скачать книгу бесплатно
Несмотря на поздний час, окна в ее доме горели теплым светом, хозяйку ждали.
– Зинаида Ивановна, – встретила ее молоденькая соседка Юля прямо у порога. – Я Мурзика кормила, а он все равно плачет и плачет. Думаю, его надо с киской познакомить. Может, объявление в газету дать? Знаете, я читала, столько кисок себя предлагают… Ой, у вас такой вид… вы так всклочены… – Девчонка мгновенно сделалась траурно-торжественной. – Я полагаю, у вас серьезные жизненные перемены. Мне ничего не надо рассказывать, я все вижу, как рентген. Вас изнасиловали!
Зинаида чуть не наступила на любимого кота от Юлькиных выводов.
– Юля! – свекольно зарделась она. – Сколько тебе раз говорить – даже не надейся! Да кто б решился? Это я…
– Понимаю! Тогда, значит, вы немного напились и буянили. А где ваша куртка? Ага! Вы ею дрались! – не мигая, продолжала догадываться девчонка. – Уважаю!
– Да я…
– Не надо оправдываться! В вашем возрасте такое поведение – это супер! – тряхнула гладкими волнами прически Юлька и добавила: – Я бы на такое никогда не отважилась. А я борщ сварила, непременно угощайтесь! Прямо сейчас же и за стол!
– Подожди, Юля. Я немножко в себя приду и вместе угостимся…
Зинаида подхватила халат и нырнула в ванную. Под теплыми струями она постаралась успокоиться и о происшествии не думать. Правда, появилось неуютное чувство: а вдруг парень не выживет, и Татьяна, хоть и давняя знакомая, подумает про Зинаиду черт-те что? Кажется, она не поверила в рассказ про быка. Хотя, нет, Татьяна поверит. Она именно такой человек, который верит чему угодно. Зинаида вспомнила Боеву и невольно улыбнулась.
В первый раз судьба свела их еще десятилетними девчонками, в пионерском лагере. Каждое лето мама Зиночки писала в профком заявление, и ее дочка отправлялась в летний лагерь со звучным названием «Пламя». Правда, какой-то негодяй вместо одной буквы краской написал на вывеске другую и получилось название «Племя», но на отдых это не влияло. Там же набиралась здоровья и верткая девчушка с огромными глазами – Танечка Боева. Энергия из Танечки извергалась вулканом, она была доверчива и готова отдать последнюю карамельку другу, за что ее и любили в отряде. Однако еще выше взлетел авторитет Боевой, когда в лагере объявили конкурс всех отрядов на лучшую театральную постановку. Конечно же, все ребята активно захотели стать артистами, и только Таня взяла на себя еще и функции режиссера. Наивные пионервожатые, видя, что Боева перекинула свою прыть в мирное русло, даже не совались в палату, где теперь постоянно собирались актеры и репетировали одну им известную постановку.
– Ой, не лезьте вы к ним, – отгоняли они остальных ребят от палаты. – Они готовятся к конкурсу! Будут честь нашего отряда защищать, не мешайте!
И им не мешали. Театрализованное представление решили показать в родительский день. Именно тогда, при полном собрании трепетных мам, благочестивых бабушек и растерянных отцов, грянул гром.
Нет, когда выступали первые отряды и весело скакали «Колобками», «Репками» и «Козой с семерыми козлятами», взрослые прикладывали к глазам платочки от умиления. Но когда подошла очередь их пятого отряда, произошла неприятная неожиданность.
На самодельную сцену вышла Танечка Боева, в белой форменной рубашечке и с галстуком, и звонко объявила:
– Постановка пятого отряда. Отрывок из произведения классика «Яма». О тяжелой доле проституток на русской земле.
Дальше Зинаида никогда не любила вспоминать. Она вовсе не виновата, что ей досталась видная роль. Между прочим, Боева себе вообще главную роль взяла. Да им и выступить-то толком не дали. На этом лагерно-оздоровительный сезон закончился для нее, еще для пары-тройки ребят, для Танюши Боевой, а также для пионервожатых и директора лагеря. Больше Зина в «Племя» не ездила.
Вторично с Боевой они встретились уже в ресторане «Летающая тарелка», когда им обоим катило к тридцати. И Зина, и Таня были молодыми замужними женщинами, воспитывали ребятишек, а в свободное время искали модные сапожки или вздыхали о вельветовых джинсах «Вранглер», как все тогда говорили. Зинаида только устроилась, а Боева уже месяц работала официанткой. Они подружились и, может быть, стали бы близкими подругами, если бы… Сойтись ближе они просто не успели.
В один из праздничных вечеров банкет для своих сослуживцев заказала супруга директора ресторана – Ирина Дмитриевна. Ирина Дмитриевна была молода, капризна, зверски хороша собой и работала стюардессой. Своим скромным экипажем они и решили отметить праздник. Естественно, мужья и жены до стола допущены не были. Директор «Летающей тарелки» Игорь Семеныч свою персону жене тоже навязывать не стал, но персонал предупредил, чтобы супругу с сотоварищи обслужили по высшему классу. По высшему классу обслуживала Татьяна. Праздник шел по накатанному сценарию – сыто, пьяненько и весело. К Ирине то и дело приклеивались тощие сотрудники, вероятно, пилоты. Они тыкались слюнявыми губами ей в шею и смачно всхрапывали. Ирина игриво дергала плечиками, наглецов не отгоняла, зато каждый раз, честно тараща глаза, обращалась к официантке Татьяне:
– Ой, эти летуны такие шалуны, право слово! Все шуточки и шуточки, хи-хи! Но мы ведь с вами знаем, нам совсем не надо об этом говорить Игорю Семенычу, мужчины ничего не понимают в юморе. Будем немногословны.
Когда она в двадцать пятый раз притянула Боеву к себе и защебетала ей в ухо про немногословность, замотанная Татьяна отмахнулась:
– Ой, да тискайтесь вы сколько угодно! Когда сам Игорь Семеныч гуляет, тут у всех баб лифчики трещат! Детей дарит направо и налево! Чего бояться-то?
На следующий день Игорь Семенович лишился семейного очага, а Татьяна Боева, автоматически, места работы. Ну, не везло человеку, хоть плачь! А что поделать, если карма такая? После Зинаида слышала, что Боева развелась и осталась одна с сыном, а потом женщины как-то перестали интересоваться друг другом. И вот тебе на! Такая встреча! С сыном Татьяны произошло несчастье, а Зинаида совсем случайно на него свалилась…
Нет, надо было непременно успокоиться. Зинаида вышла из ванной, подхватила кота, который сразу же старательно принялся урчать, и прошла в свою комнату. Расстелившись на диване, она ворчливо выговаривала Мурзику:
– И как же, Мурзон, тебе не совестно? Ты на Юльку посмотри! Кисок ему по объявлению! Ох, не слышит этого Степанида Егоровна… Забыл, как недавно жил?
Недавно, всего месяца три назад, все было по-другому. В коммуналке, где сейчас хозяйничала Зинаида, проживали тогда три семьи: Степанида Егоровна, скандальная женщина в возрасте, со своей сорокалетней дочуркой Любочкой, затем Федул Арнольдович, липовый научный работник, да она, Зинаида. Тогда ее никто не приглашал к столу и не ждал с борщами, а даже напротив – всякий из соседей старался стянуть из ее холодильника кусок пожирнее. Но дружбы это не портило, а уж что они вместе пережили… Такое происшествие тогда стряслось, страшно вспомнить, но зато все закончилось благополучно. Любочка вышла замуж и уехала в деревню, Степанида Егоровна немедленно собрала вещички и потряслась вслед за молодыми, дабы проследить, как идет строительство коттеджа. Коттедж строить так еще никто и не надумал, но пожилая женщина успокоила молодых – она-де не торопится, подождет в деревне, на молочке и сметанке. А вскоре Федул Арнольдович загремел по уголовному делу, и в его комнату Зинаида впустила квартирантов – Юлю с мужем Игорем, молодую семью. Сама же Зинаида в ходе событий обрела преданного сердечного друга – Игнатия Олеговича, между прочим, отличного хирурга, хоть и по фамилии Плюх. Правда, ни он, ни сама Зинаида ни за что бы не сознались, что испытывают друг к другу привязанность. Зинаида всегда объясняла свои наклонности тем, что «врачи – такие непредсказуемые люди, никогда не узнаешь, от чего тебя лечить надумают, хочется хоть одного изучить опытным путем». Плюх же изъяснялся проще: «Все время больные да больные… Хочется эдакой здоровой, крепкой непосредственности! Пусть даже глупости, но хочется!» Их отношения были валкими и шаткими, и неизвестно, до чего бы доразвивались, если бы Плюха не вызвали на какой-то важный симпозиум в Мюнхене. Что там будет после его возвращения, Зинаида боялась загадывать, но на всякий случай подыскивала себе работу. Нет, у нее, конечно, имелась родная дочь Настенька с мужем Сашей, ребята любили мать и заботились о ней, как могли, но Зинаиде как-то не хотелось жить исключительно их заботами, душа просила воли и независимости.
Кот заворочался и стал тыкаться в волосы хозяйки. Но, видимо, что-то его насторожило, потому что котяра демонстративно начал чихать прямо в лицо Зинаиде.
– Ну уж, знаешь, милый! – обиделась та и сбросила наглеца на пол. – Запах тебе не нравится? Да, я валялась в парке, под деревьями, в грязи. Но я уже помылась. А знаешь, что я пережила? И вообще, если бы у парня не оказалось телефона, я бы вообще до Татьяны не дозвонилась, и неизвестно, чем бы все закончилось!
Кот принципиально пялился в стену.
– А, ты не знаешь, кто такая Татьяна? – продолжала просвещать друга Зинаида. – Это моя знакомая. Мы, когда молодые были, в ресторане вместе работали – я, она, Нюрка Тюрина… Ну, ты же знаешь Нюрку! А Татьяна вместе с нами работала, официанткой. И вот это ее Вадик там в кустах оказался… Нет, а какова Нюрка! Вот сволочь! Ой, заткни уши, Мурзик. Бросила меня, вытолкала из ресторана, а всего навсего из-за какого-то старика. Прям, даже разговаривать с ней не хочется. Нет, завтра позвоню и все выскажу!
В дверь вежливо постучали:
– Зинаида Ивановна, борщ стынет.
– Юленька, – появилась в дверях Зинаида. – Времени уже три часа ночи. И чего тебе не спится, скажи мне?
Девчонка вытаращила хорошенькие глазки и тоном классной дамы проговорила:
– Какой же сон? У меня вон сколько журналов накопилось, а еще газет купила, вырезки сделала, все проработать нужно. Кстати, я и вам журнальчики приготовила. Там статейка такая есть, как заставить мужчину жениться…
– Юля, все завтра… – вымученно улыбнулась Зинаида и, даже не попробовав борщ, удалилась отдыхать.
Статейку Юлька притащила в семь утра.
– Зинаида Ивановна, – затарабанила она в дверь, – вам срочно нужно со статьей ознакомиться! Вдруг к вам какого мужчину занесет, а вы научно не подкованы? Зинаида Ивановна!
Зинаида высунула из приоткрытой двери заспанное лицо, выдернула из руки девчонки газету и зыркнула глазами:
– Юля! До десяти утра я не Зинаида Ивановна, а дракон! Еще раз постучишь – разорву!
Юлька испуганно поморгала глазами и убежала на кухню обиженно греметь кастрюлями. Но статейку Зинаида все-таки прочитала.
Ровно два дня она пыталась себя загрузить чем угодно, только бы отогнать неприятные мысли. На третий день ее терпение лопнуло, она подошла к телефону и набрала номер Нюрки Тюриной.
– Тюрина! – сразу ухватила она быка за рога. – Ты, конечно, о моем трудоустройстве и не вспомнила?
– Ой, а кто это? Не понимаю, кто со мной разговаривает? – загнусавила Нюрка, прекрасно понимая, кто ей звонит.
Была у нее такая манера – оттягивать время, чтобы выдумать красивую легенду.
– Ну, правильно, где тебе понять! Меня из «Лягушки» вытолкала, даже до дому не довезла… Хорошо еще, что у Таньки Боевой с сыном несчастье приключилось – так она меня докинула до города, а так бы… Меня, между прочим, бык чуть не укусил! А все из-за тебя! – выкрикивала в трубку Зинаида.
– Ой, постойте! Зина, это ты, что ли? Ну надо же, какое счастье! – воскликнула Нюрка радостно. Вероятно, легенда у нее созрела. – А я только-только хотела тебе звонить. Ты знаешь, у меня для тебя перспективная работка нашлась. Правда, не знаю, согласишься или нет…
– Чего ж я на перспективную-то не соглашусь? – сбавила обороты Зинаида. – Что за работа?
– Так санитарочкой, в поликлинике. А что? Между прочим, если немножко подучиться, то и врачом запросто можно потом…
Зинаиду перекосило.
– Нюрочка, как это ты понимаешь – на врача «немножко»?
– Ой, ну я тебя умоляю! Как я понимаю? Да обыкновенно. Вон, книжку взяла… сейчас каких угодно полно самоучителей… И работай. Ах да, тебе ж диплом нужен… Ну, знаешь, можно курсы какие-нибудь пройти.
– Все, Нюрка! Больше мне не звони! Я не буду слушать про твоих дурацких недоумков, которые от любви с балкона на дерево прыгают…
– Наоборот – с дерева на балкон, – чуть не плача поправила Нюра.
– Для мене уже неважно. Я не верю! И тебе уже никто не дает двадцать лет! Тебе даже сорока не дают, потому что тебе сорок пять!
Зинаида мстительно бросила трубку и пошла к себе. За ней молчком двинулся Мурзик, а за Мурзиком, с полной миской свежего молока, поплелась Юлька. Зинаиде сопереживали все, но от этого ей легче не становилось – работы для нее не находилось, сбережений не было, а значит, впереди ее ожидало скупое, безденежное будущее.
– Не понимаю, Зинаида Ивановна… – тихо начала Юлька. – И чего вы на этих официантках зациклились? Вон на рынке все время продавцы требуются. И работа такая… Все время на свежем воздухе, витамины кругом, если повезет с фруктами работать. Опять же – с людьми работа, общение, положительные эмоции. У меня подружка работает, шмотки продает, так ничего, не обижается. И одета всегда, как манекен. А чего – сама поносила, продала. Куда идти приспичит – взяла костюмчик да надела, а назавтра снова притащила продавать. Не нарадуется! А вы – в официантки…
Зинаида покосилась на квартирантку – не врет ли?
– Не, ну я правду говорю! И всегда уволиться можно, если что не так! Опять же – клиента какого навороченного обсчитать, или там сдачу не дать, тоже деньги… Да вы сами посмотрите – все старушки работают!
Старушки, может, и работают, но Зинаида, во-первых, далеко не старушка, а во-вторых… а во-вторых… Хотя, впрочем, почему бы и не попробовать?
Через день она уже стояла на Колхозном рынке и трясла кроличьей шапкой:
– Шапочки! Кроличьи! Ушки закрыты, темечко в тепле, лобик закрыт! Если есть желание, и на нос можно натянуть! Шапочки! Шапочки!
Полмесяца она клоуном скакала возле своей палатки, обряженная в кривоватую клочкастую шапку местного пошива, пока ее кто-то вежливо не тронул за локоток:
– Зинаида, а я никак не могу тебя дома застать… Зиночка, сними это уродство!
Перед ней стоял Игнатий Плюх. Мужчина, с которым она планировала жить долго-долго и даже готова была умереть в один день. Она так ждала его! А он… даже не позвонил! Даже не пришел! Заявился на рынок, специально, чтобы… чтобы она вот в этой шапке перед ним… Наверное, от нервного перенапряжения у Зинаиды в голове что-то переклинило.
– Игнатий… а почему ты… а чего это тебе шапочка не нравится? – задиристо вздернула она голову. – Я бы на твоем месте купила!
– Зин, может, ты оставишь этот балаган? Поедем ко мне, посидим… Между прочим, я только позавчера вечером приехал, искал тебя, искал… Да сними ты это убожество! Мне Нюра Тюрина сказала, где тебя найти можно.
Он стоял такой ухоженный, ароматный… и совсем чуточку чужой. Раньше таким не был. Прекрасный хирург, весьма состоятельный человек, настолько увлеченный своей работой, что на остальное ему просто жалко было времени. Это Зинаида его научила одеколоном брызгаться, а вот теперь пожалуйста – Нюра ему, видишь ли, сказала… Ну, подруженька! Не женщина, а капкан для неженатых идиотов, честное слово. И ведь до чего обидно – сама же и ткнула эту подруженьку в Плюха. Но ведь у Зинаиды и в мыслях не было их сводить для сердечных интересов! Кстати, а не к нему ли Нюра хотела пристроить ее санитарочкой?
– А где, простите, вы с Нюрой виделись? – не удержалась Зинаида. – Я не из ревности любопытствую, она мне денег задолжала, а я ее поймать не могу. А вам надо же как посчастливилось: только приехали – и сразу встреча!
– Зин, ну чего ты? Я к тебе приходил, а она от тебя спускалась, там и встретились. Зин, пойдем куда-нибудь, а? – предложил Плюх и скривился. – Да сними ты это безобразие! Чего только не нацепит…
– Ну вот что! – не поверила Зинаида, слишком хорошо она знала подругу. – Вот что! Это и не безобразие вовсе! Это голова моя, ясно?! А вы… вам… я вообще… Граждане! Кому шапочку? Шапки замечательные!! Кролики!!!
– Зин… – переминался с ноги на ногу Игнатий.
Корытская уже яростно размахивала над головой уродливой шапкой, показывая, что никакие хирурги ее покой смутить не могут.
– Шапочки!!! Гражданин, вы мне своей фигурой все настроение уже испортили! Вот ведь, как прилепится такой, прям никакая торговля не идет… Граждане! Шапочки!
Плюх пожал плечами и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее пошел прочь от Зининой палатки.
Конечно, больше работать на рынке она не могла – в тот же вечер попросила дать ей расчет. Предприимчивый хозяин насчитал такую недостачу, что на руки Зинаида получила только двести рублей. С горя неудавшаяся торговка хотела купить на две сотни томатного сока, однако одумалась и купила на все деньги рыбы Мурзику. Когда-то ей еще попадется работа, но кот страдать не должен.
Придя домой, Зинаида первым делом кинулась к телефону:
– Нюрка! – злобно зашипела она в трубку. – Ты… ты… знаешь, ты кто?
– Ой, кто это? – завела подруга знакомую песню. – Ой, не узнаю…
– Сейчас узнаешь! На фига ты сказала Плюху, что я на рынке торгую, а?! Ты что, не могла меня предупредить, что он приехал?! Знаешь… – Зинаида задохнулась от негодования, а потом в голове ее мелькнул замечательный план мести. – Знаешь, Нюрочка. Вот у нас сосед один есть… Ты его не знаешь, красавец такой, молодой, только после армии вернулся, весь в наколках… Так он, Нюрочка, меня специально подловил и спрашивает: «А что за прекрасная дама к вам ездит? Не могли бы вы меня с ней познакомить?» Это он, Нюрка, про тебя! А я сказала, что ты замужем, вот так!
На другом конце провода послышался тягостный стон, а потом прямо в ухо Нюрка звонко всхлипнула:
– Зин, но я же… и замужем-то не была… А он, может быть…
– Да! Он хотел! Он хотел тебя в загс пригласить! А я сказала, что ты не можешь, вот так! А потому что… зачем ты моего Плюха подкарауливала?
Нюрка затараторила в трубку так быстро, будто за каждое слово ей платили в валюте:
– Зинаида! Я вовсе его не подкарауливала! Я к тебе пришла… Ой, Зинка, я чего приходила-то… Ты же, помнишь, про Таньку Боеву заикалась, а она ведь барменшей работает. Я чего думаю, может, тебе к ней обратиться? Театр мод знаешь? Ну, его все знают – «Я не такая!» называется. Так вот, бар прямо при этом театре. Она там и работает. Так ты сходи, может, сунет тебя куда-нибудь? Слышь чего, а ты мужичка-то того, ну, соседа, в следующий раз…
– Ну, теперь, может, и дам ему твой номерок, – проговорила Зинаида и положила трубку.
Нет, на подругу она все еще была сердита: подстроила такую встречу с Плюхом! Ну, ничего, может, и правда, Татьяна ее пристроит, и тогда… Вот только бы ничего не случилось с ее Вадиком…
К Татьяне Боевой Зина отправилась на следующий день. Прямо на работу. Театр мод «Я не такая!» искать долго не пришлось. Оказывается, в городе он пользовался популярностью, и третья же женщина, к которой обратилась Зинаида, подробно расписала, как его найти.
Это было совсем небольшое, но очень красивое двухэтажное здание в желто-синих тонах с яркой вывеской. Бар находился на первом этаже, был он тоже маленьким, но красивым, с самой современной мебелью и поражал необычными дизайнерскими находками. Зинаида пришла рано, поэтому посетителей в баре не было, зато за стойкой что-то мелодично напевала приятная миниатюрная женщина яркой внешности и натирала и без того прозрачные бокалы.
– Простите… – начала было Зинаида, но ее голос немедленно заглушил дикий рев:
– Зинка! Корытская! Молодец, что пришла! Ну, с ума свихнуться! – вскричала барменша, размахивая бокалом.
Теперь это была прежняя Танька Боева, с которой Зинаида работала двадцать лет назад, Танька, которая славилась неугомонным характером, звонким голосом и сорочьим языком. Судя по тому, что Боева тарахтела без передыху, а рот ее растягивался в радостном оскале, Зинаида поняла, что с найденным ею парнем, Вадиком, все не так плохо.
– Нет, ну какая молодец – вот взяла и заявилась! Проходи, сейчас посидим с тобой, у меня народ только ближе к четырем подтянется. Слушай! А я ведь к тебе сама собиралась! Ну, из-за Вадьки-то… А все времени нет, сама понимаешь: мне хоть разорвись – и к нему надо, и на работу. Вот сейчас брат приехал, так сидит пока с ним… Ой, ну как постарела… А что это у тебя на голове? Прическа такая? Мастера хорошего найти не можешь?
– Таня, а как Вадик-то? Вы нашли тех хулиганов, кто его так? – умудрилась вклиниться с вопросами Зинаида.
Татьяна на нее замахала руками и придвинулась к самому лицу:
– Какие хулиганы! Ты что? У нас тут такое творится! Вот ты не поверишь, знаешь… – страшно зашептала Танька и даже по-куриному закатила глаза. Но когда открыла, взгляд ее уперся в Зинаидины ноги. – Зин, а сейчас такие юбки уже никто не носит. Посмотри, какие у тебя ножки убогие! Ой, чего ж ты гвоздем торчишь, садись вот сюда! Слу-у-ушай! Я тебя к Агаповой отведу, она тебе такой костюмчик придумает – все пальцы оближешь!
Татьяна снова заработала языком, и у Зинаиды пропали все шансы сказать хоть слово. Между тем Боева выставляла на высокий стеклянный столик какие-то коктейли, крошечные чашечки с кофе, фарфоровые вазочки с консервированными фруктами и мороженым, и все шелестела фольгой от шоколада.
– Тань, я ведь к тебе по делу! – хлопнула ладонью по столу Зинаида. – Понимаешь, мне очень нужно…
– Понимаю! – вмиг посерьезнела Татьяна и вперилась острым взглядом в бывшую коллегу. – Все ясно, я так и думала… Ну-ка, встань. Да вылезь ты из-за стола!
Татьяна выдернула Зинаиду из-за столика и принялась крутить ее, будто вешалку в магазине.
– Ну, конечно, ты – ненормальная, я это сразу заметила. У тебя широкие плечи, узкий таз и кривые ноги. А грудь! Нет, это не грудь, а стихийное бедствие, прямо бахча какая-то… Знаешь, грудь придется убрать, ноги…
