скачать книгу бесплатно
10
Костян кинулся к лежащему Гранит Романычу, перевернул его на спину, попытался нащупать пульс на его руке. Пульс вроде бы прощупывался, но очень слабый, исчезающий. Пальцы Костяна дрожали, и не могли сказать достоверно о наличии пульса. Что же делать? Службы скорой помощи давно нет, упразднена за ненадобностью. Только полицейские, выезжая на место происшествия, иногда оказывают первую помощь раненым. Вызвать полицейских? А когда они приедут? Могут и не приехать, у них там своя бюрократия. А если даже приедут, тогда задержат и самого Костяна и, скорее всего, начнут разворачивать свое дознание против него. Но Костяну теперь надо куда-то бежать, от роботов. А куда бежать? И как оставить деда в таком состоянии? Нет, если есть хоть малейший шанс помочь деду – надо этим шансом воспользоваться. Пусть даже придется привлекать полицию.
В волнении Костян ходил по комнате. Варианты действий, еще не возникая, ускользали из головы. Костяну бросилась в глаза лежащая на столе визитка. Костян взял ее, сосредоточенно рассмотрел. В напряженной потребности что-то сделать, решение пришло мгновенно. Костян вынул из стола спрятанный ультрабук, привел его в рабочее состояние, вызвал трояна-резидента и дал ему команду наведаться в полицейское управление и доставить на почту генерала Дериногина важное, сбивчивое письмо: «Генералу Дериногину. Совершенно секретно. Приказываю вам немедленно обнаружить тело Нечаева Гранита Романовича, по адресу: квартира 12, дом 3, блок 8, дистрикт 15, город 666. Если труп не обнаружен, то оказать ему срочную медицинскую помощь. О выполнении доложить лично группен-лидеру КГБ Леониду Околевичу, по адресу: отель Гранд-Империал».
В письме Костян обозначил свой домашний адрес. Чтобы стереть у людей последние остатки их истории, Империя давно уже отменила названия улиц, городов и географических объектов. Все названия были заменены на обезличенные номера. Так как город, где жил Костян, в прошлом был мировым мегаполисом и столицей огромной страны, городу был присвоен почетный номер шестьсот шестьдесят шесть.
В подтверждение своего письма, Костян оставил визитку Лени на груди поверженного Гранит Романыча. Быстро собрался в дорогу. Джинсы, футболка, кроссовки, курточка, запас наличных денег и кредитка. В рюкзачке ультрабук, на голове бейсболка дополненной реальности. В спешке, занятый сборами, Костян не подумал о том, что, до приезда полицейских, следовало бы снять с деда ружье, разрядить оба ствола и закинуть вертикалку обратно на антресоль.
Куда идти, Костян не знал. Наверно, первым делом к Бобу Московскому. Предварительно звонить к нему не хотелось – телефон мог прослушиваться. Лучше приехать к проходной его лаборатории и по внутренней связи попросить о срочной и неотложной встрече. Лишь бы Боб был на месте. Проблем с оформлением пропуска у Костяна не возникало, так как он давно был оформлен при лаборатории Боба как приходящий внешний консультант.
На всякий случай, Костян решил захватить с собой байк. Если действительно будут за ним гнаться, то на байке можно прошмыгнуть дворами.
Для проверки Костян включил шлем дополненной реальности. Связь с сержантом Глюком восстановилась. Глюк стоял около Гранит Романыча, виновато склонив голову.
– Я бы успел выстрелить первым. Приказа не было, – сказал он.
– Здесь игра посложнее, – с досадой отозвался Костян. – Приказы и выстрелы не всегда работают.
– Вас понял, сэр! Уровень вашей игры выше. Я исправлюсь!
Костян распахнул оконные шторы в своей комнате.
– Огонь! – неожиданно приказал он сержанту, указывая на оконный проем.
Глюк молниеносно выхватил автомат и дал длинную очередь по окну. Стекло осталось целым.
– Вот видишь, – заключил Костян, – патроны у тебя виртуальные, в нашей реальности не действуют.
– Черт, дерьмовые патроны! – перешел сержант на язык воюющего солдата.
– Не переживай, – Костян вышел с байком на лестничную площадку. Входную дверь запирать не стал, а просто прикрыл за собой, чтобы ее не сломали полицейские. – Все равно ты ненастоящий.
– Не понял, сэр?
– Или кто-то из нас ненастоящий.
– Но мы же друг с другом разговариваем, значит, мы оба настоящие! – Глюк спускался по лестнице вслед за Костяном.
– Если я соглашусь, что ты настоящий, это будет означать, что у меня поехала крыша. Предполагаю, в моем сознании ты пребываешь в статусе субличности. Но это еще требует проверки.
Спустившись с третьего этажа, они вышли из подъезда в небольшой двор. На улицу из двора вел проход в подворотне. Неподалеку от подворотни стояла скамейка, которую в этот утренний час уже занимала дворовая гопота, детки имперских службистов низшего звена. Компания явно собиралась на какое-то дело. Гарантированная наследственная карьера создавала в их головах гремучую смесь безделья, агрессии, наглости и безнаказанности. Они уже почувствовали вкус сословной привилегированности и жаждали первой крови.
Впятером, с банками утреннего пива в руках, они сидели на скамейке и стояли вокруг нее, отирая со всех сторон. Когда-то они пробовали приставать к Кате, но Гранит Романыч, встревоженный ее телефонным звонком, вышел во двор с ружьем и устроил над их головами стрельбу крупной дробью. Всех как ветром сдуло, на время они присмирели, а Гранит Романыча спасла в тот раз справка из ЦРУ.
С тех пор гопота затаила злобу на всех Нечаевых.
Желая побыстрее миновать скамейку, Костян сел на байк и покатил по тротуару мимо.
– Дай покататься, дядя! – услышал он развязную простуженную хрипотцу.
– Не даст, – ответил кто-то другой. – Деду пожалуется.
– А дед щас как выскочит с берданкой! – нервозно заржал третий.
– Не выскочит, – со знанием дела сказал четвертый. – Дед всю ночь за гаражами пил. Сейчас, поди, дрыхнет, пьяный.
Костян попробовал, не обращая внимания, проехать. Но один из гопоты загородил дорогу, а двое других схватились сзади за седло и остановили байк. Костяну пришлось спешиться.
Вожак гопоты, более крупный и наглый, лениво потягивая пиво, миролюбиво сказал:
– Ладно, отпустите его, пусть едет.
Костян, взяв байк за руль, пошел в сторону подворотни.
Как только вожак оказался за спиной Костяна, жестикуляцией рук он дал знак остальным: окружать и брать его будем в подворотне, где нет лишних глаз, и деваться Костяну будет некуда. Компания гопников двинулась вслед за Костяном в подворотню. Ситуация для него складывалась неприятная.
11
Я тоже понял, что ситуация для Костяна складывается неприятная. Подворотня заканчивалась решетчатыми воротами с калиткой на электронном замке. Пока будешь набирать код замка – догонят. Значит, наилучший вариант – уклониться от конфликта и убежать – отпадает.
В подворотне парни окружили Костяна, прижали его к стене, забрали велосипед и передали трофей стоявшему поодаль вожаку. Затем все четверо начали угрожающе приближаться к Костяну. Медлить было нельзя, мое бездействие могло причинить Костяну еще больший вред, чем потеря велосипеда. Как простой сержант, я считаю, если противник отнимает у меня мое имущество, то он не имеет права на жизнь. И, как профессиональный боец киберреальности, я должен действовать жестко и цинично.
Чего Костян ждет? Чуда? Сейчас они начнут делать из него фарш. Нельзя, нельзя пропускать ни первого выстрела, ни первого удара! Вынужденно соглашаюсь с Костяном, -для выживания здесь не надо ждать приказа. Значит, беру управление ситуацией на себя. Но как? Окажись я в их мире, эту смешную проблему я решил бы, едва пошевелив пальцем. Но как оказаться в их мире? Я должен помочь своему всемогущему Богу, который сейчас крайне нуждается в моей защите! Для меня это вопрос жизни, смерти и чести!
С мыслью о Боге мгновения вдруг растянулись для меня, я почувствовал отдаленное развертывание Вечности, центр моего сознания начал стремительно сближаться с мозгом Костяна, мою голову вдруг словно взорвало изнутри! И я… ощутил измененное состояние телесности! Мое тело – могучего сержанта элитных коммандос – отошло в моем сознании на второй план. Я понял, что оказался в телесности Костяна, весьма, по первому впечатлению, тщедушной. Что ни говори, а не та игровая консоль, хлипкая. Но своих богов не выбирают и не обсуждают.
Я попробовал сделать руками Костяна несколько плавных защитных блоков. Признаки гибкости в его теле были, но движения получались как будто деревянные, скрипучие. Я понял, что это от нашей с ним ментальной несогласованности. Я подключился к психомоторным отделам его мозга. Так и есть, – ни опыта рукопашного боя, ни какого-либо понятия об особой ярости в бою. Физическая подготовка тоже оставляла желать лучшего. Конечно, сухопарый, подвижный, быстрый. Это можно использовать. Но руки слабоваты, и в кулаках нет ни набивки, ни силы. Пальцы рук разобьются после первых же вялых ударов. Если бить руками, то только кистевыми хлесткими ударами, ладонью в челюсть. Так и рука останется целой, и удар получится критическим, нокаутирующим. Правда, замах рукой придется сделать побольше, ну замах как-нибудь замаскируем, отвлекающим движением. Ноги получше, покрепче. В них, конечно, нет необходимой растяжки, но для прямых резких ударов в живот подойдут. В общем, не густо. Не слишком подходящая телесность для мастерских боевых движений. Тут надо применять что-нибудь простенькое, надежное.
– Ты что задумал? – услышал я голос Костяна в своей смутно ощущаемой голове. Или в его голове? Вероятно, он тоже что-то почувствовал, наверно, мою телесность, но что он мог с ней сделать?
– Принимаем бой! – решительно ответил я. – Необходима перемаршрутизация вашего мозга, сэр!
– Че-го?
– Я должен передать вам пространственно-динамические идеи и двигательные рефлексы эффективного рукопашного боя: нападение и защита, выживание и нанесение урона противнику, проекция тактической информации в общую нейросетевую систему, изменение тактики боя.
– Загнул! Ты рассуждаешь, как машина для убийства. Я не хочу трупов!
– Вас понял, сэр! У нас нет времени, разрешите приступать?
– Ну, попробуй!
Что он мог ещё сказать? Его положение было безвыходным.
Двое первых приближались к Костяну с разных сторон. Видно, собирались напасть одновременно. Следовало разнести их во времени. Я решаю их коротко, резко и просто.
Корпусом уходим вправо, на этом же движении разворачиваем замах левой рукой и хлестко, с разворотом плеч, бьем ладонью в челюсть тому, кто справа. Удар кистевой, длинный, резкий. Укладывает хорошо, я бы сказал, нежно. Не то, что мои костоломные удары с летальным исходом, о них сейчас лучше не вспоминать. Не отвлекаемся, – сразу же, пружинящей рукой отталкиваясь от хрустнувшей челюсти правого, маятниковым движением корпуса уходим в обратную сторону, и точно также, с резким размахом и подворотом всего корпуса, бьем правой ладонью, как плетью, в челюсть того, кто слева. Не теряя набранной скорости тела, не давая опомниться третьему, стоящему за спиной только что упавшего, повторяем коронный нокаутирующий справа. Четвертый успел забежать за спину, и уже изготовился для удара в затылок, но выполненный мною поворот корпуса Костяна с одновременным выбросом его прямой ноги в живот оказался быстрее. Четвертый сложился пополам и тоже упал. Все четыре удара произошли практически на одном скоростном движении, с нужным результатом. Неплохо для новобранца.
Оставалось забрать байк у застывшего от неожиданности вожака. Тот, наконец, очнулся, прислонил байк к стене, выхватил из кармана складной нож, выщелкнул длинное лезвие. Дело принимало серьезный оборот. Сначала следовало понять, что у противника на уме. Смотрим ему в глаза, – бегающие глаза, в них страх, значит, всерьез применять нож не будет, скорее, хочет напугать, взять на понт. Но его судорожные спонтанные движения ножом могут быть опасны. Вот он, демонстрируя агрессивную игру ножом, начал приближаться к Костяну.
Хорошо, раз нам предлагают биться на понтах, будем биться на понтах. Меняем тактику.
Я сказал:
– Сэр, сейчас я вложу в вашу правую руку свой десятизарядный глок. Сделайте вид, что вы держите пистолет, возьмите противника на мушку и, чтобы пистолет стал видимым, подсветите его лучами своего шлема.
Костян быстро понял наш общий маневр. В зеленоватых лучах лазера мерцание вороненой стали выглядело зловеще. Направленное в грудь противника черное дуло зияло своей готовностью выстрелить в любое мгновение. Нервы у вожака не выдержали, он бросил нож, развернулся и, спотыкаясь, побежал прочь. Поле боя осталось за нами!
В итоге короткой схватки, переступив через лежащие тела, Костян взял приставленный к стене байк, неспешно выкатил его на улицу и поехал по своим делам.
По дороге мы еще поспорили с ним о том, кто кого на самом деле перемаршрутизировал, я его или он меня.
– Ты просто игровой бот, случайно подключенный к нейросети моего мозга, – говорил он. – Только через меня ты можешь различать угрожающие образы и внешние цели.
– Именно так, сэр, и согласитесь, – слабо возражал я, – через меня у вас происходит защитная реакция раздвоения действий в стрессовой ситуации. Таким образом, вы сохраняетесь и как боеспособная единица и как неприкосновенная персона.
– Надо об этом подумать. Во всяком случае, спасибо, выручил.
– Это моя работа, сэр! – сдержанно и веско ответил я. Я не обиделся на «игрового бота», мне было все равно, ведь я сделал главное – выполнил боевую задачу по защите своего всемогущего Бога коммандос.
Наша дальнейшая дискуссия с Костяном была прервана неожиданной и тревожащей встречей.
12
После пронзительной ночи любви, признаний и прощаний навзрыд, Мишаня понял, что не может и не хочет отпускать от себя Катю. Что сделать для этого, он не знал. Надо было куда-то деться, скрыться, но куда? Катя с отчаянием смотрела в глаза Мишане, надеясь найти в них ответ. Оба знали, что от Империи не убежишь, только в мир иной. Империя уже вынесла для них свое окончательное решение. Неужели, их дорога к правде пролегла через смерть? Но молодость клокотала, и хотелось жить. Любовь, жизнь и смерть сплелись для Мишани с Катей в один тугой комок.
Когда-то они познакомились на полуподпольных занятиях танго. Империя уже не приветствовала такие увлечения среди своих рабов. Танго помогло Мишане с Катей услышать созвучие своих тел, открыть новые источники вибраций и пульсацию в унисон. Однажды пережив это, они поняли, что нашли друг друга. Танго выбрало их.
А сейчас, отчаяние Кати взрывало в Мишане дремлющий бунтарский дух. Не зная, что делать, оба решили сразу и без слов, что они пройдут по гибельному краю своей судьбы вдвоем, в связке, до конца, пусть коротким, но ярким путем.
Простое открытое лицо Мишани стало сосредоточенным, хмурым, оно выражало решимость. Среднего роста, широкоплечий, в прошлом самбист, он был жилист, пружинист и обладал молниеносной двигательной реакцией. Она не раз помогала ему выжить на съемках. Он пришел в каскадеры из автоспорта, из мотокросса. Начинал с авто-мототрюков, потом прошел тяжкий путь приобщения к опасному ремеслу. Большинство каскадеров специализировалось на чем-то одном: конники, акробаты, драчуны, автомобильные профи, трюкачи с огнем, в воде и под водой. Опытный Мишаня давно уже вышел из начинающей группы мальчиков для битья. Он принадлежал к малочисленной и уважаемой когорте универсалов. Размеры его гонораров позволили ему осуществить свою мечту – приобрести скоростной мотоцикл-шедевр. Раритетный харлей электра ультра классик, корабль дорог.
О том, чтобы в это утро выйти на работу, на съемки, уже не было речи. Мишаня выкатил из гаража свое хромированное сокровище цвета перламутр. Хранить мотоцикл дальше уже не было смысла. Наверно, харлей и был приобретен для того, чтобы дождаться своего звездного часа. И этот час пробил. Мишаня предложил Кате единственное, что мог предложить. Свой харлей, скорость, ветер свободы, побег в никуда.
Ничего другого Катя и не ждала. С Мишаней хоть на край света. Она села на заднее сидение харлея и крепко обняла Мишаню, как смелая девчонка своего парня. Они рванули с места, в кожаных курточках нараспашку, без шлемов, бесшабашные и счастливые берсерки простора.
В последний момент Катя вспомнила о своих.
– Заедем ко мне! – прокричала она Мишане сквозь свист ветра и басовитый рокот харлеевского мотора.
Мишаня кивнул и, не снижая скорости, заложил крутой вираж к её дому.
13
Ранним утром в своем кабинете, генерал Дериногин, молодцеватый и розовощекий, лично допрашивал красного как рак Артюхова. Как появилась в Сети эта скандальная новость? Почему именно за подписью Артюхова? Что он хотел этим сказать и сделать? Бросить тень на безупречную репутацию генерала? С какой целью?
Ничего вразумительного добиться от Артюхова не удавалось. Клятвы Артюхова о своей невиновности несли столько животного страха, что Дериногин в какие-то моменты начинал верить в искренность его слов. А зря. Если бы Дериногин догадался запустить пальцы в наружный нагрудный карман твидового пиджака Артюхова, то обнаружил бы устройство скрытой аудио- видеозаписи. Собираясь по срочному вызову Дериногина, Артюхов чувствовал тревожное покалывание в своих жирных и очень чувствительных ягодицах. Опасаясь, что может запахнуть жареным, он дальновидно оснастился записывающей аппаратурой. Впоследствии запись могла стать основой для скандальной публикации, или компроматом, или оправдательным материалом, в зависимости от того, как повернутся обстоятельства. С записью на руках, Артюхову оставалось только держать нос по ветру, в чем, несомненно, он был большой дока.
Когда-то Дериногин был молодым бойким оперативником, и расколоть такого жирного писаку как Артюхов ему не составляло труда. Достаточно было ткнуть пару раз дубинкой под ребра и громко пообещать продолжения. Используя этот незамысловатый метод, молодой Дериногин преуспевал и довольно резво, с помощью тестя-покровителя, продвигался по служебной лестнице. Он усвоил сразу и прочно, что жизнь – это рай для грешников и негодяев. Его повышали в должностях и званиях до тех пор, пока он не достиг такого положения, для которого не очень-то подходил. Здесь начинался уровень его некомпетентности, где он застрял навсегда, олицетворяя принцип болвана в шикарном кабинете. Прогресс любой вертикальной иерархической системы приводит к пункту, где она спотыкается. В этот раз она споткнулась на Дериногине.
Уже второй час Дериногин тупо задавал одни и те же вопросы, и так же тупо Артюхов твердил о своей непричастности. Допрос заходил в тупик. Зацепок для выдвижения какой-нибудь версии у Дериногина не было. Оперативных сводок по данному вопросу тоже не поступало. Поручать это дело подчиненным пока не хотелось, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей персоне. Оставалось старое, доброе, испытанное средство – дубинка.
Дериногин сурово подошел к массивному сейфу, открыл его, и нашел свою потертую боевую подругу между бутылкой дорогого коньяка и солнцезащитными очками в стиле «большой босс». С дубинкой в руке, величавыми шагами хозяина положения, генерал стал приближаться к жертве.
От страшного предчувствия, что сейчас будет больно и очень больно, у Артюхова стало горячо внизу живота. Предчувствие боли поглотило Артюхова настолько, что он не мог дать себе отчет в том, обмочился ли он уже, или еще нет. Конечно, у Артюхова имелись смутные подозрения, связанные со сложной девочкой Катей и зловещими ЦРУ и КГБ за ее спиной. Но подозрения были бездоказательные, поэтому Артюхов предпочитал о них помалкивать, тем более что все сказанное сейчас могло обернуться против него самого.
Грозную поступь Дериногина в направлении Артюхова прервал мелодичный сигнал стоящего на столе компьютера. Дериногин подсел к монитору и увидел почтовое уведомление. О письме, которое доставил ему резидент Костяна.
Содержание письма показалось Дериногину подозрительным. С чего это он должен заниматься такой ничтожной работой, как оказание медпомощи обитателям окраинных гетто? И чьим трупом ему предлагают заняться? Плюнуть и не ехать? Но настораживало фигурирование в письме высокого чина КГБ. Что за этим кроется? Наверно, придется ехать и отрабатывать поступившую информацию, даже если она не соответствует. Вблизи начальства надо быть начеку. По внутренней связи Дериногин поручил помощнику узнать, действительно ли остановился в Гранд-отеле означенный высокий чин. Информация немедленно подтвердилась. И, как ни странно, доставила Дериногину некоторое облегчение. Теперь, хотя бы на время, можно было не думать над артюховской головоломкой, и вообще ни о чем не думать, а выполнять приказ начальства, – бодро, лихо, молодцевато, – как раз то, что Дериногину удавалось лучше всего.
Артюхова следовало отправить в камеру, пусть пока посидит, подумает и что-нибудь вспомнит. Дериногин так и сделал, вызвав конвоиров. Своему помощнику генерал строго наказал никого к Артюхову не пускать, иначе, чего доброго, писака начнет со страху давать дежурному следователю признательные показания. Тогда в протоколе могут всплыть давние факты о том, как Артюхов поставлял Дериногину, в служебных, разумеется, целях, молоденьких журналисточек без комплексов.
С собой на выезд Дериногин взял вооруженную дубинками патрульную группу из четырех человек, наручники и заряженный пистолет, в поясной кобуре под генеральским кителем. В таком составе выехали на адрес Константина Нечаева.
По дороге бортовой компьютер сообщал Дериногину пробитые по базе сведения о владельце адреса. В оперативных сводках фигурант значился как специалист по компьютерным технологиям. Это наводило Дериногина на смутные подозрения. Уж не этот ли спец так дерзко и нагло распространяет в Сети порочащую генерала информацию? К тому же, имея статус творца, этот наглец состоит на учете в ближайшем территориальном отделении КГБ. Нюх полицейской ищейки говорил Дериногину, что этим Нечаевым надо срочно заняться. Территориального Куратора КГБ Дериногин знал, по совместным оперативным мероприятиям, им был Изяслав Хартман.
14
Костян отъехал от своего дома совсем немного. В этот момент встречно, на большой скорости и почти вплотную, к нему подрулил Мишаня. Оба остановились, не отрываясь от рулей. Катя подбежала к брату и приобняла его:
– Как вы тут?
– С дедом плохо. Лежит без сознания в прихожей. Его пытались убить. Сейчас к нам нагрянет полиция. Дедом займутся, а ты беги, куда сможешь!
– Я её никому не отдам! – веско заявил Мишаня.
– Мы будем вместе, даже если умрем! – с жаром подтвердила Катя.
Их решительный вид говорил сам за себя. Костян не стал ни о чём спрашивать, да и не было времени.
– Прости, сестренка, – сказал он самое главное. – Тебя уволили из-за меня. Бегите!
– А ты? – сжала его руку Катя.
– Меня тоже хотят убить. Для этого за мной посланы роботы.
Будто в подтверждение слов Костяна, все одновременно увидели, что к ним приближаются четыре крепкие фигуры, в одинаковых плащах и шляпах.
– Это они! – сказал Костян. – Надо уходить! – И приготовился к старту на велосипеде.
Роботы приближались плотной группой. По их угловатой походке Костян примерно прикинул их базовое поколение и технологическую оснастку.
– Да я их всех сейчас вырублю! – спокойно прищурил глаза Мишаня.
– Они железные, – предупредил Костян. – Их много. Их надо брать другими методами.
– Какими? – профессионально поинтересовался Мишаня.
