скачать книгу бесплатно
– Какую должность там занимали?
– Когда я только пришла, меня назначили помощником модельера. Затем, набравшись опыта, я начала работать самостоятельно, а через два с половиной года уже вела почти все заказы фирмы.
– А почему вы решили оттуда уйти?
– Меня не устраивала перспектива дальнейшей работы на фирме. Мой руководитель ясно дала мне понять, что не прибавит мне жалование и не позволит развиваться дальше. Ей было удобно, что я приношу ей прибыль и выполняю все заказы для клиентов. Но это вовсе не то, к чему я стремилась – мне всегда хотелось чего-то большего.
– Вы честолюбивы? – напрямую спросил Николас, при этом его губы изогнулись в неком подобии улыбки.
– Нет, – твердо ответила девушка, – Но я знаю себе цену и знаю, чего хочу от жизни. Я люблю движение и не привыкла топтаться на месте.
– Где вы учились?
– В Париже, в Университете искусств.
– И вы уехали из Европы и приехали в Австралию, чтобы работать модельером? – было видно, что мистер Милтон крайне удивлен, – Но это же глупо! Да, сегодня Сидней является одной из столиц мировой моды, но это деревня в сравнении с Парижем, Миланом или Нью-Йорком. Это не лучшее место, чтобы заявить о себе, как о модельере, и добиться известности и признания.
– Мне не нужна известность! И у меня были свои причины, чтобы приехать сюда! – взгляд Дюваль стал жестким, – Уверяю вас, что мое решение никак не связано с моими способностями. И я докажу это!
– Каким образом?
Камилла встала и потянулась за своей папкой с работами, которые она выполнила за последние три недели. Николас внимательно следил за каждым ее движением.
– Вот отчет о проделанной мною работе, – и она протянула мужчине эскизы, фотографии и коллажи.
Милтон внимательно изучил весь материал. «Выглядит весьма достойно, и придраться не к чему. Но почему-то мне кажется, что от нее можно добиться большего».
– Есть у вас еще что-нибудь?
– Да… Мисс Хенстли говорила с вами о концепции, которую я разрабатываю?
– Да, она что-то упоминала. Но сказала, что лучше пусть вы расскажете мне об этом – ведь это ваша идея.
– Вот, взгляните, – Дюваль протянула отдельную папку, где были в основном ручные эскизы, коллажи, подборка материала и комментарии, написанные от руки.
Николас просмотрел содержимое папки, но лицо его по-прежнему оставалось хмурым.
«Интересно, этот тип вообще способен к каким-либо другим эмоциям, кроме презрения, высокомерия или насмешки?» – подумала Камилла.
– Мне многое не ясно, мисс Дюваль. Может, вы мне объясните?
Девушка, недолго думая, встала, обошла вокруг стола и, остановившись рядом с Милтоном, начала комментировать эскизы, но Николас ее грубо прервал:
– Кто разрешил вам так неформально подходить к моему столу?
– Я не собираюсь тянуться к вам через весь стол. Так мне будет удобнее вам все объяснить.
Мужчина смотрел на нее уничтожающим взглядом. Камилла чувствовала, что начинает терять терпение. Пусть она позволила себе некую вольность, но это лучше, чем ставить себя в неудобное положение из-за прихоти и комплексов директора.
– Если вы хотите получить от меня грамотные объяснения, я дам вам их, стоя здесь. Если нет – то вернусь на свое место и отвечу оттуда, но тогда мне будет сложнее понять, о чем именно вы меня спрашиваете.
Николас молчал.
– Ну так, каков ваш ответ, мистер Милтон?
«До чего же наглая эта девица… Я еще никому не позволял так со мной разговаривать! Ее необходимо поставить на место!»
– Я прошу вас вернуться на свое рабочее место и подумать над своим поведением, мисс Дюваль. Какие бы у вас ни были идеи – прежде всего я требую соблюдения делового этикета. Порядок это все!
Милтон встал, и Ками отошла от него. Вид у него выл весьма грозный.
– Покиньте мой кабинет и займитесь своими прямыми обязанностями.
Дюваль двинулась к выходу, стараясь не смотреть на начальника, чтобы тот не увидел ее глаз и не разозлился еще больше.
– Что касается вашей идеи, – Камилла остановилась, – Я поговорю о ней с мисс Хенстли. И мы решим, давать ей продолжение или нет.
Так как Николас заметил, что девушка снова двинулась к выходу и даже не обернулась, он позвал ее:
– Мисс Дюваль…
Ками остановилась и на этот раз повернулась к Милтону лицом. И снова натолкнулась на его убийственный, высокомерный взгляд.
– Если вы еще раз позволите себе такое поведение в моем присутствии, то можете забыть о карьере модельера в этой фирме. Вы меня поняли?
Дюваль заставила себя взглянуть ему в глаза:
– Мне все ясно, мистер Милтон. Разрешите идти?
– Идите.
Девушка вышла, даже не подозревая, как ее взгляд, брошенный на Николаса в последнюю минуту, сильно его задел.
– Глория, пригласите ко мне мисс Хенстли, – приказал директор через селектор своей секретарше.
– Одну минуту, сэр.
Милтон опустился в кресло и провел руками по волосам, отводя их назад. Этот разговор выбил его из колеи. «Боже, что за наказание! Эта женщина – настоящая катастрофа! С ней опасно, она неуправляема. А на первый взгляд не скажешь…» Поначалу, его позабавило ее поведение – то, как она пыталась арестовать его за взлом. Но потом – буквально каждое ее движение, каждое слово накаляли его нервы до предела. За годы руководства фирмой он привык добиваться от людей всего, что ему было нужно – послушания, уважения, коммуникабельности. Но с этой девушкой было что-то не так. Она заставляла его выходить из себя, терять над собой контроль буквально с первого появления. «Боюсь, ничем хорошим это не закончится!» – размышлял Николас. Тут в дверь постучали, и вошла мисс Хенстли.
– Разрешите?
– Проходите, Оливия… Располагайтесь.
– Вы уже все отчеты просмотрели? – спросила женщина, устраиваясь напротив, где только недавно сидела Камилла.
– Почти. Я только сейчас общался с мисс Дюваль, и она показала мне свои работы. Что вы думаете о ней?
– Она хорошая сотрудница и одаренная девушка. У нее есть талант, потенциал и интересные идеи, которые вряд ли можно назвать свежими и новаторскими, но в них есть некий шарм.
«Точнее и сказать нельзя», – подумал Николас. Он тоже это почувствовал, изучая ее работы, но Оливия общалась с ней дольше и ближе и смогла лучше понять ее художественный стиль.
– А как она вписалась в обстановку? С ней были конфликты?
– Нет, напротив! Камилла ладит почти со всеми, и нельзя сказать, что она пытается как-то выделиться или лезет на рожон. Она часто находится в раздумьях и созерцании, но в то же время не является изгоем. Камилла Дюваль своеобразная душа коллектива – поддерживает в трудную минуту и возвращает жизнь в унылую компанию. У нее отличное чувство юмора, и она очень отзывчивый человек.
Вот чего-чего, а этого он точно не ожидал. Милтону Камилла показалась задирой, самоуверенной и наглой девицей, которая хочет выделиться любой ценой и пробиться в модельном бизнесе, всячески навязывая себя. Николас прекрасно знал, что Оливия хорошо разбирается в людях, как и он. А значит, один из них ошибается в этой девушке, и Милтон не мог представить, что это он.
– Объясните мне концепцию, которую разрабатывает мисс Дюваль.
– А разве она вам ничего не объяснила?
Мужчина вдруг вспомнил, как Камилла с живописной грацией подскочила к нему и встала рядом, чтобы прокомментировать свои задумки. В тот момент его нервы, и так натянутые до предела, обжег адреналин и от близости этой женщины у него перехватило дыхание. Он уже не мог думать о работе. Николас не в силах вынести такое напряжение, сорвался. Поступок Камиллы полностью лишил его самообладания…
– Нет. Я хотел бы получить разъяснения от вас.
– Ну, хорошо.
И Оливия подробно рассказала об идее Дюваль.
– Из этого может что-то получиться, – сказал, наконец, Николас, – Но я не хочу, чтобы этим делом занималась Дюваль. Поручите разработку данной концепции кому-нибудь другому, кого сочтете нужным.
– Но, мистер Милтон, это же не справедливо – ведь идея принадлежала Камилле!
– Она только начала работать и, возможно, надолго здесь не задержится. Пусть проект разрабатывает опытный и надежный сотрудник. Это мое решение, и я прошу вас воздержаться от комментариев. Если мисс Дюваль будет возмущаться – сошлитесь на меня. Это приказ, а приказы директора не обсуждают!
– Я вас поняла. Еще будут какие-нибудь распоряжения?
– Пока нет. Я сообщу вам, если что.
– Тогда я пойду и поговорю с Камиллой, – поднимаясь, сказала мисс Хенстли, – «Хотя я представляю, как она на это отреагирует».
Когда Оливия вышла, Николас прошел к бару, где за сервантом орехового дерева, открыв дверцу, скрывался встроенный холодильник. Мужчина налил себе виски с содовой и подошел к огромному окну, возле которого всегда любил размышлять. Он наблюдал за неспешным бегом машин и крылатыми яхтами, пробиравшихся в бухту залива. «Я поставлю эту девчонку на место! Никому не позволено насмехаться надо мной. Камилла Дюваль считает себя самой умной – еще посмотрим, кто кого!» Милтон вспомнил взгляд, который девушка бросила на него напоследок. В этих янтарно-зеленых глазах горели ненависть и презрение. Николас ощущал некий азарт – она осмелилась бросить ему вызов, думает, что сумеет противостоять ему. Она ошибается! «Хотя эта девчонка слабее меня – не думаю, что она сдастся без боя. Это будет весьма интересная схватка!»
– Что значит, «передать все разработки в дизайнерский отдел»? Вы хотите отнять у меня мою идею? – возмущенно проговорила Дюваль.
Оливия лишь слегка покачала головой, стараясь смягчить удар:
– Пойми, Камилла: твоей идеей заинтересовались, но ее необходимо доработать и продумать все нюансы – технические, коммерческие. Этим будут заниматься другие люди, которые на это учились. Ты же – модельер, твоя задача – творить, а не заниматься менеджментом и бухгалтерией. Оставь это и забудь.
Девушка была вне себя – она не знала, что ее возмущает больше: что у нее отняли идею или что считают ее полной дурой. Но она и так уже достаточно настроила против себя начальство. Лучше смириться.
– Хорошо, я занесу все материалы.
Мисс Хенстли облегченно вздохнула, но чувствовала, что все не так хорошо, как кажется.
– Спасибо. И не переживай… Ты замечательный специалист, и у тебя еще будет возможность себя проявить.
«Конечно! Стараться, чтобы потом кто-то другой забрал у тебя все и почивал на лаврах, выдав твои идеи за свои? А ты останешься ни с чем? Ну уж нет… Пусть мистер Милтон беспокоится о свежести идей в своей компании – у него хватит рвения. А я займусь своими прямыми обязанностями и больше не буду лесть на рожон».
Следующие два дня Дюваль была почти незаметной. Она спокойно сидела за своим рабочим местом и выполняла обычную работу модельера, но старалась ничего не упускать из того, что происходило в офисе. В частности, в кабинете директора. Он созвал большое совещание, чтобы обсудить их последнюю поездку, разработать дальнейший план работы и нововведения в компании. Отдельное совещание с модельерами Оливия назначила на пятницу. А сегодня от них требовалось только производить на свет новые идеи. Камилла больше не сталкивалась с Милтоном и была этому безумно рада. Она была человеком не конфликтным, но чувствовала, что рядом с ним теряет всякий контроль, здравый смысл и чувство самосохранения.
На собрании модельеров мисс Хенстли была весьма строга и категорична. Она передала «новости» сверху и требовала выкладываться на все двести процентов. Дюваль еле высидела это совещание – был конец изнурительной и очень насыщенной недели, и у девушки больше не было сил чем-либо заниматься, и уж тем более выкладываться даже на тридцать процентов. Она мечтала о том, как придет домой, выпьет чашку горячего чая с круассаном, послушает любимые мелодии на фортепиано и ляжет спать. А завтра – Камилла не могла дождаться – она уедет за город и проведет весь день верхом, чтобы выветрить все дурные мысли.
Не успела Дюваль выйти из конференц-зала, как ее окликнула секретарь директора и сказала, что мистер Милтон ждет ее у себя в кабинете. «Что ему еще от меня нужно?» – вздохнула девушка и направилась, как ей казалось, в самое логово льва. Она постучала, но ей не ответили. Камилла осторожно приоткрыла дверь и, заглянув внутрь, спросила:
– Можно?
Николас повернулся в кресле и взглянул на нее странным взглядом, но тут же сменил позу на более представительскую и кивком головы приказал ей войти. Девушка прикрыла за собой дверь и встала напротив директора, скрестив на груди руки. Почему каждый раз, когда она видит его – у нее мурашки бегут по спине, а сердце начинает стучать слишком чутко? Неужели, она боится его? Нет… Это вряд ли. Он просто самый неприятный тип, которого она встречала. Камилле стало не по себе, когда сидевший напротив мужчина осмотрел ее медленным и оценивающим взглядом. Белая юбка карандаш с небольшим разрезом у колена, шелковая блузка сочного салатового оттенка, которая выгодно освежала ее загорелую кожу и придавала глубину глазам. Волосы, свободно заколотые сзади, открывали изящную шею, а длинные серьги с камнями визуально удлиняли ее.
Дюваль не могла больше вынести этого оценивающего мужского взгляда и спросила, стараясь не выдать волнения:
– Вы звали меня? Чем могу быть полезна?
Но Николас не мог взять себя в руки. Эти глаза, ее взгляд – она словно гипнотизировала его. «Зачем она дразнит меня?» – подумал мужчина, не в силах удержать свою чересчур буйную фантазию.
– Мистер Милтон, вы меня слышите? – снова повторила Камилла, и на этот раз Николас сумел спуститься на землю и вспомнил, кто перед ним.
Он сразу нахмурился и его взгляд стал жестким. «Я справлюсь с ней, чего бы мне это не стоило!» – сказал себе мужчина. Дюваль тоже уловила перемены на его лице – было видно, как он готовится к атаке. И Ками собрала все свои силы, чтобы защищаться.
– Я вас вызвал, чтобы вы доложили мне о своих достижениях за последнее время.
– Работа движется своим чередом. Все проекты будут закрыты вовремя.
– Мне нужна конкретная информация. Чем вы занимались последние дни?
– У нас только что было собрание с мисс Хенстли…
– Я знаю об этом, – грубо прервал ее Милтон.
– А раз знаете, то зачем спрашиваете? – возмутилась девушка.
Камилла не могла понять, что именно он хочет от нее услышать. Может, снова поиздеваться над ней, как раньше? Унизить и указать на дверь?
– Я думала, в вашу компетенцию не входит личное общение с простыми сотрудниками. Для этого у вас есть руководители отделов, которые доносят все ваши приказы, – Дюваль сделала акцент на последних словах, еще раз напомнив и себе, и ему о том проекте, который у нее отобрали, – Или вам доставляет особое удовольствие беседовать с подчиненными, которых, по вашему мнению, стоит отчитать? В таком случае – я не сделала ничего, что могло бы вызвать ваше возмущение.
– В данную минуту меня возмущает то, каким тоном вы со мной говорите, – холодно произнес Николас.
– Прошу прощения, но я не контролирую свой тон, когда говорю правду! Все зависит от чувств, которые мной движут и заставляют говорить эти слова.
Николас чуть заметно улыбнулся уголками губ, и в его серо-голубых глазах загорелось пламя, в котором девушка уловила некий интерес. И вопрос директора это подтвердил:
– И какие же чувства вызвали у вас эту тираду, которую вы бросили мне в лицо?
«Я заставлю ее опомниться и пожалеть о своей несдержанности. Она же не настолько глупа, чтобы открыто заявлять о своей нелюбви к руководству. Посмотрим, как она будет унижаться и выкручиваться, чтобы загладить свою ошибку». Но Милтон и тут ошибся на ее счет – не раздумывая, Ками выпалила все, что лежало камнем у нее на сердце.
– Вы не цените людей, которые на вас работают. Мы для вас как шестеренки, которые крутят денежный механизм, чтобы вы могли купаться в роскоши. Если какой-то элемент механизма начинает барахлить – вы немедленно заменяете его на новый, не думая о причинах и последствиях. Вам нужны только деньги и власть, которой вы наслаждаетесь. Вы далеки от прекрасного, от искусства и, главное, от простых человеческих чувств. Вы не задумываетесь о том, что людям может быть больно, когда у них отнимают их творение или принижают, в надежде добиться каких-то результатов.
– Вы переживаете, что я отобрал у вас проект?
