдавала последнее и никогда не жалела об этом.

Глядя на неё, моя молодая жена, воспитанная в бедности и тщательной экономии, к сожалению – а может, и к счастью – переняла мамино отношение к жизни. Отсутствие педантичности в характере, некоторая небрежность в быту и умение посмеяться над собой не привели к мелочному истязанию ближнего в семье из-за неудачного планирования бюджета или множества других, сопутствующих семейной жизни, проблем.

То, что мы с женой могли одновременно в один и тот же день купить по велосипеду, так как давно собирались это сделать, и, не сговариваясь, каждый получил премиальные деньги и притащил к вечеру домой железного коня, говорило о нашем одинаковом восприятии жизни. А уж покупка хлеба, кефира, фруктов и так далее, оканчивалась порой просто гомерическим хохотом, когда мы приносили после работы – и она, и я – все по полному объему.