скачать книгу бесплатно
«Ласточкины гнёзда». Очерки-рассказы. Судья
Любовь Ив
"Ласточкины гнёзда" – это третий рассказ серии очерков "Судья", который перенесёт в эпоху Советской Союза и продолжит повествование о настоящем русском офицере. Основано на реальных событиях.
Любовь Ив
"Ласточкины гнёзда". Очерки-рассказы. Судья
От автора
«Взмывая, выше ели,
Не ведая преград,
Крылатые качели
Летят – летят – летят…»
***
«Крылатые качели» композитор Евгений Крылатов, слова Юрия Энтина из советского фильма
«Приключения Электроника». 1979 года
Посвящается Отцу в благодарность за счастливое детство.
– Каникулы! Ур-р-а-а-а!!! – вбежав в квартиру с беззаботным воплем, Тамара бросила на пол пустой школьный портфель, разулась на бегу, разбросав туфли в разные стороны, в приподнятом настроении, принялась напевать гимн: «Вставай, страна огромная…»
Уютная прибранная двухкомнатная квартира, казалось, была пустой. Очень хочется вскипятить чаю, сделать бутерброд с маслом и маминым яблочным вареньем, которое она варила из бабушкиных уральских некрупных яблок. «Так и сделаю, прямо сейчас!» – подумала Тома. – «А потом, с девчонками сходим в пекарню на углу дома, купим пирожных – отметим конец учёбы. Где-то было у меня несколько копеек, должно хватить… Кстати, о сладостях:
– Пирожные! Кому пирожные?!– прокричала она во весь голос. А в ответ? Тишина! Только двуцветный кот Барсик мурлыча, потерся о её ноги.
– Барс! Тебе тоже надо?
Тамара погладила кота, плеснула в стеклянное блюдце коровьего молочка, которое родители привезли вчера вечером от бабушки, включила чайник на плите, вернувшись в коридор, собрала разбросанные ботинки и поставила их на полку для обуви. Надев домашние вязанные тапочки, она направилась в детскую, тихо раскрыла дверь и как запела:
– Вставай, страна огромная!!!
– Чего кричишь? Тооомаааа!… – Вылезая из-под одеяла, простонала сонная Лиля и, тут же спрятавшись под подушку, добавила: – Дай поспать…
– Что даже сладенького не хочешь? Самая главная сладкоежка… «Вставай» пришёл! Меня зовут: Вставай!…
– Не хочу, Вставай. Хочу спать… – отозвалась вторая младшая сестрёнка, потягиваясь в своей постели.
– Эх! Лентяйки, это вы тут спите, в сад не ходите, а я вот уже еще один год школы закончила… – Буркнула Тома и прямиком бросилась к Алле: – «Вставай, страна огромная! Вставай, на летний бой!!»
– Какой бой? Я вообще-то тоже уже во второй класс перешла. Это вы там долго учитесь…
– Да шучу я! Летний вышибальный бой мячом во дворе… Или в городки? Пошли играть с ребятами! А, не пойдёте – пирожные сама съем, раз вы дрыхните! В большой семье ушами не хлопай! Всю жизнь так проспите!
– Я с тобой! – Курносая Аля, выпрыгнув из постели, наскоро надела ситцевый цветочный халатик и, босая, побежала за старшей сестрой на кухню, пока Лиля так и осталась в кровати, но под подушку больше не пряталась, напротив – замерла в задумчивости, наблюдая за раскидистыми кронами высоких тополей, подглядывающими в их окна. Форточка в детскую была приоткрыта, потому слышалось, как шумит листва, окутанная майским теплым ветром. Сочный окрас зеленых листьев, родившихся новому лету, играл переливами то на солнце, то в тени, раскрываясь всей палитрой, отзывчиво перекликаясь с ярко-голубым небом и легкими белыми облаками…
Лето! Ах, лето! Ты так близко! И уже зовешь пьянящими ароматами цветущих трав да лесов. Хочется окунуться в лучи теплого солнца, чтобы позволить разукрасить ему детские курносые носики веснушками.
– «Вставай» пришёл! – Вновь послышались настойчивые голоса старших голосистых сестёр.
– Иду! – Отозвалась Лиля, но тут же, завидев в окне птичку с белой грудкой, черными крыльями и остроконечным, разделенным на двое хвостом, завопила, захлебываясь счастливым восторгом: – Ласточки прилетели! Я их так ждала! Снова! Прилетели!! Глядите, девчонки!!!
В комнату вбежали рыжеволосые сёстры и всей гурьбой, они завалились на широкий подоконник, задрав любопытные носы в небо.
– И правда!…
Тома была старше двух меньших на пять и шесть лет, – обаятельная, золотоволосая, рослая зеленоглазая девочка, обладающая раскосым разрезом глаз с длиннющими ресницами, имеющими красивый нежный изгиб. Её правильные черты лица, точно вода, отражали прямой нос мамы и контурные губы папы, а яркие веснушки придавали невероятный шарм и изюминку. Про таких говорили: если б жила в средневековье, точно сожгли бы на костре за красоту неземную! Создал же Бог! Не тощая – в соку! Уже сейчас дух захватывало, а чего же дальше – то ждать?! Она слыла второй мамой для маленьких сестрёнок и была очень хозяйственной.
Средняя Алла с такими же огненными волосами и каре-зелеными глазами была самой непоседливой, озорной и невероятно красивой девчушкой. Аки Златовласка с пухлыми, словно бутон розы, губами, тонкой шеей и очень длинными, густыми волосами. В восемь лет она умудрилась влюбить в себя одноклассника стершей Томы и сама втрескаться по уши, оглядываясь ему вслед, вздыхала: «Бахарика люблю…»! На что старшенькая сестра гогодатала во всю лучезарную белозубую улыбку.
Самая младшая черноволосая синеглазая Лиля, – считалась капризней остальных, наверное, потому что была меньшой, а потому воспитывать её приходилось всему семейству: «Скажи букву: р-р-р-р!» – не отставала Тома, когда та пошла в ясли. В ответ, распахнув и без того огромные синие глаза Лиля старательно повторяла: «тл—л-л-л…». «Да не «тл-л-л», а «р-р-р-р-р-р!» – говори же уже, когда ты начнешь рыкать!?»
Люди в округе говорили – она не из вашего семейства – две старшие рыжие и конопатые, какие-то космические девочки, словно из сказки сошедшие, а эта – тоже очень красивая, но выделяется. «Почему она темноволосая? Ну и глазища! Ну и огромные, ну и синющие, словно их художник нарисовал! Мама согрешила?» На что отец закатывался шутливым смехом и говорил, зная всё точно о своей семье: «Борода рыжая! Все мои!»
И действительно – стоило только завидеть Александра в кругу семейных вечеров средь двоюродных рыжих братьев, вопросы сразу отпадали – слишком сильный рыжий корень!
Все девочки облокотились о подоконник, пытаясь разглядеть, где на этот раз ласточки вьют гнёзда?
– Ааах-ха, смотрите, девочки, они опять прямо под нашими окнами домики устраивают …. Только не кричите – не пугайте их. Пусть живут с нами… – Прошептала Тома и тут же, спрыгнув с подоконника, скомандовала: – Умываться, чистить зубы, кушать и … – гулять!
– Что и букварь сегодня с собой на улицу брать не надо?! – Озадаченно спросила Лиля, вставая на подоконник в майке и трусах.
– Ну-ка! Что делаешь?! Знаешь, сколько детей так из окон вывалились?! Слезай сейчас же! – Строго скомандовала Тамара, и Лиля тут же послушно спрыгнула на пол. – Можно не брать. Я тоже отдыхать хочу! У меня каникулы начались! Вот пойдешь в первый класс – там и будешь его уже изучать – хватит с меня…
– Быстрей бы в школу! Я уже умею читать! – Мечтательно заулыбалась Лиля…
– Ага! В садике лучше! – Вмешалась Аллочка. – Я тоже сначала глупенькая хотела в школу…
– А вот и неправда! Мама говорит и папа – в школе хорошо!
– Ага! Щас… Там точно спать не придется…
– Ненавижу спать в садике!
– Ну и зря! Уроков нет – милое дело!
– Хватит спорить. Алька, что ты ее пугаешь? Пойдет сама узнает. А вдруг понравится? А ты, Лиля, читать должна каждый день! Я в твоём возрасте уже сказки вслух сверстникам читала. Еле-еле слоги складываешь! Но хватит. Пошлите лучше гулять? Потом почитаешь. Только сначала есть! Я голодная….
– А мама когда вернется с работы?
– Часа через два. К обеду. Там в холодильник есть суп и творог домашний. Кто хочет?
– А сметанку бабушка тоже послала? – спросила Алла.
– Да, конечно. Будешь?
– Да, я сразу суп…
Аля не страдала отсутствием аппетита – любила маминых щей покушать прямо с утра, ну а если они были заправлены деревенской сметаной – тем более! Отыскав в холодильнике литровую стеклянную банку, наполненную до краев свежайшей сметанкой, облизываясь и гладя ее так, словно это младенец, прошептала: «Обожаю! Густая, аж ложка стоит!»
– Творог достань – вон рядом в мешке… – попросила Тома. – Лиль, будешь суп?
Маленькая сощурила носик, отрицательно помотав головой:
– Не хочу…
– Что, даже сметаны не хочешь?
– Буду с сахаром и хлебушком…
– Сладкоежка. Никаких пирожных, пока не поешь нормальной еды.
– Ну сметану-то можно? – насупилась Лиля.
– Можно.
Позавтракав, девочки помыли за собой посуду и, переодевшись, ринулись на улицу к ребятне, но прежде заскочили в булочную пекарню, что находилась в соседнем двухэтажном красном кирпичном доме – прямо на углу. Зовущий аромат хлеба и булочек доносился от неё во все стороны посёлка, в котором жили семьи служивых офицеров, трудящихся в лечебной трудовой колонии.
– Ты что будешь, Лиль? – поинтересовалась старшая сестра.
– Я как всегда «Картошку».
– Свежие, девочки, только что из кухни…
– А ты, Аль?
– Я эклер с масляным кремом и шоколадом…
Ммм! Как звучит вкусно это меню советских пекарен, которым были неизвестны слова: химический краситель. Крема для розочек на тортиках они делали исключительно из сока свеклы, а для лепестков добавляли немного зеленки. Оранжевый цвет получали из морковного сока и все были счастливы отведать этот невероятно вкусный торт или корзинку из песочного теста с безе, украшенные теми же кремовыми цветами да ягодами.
Усладив беспечное жаркое утро свежей выпечкой, насидевшись под кроной тенистых тополей на лавочке, девочки разделились по своим интересам. Те, что постарше играли в городки, да в догонялки, разбежавшись по всей округе. Лиле было скучно за ними бегать – куда угнаться за рослой ребятней? «Я так не играю…» – подумала она и занялась любимым делом – кувырканием на турнике и лазаньем по верхним отопительным трубам, что опоясывали весь поселок. Потом несколько раз обошла свой жилой дом, и, задрав голову, начала наблюдать, как ласточки щебечут и, летая то туда, то сюда, носят что-то в клювиках прямо в свои полукруглые серые домики, точно приклеенные к самому основанию крыши.
– Ты что тут стоишь? А где девчонки? – раздался мамин голос прямо за спиной у Лили.
– Мамочка! – крепко обняла девочка женщину, прижавшись к ней всем телом. – Не знаю, они где-то бегают – в городки играют…
– Опять тебя бросили?! Ну, попадёт им!
– Не-е-е! Я сама ушла. А что они делают? – Указывая пальцем в небо, спросила Лиля.
– Ласточки? Они гнёзда вьют, а потом в них вскармливают птенцов, когда те появляются на свет.
– Да? А как они появляются?
– Из яиц.
– А какие они – птенчики?
– Такие же красивые и маленькие, как ты. Ласточки их будут кормить до тех пор, пока те не сумеют летать. Пошли домой? Голодная, наверное?
– Не хочу, мы только встали и покушали уже. Мам, а как они летают?
– Так же, как ты научилась ходить или говорить. Или читать… Читала сегодня?
– Еще нет. Не люблю читать – это трудно.
– Ну, милая моя, и летать первый раз страшно трудно, но видишь – они же рождены для этого! И для семьи. А папа твой, сколько книжек прочитал?! Ух!! Вон как много учится. Я кстати с ним сегодня по телефону разговаривала на работе.
– А скоро он приедет?
– Говорит, что очень скучает и скоро вернется домой. У него сегодня экзамен в академии. Прямо сейчас сдаёт.
* * *
Юридическая академия города Екатеринбурга слыла лучшим образовательным учреждение в области юриспруденции в Уральском регионе. Конкурс при поступлении был весьма высок, но для Саши Попова экзамены дались легко – он с энтузиазмом преодолевал вступительные испытания, поскольку любимым предметом в школе и в училище для него была история. Русский язык абитуриент знал на отлично, а тяга к правосудию началась еще при оперативной службе в исправительной лечебной части. Этот вихрастый парень среднего роста служил там старшим опер уполномоченным. Репутация за ним закрепилась безукоризненная не просто от того, что он был честен да справедлив, нет. Самой главной отличительной чертой, выделяющей его среди прочих сослуживцев, являлась сдержанность в любой ситуации. Даже самой критической. «Интеллигент» – такую кличку дали ему заключенные. Мог поддержать по-человечески, совет добрый дать, удерживая некий баланс, позволяющий человеку, оступившемуся в жизни на самый низ, крепко задуматься над собой без порицаний и осуждений, оскорблений или негодований, но и спуску виновным не давал. Заключенные понимали – с ним не забалуешь, коль дело важное. Не каждый справлялся, с грузом осмыслений, ибо слаба человеческая натура. И самый страшный враг каждого из нас – это заносчивый «я» – внутри себя и собственный порок.
Незаметно пролетело пять лет заочного обучения, которые он виртуозно совмещал с суточными дежурствами и воспитанием троих дочерей. Работа – дом – хозяйство и снова работа. Всегда при деле. Всегда с семьей. На летние выходные они привычно ездили помогать свекрови – на покосы да на огороды, так как она держала земельное хозяйство и нескольких коров, дабы прокормить внуков, которых у неё было больше десятка. Да и своего такого добра у Поповых было вдоволь: кролики, бык, куры, сад под овощи с теплицами и поле для посадки картофеля.
Гулять? Выпивать? Было некогда!
Если и отдыхал он, то только вместе с женой Леной. Друзья офицеры часто подтрунивали: «Опять самовар с собой везёшь?» На что он спокойно отвечал: «Только вместе с женой, а без неё – мне не надо. Без неё не отдыхается…»
