скачать книгу бесплатно
– Что значит нашли? – обиженно дернулась Гутя. – Он же на работе. Я не понимаю, его что – потеряли?
Светлана только пожимала плечиками и разводила ухоженными руками:
– Я сама ничего не знаю. Там нашли какого-то мужчину в лесу, соседка вспомнила, что у меня гулянка была в выходные и мы одного гостя… грубо говоря, не досчитались… вот и позвонила. По всем приметам это ваш Севастьян получается. Он у них в медпункте лежит, просили приехать, а я… Мне одной страшно, а Ромочка не хочет.
Пока Гутиэра переваривала информацию, Аллочка уже теребила ее за подол.
– Ты, Гутя, занимайся домашними делами, ты, кажется, огурцы собиралась солить, а я съезжу. Деньги дай на дорогу, – тараторила она, натягивая джинсы.
– Ну уж дудки! – встрепенулась Гутя. – Это ты сейчас будешь сидеть с огурцами, а мне надо ехать! Светлана, вы на машине?
– Нет, я на автобусе.
– Сейчас на машине поедем. Только зятю позвоню.
Зять Гути Фома Неверов работал в частной клинике и считался знающим доктором, поэтому и его не грех было захватить. Гутя набрала номер клиники и уже через секунду диктовала:
– Фома! Немедленно садись в машину и возвращайся домой… А я говорю – возвращайся! Если там погибнет человек, виноват будешь только ты!
– Гутя, Гутя, напомни ему, что вот я один раз палец прищемила, он тоже на работе был, у меня потом ноготь погиб! – шипела под ухо Аллочка.
Но Гутя больше ничего не напоминала, а попросту бросила трубку.
Очень скоро они уже мчались по проселочной дороге.
– Странно все-таки… Всю неделю ни слуху ни духу, а только в пятницу… – ломала голову Гутиэра. – Нет, это не Севастьян, с чего бы ему в лесу неделю валяться? Он бы позвонил, у него же сотовый!
– Позвонил бы он ей… – бурчала Аллочка. – Это он специально от тебя в лес удрал! Эх, меня там не было…
Ее не хотели брать, но она все равно втиснулась в машину и теперь старательно отравляла жизнь сестре.
– А все потому, что меня к какому-то хмырю отправила, а сама веселиться отправилась… – продолжала бубнить Алла, видя, что сестра совершенно не реагирует. – Уж я бы с Севастьяна глаз не спустила, будь уверена!
– Поэтому и отправили к хмырю! И вообще – смотри на дорогу! Будешь себя так вести, обратно пешком пойдешь! – оборвала сестрицу Гутиэра.
Сестрица ненадолго замолчала, но все же решила провести воспитательный процесс до конца.
– Се-е-е-вочка-а-а… – вдруг заблеяла она и стала утирать подолом щедрые слезы. – Не уберегли тебя-я-я, под елками бросили-и-и…
– Хватит голосить. Вот сейчас врежусь в какую-нибудь осину! – не выдержал Фома. – И вообще – если это розыгрыш!..
– Вот чует мое сердце – это розыгрыш и есть! Не Сева это, – ухватилась за соломинку Гутя и поежилась. Ее сердце как раз чуяло обратное.
Медпункт деревушки, где разместили больного, нашли не сразу. Это был вовсе даже и не медпункт, а изба одной из деревенских жительниц.
– Входите, входите, токо ноги оботрите… – приветствовала городских гостей хозяйка избы. – Туточки он. Вон, видали, как барин на перинах-то нежится.
На кровати действительно лежал Севастьян. Правда, его оказалось трудно узнать – все лицо было одним черным синяком. На веках, скулах и руках запеклась кровь, и все тело неровно вздувалось от грязных ран.
Сева лежал в самой большой комнате, утопая в здоровенных подушках, правда, постельного белья на матрасе не было. Рядом стояла колченогая табуретка с какими-то склянками.
– Видали, я за им, как за дитем малым, хожу. Соседка моя, Валька, советовала его в больницу городску отправить, а я воспротивилась. Чего там мужуку делать? Да и разе кто там буит за им так-то ходить? А я ить и молочко ему парно даю, и сметанку… Я тут давеча подсчитала, так ить на три тыщщи он у меня належал-то! – не умолкала хозяюшка.
Гутя кинулась было к кровати, но зять пригвоздил ее к месту.
– Всем стоять, где стоите! Только попробуйте сдвинуться! Не вздумайте мне мешать.
– Гутя… Гуть, – недовольно зашипела Аллочка. – Че это он разорался на тебя, а? Ты его сегодня ужином не корми, надо воспитывать уваж…
– Цыть, я сказал!!
Фома при виде больного преобразился – нахмурил лоб, ухватил бедолагу за руку и замер.
– На сколько, вы говорите, он у вас сметанки наел? – вдруг спросил Фома у старушки.
– Так ить… подсчитала я… Три… полторы тыщщи выходит, – принялась теребить платок бабуся. – А в больницу я не отпустила, загробили б…
Фома еле скрывал раздражение, положение больного было отвратительным.
– Зря. Вы его сами чуть не загробили, с такими ранами ему нужна срочная, квалифицированная медицина. Когда его нашли?
Старушка струхнула. Ну да, хотелось ей вытянуть за больного деньжат, но она ж не думала, что тому так худо!
– Кода? – переспросила она и охотно затараторила: – Так ить это… Ночью. В аккурат со вторника на среду. Малаиха ко мне приташшила. Да ить эта Малаиха така чудна! С ейным мужуком…
– Так, дамочки, – невежливо перебил Фома. – Сейчас мы этого барина осторожно переместим в машину, а вам места нет. За вами… За вами я уж потом вернусь, боюсь, не довезу больного.
– Да и не надо за нами, мы сами, мы пешочком, – затараторила Гутя и засуетилась возле кровати.
– Ниче себе, пешочком, – пробубнила Аллочка, но к кровати тоже подошла.
Гутя не слышала, чем там снова недовольна сестра. Она порхала возле больного, подбегала с разных сторон, хваталась за щеки и даже тихонько подвывала. И все же ее страданий любимый не слышал. И не видел. Зато он неожиданно открыл глаза, уставился на Аллу Власовну и четко проговорил разбитыми губами:
– Алла… собака… сссука…
– Уйди от него немедленно! Видишь, ему от тебя плохо! Надо же – больной, а ведь тебя насквозь видит! – вскинулась на сестрицу Гутя. – Сейчас, сейчас, Севочка, сейчас…
– «Сецяс, сецяс»! – обиженно скривилась Аллочка.
Фома вместе с женщинами осторожно ухватились за матрас и попытались стянуть больного с кровати.
– Люди добрыя! Да что ж такое деится?! – вдруг заголосила хозяюшка. – Куды ж вы яго тянете?! Это я что же – бесплатно того бугая три дни кормила, поила, лелеяла?
– Два получается, я подсчитала, – поправила Аллочка. – Не кричите, женщина, тут же больной!
Но женщине было глубоко плевать на больного – утекали деньги. А она уже и придумала, куда их потратить! Поэтому горлом хозяйка работала на совесть:
– И чего ж, что два дня?! Я ж ить вам по совести сказала – три тышши он стоит! Даже ишо скидку сделала – песят процентов! А они задарма упереть хотят!
– Бабка… уйди от греха… – кряхтел Фома. – Сейчас точно милицию вызову.
– Да зови ты кого хошь! Милицию! Да в нашем районе ты ее фиг когда дозовесси! А я кликну вон соседского Кирьку, так он тебя мигом с энтим инвалидом рядом укладет! Тода точно меньше трех тыщ не возьму! – кипятилась бабуся.
Бабушка кинулась на дверь и раскорячилась крестом – теперь сдвинуть ее можно было только с косяком.
– Бабушка, ну что вы беспокоитесь, в самом деле? Вы же слышали – сейчас больного увезти надо, а мы здесь останемся, вот и решим все наши финансовые вопросы, – уговаривала хозяйку Светлана.
– Слышь, тетенька, – повернулся Фома. – Если он у меня в машине помрет, ты точно по всем инстанциям пройдешься, так что лучше отойди.
Старушка решила, что лучше и в самом деле не мешаться, отошла к печке, ухватилась за веник и принялась демонстративно мести половицы, стараясь побольше пыли поднять на кряхтящую группу.
С большим трудом переместили Севастьяна в «Жигули», и Фома прыгнул за руль.
– Гутиэра Власовна, не знаю, когда смогу за вами… Вы уж сами, если что…
Женщины стояли на деревенской улице и с тоской поглядывали на старенький автомобиль.
– Езжай уже, мы на такси доберемся, – махнула пухлой ручкой Аллочка.
Фома уехал.
– На такси, это ты хорошо придумала, – дрожащим голосом похвалила Гутя. – А деньги взяла?
– Откуда? Я их рисую, что ли? – возмутилась сестра.
– Ах, и точно, ты их даже зарабатывать не умеешь.
Аллочка возмущенно выкатила глаза, сжала губки куриной попкой, но ответить было нечего.
– Девочки, не ссорьтесь, у меня есть деньги, – примирила сестер Светлана.
– Есть деньги, вот и доставай! Три тышши! – снова возникла возле них бабуся.
– Договаривались на полторы же… – растерялась Светлана.
– Я сама свому слову хозяйка! Хочу – скажу три, а хочу – вовсе пять заломлю, с меня станется.
Пока Светлана с Гутей недоуменно переглядывались, Аллочка изменилась в лице, выгнула грудь бугром, сложила руки кренделем и заговорила сердитым басом:
– Гражданочка! А пройдемте-ка в ваш коттедж для подробного допроса. Следствие жутко подозревает, что вы причастны к убийству гражданина Севастьяна… Гутя, как фамилия потерпевшего?
– Рожкин! – охотно подыграла та. – Севастьян Романович Рожкин.
Аллочка еще больше напыжилась. От такого ее представительного вида старушка не на шутку струхнула, подобрала подол и тихонько потрусила к дому, от греха подальше. Но зычный бас пригвоздил ее к месту.
– Куда эт вы?! – куражилась Алла Власовна. – Нет уж, постойте! Следствие подозревает вас в убийстве гражданина Рожкина!
– Ал, ты чего это? Он же не убит еще! – покрутила пальцем у виска Гутя.
Сестра не смутилась, она уже основательно вжилась в роль, а Гутя ей только палки в колеса вставляла.
– Ничего. Твой зятек его по дороге так растрясет, что мужик не доживет. Это я тебе как специалист намекаю. Так что… Пройдемте, гражданочка, чего рот-то раззявили? Сейчас вы нам подробно расскажете, за что вы силком затащили к себе мужчину, а затем избили потерпевшего до мозготрясения?
– До сотрясения мозга, – шепотом подсказала Гутя.
– Неважно. Так за что же? Вы его домогались? Вы выбивали из него деньги? У вас организована группа рэкетиров?
Старушка беспокойно бегала глазами от Аллочки к Гуте и обратно. Потом тихонько обратилась к спокойной Светлане:
– Слышь, доча, а чегой-то они тута ругаются? Денег платить не хочут?
– Вы, гражданочка, не отвлекайтесь! – рыкнула Аллочка. – Лучше говорите, где проживает эта… как же ее…
– Малаиха? Так она тута проживает. Позвать ее, што ль?
– Да. Было бы недурно. Пригласите сюда гражданку Малаиху, – вовсю кривлялась Аллочка.
– Гутиэра Власовна, а зачем сюда? Давайте ко мне на дачу пройдем, там и поговорим спокойно, и сами немного успокоимся. У меня замечательный кофе есть, – предложила Светлана.
Не согласиться с ней было трудно, и женщины направились к даче. Бабуська же резво припустила за соседкой.
Не успели дамы налить себе по чашечке, а уже в дверях толпилось человек пять местных жительниц.
– Проходите, усаживайтесь, – пригласила Светлана и заново включила кофеварку.
– Ну, рассказывайте, где и при каких обстоятельствах вы обнаружили мужчину? – приступила к беседе Аллочка, едва каждая из приглашенных дам получила по чашке с горячим кофе.
Кофе деревенские дамы не жаловали и теперь послушно держали в руках чашки, боясь расплескать.
– Так ить… при каких… Я вам сейчас и обскажу, – начала пышная женщина в цветастом переднике. – Я ить и сама узнала токо севодни. Прибегат ко мне Антипишна и голосит, будто у ей в боку клещ застрял. Орет: «Малаиха из лесу мужука приташшила, а Маруська Коза…»
– Маруська Коза – это я, стало быть, – почтенно пояснила уже знакомая хозяйка больничной избы.
Горожанки кивнули, и женщина, захлебываясь словами, продолжала:
– Ну! Значица, что Маруська Коза, мол, к себе мужука перетянула, никак опять деньги трясти начнет, а мы с тобой, дескать, дуры, опять заработок упустили. Это она меня дурой-то.
– Подождите, а вы не Малаиха разве? – сообразила Гутя.
– Нет же, вот она, Малаиха. Так я и говорю…
Женщина махнула рукой куда-то в угол. Там в кресле тихо сидела еще одна гостья, в светленьком платке и серой самовязаной кофте.
– Простите, нам бы хотелось сначала с Малаихой, – проговорила Гутя.
– Да куды она денется! Так и вот, а я, значица, тесто забросила…
– Нет, вы уж простите, но нам все же Малаиху надо, – артачилась Гутя.
